ли они нам поддержку?
     -  Моя  прежняя  Семья...  все связи  с  ней  разорваны, -  бесстрастно
произнесла  Констанция.  -  Я  была  старшей  дочерью  главы  Клана  Деверо.
Предполагалось, что я  выйду замуж за достойного молодого человека из Семьи,
занимающей менее высокое положение. Это было необходимо, чтобы  влить свежую
здоровую кровь в жилы  Клана. Я не оправдала надежд,  вышла за Вольфа, стала
членом его  Клана, а наша  семейная линия оборвалась. Мой отец  объявил, что
для  него  я  больше  не  существую.  С  тех  пор  как  вышла  замуж,  я  не
перемолвилась даже словом ни с одним из членов своей прежней Семьи.
     - Но так  нельзя! -  воскликнул Роберт. - Вы должны попытаться наладить
отношения  с  родными, Констанция.  Возможно,  сейчас, когда  обстоятельства
изменились, они уже не держат на вас обиды.
     - Зато я держу. У меня тоже есть гордость, - проронила Констанция.
     - Иногда гордость служит нам  плохую службу. Из-за нее  мы  не успеваем
сказать нечто  очень  важное тем, кого любим.  А потом нас разлучают  с ними
навсегда и исправлять что-нибудь поздно. Я рано  лишился родителей. Все свое
детство  и  юность  я  благоговел  перед  главой  нашего  Клана,  Кроуфордом
Кэмпбеллом. Для меня  он был  божеством. Если  бы он только заметил  меня, я
пошел  бы за него в огонь. Я всегда чувствовал себя виноватым в том,  что не
оказался рядом с  ним в Башне  Кэмпбелл  в  тот день, когда  туда  ворвались
Вольфы. Это  чувство  тяготеет надо мной  до сих пор. Мне  все еще кажется -
будь я там, исход битвы мог быть другим. Наверное, я ошибаюсь. Скорее  всего
наш Клан был бы истреблен в любом случае. Но иногда...
     - Я понимаю, - перебила его Констанция. - Я все понимаю.
     Она подалась к  нему и мягким успокаивающим движением накрыла его  руку
своей.  И  стоило  их  рукам  соприкоснуться,  между  ними словно  пробежала
электрическая  искра.  Они  встретились  взглядами,  зрачки их  одновременно
расширились, в глазах мелькнули изумление и испуг. Сердца у обоих бились все
быстрее и быстрее. Они  не  сводили друг с  друга  глаз и  чувствовали,  что
живыми  возносятся  в  небеса.  А  потом  Констанция  убрала  свою  руку,  и
наваждение исчезло.
     Томительно долгое мгновение они сидели молча, стараясь не смотреть друг
на друга. Потом Роберт рискнул поднять глаза на Констанцию и  увидел, как на
щеках  ее  догорают  пятна румянца. Его  собственное лицо тоже  предательски
горело.
     -  Как  идут  приготовления к  вашему бракосочетанию  с Дезсталкером? -
наконец выдавил он из себя.
     - Прекрасно, благодарю вас, - ответила Констанция. Голос ее звучал  так
же невозмутимо,  как и  всегда.  -  Предполагается,  что  свадьба  состоится
примерно через полгода. Если не будет никаких... затруднений.
     - Разумеется, - понимающе кивнул Роберт. - Никогда не знаешь, где могут
возникнуть проблемы. Но вы ведь не любите его, правда?
     - Правда, - откликнулась Констанция. - Я его не люблю.
     -  Рад  это  слышать,  -  откровенно  сказал  Роберт.  Глаза  их  вновь
встретились, и на лицах обоих заиграли нежные улыбки.

     Финли  был дома, в своей квартире, расположенной  под  Ареной,  когда в
дверь  постучали.  Он недовольно нахмурился.  Для человека, который пытается
скрыться,  он  слишком  часто  принимает  гостей.  Нацепив  меч  и  кобуру с
бластером, Финли бесшумно приблизился  к дверям. Да, зря он не установил над
дверью  скрытой камеры  или  хотя бы  не сделал  глазок. Финли  прислушался,
однако  до  слуха его  не  долетело  ни  единого  звука. Тогда  он чуть-чуть
приоткрыл дверь. Знакомый голос произнес его имя, кто-то налег на дверь всем
телом и  распахнул ее. Евангелина вихрем налетела  на  Финли.  Он едва успел
подхватить ее, иначе  она  упала бы на пол. Девушка была закутана в какую-то
длинную  багровую  простыню, один  из  концов  которой,  переброшенный через
плечо,  был завязан в огромный неуклюжий узел. Лицо Евангелины, побледневшее
от волнения и усталости, покрывали брызги засохшей крови.
     Встревоженный и недоумевающий, Финли пытался расспросить ее  о том, что
случилось,  но та в ответ лишь невнятно бормотала его имя. Дрожа всем телом,
она  изо всех сил прижималась к нему. Евангелина  никак не могла отдышаться,
глаза девушки блуждали по комнате, не в состоянии остановиться на каком-либо
предмете. Финли бросил всякие  попытки  добиться толку и решил,  что  сейчас
самое разумное - уложить ее  в постель. Но когда он довел ее до кровати, она
опустилась на  краешек, упорно отказываясь ложиться. Казалось, все,  что  ей
сейчас надо, - это его рука, в  которую она судорожно вцепилась. Финли обнял
ее, пытаясь успокоить и привести в чувство.
     -  Что с  тобой,  любовь  моя? Что  случилось,  дорогая моя девочка?  -
ласково повторял  он. - Здесь ты в полной безопасности. Я рядом. Я никому не
дам тебя в обиду. С тобой  все в порядке. Скажи, а  что у  тебя там,  в этом
узле?
     Но она по-прежнему не могла или не хотела отвечать. Тогда, не преставая
ласково бормотать,  он потихоньку освободился от  цепких пальцев  и принялся
разворачивать  простыню,  в  которую  она   была  закутана.  Только  тут  он
обнаружил, что  под простыней Евангелина абсолютно обнажена,  а  все ее тело
покрыто  пятнами засохшей  крови.  Тщательно  осмотрев  ее, он  не нашел  ни
порезов; ни ран, и убедился, что кровь - не  ее. Потом он осторожно развязал
узел. Что-то  маленькое и  твердое со звоном  упало  на пол -  рукоятка того
самого  энергетического ножа,  который  он  раздобыл  по  ее  просьбе. Финли
развернул сверток до конца,  и  его  взору открылись две стеклянные банки, в
которых  находились две человеческие головы - отрубленные,  однако  все  еще
живые.
     Он был так  поражен, что едва не  уронил их, однако совладал  с собой и
трясущимися руками опустил жуткий груз  на пол. Рты обеих голов открывались,
но оттуда не вылетало ни звука.  Финли повернулся к Евангелине.  При взгляде
на  его испуганное лицо из ее груди вырвалось подобие  истерического хохота.
Наконец  ей  удалось  сделать   над  собой  усилие  и  прекратить  истерику.
Евангелина  заговорила  разумно  и связно,  хотя голос  все еще  срывался на
хриплый шепот.
     - Мужчина  там,  в  банке, - профессор Вакс. Я его не знаю. А женщина -
Пенни Ди Карло, моя лучшая подруга. Отец держал их в заточении. Я их спасла.
     - Отец? -  не веря своим ушам, переспросил  Финли. -  Ты была у Грегора
Шрека? Одна? Как ты могла на такое решиться? И что там произошло? Откуда вся
эта кровь?
     - Мы с ним поговорили. А потом... дело приняло серьезный оборот.
     - Почему ты не сказала мне, куда идешь?
     - Пойми, я  не могла. Грегор постоянно угрожал мне.  Твердил, что убьет
Пенни, если  я не вернусь. Он настаивал на том,  чтобы я  пришла одна. И мне
пришлось  отправиться  в  Башню  Шрек,  в  самое  логово  чудовища.  А   там
выяснилось, что Грегор сделал с Пенни. Я заставила его отдать мне их обоих и
убежала прочь.
     -  Как, скажи на милость, тебе удалось заставить Грегора расстаться  со
своими жертвами?
     -  Пришлось пустить  в ход энергетический нож.  Твой  подарок  пришелся
весьма кстати. - Она  вновь нервно рассмеялась при  виде гримасы недоумения,
застывшей  на  лице Финли. -  Не ты один умеешь  драться. Охранники пытались
меня остановить, так  что  пришлось прикончить нескольких.  Расправившись  с
людьми Грегора,  я  направилась  прямиком сюда.  Просто не  знала,  куда еще
податься.
     - Конечно, ты  поступила правильно, что пришла ко мне, Эви. Здесь ты  в
полной  безопасности.  Но почему ты  в  таком  виде? Что  случилось с  твоей
одеждой? Где она?
     Пальцы Евангелины вновь судорожно сжали его руку.
     - Не спрашивай меня, Финли. Никогда не спрашивай.
     - Хорошо, дорогая, не буду. Успокойся. Ты молодчина,  Эви, ты чертовски
смелая девочка. Я тобой горжусь.  И все же ты должна была меня предупредить.
Я бы  все понял. А  теперь скажи, ты не  ранена? Может,  позвать врача? Если
Грегор тебя ранил, он за это заплатит!
     -  Нет, - торопливо ответила  Евангелина. - Я в  полном порядке.  Звать
врача ни к чему.  Не суетись, Финли. Дай только немного  отдышаться. Теперь,
когда я освободила Пенни, Грегору нечем больше меня шантажировать. Все будет
хорошо.
     - Смелая девочка, - повторил Финли, вновь сжимая Евангелину  в объятиях
и нежно касаясь губами ее макушки. - Моя бесстрашная маленькая девочка.
     В  этот  момент зазвенел голографический экран.  Финли поднялся,  чтобы
ответить, но Евангелина вцепилась в него обеими руками, пытаясь удержать.
     - Не отвечай.
     - Нам нечего бояться, Эви. Только несколько надежных людей знают, что я
здесь. Я должен ответить. Вдруг что-то срочное.
     Он осторожно  освободился, успокоительно  улыбнулся  Эви и  дал  сигнал
связи. На  экране немедленно  возникло жирное  пунцовое лицо Грегора  Шрека,
наполовину  прикрытое окровавленной повязкой. В течение нескольких мгновений
он  лишь  пялился  с  экрана  на  Финли  и Евангелину. Толстые губы  Грегора
тряслись, а единственный глаз сверкал бешенством.
     - Что тебе нужно, Шрек? - рявкнул Финли. - И как ты узнал, что я здесь?
     - Мои люди следовали за Эви по пятам. Зря она вообразила, будто ушла от
погони. -  Пронзительный, визгливый голос  Грегора  был полон яда. - Она уже
успела рассказать тебе о своем маленьком приключении в Башне Шрек? Вижу, что
успела.  Но, думаю,  кое  о  чем  она умолчала.  Хочешь  узнать,  о чем,  а,
Кэмпбелл? Ведь у  нашей милой Эви есть от тебя секреты. Ну так что, дорогая?
Рассказать  твоему  дружку  о   том,  что  ты   не  человек,  а  всего  лишь
очаровательная копия?
     -  Мне  известно,  что она  клон, - невозмутимо ответил  Финли.  -  Мне
известно  также,  что  ты  убил  оригинал.  Ты ошибся, Шрек.  Между  мной  и
Евангелиной нет никаких секретов.
     -  Мой  милый  самоуверенный мальчик,  ты сильно ошибаешься.  Бьюсь  об
заклад, Эви не рассказала тебе, как горячо папочка ее любил. Как страстно он
ее любил.  Как  он  занимался  с  ней  любовью.  О,  я делал это  с  большим
удовольствием  и очень часто.  По  правде говоря, я не выпускал ее из  своей
постели  и любил  ее утром,  днем и  ночью. Насколько хватало  сил. И ей это
нравилось.
     - Нет! - раздался отчаянный вопль Евангелины. - Нет!
     - Ах ты ублюдок! - проскрежетал Финли.  Лицо его побагровело от ярости.
- Поганый ублюдок!
     - Я вдоволь натешился с ней  в постели, Кэмпбелл, задолго до  того, как
она начала  ублажать  тебя. Она всегда была  послушной папочкиной  дочкой  и
выполняла все папочкины прихоти. Такие штуки,  которых для тебя наверняка не
делала. Запомни, Финли, она  была  моей  и всегда моей останется. Именно для
этого я ее клонировал. Я заберу ее у тебя, и ты не сможешь мне помешать.
     - Я тебя убью! - что есть мочи взревел Финли. Внезапно ему стало трудно
дышать, грудь сдавила резкая боль. - Убью тебя, слышишь, ублюдок!
     В ответ Грегор довольно расхохотался. Финли выхватил пистолет и выпалил
в экран.  Лицо  Грегора разлетелось на  множество мелких частей,  и  осколки
погасшего экрана со звоном посыпались на пол.  Из внутренностей разрушенного
аппарата повалил  дым. После этого воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихими
всхлипываниями Евангелины, свернувшейся в комочек на постели.
     Финли стоял неподвижно,  все  еще сжимая в руках  пистолет. Он  пытался
сообразить, что должен сделать и сказать теперь, но в голове его по-прежнему
звучал, заглушая остальные мысли,  мерзкий голос Грегора. В том,  что Грегор
открыл ему отвратительную истину, Финли не сомневался ни на секунду. То, что
он услышал, вполне  в  духе Грегора Шрека. Наконец Финли  опустил пистолет и
нерешительно  повернулся  к  Евангелине.  Она,  с  трудом  сдерживая  слезы,
взглянула ему прямо в глаза.
     - Почему ты не рассказала мне?
     -  Потому что я  знала, как ты  это  воспримешь. И  оказалась  права. Я
знала,  ты  будешь вне себя от гнева и боли. А еще  я боялась,  что, если ты
узнаешь... ты разлюбишь меня. Что ты уже не  сможешь относиться ко мне,  как
раньше.
     - А ты никогда... не питала чувств к Грегору?
     -  Конечно,  нет!  Пойми, я была его собственностью! Мне не  оставалось
другого  выбора. Я  должна была выполнять все  его  желания, иначе он просто
убил бы меня и изготовил бы другого клона. Более послушного. А я хотела жить
и делала все, к чему он меня принуждал.
     -  Я убью  его, - процедил  Финли. - Он уже покойник. Пусть наймет хоть
всех охранников мира, они  его  не уберегут. Ты останешься здесь. Закрой  за
мной дверь и никому не открывай, пока я не вернусь.
     - Нет,  Финли, не  надо!  Пойми, он  рассчитывал именно на  это,  когда
связался с тобой и рассказал обо всем. Он хочет заманить тебя в ловушку!
     -  Конечно,  хочет. Только меня  не остановить. Мы  еще  посмотрим, кто
кого.
     - Если ты убьешь  его,  Финли, тебе это с рук  не сойдет. Сейчас другие
времена.  В  период  Восстания  за тобой стояло Подполье, теперь все  иначе.
Война окончена. Тебя обвинят в убийстве и в конце концов повесят, как самого
обычного убийцу.
     -  Пусть попробуют,  -  буркнул  Финли. - Эви, как ты  могла  так долго
скрывать  от  меня такое? Мы  с  тобой поклялись, что между нами никогда  не
будет тайн и недомолвок. И ты не выполнила клятвы. Почему? Неужели ты мне не
доверяешь?
     -  Если  на то пошло, Финли  Кэмпбелл, не  тебе  удивляться, что кто-то
умеет хранить тайну. Ты и сам  не любишь выдавать  свои секреты. Или, может,
ты собираешься открыть Джулиану Скаю, что его обожаемый друг  -  и  есть тот
самый Железный Гладиатор, который убил его брата, Ауриса?
     - Это совсем другое, - отрезал Финли.
     Внезапно он осекся, услышав у себя за спиной странный шум.  Финли резко
обернулся и увидел,  что в  дверях  стоит Джулиан Скай. Лицо молодого эспера
покрывала  смертельная бледность, а темные глаза словно пытались просверлить
Финли насквозь.
     - Джулиан...
     - Ты должен был рассказать мне, Финли. Во время нашей первой встречи ты
должен был рассказать  мне обо всем.  Как ты  мог? - еле  слышно пробормотал
Джулиан.
     -  На Арене я убил множество людей, - пожал плечами Финли. - В ту пору,
когда был вторым Железным Гладиатором. Аурис - лишь один  из  многих. До той
поры, пока мы с тобой не подружились, я и знать не знал, что он твой брат. А
потом я не стал тебе рассказывать, чтобы не причинять лишней боли.
     - А как же Железный Гладиатор, которого я убил во время Восстания?
     - Это  был Грегор  Маккракин, первый человек, который вышел  на Арену в
железной маске. Мой учитель. Я стал его преемником.
     - Значит, я убил невиновного.
     - Он стоял за Императрицу. И никогда не  сдался бы по доброй воле. Если
бы ты не убил его, он сам расправился бы с тобой.
     - Но  в  смерти  моего  брата  он не виноват.  Его  убил  ты,  ублюдок.
Представляю, как ты потешался. Наверное,  еле сдерживался от  хохота,  когда
брат  убитого тобой человека  благодарно лизал твои руки, точно  несмышленый
щенок.
     - Что ты говоришь, Джулиан! Я никогда над тобой не смеялся!
     - Я ухожу. Не пытайся  мне звонить. Я сам свяжусь  с тобой, когда решу,
как мне следует поступить. Когда пойму, должен я убить тебя или нет.
     Он  резко повернулся  и ушел. Финли хотел броситься за ним,  но сдержал
свой  порыв.  Все, что он  мог  теперь  сказать,  лишь еще  больше  настроит
Джулиана  против  него. Финли  понуро  стоял  посередине комнаты. Его  жизнь
превратилась в обломки.  В течение нескольких минут он потерял единственного
друга,  а возможно, и любимую женщину  - все, что  ему  дорого  в этом мире.
Хотелось броситься  прочь, убить Грегора и найти в этом облегчение, но он не
мог  этого  сделать. По крайней  мере  сейчас. Прежде следует решить  другие
проблемы.
     Финли подошел к  постели, опустился рядом с плачущей Евангелиной и сжал
ее в объятиях, пытаясь успокоить и утешить. А  в сердце его кипела  неуемная
кровавая ярость.

     В лучшем номере лучшего отеля  Голгофы  на огромной кровати  безмятежно
раскинулась Би Би Ходжира.  Она краешком уха слушала,  как  кардинал Брэндон
сообщает  ей последние новости. Би  Би  любила роскошь и  не  считала нужным
отказывать  себе в  маленьких  удовольствиях,  чтобы сэкономить средства  на
нужды  Клана.  Кроме  того,  люди,  с  которыми  она  имела  дело,  были  бы
разочарованы, увидев ее в недостаточно шикарной обстановке. А они  должны по
меньшей мере считать Би  Би равной  себе. Иначе они просто-напросто порвут с
ней.
     Наконец  Би Би  заметила,  что  Брэндон уже некоторое время  молчит,  и
полным неги движением повернула к нему голову.
     - В чем дело? Какие-то проблемы?
     - Нет.  Я  просто размышлял  о том... как вам удалось стать официальным
представителем Блю Блока? До начала Восстания я ничего не слыхал о вас.
     Губы Би Би тронула мимолетная улыбка.
     -  Я стала представителем Блю Блока, потому что  такова была его  воля.
Это все, что вам следует знать. Но, как говорится, тщеславие, тщеславие, имя
тебе -  женщина. Именно тщеславие вынуждает меня сообщить вам, что я являюсь
результатом  длительных  научных  разработок  и   экспериментов,  нацеленных
специально на выполнение этой задачи. Я - голос Блю Блока.  Мои мысли -  это
мысли Блю Блока.
     - Так значит,  от  вас самой ничего не осталось?  - спросил  пораженный
Брэндон.  -  Я  имею  в виду,  от той  женщины, которой вы  были прежде.  От
настоящей Би Би Ходжиры.
     -  А, вот вы о чем, - протянула Би  Би Ходжира. - Вы были бы  удивлены,
открой  я  вам  истину. Но  я скажу только,  что от  прежней Би  Би осталось
больше, чем  вы думаете.  Однако это не имеет значения. Интересы Блю Блока -
это мои интересы, и наоборот.
     - Но почему...
     -  Они выбрали именно  меня,  ведь  в  их  распоряжении было достаточно
подходящих кандидатур?  Не  знаю.  Думаю,  не  последнюю  роль  тут  сыграла
генетика.  Они  убили  моих  родителей,  когда я  была  совсем маленькой,  и
разлучили  меня с Кланом. Таким образом, я  предана только им, только с ними
меня соединяют крепкие связи. Я никогда не ведала, что такое семья.  Так что
не кривя душой могу сказать,  что, всецело отдавшись Блю Блоку,  я ничего не
потеряла. Блю Блок - мои отец и мать, мои братья и сестры.  Они сделали меня
такой, какова я теперь.
     - Кто это - они, о  ком вы  все время говорите? - осторожно осведомился
Брэндон.  - Я ведь сам ничего толком не знаю. Меня не посвятили в тайны. Что
это за "они", которые управляют всем?
     - О-о,  -  насмешливо  улыбнулась Би Би, возведя глаза к потолку. - Вот
что, значит, вам хотелось бы знать?
     Кардинал Брэндон  подавил вздох. Конечно, чистой  воды  идиотизмом было
рассчитывать, что Би Би даст ему ответ на подобный вопрос.
     -  Итак, каковы наши ближайшие планы? - невозмутимым тоном произнес он,
решив оставить скользкую почву. - На этот вечер у меня ничего не намечено.
     -  У меня тоже, -  кивнула головой Би Би. -  Я не знаю  в точности, как
именно  будут  разворачиваться события.  Возможно  несколько сценариев. Ясно
одно: сегодня вечером некоторые влиятельные члены Блю Блока соберутся здесь,
чтобы обсудить подробности будущего альянса с Джеком Рэндомом.
     - С Джеком Рэндомом?  Странные  у вас шутки,  Би Би!  У него нет ничего
общего с нами!
     - Ошибаетесь,  кардинал. Он тоже член Клана  Ходжира. У  Брэндона глаза
полезли на лоб.
     - Что вы говорите?.. Джек  Рэндом - член Клана Ходжира?  Ушам  своим не
верю!
     - Вы и в самом деле считали, что Рэндом - его настоящее  имя? Его  мать
принадлежала  нашему  Клану.  А  отец  был полным ничтожеством,  не  стоящим
упоминания. Сейчас,  когда  Джек  в изоляции, он  может  вспомнить о кровных
узах, связывающих его  с Кланом. Конечно, он стал  блудным  сыном, но  Семья
всегда остается Семьей.  Если мы  сумеем убедить Джека присоединиться к нам,
то легендарный  профессиональный мятежник и герой, человек, котор