их так называемых
вояк, которых я знаю, - обратился он без всякого чинопочитания к Ладигору.
- Видел бы ты его в бою! Он, практически спас мне жизнь, когда пришел мне
на помощь.
  - Я догадался.
  Богатырь неожиданно стиснул меня в своих ручищах, и воздух стремительно
покинул мои легкие, а ноги оказались оторванными от земли.
  - А... ах... - Богатырь разжал руки, и я упал, отчаянно пытаясь вздохнуть.
  - Что... что это было?
  - О, я просто поблагодарил тебя за помощь. Никогда не встречал столь
искусного бойца, как ты. Тем более в таком возрасте.
  - Тогда у меня маленькая просьба. Так сказать твоя награда за мою помощь.
Никогда больше не благодари меня!!!
  Вокруг раздались смешки.
  - Да это я по-дружески, - смущенно прогудел богатырь.
  - Хоть одно слово, - прошипел я в ухо ухмыляющемуся Буефару, - и я попрошу
его поблагодарить и тебя, в качестве дружеской услуги.
  - Может тебе стоило проявить поменьше энтузиазма? - замети Ладигор. - Он
же все-таки ребенок.
  - Видел бы ты этого ребенка в бою. Мне пришлось бы трудно без него.
  - Ну ты мне тоже помог, - постарался я поскорее перевести разговор на
другую тему. - А как тебя звать?
  Богатырь почему-то замялся.
  - Илья...
  - Полное имя Илья Муромец, - сообщил кто-то из солдат, за что получил
сердитый взгляд великана, но вокруг все улыбались.
  - Илья Муромец? - воскликнул я. Я, конечно, слышал об Илье Муромце -
легендарном богатыре, но считал его легендой. Однако в магическом мире
легенда вполне могла оказаться реальностью. - Тот самый?!
  Все вокруг буквально взорвались хохотом. Даже Ладигор улыбнулся. Великан
нахмурился и обвел смеющихся товарищей сердитым взглядом, а потом
обрушился на меня.
  - Да, Илья Муромец, но не тот самый!!! Не тот! Я же не виноват, что
родился я в Муроме, на родине знаменитого богатыря, а родители назвали
меня в честь него! И никогда, если хочешь сохранить мою дружбу, не говори
тот самый Илья Муромец!!
  Я попятился.
  - Тонкий намек понял.
  - Имя - это его больное место, - объяснил Ладигор. - Он не очень любит,
когда его принимают за знаменитого богатыря, а его товарищи часто над этим
подшучивают.
  - Мне кажется это не слишком безопасным занятием, - заметил Эльвинг.
  Ладигор усмехнулся.
  - Риск - благородное дело.

  Вскоре все тяжело раненные были уложены на носилки, а мертвые захоронены и
все было готово для ухода. Отряды росичей выстроились и ожидали только
приказа. Илья Муромец и Ладигор отъехали от своего отряда попрощаться с
нами.
  - Я думал, что вы направляетесь в Китиж, тогда вы могли бы отправиться с
нами. Степь не очень безопасное место для такого маленького отряда.
  Буефар покачал головой.
  - Нам надо в Константинополь. К сожалению, вторжение кочевников на Балканы
отрезало нам прямой путь. Теперь мы надеемся добраться до Днепра, а там
сесть на первый же караван.
  - До Днепра? Разве вы не знаете, что армия мятежника Слава стоит как раз
между вами и Днепром?
  - Мятежник Слав? Но что он здесь делает? Я считал, что его база в низовьях
Волги? - выпалил я, прежде чем успел прикусить язык.
  Ладигор наградил меня пристальным изучающим взглядом.
  - Ты слишком хорошо осведомлен обо всех происходящих в округе событиях.
  Я пожал плечами.
  - Это бывает полезным для здоровья. Так вы говорите, что Слав со своей
армией перешел Днепр и теперь находится где-то неподалеку?
  - Километрах в тридцати восточнее. Наша задача как раз и заключалась в
том, чтобы выяснить, что он задумал.
  Мы с Буефаром обменялись взглядами.
  - Ты думаешь о том же, о чем и я?
  -Я не знаю о чем ты думаешь, но если он смог подкупить кочевников, то...
По крайне мере догадаться о конечной цели нашего путешествия было нетрудно.
  Это правда. Когда мы обманули всех, точнее, когда Нарнах обманул всех
шпионов Сверкающего, и скрылись в степи - это могло задержать его
ненадолго. К несчастью нас сильно задержала болезнь Рона, и это дало
возможность Сверкающему обдумать наш вероятный маршрут. Ловить нас в степи
он не стал, но вполне мог подкупить кого-то, чтобы караулить нас у
конечного пункта путешествия. Но почему Слав? Почему не кочевники? И что
он мог пообещать ему, чтобы соблазнить настолько, что тот рискнул уйти от
своей надежной базы?
  - Мне кажется, что я что-то упускаю? - Ладигор переводил взгляд с меня на
Буефара. - Вы хотите сказать, что Слав двинул сюда свою армию только для
того, чтобы перехватить вас?
  - Это было бы слишком самонадеянно с нашей стороны, - поспешно сказал я.
  - Но вы эту вероятность не исключаете?
  Вот ведь настырный. С этим офицером надо держаться настороже. К счастью
мне на помощь пришел Илья.
  - Мы ведь не знаем всего, - заметил он Ладигору. А этот великан вовсе не
так прост, оказывается, как хочет казаться.
  Тут к Ладигору подбежал один из дозорных и что-то зашептал.
  - Тревога! Наблюдатели заметили большую армию кочевников, - объяснил нам
китижанин. Теперь вам не уйти. Давайте с нами. В одиночку в степи вам не
уцелеть и не выбраться из нее.
  Буефар кинул на меня вопросительный взгляд, что не укрылось от Ладигора.
Черт, уж слишком умен и подозрителен этот офицер для простого конного
разведчика.
  Задумавшись на минуту, я согласно кивнул.
  - Если Слав отрезал нас от Днепра, а здесь с минуту на минуту будут
кочевники, то лучше действительно быть с вами, а потом отыскать
какой-нибудь другой путь.
  - Тогда давайте поторопимся. Илья, ты останешься с ними и поможешь, если
понадобиться.
  Ясно, что помощь нам вряд ли понадобиться, просто Ладигор решил не
оставлять нас без присмотра. Однако спорить по этому поводу я не собирался.
  В полном порядке росичи отошли к своим ладьям и погрузились на них.

  Гребцы дружными ударами весел гнали ладью вверх по течению реки. Мы плыли
на головном судне вместе с Ладигором. Следом за нашей ладьей в кильватере
шли еще шесть. Эти семь кораблей везли около тысячи человек и тридцать
коней, а также все необходимые припасы еды и оружия. Было видно, что эта
экспедиция подготовлена основательно и в Китиже действительно сильно
встревожены непонятными перемещениями войск Слава.
  Облокотившись на борт, я задумался, действительно ли Слав действует по
подсказке Сверкающего или это какой-то его личный план никак со мной не
связанный?
  На занятиях Мастера я, по понятным причинам, очень интересовался Китижском
княжеством, но никак не думал, что эти сведения могут мне пригодиться
практически. И вот теперь я старательно вспоминал все, что слышал от
своего наставника по истории Китижского княжества пытаясь разобраться в
обстановке и решить как действовать дальше.
  Название столицы княжества заинтересовало меня сразу, так как я слышал его
еще в своем мире. Слышал, правда, не очень много. Я знал только, что в
Киевской Руси был город Китиж. Не самый большой и не очень важный. Где он
стоял я не знал, да и не интересовался. И вот, когда в тринадцатом веке к
городу подошли татаро-монгольские полчища, он неожиданно исчез перед ними.
Там, где раньше стоял город, на следующее утро не было ничего. Только
легенды осталась в памяти - легенда о городе Китиже.
  Как теперь я понял, легенда оказалась правдива. Город действительно исчез
из нашего мира вместе со всем населением и многочисленными беженцами,
укрывшимися за его стенами.
  То, что происходило дальше, Мастер рассказал довольно подробно. Китиж
появился в этом мире около полторы тысячи лет назад (несоответствии
времени исчезновения и времени появления его здесь Мастер объяснил
инерцией большого размера и большой массы переносимого объекта, в
результате чего Китиж оказался несколько дальше по временной шкале этого
мира). Объяснение я не совсем понял, но решил не переспрашивать, просто
принял на веру, что крупные и тяжелые объекты переносятся из мира в мир со
сдвигом во времени.
  Китиж оказался в той же географической точке в новом мире в окружении
многочисленных племен. Тогдашний князь Китижа быстро сообразил, что если
они хотят выжить, то должны как можно быстрее наладить контакты с местным
населением. Стоя на неизмеримо более высоком уровне развития Китиж многое
мог предложить. Осторожная политика князя вскоре принесла свои плоды, и
китижан приняли местные жители. Начался процесс интеграции. Таким образом,
Китиж стал естественным центром, вокруг которого начали группироваться все
племена. Быстро стали перениматься обычаи, и уже через двести лет процесс
интеграции был почти завершен. Возникало много новых городов, оживилась
торговля. Грустя об утраченном мире, китижане называли новые города
знакомыми именами, иногда их даже строили на том же месте, где они стояли
в другом, утраченном мире. Так появились Киев, Новгород, Суздаль, Ростов,
Псков, Муром и многие другие.
  Быстрое объединение разрозненных племен и возникновение новой державы
встревожило соседей. Как раз в то время небольшая Византия стремительно
разрослась до уровня мировой державы с обширными владениями и еще большими
амбициями. Она уже давно считала земли княжества своими и не собиралась
мириться с неожиданным соперником. Единственное, что тогда удерживало
Византию от прямого удара, так это Великая степь, где кочевали
многочисленные племена варавов. Византии понадобилось около трехсот лет,
чтобы нанести варавам окончательное поражение и вытеснить их из степи. Это
открыло путь в Китижское княжество. Однако к тому времени оно уже
достаточно окрепло, чтобы встретить захватчиков.
  Впрочем, первые столкновения оказались трагическими для китижан. В течение
пятисот лет они не имели более опасных врагов, чем кочевые племена варавов
и мелких стычек на границах. Сейчас же они столкнулись с армией, которая
считалась лучшей в мире и на службе у которой находилось множество магов и
инженеров. В техническом плане византийская армия была оснащена так, как
не была оснащена ни у кого более. Боевые машины созданные великолепными
инженерами не знали равных. В составе армии были катапульты, тараны,
осадные башни, подъемные крюки и множество других механизмов. К тому же
каждый полк тоже имел несколько легких катапульт и стрелометов на своем
вооружении. Противостоять такой армии в открытом бою китижане не могли.
Княжеские конные дружинники хоть и были замечательными солдатами, но не
могли прорвать строй пехотинцев ощетинившихся копьями. А если такие
прорывы случались, то стоили таких жертв, что победой это было назвать
никак нельзя. Русская же пехотная "стена" не обладала необходимой
тактической гибкостью, чтобы успешно реагировать на возникающие в ходе
битвы угрозы. Как правило, вражеским стрелометам и катапультам удавалось
еще до столкновения пробить в ней несколько брешей, куда и устремлялась
конница. Тактически негибкая "стена" не могла вовремя среагировать на это
и рассыпалась. Довершали дело пешие полки византийцев, взламывающие фланги
и грозящие окружить центр китижской армии.
  Однако чем дальше углублялись Византийцы, тем сильнее было сопротивление.
Многочисленные отряды партизан и летучей легкой конницы в тылу почти
полностью парализовали снабжение византийцев. Именно легкая конница и
решила исход той войны, вынудив врагов начать отступление, которое зимние
морозы превратили в паническое бегство. Очень немногие смогли вернуться на
родину. Однако эта война настолько истощила само княжество, что князь
вынужден был все же заключить, несмотря на победу, очень невыгодный мир.
  Урок даром не прошел, и после заключения мира армия стала перестаиваться
по образцу византийской, правда с упором на легкую кавалерию, хорошо
зарекомендовавшей себя в прошлой войне. Пехотная "стена" тоже была разбита
на отряды по тысячи человек в каждом, которые в свою очередь делились на
сотни и десятки. Каждая сотня получила в бою большую самостоятельность,
чем раньше обладали тысячи. Учли и техническое превосходство врага. Были
основательно изучены и скопированы все захваченные вражеские машины. Но
дело на простом копировании не остановилось: в самом Китиже открылось
множество технических школ, готовящих инженеров для армии. Была
основательно изучена довольно большая библиотека, которая была перенесена
вместе с городом из другого мира.
  В следующее неизбежное столкновение армия Китижа оказала гораздо большее
сопротивление, чем в прошлый раз. Но это же столкновение и вскрыло
множество незаметных в мирное время недостатков. Явно неэффективной была
система, при которой каждое племя, входившее в княжество, выставляло
полностью обученный и снаряженный полк. Теперь ввели общий налог, который
определялся экономическим положением местности. Эти деньги шли
непосредственно в Китиж в Военный Совет - новый орган, который занимался
набором, обучением и вооружением солдат. Он же взял на себя и снабжение
армии и полностью распоряжался всеми армейскими финансовыми средствами. Со
временем эта система оттачивалась, дополнялась, но суть не затрагивалась.
После второй войны с Византией были окончательно выработаны новые
тактические приемы с упором на тяжелую пехоту и легкую кавалерию, причем
все большую роль начинала играть именно пехота.
  Впрочем, именно легкая кавалерия считалась элитным родом войск, и именно
там предпочитали служить все именитые бояре, считая, что только там можно
заработать славу и совершить подвиги. Дерзкие рейды по тылам врага,
разведка, молниеносные наскоки, рубка - что может быть лучше для молодых
сорвиголов? В результате это привело к тому, что в китижской армии почти
исчезла тяжелая кавалерия. Ее просто презирали и таких кавалеристов
презрительно называли "барабанщиками", считая их всех трусами, прячущимися
за массу железа.
  - На что может сгодиться неповоротливый всадник закованный в металл? Он не
может совершить стремительный наскок, он практически бесполезен против
хорошо обученной пехоты, - говорили скептики.
  Это заблуждение держалось до первых стычек с Тевтонскими баронами. Те
быстро разобрались, что пехота росичей вовсе не тот сброд, что их
собственная. Несколько уроков оказалось достаточно, чтобы бароны начали
избегать столкновений с тяжелой пехотой китижан и легко уходили от них. В
погоню устремлялась легкая кавалерия росичей. Вот тогда-то и выяснилось,
что "барабанщики" вовсе не трусы и что они тоже умеют сражаться.
Легковооруженные кавалеристы не могли выдержать боя с тяжелой кавалерия
баронов, и вынуждены были только обстреливать их из луков с дальних
дистанций.
  Не имея боеспособной пехоты, бароны не могли принять открытое сражение,
где четкое взаимодействие пехоты и кавалерии китижан имели неоспоримые
преимущества. Вместо этого они небольшими отрядами прорывались на линии
снабжения войск Китижа и учиняли там страшный беспорядок.
  Подобные пограничные стычки длились недолго, и вскоре ситуация
стабилизировалась, а проведенные переговоры окончательно определили
границу между странами.
  Но главным последствием этих недолгих столкновений было то, что тяжелая
кавалерия появилась и в Китиже, хотя в нее по-прежнему шли неохотно, и
состояла она в основном из наемников.
  Все эти столкновения стабилизировали положение и вокруг Китижа
установились четкие границы. Византия к тому времени немного ослабла,
поскольку от нее отделилась Этрусская империя. Эти две державы постоянно
соперничали друг с другом, и в восточном средиземноморье очень часто
полыхала война. Китиж же находясь на выгодных торговых путях быстро
разбогател, а соседство с Византией с ее более высоким уровнем развития
способствовало росту ремесел, магии и техники в самом княжестве.
  Это равновесие было нарушено двести лет назад, когда на трон в Китиже сел
князь Владислав - талантливый полководец и организатор. Он полностью
перестроил управленческий аппарат, сделав его гораздо дешевле и
эффективней, провел несколько реформ в области городского самоуправления,
предоставив городам значительные полномочия и расширил торговлю за счет
предоставления льгот своим купцам. Перевооружил флот на Балтике.
Реорганизовал армию, придав ей тот вид, который она имеет и сегодня. Он
четко разделил рода войск и определил задачи каждого на поле боя. Особенно
много он уделил внимания их взаимодействию. Создал военный и
военно-транспортный речной флот. Стандартизировал артиллерию с ее
громадным разнообразием катапульт, стрелометов, таранов и создал
инженерные части.
  С помощью этой армии ему удалось полностью вытеснить Византию с северного
берега Черного моря и отвоевать у нее Тавриду. Впрочем, византийцы не
очень то и печалились потери, кроме, пожалуй, Тавриды. На северном берегу
им постоянно приходилось отражать все усиливающийся натиск кочевников из
степей в низовьях Волги. Расходы постоянно росли. Справедливо решив, что
теперь пусть этими проблемами занимаются в Китиже, они смирились с этими
потерями.
  Их ожидания полностью оправдались. Китижское княжество было все еще
гораздо слабее Византии и не смогло обеспечить надежную защиту вновь
обретенных земель. В результате на границе со степью возникли так
называемые "змеевы валы". Хотя Таврида, вследствие легкости ее обороны,
осталась за княжеством. Так же в устьях всех рек были воздвигнуты мощные
крепости. Такие же крепости стояли на днепровских порогах, охраняя
караваны. Эта сеть крепостей сильно сковывала действия кочевников, и те
неоднократно пытались их разрушить, но всякий раз безуспешно. А ладейные
дружины китижан всегда появлялись быстро и, как правило, неожиданно.
  За прошедшие двести лет в этой расстановке сил мало что изменилось. Хотя
Китиж и окреп, но отбросить кочевников у него все равно не хватало сил.
Тем более что большая часть самого боеспособного войска Китижа находилась
около Уральских гор. Мастер объяснил это синдромом опасности. Попав в этот
мир, китижане не забыли, как с востока пришли неисчислимые силы врагов. В
результате все силы были приложены к тому, чтобы подобное больше не
повторилось. На восточной границе были воздвигнуты мощные крепости,
созданы запасы. В глубину направлялись разведывательные отряды, которые
продвигались вплоть до Урала. Именно Урал и было решено сделать восточной
границей и дальше продвижение остановилось. От гор до Китижа пролегло
несколько рубежей обороны: сами горы, сеть крепостей, мощный флот
перекрывал Волгу и нес на ней постоянное патрулирование, опираясь на
крепости по берегам, превращенные в базы снабжения. Дальше шли засеки в
лесах и еще одна сеть мощных крепостей. И с тех пор никто не осмеливался
двигаться дальше Уральских гор, а восток называли не иначе, как кровавым.
  Нынешний Великий Князь Ратобор сел на трон в возрасте двадцати пяти лет и
правил уже двадцать один год. Мастер охарактеризовал его как очень умного
и деятельного правителя. Хотя в молодости он отличался некоторой
легкомысленностью в поведении. Эта легкомысленность поведения и явилась
причиной крупных неприятностей для него. Неприятность звали Слав, и был он
незаконнорожденный сын Ратобора. Обладая огромным честолюбием, Слав по
какой-то причине решил, что именно он и есть законный наследник трона, так
как он первый сын князя. Отец с такой постановкой вопроса естественно не
согласился. Слав не согласился с отказом. Однако на время затаился.
Унаследовав ум отца, он развил деятельность по подготовке переворота,
собирая вокруг себя всех недовольных отцовским правлением. Подготовка
заняла около трех лет. Но в этот момент князь серьезно поругался с
патриархом, поговаривали даже об опале. Слав решил воспользоваться этим и
привлечь патриарха на свою сторону, сделав свой заговор "обреченным на
успех". Однако патриарх отказался и Слав вынужден был начать действовать.
Но даже сейчас он достиг бы успеха, если бы патриарх Серафим открыто не
выступил бы на стороне князя. Поддержка патриарха спасла жизнь князю, его
семье и предотвратила гражданскую войну. Однако самому Славу с немногими
сторонниками удалось бежать в низовья Волги, где он нашел поддержку у
кочевых племен и византийцев. Там он начал создавать "освободительную"
армию, чтобы вернуть себе свой "законный" трон.
  Ратобор дураком не был, и ему быстро у