я, господин Аскольд. Я водил полки, когда вы
еще под стол пешком ходили.
  Китижский полковник и в самом деле был довольно молод для своей должности,
лет тридцать, но это был не повод так оскорблять его при всех. Аскольд
потянулся к мечу, но телохранители вмиг окружили Ауредий. Аскольд сплюнул,
развернулся и отъехал.
  - Мои люди занимают один район города, - заявил он на прощание, - и пусть
только один ваш грабитель посмеет сунуться туда!
  - Наглец! - взвился один из подхалимов Ауредия. - Как он смеет наших
доблестных солдат называть грабителями?
  Герхардт не стал ожидать окончание разговора и поехал следом за Аскольдом.
Вскоре к ним присоединился и командующий Амстерской армией. О чем они там
говорили, я не слышал, но вскоре союзные армии стали устраиваться в городе
недалеко друг от друга. Город был небольшой и поэтому люди разместились
довольно компактно. Союзники действовали довольно слаженно, так что я мог
догадаться, о чем Герхардт говорил с остальными полковниками. В первую
очередь в этом районе было вылито все вино из бочек. Специальные патрули
отыскивали его даже в подвале и сливали прямо на пол. Второй шаг
заключался в том, что район города отделили от остальных баррикадами,
оставив только небольшие проходы в них. На баррикады встали специальные
отряды, были выставлены часовые на те участки стены, которая примыкали к
району. Несколько показательных наказаний за мародерство быстро образумили
солдат, и дисциплина была быстро восстановлена. Улицы города, печатая шаг,
стали патрулировать совместные отряды.
  Совсем другая картина была на той стороне города, которую заняли
рогнарские солдаты. Смеясь над союзниками, которые заперлись на небольшом
участке, ютясь в каждом доме по двадцать человек, они занимали роскошные
дома. Вскоре на улицу уже полетела мебель. Солдаты бросились разыскивать
спрятанные ценность. В домах трещал паркет, отдиралась кафельная плитка и
рекой лилось вино. Вскоре несколько вдрызг пьяных мародеров попытались
прорваться на половину союзников, но им быстро доказали ошибочность их
решения. Те, вопя, что союзники присвоили самое ценное и заперлись с ним,
бросились по улице. Сообразив, чем такие вопли могут обернуться, офицер,
командир баррикады, приказал схватить крикунов и запереть их в подвале,
приспособленном под гауптвахту.
  Ночью на рогнарской половине вспыхнул пожар. Я забрался на крышу самого
высокого здания и оттуда наблюдал за развитием стихии. Поскольку все
солдаты Рогнара были пьяны, то пожар тушить было некому. Опасаясь
распространения, Герхардт договорился с китижанами и амстерцами и отправил
несколько отрядов потушить пожар. Это удалось только к утру, но выгорело
около двухсот домов. Все были взвинчены.
  А днем к нам пожаловал Ауредий. Пошатываясь и неся перегаром, он обругал
всех солдат разгильдяями и недоумками.
  - И шо, ви здес дэлаете? Рази это солдаты? Вот мои солдаты, это солдаты, а
вы все дермо сбачье... во. И почему вы не пускаете сюды моих солдат? Все
себе прсвоить хотите? Веселитесь нашей победе, я разрешаю! Всем героям
штурма крепости ур-ик-а!
  В этот момент только присутствие офицеров спасло ему жизнь.
  - Пьяный подонок, - прошипел Герхардт. - Надеюсь, все же, что к вечеру он
протрезвеет, и утром мы уберемся из этого города.
  Надежда Герхардта не оправдалась, и к вечеру Ауредий стал даже пьянее, чем
днем. Пришли и другие новости - несколько солдат погибли в страшных
мучениях. Стали подозревать отравление. На некоторое время пьянка замерла,
все с ужасом думали о том, что в вино подмешали какую-нибудь гадость. Но
врачи-маги быстро установили причину: солдаты просто опились вином.
Вздохнув с облегчением, рогнарцы набросились на вино с новой силой. К утру
количество смертельных случаев возросло.
  Вскоре после ухода Ауредия на нашу половину перебрался Угланд.
  - Тут безопасней, - заявил летописец.
  Но в теперешней ситуации на него не обратили внимания. Лишь бы не мешал.
Угланд и не мешал. Он ходил от костра к костру с солдатами, разговаривал с
ними, что-то спрашивал, что-то сам рассказывал. А потом я часто видел его
в отведенном ему доме склоненным над тетрадкой и что-то туда пишущим. У
меня создавалось впечатление, что он работает всю ночь.
  - Надо спешить, - заявил он мне, когда я его об этом спросил. - Столько
впечатлений. Знаешь, Егор, когда читаешь исторические хроники, то эти
походы видятся немного иначе. Например, я совершенно не понимаю нашего
командующего...
  - А кто его понимает, - тихонько буркнул я.
  - ... он ведь должен был навести порядок, а он, вместо этого, сам
пьянствует и еще поощряет своих солдат.
  Часто к нашим разговорам с Угландом присоединялся Артер. Именно поэтому я,
наверное, не завыл с тоски в этом городе...

  События же становились все тревожней и тревожней. Все чаще Герхардт
отправлялся на совещания с союзными полковниками, и всякий раз возвращался
мрачный и злой.
  Рон однажды, никого не спросив, отправился на половину рогнарцев и
вернулся оттуда бледный и трясущийся. Мне с трудом удалось его успокоить.
  - Они там с ума посходили, - все время повторял он. Когда же немного
очнулся, то объяснил более связно:
  - Ты представляешь, там трупы прямо на улице валяются, а эти идиоты из-за
любой красивой безделушки с ножами друг на друга бросаются!
  - А тебя предупреждали, чтобы ты не носился где попало, - отрезал я. - В
следующий раз слушать будешь.
  - Оставь его, - попросил Артер. Рассказ Рона произвел на него тягостное
впечатление.
  Рон держать язык за зубами не стал и вскоре о том, что он видел, знал весь
мой отряд, а следом узнала и вся армия. Союзники, которые раньше
стремились как можно меньше встречаться с рогнарцами, теперь отправили
несколько солдат проверить слова Рона. Их рассказ был даже мрачнее.
Выходило так, что двадцатитысячного отряда Рогнара больше не было. Была
просто большая банда.
  На пятый день нашего пребывания в Лукерии к нам снова заявился Ауредий. Но
на этот раз он был с пышной свитой и в сопровождении телохранителей. С
трудом сидя в седле, но оглядел строй солдат мутным взором. Страдающим от
тяжелого похмелья голосом он возвестил:
  - Солдаты! В тяжелой битве мы полностью разбили врага, и он бежал перед
нами как трусливый шакал! - Строй телохранителей разразился радостными
криками, в котором были слышны те же страдающие нотки, что и у их патрона.
Но солдаты союзников угрюмо молчали. Сейчас уже каждый из них понимал, что
они попали в ловушку. Не дождавшись криков радости, Ауредий кашлянул и
продолжил: - Но враг еще не повержен!!! Я поведу вас к новым подвигам! О
нас будут говорить потомки! Мы разрушим Ротон!
  Ротон! Об этом городе я слышал. Если я правильно помню карту, которую
показывал мне Мастер, то он располагался недалеко отсюда, только в стороне
от той дороги, по которой нам нужно идти. Каким образом Ауредий хочет
взять этот город? Это ведь не Лукерий. Ротон укреплен гораздо лучше, ведь
там находятся серебряные рудники, крупнейшие в этом районе... Я чуть не
вскрикнул от догадки. Так вот что понадобилось там Ауредию! Конечно же
рудники! Ведь в Ротоне сейчас из-за нашего вторжения скопилось часть того
серебра, что добывалось в рудниках. Проклятье! Мне захотелось выругаться.
Конечно же Ауредий не удовлетворился той добычи, что нашел здесь. Да и что
здесь можно найти? Вот ему и захотелось побольше.
  При последних словах Ауредия по рядам солдат прошел ропот. Ошибочно приняв
его за одобрение, он продолжил:
  - Враг побежит при одном известии о нашем выдвижении, как уже было до
этого.
  - У нас есть хоть какие-то шансы взять этот Ротон? - тихонько спросил я
Герхардта.
  Тот мрачно покачал головой.
  - Нет. Этот город всегда был хорошо укреплен, а сейчас Сверкающий укрепил
его дополнительно. Без долгой осады его не взять. К тому же, если
наместник здесь не дурак, то он не зря потратил те пять дней, что мы
проторчали в этом чертовом городе. Я уже даже не уверен, что мы и домой
выберемся. Если нас что и может спасти, так это быстрый отход! И надо
бросать к черту весь обоз. Хоть и голодными, но так больше шансов
вернуться.
  - Бросить обоз? - удивленно спросил я.
  - Да, - жестко ответил Герхардт. - Иначе гибель всем.
  - Тогда надо отговорить Ауредия!
  - Не сейчас. Сначала надо покинуть этот проклятый город, а уже потом мы с
Аскольдом постараемся переубедить этого идиота. Но сначала покинуть город.
  Однако вопреки надеждам Герхардта, город мы стали покидать только через
день после знаменитой речи нашего командующего. Собрать рогнарскую армию
оказалось гораздо труднее, чем думал Ауредий Регоруйский.


                                  Часть 3

  Победы и поражения, поражения и победы


                                  Глава 1


  Мы уходили из города ранним утром, словно воры, которые поспешно покидают
дом, пока туда не вернулись хозяева. Первыми вышла легкая кавалерия Китижа
и Амстера, которая немедленно рассеялась по окрестностям, выискивая
возможные неприятности. Потом раздался мерный топот тяжелой пехоты Китижа.
После них уже выходила тяжелая тевтонская кавалерия. Последними покидали
Лукерий рогнарцы. На это зрелище посмотреть стоило. Это было бы забавно,
если бы не было так грустно. Рогнарцы даже не вышли, а вывалились из
города. Некоторые поддерживали своих товарищей. Кто-то тащил за собой
бутылки с вином, а следом бесконечным потоком ехали телеги с ворованным
добром. Я даже не знал, что в городе могло быть столько вещей. Я заметил,
что некоторые телеги были из-под провианта, который рогнарцы посчитали
менее важным, нежели наворованные вещи.
  - Если наш поход затянется и у нас подойдет к концу еда, то я с ними
делиться не буду, - процедил Герхардт. - Пусть свое ворованное барахло
жрут, скоты!
  Рогнарцы выползали больше двух часов. В основном задержка была вызвана
тем, что многие рогнарские офицеры везли за собой не одну телегу, а
несколько. Эти телеги застревали в воротах и мешали друг другу. Вдобавок
какой-то ретивый вояка по приказу Ауредия поджег город. Повалил дым и те,
кто не успел покинуть город, начали паниковать. Телеги же, застрявшие в
воротах, загородили единственный выход. Поднялся шум. Кто-то пытался
затащить телеги обратно в город, владельцы телег ругались и тащили их в
другую сторону.
  За всем этим хаосом я наблюдал с холма, где находился Герхардт, Аскольд и
еще несколько командиров полков тевтонской, китижской и амстерской армии.
Все они мрачно смотрели за этой картиной и никто не произнес ни звука. В
таком же мрачном молчании находились и солдаты.
  А дым в городе становился с каждым мгновением все больше, огонь подступил
к воротам и паника усиливалась. На холм прискакал Ауредий.
  - Что встали, кретины?! - с ходу завопил он. - Немедленно помогите моим
солдатам вытащить вещи! Они же сгорят! - "Кто сгорит? Вещи или солдаты?" -
чуть было не спросил я. - Ну что стоите!
  - Мы не носильщики, - угрюмо заметил Аскольд.
  - Так тебя, болван, никто не заставляет ничего делать! Прикажи своим
бездельникам! Все равно стоят и ничего не делают!
  Я заметил, как побелели костяшки пальцев у Аскольда на мече. Каких трудов
ему стоило сдержаться, я даже не мог предположить.
  - Мои солдаты тоже не носильщики, - глухо заметил он, выражая общее
настроение. - Пусть ваши храбрецы бросают награбленное барахло и
выматываются из города. А нет, так пусть горят.
  - Да как ты смеешь?!! Да я прикажу... - Ауредий внезапно замолчал,
наткнувшись на ледяные лица полковников. Каким-то шестым чувством,
инстинктом самосохранения он понял, что сейчас перегибать палку не стоит.
Еще миг и эти люди просто убьют его на месте и никто защитить его не
сможет. Не на эту же банду надеяться, которая сейчас выползала из города?
Ауредий страшно побледнел, потом резко развернул коня и ускакал.

  В огне погибла почти тысяча человек вместе со своими телегами, которые они
так и не решились оставить. Солдаты шли мрачные и злые. Телеги, тащившие
за армией барахло, страшно тормозили движение и мы плелись хорошо, если со
скоростью километр в час. Так мы шли уже два дня.
  Как это было ни странно, но нас никто не тревожил. Изредка показывались
одинокие всадники, которые сопровождали нашу колонну, но потом и они
растворялись вдали. Герхардт после каждого совещания приходил все мрачнее.
Судя по тому, что менять направление мы не собирались, убедить Ауредия
повернуть домой не удавалось. Богатство Ротона не давали нашему
командующему покоя.
  Вскоре земля сменилась на камни. Мы приближались к горам.
  - Почему нас не атакуют? - спросил я однажды Герхардта. - Ты ведь сам
говорил, что за то время, что мы торчали в городе имперцы должны были
успеть приготовиться.
  Герхардт мрачно посмотрел на меня.
  - Они и готовились, но кто ж мог предположить, что наш командующий
окажется таким "гениальным", что попрется с такой небольшой армией вглубь
территории? Скорее всего, они ждали нас на дороге домой, и наше движение к
Ротону оказалось для имперского командующего полной неожиданностью
- Так значит, наше движение все же сыграло положительную роль? Ведь мы
сделали то, что противник не ожидает.
  Герхардт сочувственно посмотрел на меня.
  - Егор, мы сейчас плетемся как черепахи. Да, мы сделали сюрприз и
отправились вглубь территории врага. Но имперская армия может догнать нас
в любой момент. Они движутся гораздо быстрее нас.
  - Почему же до сих пор не ударила?
  - Наверное, их командующий никак не может поверить в реальность нашего
движения и считает его отвлекающим маневром.
  С этого момента Герхардт брал меня на каждый совет, собираемый Ауредием.
Сам Ауредий на них сначала говорил часовую речь о нашей победе, потом
пытался переспорить офицеров союзников, убеждая их в необходимости похода
на Ротон. Рогнарские офицеры кричали о трусости союзников. Такой
перебранкой заканчивался каждый совет, после чего Ауредий отдавал прежние
приказы.
  - Герхардт, я вовсе не желаю выслушивать трепотню Ауредия. Зачем вы
постоянно таскаете меня на этот совет? Даже ваши офицеры заметили, что я
всегда оказываюсь вашим вестовым, когда вы едете на совет.
  - Так надо, - отрезал Герхардт. - Когда дозреешь, сам поймешь, зачем я это
делаю. Но учти, если Ауредий продолжит командование, то мы погибнем.
  Я замер с открытым ртом, пораженный внезапной догадкой, и ошеломленно
уставился в спину Герхардта. Он ведь хочет, что бы я сместил Ауредия! Я
ведь единственный, кто обладает подобной властью! Я ведь даже старше
Ауредия по званию! Тот генерал, а я полный генерал! К тому же я член
высшего совета. Но ведь при всем при этом у меня все равно нет власти
сместить командира, назначенного, пусть и чужим, но монархом! Да и что мне
потом делать? Допустим, я смещу его, а дальше? Ведь тогда я должен буду
занять его место! Уж лучше Ауредий, чем я! Я же ведь таких дел натворю! Ну
нет. Я догнал Герхардта и пристроился рядом с ним. Тот сделал вид, что не
заметил моей отлучки.
  Совершенно неожиданно слова Герхардта подтвердил один крестьянин, который
неожиданно появился около Ауредия. Там как раз собрался очередной военный
совет.
  - Это, с кем я могу поговорить? - спросил он. - По важному делу.
  - Чего тебе? - Ауредий с презрением оглядел грязного крестьянина.
  - У меня есть кое-какие сведения, и я готов ими поделиться. Только мне
нужны двадцать динаров.
  - И ты думаешь, холоп, что я дам тебе столько денег?! - взревел Ауредий. -
Тебя всыпят плетей, после чего ты расскажешь все, что хотел и уберешься
отсюда.
  Я поспешно вышел вперед и вложил в руку крестьянина двадцать динаров.
Ауредий осекся и с возмущением уставился на меня.
  - Что это за щенок?! Ты куда лезешь?!
  Я обернулся и пристально посмотрел на Ауредия. Тот поперхнулся словами и
поб-лед-нел, со страхом глядя на меня. Потом сообразил, что его испуг
слишком заметен и попытался выпрямиться в седле.
  Я отвернулся.
  - Говори, - потребовал я у крестьянина.
  - Большая армия очень быстро прошла вчера через соседнюю деревню и
двинулась к Торнейскому перевалу. Я слышал, что там было около пятидесяти
тысяч солдат.
  - Лжешь!! - завопил Ауредий. - У имперцев в этом районе нет таких сил!
Наша разведка перед походом проверила: здесь у них было всего пять тысяч,
которые мы разгромили при подходе к Лукерию.
  Наверное, этот разгром приснился Ауредию. И насчет того, что не было... да
не было, но мы почти неделю проторчали в Лукерии. Если прав Герхардт, а я
был склонен ему верить, то совсем недавно эта армия стояла на дороге к
Рогнару, загораживая наши возможные пути отхода. Когда их командир получил
известие о маршруте нашего движения, то он помчался нам наперерез. Да,
тогда он и должен был пройти той дорогой, про которую говорил этот
крестьянин.
  Поговорив с крестьянином еще, даже я, не очень разбирающийся в тактике
человек, понял, почему их командир отказался атаковать нас сейчас. Вокруг
было открытое пространство, и мы обязательно заметили бы его армию задолго
до ее появления. А у него была, в основном, легкая пехота и он не хотел
подставлять ее в поле под удар тяжелой баронской конницы или под пики
тяжелой пехоты Китижа, даже имея численное преимущество. Ауредий же
продолжал вопить об обмане. Конечно, учитывать то, что крестьянина
специально подослали было необходимо, но все же проверить его рассказ
следовало. Ауредий же отказался даже послать разведку. После чего приказал
выгнать крестьянина.
  Я молча протянул руку и посадил крестьянина себе за спину. Потом
повернулся и отправился к своему полку.
  - Полковник, - закричал Ауредий. - Остановите своего вестового! Что он
вообще себе позволяет?
  - Кто я такой, что бы запрещать ему что-либо, - зловеще спокойно ответил
Герхардт. Его в этот момент никто не понял...
  Я ссадил крестьянина как только мы отъехали от ставки. Тот удивленно
смотрел на меня и молчал.
  - Почему ты решил помочь нам? - спросил я. - До сих пор твои сородичи не
особо рвались помогать в войне против Сверкающего.
  - Потому что они дураки, - заявил крестьянин. - Пусть сейчас этот
Сверкающий правит хорошо, но он черный маг, а это рано или поздно
скажется. Мой отец всегда говорил, что доверять черному магу нельзя, даже
если он творит добро, ибо за добром обязательно прячется зло.
  - Значит, про армию ты сказал правду?
  - Да, милорд.
  - И ты знаешь эти места?
  - Я родился здесь, к тому же у меня очень непоседливый характер и я часто
ездил с караванами.
  - Хорошо. Хочешь заработать?
  - Каким образом?
  - Будешь проводником.
  - Мне кажется, что ваш командир не очень верит мне.
  - Это временно. Как только он убедится в наличие твоей армии, он будет
доверять тебе больше. Но ты понимаешь, что если ты обманешь, то...
  - Я умру.
  Я холодно посмотрел на него.
  - Есть вещи гораздо хуже смерти.
  Крестьянин испуганно отпрянул.
  В этот момент нас догнал Герхардт.
  - Еле вырвался, - весело сообщил он. - Этот Ауредий устроил мне
головомойку из-за тебя. - Что-то не выглядит он огорченным. Словно
прочитав мои мысли, полковник пояснил: - Наконец то ты проснулся и реально
посмотрел на вещи. Правда, еще не до конца, но я надеюсь... Егор, Ауредий
погубит нас всех, подумай об этом.
  - Полковник, определите этого человека на довольствие и распорядитесь
выдать ему одежду. - Я развернулся и под ошеломленным взглядом
крестьянина, наблюдавшим наш разговор, поскакал дальше.
  Герхардт усмехнулся и поднес руку к козырьку.
  - Конечно, господин генерал, - но сказал он это довольно тихо, так что его
расслышал только я.

  - Зачем наш полковник притащил этого человека, - недоуменно спросил меня
Артер, наблюдая, как крестьянин моется. Рядом с ним сидел Рон и чистил
оружие. Мальчишка уже вполне освоился с походной жизнью, и каждый вечер он
засыпал меня ворохом различных историй о солдатской жизни. Теперь,
демонстрируя солидарность, он с таким же немым вопросом смотрел на меня.
  - Не судите по виду. Этот человек прекрасно знает все здешние места.
  - А, проводник. - Артер вмиг потерял к крестьянину интерес. Только