комнату, - сообщил он.
  Князь дружелюбно кивнул мне и встал, чтобы проводить нас с Эльвингом.
  - Помни о том, что я тебе сказал и постарайся держаться от любого двора
подальше. Приходи только тогда, когда тебя позовут.
  - Я приду как только смогу, - пообещала мне Ольга из-за спины отца.
  Слуга проводил нас с Эльвингом в отведенные комнаты и скрылся после того,
как узнал, что нам от него ничего больше не нужно, посоветовав дернуть вот
за эту веревочку, если что понадобится.
  - Вот это да! - Эльвинг осмотрел комнаты. - Здесь шикарней, чем даже в том
гостиничном номере в Константинополе.
  - Подожди, - пообещал я. - Вот приедут остальные, и здесь сразу станет
тесно.

  Остальные приехали только на следующее утро. Все это время нам с Эльвингом
пришлось торчать в этих роскошных комнатах вдвоем и маяться от скуки. Все
же король был прав, стоило дождаться наших около ворот города и въехать
вместе. Однако, не желая ставить никого в неловкое положение, мы терпеливо
высидели здесь. Подозреваю, что Ольга находилась под таким же домашним
арестом, поскольку в этот день она у нас так и не появилась.
  Пришла она только на следующее утро часов в одиннадцать.
  - Часовые сообщили, что около ворот города появился эскорт нового барона,
- с ходу огорошила она нас. - Кстати, Энинг, ты вызываешь повышенный
интерес у горожан. Все уже наслышаны о турнире и ходят хоть краем глаза
увидеть этого необычного барона. Кстати, слухи о тебе самые разнообразные.
Если обещаете потом погулять со мной, то я вам их расскажу.
  - Откуда ты их знаешь? - удивился я. - Разве ты выходила из своих комнат?
  - Конечно нет! - Ольга ехидно посмотрела на меня. - Энинг, тебе еще
учиться и учиться надо. Ты совершенно не представляешь, что такое
королевский или любой другой двор. А слуги на что? Именно они и служат
разносчиками всех сплетен здесь. Ведь у каждого из них есть в городе
семья, с которыми они, по секрету, конечно, делятся новостями. А также
узнают, что говорят в городе. Кстати, говорят, что новый барон на самом
деле не ребенок, а могучий герой древности, чье сознание некие маги
переселили в тело ребенка. Слушай, Энинг, ты уверен, что твой Мастер
никого в твое сознание не подселял?
  Я хотел уже возмутиться, но тут понял, что она просто смеется и возмущенно
фыркнул.
  - Еще один слух говорит о том, что на самом деле ты великий маг, который
научился изменять свой облик. Теперь ты ходишь в облике ребенка, чтобы
усыпить бдительность своих врагов. Ведь никто не будет опасаться ребенка.
Но эти два слуха из самых нелепых. Есть более правдоподобные...
  - Хватит. - Я зажал уши руками. - Не хочу ничего слышать! Там еще не
говорят, что на самом деле я всего лишь брат-близнец настоящего героя,
которого я прячу в подземелье, а когда нужно совершить подвиг вытаскиваю
его оттуда и заставляю поработать за себя?
  Ольга восхищенно посмотрела на меня.
  - Нет. До такого еще не додумались. Надо будет распространить твою идею.
Энинг, ты всегда был мастером что-нибудь выдумать.
  - Огромное спасибо, - простонал я. - Теперь ты превратилась в сплетницу.
  - Ну, надо же чем заниматься в свободное время, - коварно улыбнулась она.
- Подожди, вот я еще сама что-нибудь придумаю. Папочка говорит, что у меня
очень богатое воображение.
  Ольга со смехом увернулась от подушки, запущенной в нее и нырнула за дверь.
  - Барон Веербаха, выходите из своего затворничества и идите встречать
семью, - потребовала Ольга из-за двери. - Кстати, полагается, что я
нахожусь вместе с вами. Так что вам надо быть вместе со мной. Когда все
въедут в замок, то мы должны присоединиться к ним. Я вас жду.
  Мы с Эльвингом переглянулись и расхохотались.
  - Пошли, - сказал эльф. - А то она и в самом деле отправиться
распространять какой-нибудь слух.
  Эльвинг был уже готов, а вот мне пришлось натягивать на себя кольчугу,
которую я утром не надевал. Через минуту мы были готовы и вышли в коридор,
где нас дожидалась Ольга.
  - Готовы? Тогда пошли. Кареты уже в любую минуту могут быть у замка.
  Вспомнив лабиринт улиц, я подумал, что кареты, скорее всего, будут здесь
минимум часа через полтора.
  Но на этот раз права была Ольга. Едва мы успели сойти вниз, как в ворота
замка, громыхая колесами по мостовой, въехала первая карета. За ней
вторая, а следом показался отряд сопровождения. Мы с Ольгой и Эльвингом
тут же оказались рядом.
  Готлиб поднял руку, приветствуя меня.
  - Никаких происшествий не было, милорд, - доложил он.
  Я вздохнул. Хотелось бы мне сказать то же самое, но у нас происшествие
было. Вот всегда мне так "везет".
  Тут к нам подбежали слуги и сразу стало не до разговоров. Во дворе
поднялась легкая суета. Слуги помогали дамам выйти из кареты, кто-то
уводил наших коней на конюшни. Тут на крыльцо вышли Ратобор с Отто.
  - Рад приветствовать у себя нового барона, - поздоровался со мной Отто,
как будто мы не виделись только вчера.
  Впрочем, необходимо было поддержать правила игры. Я поклонился.
  - Для меня большая честь быть принятым в вашем замке, ваше величество.
  Тут Ольга подбежала к отцу и повисла у него на шее. Если бы я не знал, что
она виделась с ним только сегодня утром, посчитал, что дочь встретила отца
как минимум после годовой разлуки. Вот ведь артистка. Но какой талант!
Эльвинг тоже обратил на это внимание и насмешливо посматривал на нее.
  - Артистка, - прокомментировал он.
  - Энинг, ты уже здесь!
  - Тише ты, - осадил я Рона. - По соображениям высшей политики
предполагается, что я приехал вместе с вами.
  - А-а, - уважительно протянул мальчишка. Потом немного подумал и спросил:
  - А что такое высшая политика?
  - Тебе не понять, - трагическим шепотом объяснил Эльвинг, и в его глазах
заплясали веселые искры. - Высокая политика, это когда главный политик
забирается на самое высокое место и оттуда вещает свои решения. Они
считаются непогрешимыми.
  - Да? А почему я не видел такого в Амстере? - Рон недоуменно оглядел нас
обоих. Тут сообразил, что Эльвинг смеется над ним, надулся. - Да ну вас!
  В этот момент ко мне подошли родители, с интересом рассматривающие
королевский замок, и нам сразу стало не до шуток. Необходимо было
позаботиться о соблюдение этикета (скоро это слово будет вызывать у меня
аллергию), позаботиться о размещении своих людей (это тоже "привилегия"
барона) и переделать еще кучу дел. И если с Муромцем никаких проблем не
было - он уже был около отряда великого князя, где у него было много
друзей, и уже хлопал кого-то по плечу, кого-то выслушивал, в общем, был
среди своих, то об остальных надо было позаботиться. Причем моя роль в
этом спектакле была чисто формальной, поскольку обо всем уже позаботились
слуги короля. Просто по Тевтонским правилам полагалось, что о своих людях
заботится только барон. Это соблюдалась даже в королевском замке, хотя
ясно, что здесь без помощи слуг ни один барон ничего не сделает. Тогда
нашли компромисс - барон якобы распоряжается, а слуги короля якобы
выполняя его волю, делают все, что нужно. Вот сейчас мне и приходилось
заниматься этим спектаклем, делая вид, что я занимаюсь очень важным делом,
и без меня слуги даже шагу сделать не смогут. Вообще, все эти обычаи и
правила уже изрядно начинали действовать мне на нервы. В этом отношении
Амстер гораздо предпочтительней - там не было столько различных
ограничений и правил.
  Выполнив свою часть "работы" я поднялся на крыльцо, где король беседовал с
моими родителями.
  - Вы уже устроили своих людей, милорд? - поинтересовался король.
  - Устроил. - Я безуспешно попытался скрыть сарказм. - Только мне кажется,
что если бы я не путался в ногах у ваших слуг, то мои люди устроились бы
гораздо быстрее.
  Отто неодобрительно покосился на меня. Я постарался быстро проглотить
язык. В конце концов, гость не критикует обычаи хозяев. Хотя сейчас я уже
не гость и, следовательно, имею право.
  - Барон должен сам заботиться о своих людях, - наставительно заметил
король.
  Мне оставалось только поклониться.
  Нас провели в наши покои, где мы должны были отдохнуть с дороги и
подготовиться к церемонии представления. Сама церемония должна была
состояться ближе к вечеру.
  Мать с отцом, едва мы очутились в комнатах, засыпали меня вопросами о том,
как мы добрались и ничего ли не случилось. Я отвечал, стараясь не
упомянуть инцидент у ворот. Ольга, явно опасаясь тоже подвергнуться
допросу, забрала свои вещи и убежала к отцу. Ролон проводил ее
подозрительным взглядом, а потом внимательно посмотрел на меня.
  - Что у вас случилось? - спросил он, затащив меня в угол комнаты, где нас
никто не мог слышать.
  - С чего ты решил, что что-то случилось?
  - Не виляй, Энинг! Ты кого решил обмануть? Профессионального обманщика?
  - Вот уж не знал, что ты профессиональный обманщик.
  - Энинг!
  - Ну ладно, ладно. Ничего такого не было. Просто один хам пристал к нам, а
потом не очень вежливо обошелся с принцессой. Пришлось его проучить. И,
между прочим, я его даже не ранил.
  - Лучше бы ты его убил. Энинг, когда же ты поймешь, что живой враг опаснее
мертвого. Тем более враг с уязвленным самолюбием. Я ведь могу представить,
как ты его проучил.
  - Да какой он враг, Ролон? - Меня всегда возмущало то, с какой легкостью
Ролон говорил о жизни и смерти других людей. Единственное, что примиряло
меня с ним в таких случаях, так это то, что к своей жизни он относился
точно таким же образом. Вся его философия сводилась к игре. Если кто-то в
этой игре окажется сильнее, то он умрет. А если кто-то оказывался слабее,
то пусть не жалуется. - Они же просто развлечься хотели и нарвались на
тех, кто им был не по силам.
  - Именно такие вот искатели развлечений наиболее злопамятны и наиболее
опасны, ибо они никогда не прощают тех, кто развлекается за их счет. А ты,
готов поклясться, развлекся вовсю.
  - О чем это вы тут шепчетесь? - спросила мама, подходя к нам.
  - Да так. Ролон признался, что ни разу не был на приеме во дворце и не
знает как правильно себя вести. Вот я и объяснял ему некоторые правила.
  Ролон возмущенно уставился на меня, но опровергать не стал.
  - Значит, я не умею себя вести во дворце? - прошипел он, когда мама
отошла. Я только ухмыльнулся и поспешил сбежать от него, пока Ролон не
придумал какую-нибудь пакость.
  Часа два пришлось потратить на распаковку вещей и обустройство в комнатах.
Мама уже распоряжалась, устраивая всех по комнатам. Витька с мрачной
ненавистью взирал на лежащий на кресле мундир младшего баронета, не
решаясь его надеть. Я, понимая его чувства, решил не смеяться над ним. В
данную минуту брата было лучше не трогать. Кажется, это понимали все и
старались не задевать его. Тут Далила, которая до этого сочувственно
наблюдала за ним, подошла к Витьке и заговорила с ним. Что она говорила, я
не слышал, но было видно, что Витька сначала слушал ее недоверчиво, потом
его лицо просветлело. Он кивнул и, схватив свой мундир, побежал
переодеваться.
  - Далила. Что ты ему такое сказала? Я думал Витьку никто не сможет
примирить с этой одеждой. Хотя она ведь красивая.
  - Энинг, могут же у нас с твоим братом быть секреты? Тебе совсем не нужно
знать, что я ему сказала. И ты прекрасно понимаешь, что дело не в красоте
и удобстве этого мундира, а в его содержании. Насколько я поняла, он ведь
привык считать себя старше тебя, а тут такой удар.

  Вечером, когда началась церемония представления, я понял, что Далила
сказала Витьке, когда церемониймейстер после меня объявил:
  - Принцесса Пармская и баронет Виттор, брат барона Веербаха.
  Витька, сияющий как новый золотой, вошел в комнату под руку с Далилой. В
этот момент все мужчины восхищенно наблюдали за этой парой. Мундир Витьки
был красив, но одежда Далилы, подозреваю специально подобранная ею таким
образом, еще больше подчеркивала его красоту. При этом мундир Витьки
подчеркивал красоту ее наряда. Сама Далила тоже была отнюдь не дурнушка.
Все вместе произвело сногсшибательный эффект. Большинство молодых людей,
стоявших здесь, уже думали не о том, чтобы посмеяться над Витькой, а о
том, что они готовы были сами влезть в его мундир, только чтобы оказаться
рядом с этой прекрасной девушкой. Рядом со мной завистливо вздохнула
Ольга, восхищенно рассматривавшая Далилу и с сожалением посматривая на
себя.
  - Не завидуй, - шепнул я. - Ты гораздо красивее.
  Ольга счастливо улыбнулась мне.
  Тут церемониймейстер закончил объявлять гостей, и в зал вошли король Отто
с Ратобором. Все приглашенные поклонились.
  Я, как виновник этой церемонии, по знаку Отто, подошел к нему и тут же
привлек всеобщее внимание. Как я понял, это было вызвано обилием слухов,
которые бродили по дворцу во множестве, и которые Ольга сочла своим долгом
пересказать мне. Тут сыграло свою роль и то, что после боя в Амстере и
моего награждения мое имя получило некоторую известность. А это, вместе с
моим возрастом, вызывало самый жадный интерес со стороны всех баронов.
  - Господа! - Объявил король. - Сегодня мы собрались здесь, чтобы
приветствовать нового барона Веербаха, на турнире чести отстоявшего свое
право на этот титул. Рассказывать о заслугах этого человека не имеет
смысл. Многие знают о его подвигах. Кто не знает, тот может судить по
высшему Ордену Амстерского союза. Мой гость, Великий Князь китижский также
готов засвидетельствовать его отвагу в бою и верность своим товарищам.
Итак, я признаю его притязания на баронства законными и удовлетворяю их.
Если кто может сказать что-то против нового барона, пусть скажет это
сейчас.
  Тут мне показалось в толпе народа какое-то движение. Я посмотрел туда и
столкнулся взглядом с горящими ненавистью глазами барона Сегорского. А вот
на Ольгу он смотрел откровенно растерянно. Кажется, тогда он так и не
поверил, что она действительно принцесса.
  Я уже подумал, что он собирается высказать какие-то претензии, но Эльвор
остался стоять и промолчал. Выждав паузу, король продолжил:
  - Если никто не хочет возразить, то я объявляю Энинга Сокола, рыцаря
Ордена новым бароном Веербаха.
  В зале поднялся шум. Для многих слова рыцарь Ордена оказались сюрпризом. В
настоящее время Орден в мире пользовался таким уважением, о котором
орденцы и не мечтали даже во времена своего расцвета. Об искусстве рыцарей
ходили легенды, приписывая им умения, которыми те никогда не обладали.
Лишь немногие серьезно интересующиеся историей Ордена могли сказать где
правда, а где ложь.
  Поэтому в настоящее время назваться рыцарем Ордена все равно, что в нашем
мире в Англии объявить себя рыцарем Круглого стола, а в России назваться
былинным богатырем или латником князя Олега, возвратившегося от стен
Царьграда. На меня смотрели недоверчиво, как на самозванца, но высказать
это никто не решился, тем более что это объявление сделал не я, а король.
Кто посмеет усомниться в словах короля? Тем не менее, я счел своим долгом
разрешить сомнения. Испросив разрешения у короля, я заговорил. По своей
привычке я не повышал голос и говорил не очень громко. Но в зале тут же
восстановилась тишина и меня могли слышать все. Я еще в школе обратил
внимание, что учителей, которые редко повышают голос и говорят спокойно и
тихо слушают более внимательно, чем тех, кто постоянно пытается
перекричать толпу. Попав в этот мир, я убедился в правильности моего
наблюдения на собственном опыте. Поэтому, когда мне приходилось говорить с
большим количеством народа, я никогда не пытался перекричать их. Сработало
это и сейчас.
  - Я понимаю, что для вас это звучит неправдоподобно, но я на самом деле
рыцарь Ордена. Может я не все умею, что когда-то умели они, но я прошел
посвящение по правилам Ордена и обучался у рыцаря Ордена. Последнего
рыцаря Ордена.
  - Все это слова! - выкрикнул кто-то.
  - А какие вы хотите дела? Я не собираюсь сражаться, чтобы убедить кого бы
то ни было. Я и не пытаюсь убедить никого ни в чем. Вы вольны верить или
нет. Я просто объясняю ситуацию. Если вы верите - хорошо. Не верите, я
тоже не расстроюсь. В конце концов, ваша вера - это ваше дело. И если
кто-то настроен не верить, его не убедит ничто. Поэтому никаких
доказательств от меня не ждите. - Я поклонился и сделал шаг назад.
  В зале некоторое время царила тишина, которая взорвалась гамом.
  - Зря ты так сказал, - заметил подошедший Отто Даерх. - Продемонстрировал
бы свой удар, разрезающий латы и тебе все бы поверили.
  - А я не в цирке, чтобы демонстрировать зрителям фокусы. И мне их вера не
очень и нужна.
  - Возможно ты и прав, - согласился Даерх. - Но ты сильно осложнил себе
жизнь при дворе.
  - А я и не собираюсь здесь жить.
  Даерх искоса посмотрел на меня.
  - Наверное ты прав. Это место не для тебя. Ты не умеешь вовремя кланяться.
  - Забавно, то же самое мне говорил Ратобор, когда советовал держаться
подальше от любого двора.
  - К мнению Ратобора стоит прислушаться.
  Тут я снова увидел Эльвора, который стоял в окружении своих дружков.
  - Кто эти люди? - спросил я.
  Принц подозрительно посмотрел на меня.
  - Странно, что ты спросил про них. Это барон Сегорский со своими
прихвостнями. Самый большой подлец при дворе. Его давно следовало
проучить, но его дядя слишком влиятельная фигура здесь. Да и сам барон
человек очень богатый. А те, что с ним, это его компания. Они в основном
состоят из обедневших баронов и простых дворян, у которых ничего нет кроме
меча. Впрочем, компания подобралась на редкость дружная. Один другого
стоит. А что тебя в них заинтересовало?
  - Да так.
  - Если тебя они очень интересуют, то дождись представления. Скоро все
гости будут представляться Ратобору.
  Не успел Отто закончить, как гости выстроились перед королем и Ратобором и
стали по очереди подходить к ним и называть свои имена, представляясь
князю и принцессе, стоявшей рядом с ним. Король от себя тоже что-то
добавлял. Князь обменивался несколькими словами с представившимся, после
чего тот подходил к Ольге, вежливо целовал ей руку и опять называл свое
имя. Дамы делали реверанс. При этом соблюдалась принцип - дамы со своими
кавалерами или мужьями. Иногда молодые девушки подходили со своими
дуэньями. Я же вынужден был стоять рядом и выдерживать заинтересованные
взгляды в свою сторону. При этом многие после представления монархам
подходили ко мне с какими-нибудь вежливыми и совершенно идиотскими
вопросами. Я вынужден был все это терпеть и вежливо улыбаться в ответ,
отвечать на дурацкие вопросы о здоровье, рассуждать о погоде.
  Даерх бросал в мою сторону ехидные взгляды и, несмотря на мои умоляющие
жесты, не спешил мне на помощь. Меня утешало то (если правда, что беда
требует соратников), что Далила с Витькой тоже вынуждены были терпеть все
это. Витька как мой брат, а Далила как принцесса Пармская. Естественно,
что именно к ней в основном стекались все молодые люди без дам, которые
бросали в сторону Витьки завистливые, а иногда откровенно враждебные
взгляды.
  Играл оркестр, и веселье в зале шло вовсю. Несмотря на довольно жесткий
этикет при Тевтонском дворе на балу он как бы отступал. Наверное, именно
поэтому подобные балы любили здесь и проводили их по любому поводу. При
этом веселились одинаково и молодежь и более пожилое поколение. Рыцари,
воинственно выставляющие свои мечи, пытались привлечь внимание дам,
остальные дворяне тихо завидовали красоте рыцарских мундиров их боевому
виду (который у меня не вызывал ничего кроме улыбки: все эти воинственные
позы, которые принимали те перед своими слушателями были довольно нелепы).
Мне было непонятно, как можно все их рассказ принимать за чистую монету? И
ведь их слушали! При этом молодые девушки постоянно норовили упасть в
обморок, почему-то обязательно на колени рассказчику. Такая
избирательность заставило меня сильно усомниться в правдивости этих
обмороков. Тут я поймал себя, что разговариваю с представляющимися людьми
чисто механически. Также механически улыбаюсь им и несу всякую чушь в
ответ на их чушь. И, кажется, никто не заподозрил, что мои мысли в данную
минуту заняты другим.
  Неожиданно я ощутил какое-то напряжение