тивлялся этому решению яростно, но я настоял на жестком
приговоре. Известие об этом вмиг распространилось по округе, и теперь
никто не думал сопротивляться. Люди знали, что за взятые нужные нам вещи,
мы расплачиваемся, дисциплина в войске была жесткая, и не было никаких
инцидентов. А если и были, то разбирательство шло беспристрастно и никакие
заслуги не могли спасти негодяя, если его вина доказывалась.
  - Не кажется ли тебе, что ты действуешь немного жестко? - поинтересовался
у меня Герхардт, после казни двух рогнарских полковников. Все-таки они
люди знатные.
  - Плевать. Они убили дочь крестьянина, сначала поиздевались над ней, а
потом убили. И лучше проявить жесткость сейчас, чтобы все поняли, что
перед законом все равны, чем пожинать плоды жалости потом.
  - Я не говорю, что ты не прав, но ни Ауредий, ни остальные рогнарские
полковники тебе этого не простят. Ты ведь мог бы просто вызвать их на
поединок.
  - Это было бы то же убийство. У них не было шансов даже вдвоем.
  - Именно, но зато ты не нажил бы столько врагов. Поединок чести, это
понятно для всех и даже почетно, в отличие от петли.
  - Именно, Герхардт. Именно. А я вовсе не хотел, чтобы они сохранили честь.
Все должны были понять, что преступник умрет как преступник и никакого
снисхождения к нему не будет. А что касается вражды Ауредия... переживу.
  - Он очень влиятельная фигура при дворе.
  - Плевать.
  - А зря. Энинг, ты все-таки большой максималист. Ты хочешь либо все, либо
ничего. Это не самое мудрое правило. Научись компромиссам.
  - Может и научусь, со временем.
  - Если доживешь, - шепотом заметил Герхардт, чтобы я не услышал. Но я
услышал, но это не вызвало у меня никаких эмоций.
  В последнее время, когда стало уже понятно, что мы спаслись, я постоянно
ощущал какую-ту непонятную усталость. Утром мне требовалось прилагать
огромные усилия, чтобы встать, при этом от усталости я едва не падал. И
это притом, что теперь мы двигались неспешно и хорошо отдыхали в пути.
Даже дей-ча не помогало. Я едва не падал из седла. Конечно, я старался не
показать вида и, похоже, мне это удалось. Каждый день я заставлял себя
беседовать с Угландом, который засыпал меня вопросами, касающегося этого
похода. Похоже, он хотел знать даже мои мысли перед каждым боем. Утром я
заставлял себя встать и одеться, потом также заставлял заниматься
необходимыми делами. Но с каждым разом делать это было все сложнее и
сложнее. Сложнее стало и скрывать свое состояние от окружающих. К счастью,
поход уже подходил к концу и через десять дней мы вышли к границе Рогнара.
  - Ну вот и все. Дошли. - Я, потеряв контроль над собой, всхлипнул и
повалился из седла. Что-то тревожно закричал Герхардт. Ко мне бросилось
несколько солдат. Вот сквозь них протолкнулся Святополк.
  - Энинг, что с тобой? Ты слышишь меня? - сквозь вату пробивался чей-то
голос.
  - Слышу, - с трудом сказал я. - Слышу. Просто спать хочу. Устал очень. Вот
посплю и все будет хорошо.
  - Врача!
  - Я врач. - Голоса путались, и я не мог различить какой кому принадлежит.
Кто-то щупал мой пульс, что-то еще делал.
  - Ясно.
  - Что-нибудь серьезное? - узнал я встревоженный голос Герхардта.
  - Нервное истощение! Я мог бы догадаться и сразу! Я же видел... но он так
держался, что ничего нельзя было заподозрить.
  - Но от чего это?
  - А что вы хотите? Он же еще ребенок, а тут на него навалилась эта
ответственность с командованием! Похоже, он всю кампанию провел на одних
нервах. Боюсь, что я даже представить не могу, чего она ему стоила! И вы
хороши!!! Вы же постоянно были рядом! Неужели вы не могли догадаться, что
ребенок не сможет выдержать таких нагрузок?!!
  - Но что делать, доктор?
  - Ничего. Он сам должен захотеть поправиться. Понимаете, сейчас подорваны
его силы и он устал настолько, что может просто расхотеть жить. Главное не
дать ему это сделать. Надо заставить его снова полюбить жизнь! Пусть рядом
с ним всегда будут люди, которых он любит, может это заставит его бороться
с апатией. Если что-то его заинтересует в жизни, то это его вытащит.
  Какие пустяки. Мысли ворочались с трудом. Мне был вообще непонятен этот
спор. Как будто есть какая-то разница между жизнью и смертью.
  - Но почему сейчас это случилось? - услышал я голос Готлиба.
  - Неужели не ясно? Я же говорю, что он держался только на нервах. Пока
поход был незакончен, он цеплялся за жизнь. Он считал, что его долг
довести дело до конца...
  - ...а сейчас все закончилось.
  - Вот именно.
  - Энинг! Энинг! - Знакомый голос. - Егор!
  Это имя помогло мне набраться сил, и я увидел заплаканное лицо Рона.
  - Егор, очнись.
  - Рон прекрати реветь. Мне что, уже и отдохнуть нельзя?
  Склоненный надо мной доктор издал облегченный вздох.
  - Говори с ним, говори, мальчик, - прошептал он.
  И Рон говорил. Говорил сбивчиво и быстро, в результате чего половину слов
я просто не понял. Он говорил о моих родителях, о Нарнахе, об Ольге.
  - Рон, остановись, пожалуйста, - чуть ли не простонал я. - У меня уже
голова болит. Дай поспать.
  - Дайте ему поспать, - попросил доктор. - Пусть отдохнет.
  Дальше я уже ничего не помнил. Проснулся я ничуть не отдохнувшим. Только
спать не тянуло, а так я чувствовал себя совершенно разбитым.
  - Ты как? - надо мной склонился встревоженный Рон.
  - Нормально, - соврал я. - Сколько я спал?
  - Почти двое суток.
  - Что?! Двое суток?! - я без сил откинулся назад, обнаружив, что лежу на
телеге, которая катится следом за другими телегами. Рядом шагали солдаты,
которые с тревогой смотрели на меня. - Что со мной, Рон?
  - Доктор говорит, что ты просто переутомился и это пройдет.
  - Наверное, он прав. Ладно, помоги мне встать. - Я с трудом поднялся и,
шатаясь, двинулся по дороге. И сразу сообразил, что если я так буду
плестись, то вскоре отстану от армии. - Рон, где мы?
  - Идем по Рогнару. Вчера пересекли границу.
  - Вчера? Но почему? Мне помнится, что подошли мы к ней позавчера.
  - Да, - Рон виновато посмотрел на меня и вздохнул. - Доктор велел не
говорить, но я проговорился. Просто он попросил дать тебе покой, чтобы
тряска от движения не помешала твоему отдыху.
  - Глупости, - рассердился я. - Тряска ничуть не помешала бы мне!
  - Это вы так думаете, молодой человек, - неожиданно раздался позади меня
чуть хрипловатый голос. Я резко обернулся и обнаружил мага-врача нашей
армии, начальника всей госпитальной службы. - Но вы действительно
нуждались в отдыхе и даже сейчас нуждаетесь. А лишний день ничего не решал.
  - Но солдаты хотели бы попасть домой!
  - Да. Мы все рассказали солдатам и попросили их задержаться. Никто не
возражал. Если не считать возражениями вопли этого идиота Ауредия. Кстати,
кажется, в связи с вашей болезнью генерал снова начал командовать.
  - Ну и пусть командует, - отмахнулся я. - Теперь-то он справится.
  - Это точно. - Ко мне подходил ухмыляющийся Герхардт. - Сейчас он
справляется. В каждом селении, мимо которого мы проходим, он устраивает
марш победы, проводя по улицам пленных. Очень ругал тебя, что ты отпустил
остальных.
  - Пусть ругается. Здравствуй, Герхардт. Рад тебя видеть.
  - Я тоже рад. Ну и испугал ты нас, малыш. Не делай так больше.
  - Не буду, папочка.
  Герхардт ухмыльнулся.
  - Раз шутишь, то значит в порядке. Доктор, как он?
  - Разве не видите? - Слегка раздраженно заметил тот. - Милорд еще не
восстановил свои силы. И сделать это будет не просто. - Врач оценивающе
посмотрел на меня. - Милорд, если хотите выжить, то боритесь. Не
поддавайтесь апатии, не дайте ей завладеть вами. Хорошо, что встали, вам
полезны пешие прогулки.
  - Полезны, это хорошо, только, боюсь, я не поспею за армией.
  - Об этом не беспокойся. - Герхардт сорвался с места и умчался куда-то
вперед.
  - Куда это он? - удивленно спросил я.
  - Подозреваю, что к Ауредию, - ответил врач.
  Подтверждая эти слова, впереди послышалась чья-то ругань. Что там
происходило, я не видел, но вскоре солдаты резко сбавили шаг и пошли
заметно медленней. Тут ко мне снова подъехал Герхардт, за ним ехал Ауредий.
  - Полковник сказал мне, - заговорил он, бросив злой взгляд на Герхардта, -
что доктор велел вам идти пешком, но вы не поспеваете, за армией, милорд.
Я велел идти помедленней.
  Перехватив насмешливый взгляд Герхардта, адресованный Ауредию, я понял,
кто на самом деле велел.
  Тут подъехал Артер. Доктор посмотрел на Рона, Артера и меня, потом
повернулся к остальным:
  - Господа, прошу оставить моего подопечного в покое. Пусть он побудет с
друзьями. Это для него лучше всех лекарств.
  Никто не возразил и вскоре я уже шагал рядом с Артером и Роном. Поскольку
Рон почти все время сидел рядом со мной, то он мало что мог рассказать о
делах армии. Артер в этом отношении знал больше, тем более что он, как
вестовой, постоянно находился рядом с командованием.
  - Ауредий сразу заявил о своих правах на командование как только ты
заболел, - рассказывал Артер. - Ему никто и не возражал. Герхардт,
Святополк и Лекор больше тревожились о твоем здоровье и не лезли вперед, а
остальным было все равно. В конце концов, мы же уже пришли, а вернуться
можно и под командованием Ауредия. Правда, тот в первой же деревне устроил
что-то типа триумфального шествия. Сам же он гордо ехал впереди на белом
коне. Неизвестно где откопал его только.
  Представив это зрелище, я расхохотался.
  - Жаль, что я это не видел.
  - Неужели тебе все равно, что он присвоил твою славу?!
  - Абсолютно. Артер, если я что и понял, так это то, что слава не самая
нужная вещь на свете. Если Ауредию нравится изображать из себя победителя,
то пусть себе. Кого, в конце концов, он обманет кроме самого себя? А
обманывать самого себя не самое лучшее занятие.
  Артер широко открытыми глазами смотрел на меня.
  - Слушай, а ведь ты прав! Он же ведь этим парадом выставил себя на
посмешище! Ведь каждый знает, кто истинный победитель. - Но Артер тут же
скис. - Но ведь он убедил в этом всех жителей той деревни. А вскоре они
разнесут эту новость по всей стране.
  - Ты считаешь, что правду можно спрятать? - усмехнулся я. - Знаешь, я был
бы рад, если бы ему все поверили и забыли обо мне, но боюсь, что это
невозможно. А Ауредий может сколько угодно изображать из себя победителя,
но правда все равно станет известна. К тому же не забывай об Угланде. Уж
он-то описал в своих записках всю правду.
  - А ведь верно! - Артер и Рон переглянулись и расхохотались. - Об этом
Ауредий не подумал!
  - Вот именно. Кстати, кто знает, сколько нам еще идти?
  - До столицы два дня. Ауредий уже послал гонца с сообщением о нашем
прибытии. Представляю, что там будет твориться! Ведь нас, наверняка уже
похоронили! - Артер весело посмотрел на меня. - Вот будет сюрприз!
  - Люблю сюрпризы, - буркнул я. - Ладно, ребята. Что-то я устал. Отдохну
немного. - Я снова забрался на телегу и сам не заметил, как погрузился в
сон. А через день мы подъезжали к Горогону.


                                  Глава 5


  Уже издали можно было увидеть огромные толпы народа, которые высыпали из
города встречать нас.
  - Ты гляди, как нас встречают! - восторженно проговорил Рон.
  Я лишь усмехнулся. Я ехал рядом с Роном и Артером, но предпочитал молчать.
Я еще не совсем восстановил свои силы, хотя врач считал, что я явно иду на
поправку. По крайне мере, как он говорил, я больше не теряю сил. Он
категорически запретил мне заниматься какими бы то ни было делами и
Герхардт, Святополк, Лекор приняли это замечание врача очень близко к
сердцу.
  - Ты отдыхай, - вежливо посоветовал мне Герхардт. - Незачем тебе сейчас
лезть в дела армии. Ауредий хоть и дурак, но привести армию из одного
пункта в другой сможет. А если возникнет какая-нибудь проблема, то я тебе
об этом сообщу. Обещаю.
  Первый, кто обрадовался такому положению вещей, был Ауредий, который
теперь развернулся в полную силу. Еще задолго до столицы, он заставил
солдат начистить оружие и построиться в ровные шеренги. Солдаты, которым
не терпелось поскорее вернуться к своим, глухо ворчали, но подчинялись,
понимая, что по таким пустякам затевать ссору с генералом не следует. В
конце концов, я все же рискнул появиться на совещание, после чего Ауредий
без всяких намеков свернул большую часть своих мероприятий по победному
маршу.
  - О какой победе вы говорите, господин Ауредий? - спросил я его после
совещания. - Мы отправились в путь, имея тридцати двухтысячную армию, а
возвращаемся с пятью тысячами! Если это победа, то можете называть меня
Сверкающим!
  - Но мы все же вырвались из ловушки! Мы разгромили превосходящие силы!
  - Вы себя тоже включаете в это мы? - с сарказмом спросил я.
  Ауредий сарказма не заметил.
  - О! Мне кажется, милорд, мои советы не были бесполезными.
  Я сплюнул и ушел. О чем еще можно говорить с этим человеком? Это какой же
глупостью надо обладать, чтобы праздновать победу с остатками армии, да
еще утверждать при этом, что это именно он, чуть ли не в одиночку все и
сделал? Солдаты же, понятно, были всего лишь немыми свидетелями его
подвигов. Самое интересное было в том, что Ауредий сам верил тому, что
рассказывал про себя в деревнях. Солдаты на это злились, я же хохотал от
души, когда до меня доходило кое-что из его рассказов. Рон же обижался на
меня за то, что я не ставлю нахала на место.
  Но теперь все было неважно. Мы вернулись! Конечно, война не закончена, а
впереди новые бои, но мы действительно вырвались из ловушки и это вселяло
оптимизм. А впереди шумел народ, вышедший встречать героев.
  - Интересно, они заметят, что здесь почти нет рогнарских солдат, одни
полковники без полков? - поинтересовался Артер.
  - Сейчас вряд ли, но позже задумаются, - ответил вместо меня Угланд.
  Полки четко печатали шаг, а впереди, как и положено полководцу, на белом
коне лихо гарцевал Ауредий, посылая дамам воздушные поцелуи и слегка
кланяясь кавалерам.
  - Неужели он и в сам деле такой дурак? - Артер недоуменно покачал головой.
- Как же он стал полководцем? Ведь он же для своих опасен больше, чем для
врага!
  - У каждого свои недостатки, - философски заметил я. - К этому надо
относится терпимее. Правда, - добавил я, немного подумав, - не в том
случае, когда от этих недостатков зависят множество жизней.
  - Вот именно, - с сарказмом заметил Артер. - И я еще менее склонен
относиться к недостаткам этого человека снисходительно, зная, что от них
зависит моя жизнь.
  В этот момент в нас полетели букеты цветов. Нас буквально засыпали ими. Я
подхватил один из них, чтобы тот не попал мне по лицу. В этот момент я
увидел, как из ворот нам навстречу выехала целая кавалькада всадников во
главе с каким-то пухлым человечком. Почему-то он напомнил мне Карлсона,
только выражение лица у него было не озорное и проказливое, а надменное, с
оттенком презрения ко всем вокруг. Рядом с ним я с удивлением увидел
Ратобора. Он тревожно высматривал кого-то среди наших солдат.
  - Я приветствую вас, вернувшихся со славной победой, - заговорил толстяк.
Я заметил, что при этих словах Ратобор скривился, но промолчал. - Вы всем
доказали, что вам нет равных на поле боя. И я рад наградить славного
полководца, приведшего вас к победе! Отныне граф Ауредий становится полным
генералом, к его титулу добавляется приставка Вершинный, в память о том,
какие вершины он покорил. Так же я жалую его высшим орденом королевства
Рогнар Орденом Золотого Гепарда. Надеюсь, наши доблестные союзники так же
по достоинству оценят его подвиг.
  - Рад служить, ваше величество, - с энтузиазмом отозвался Ауредий. Только
сейчас, после слов Ауредия, я понял, что этот толстяк король Рогнара.
  Король поднял руку, ожидая реакции солдат. Но какой бы реакции он не ждал,
она его разочаровала. Солдаты глухо заворчали. Один за другим они стали
поворачивать головы в мою сторону. Постепенно вся наша немногочисленная
армия стал смотреть на меня. Король растерянно озирался, не понимая, что
происходит. Взгляды же солдат привлекли и Ратобора. Он проследил за ними и
увидел меня. Ратобор как-то сразу обмяк, сказал что-то кому-то за спиной,
соскочил с коня и бросился ко мне.
  - Энинг, ты жив! - Я и без того был в центре внимания, но после реакции
монарха на меня уже смотрела вся площадь.
  - Ваше величество, - я поспешно соскочил с коня и поклонился.
  Ратобор несколько секунд смотрел на меня, потом стиснул в объятиях.
  - О, боже, если бы ты знал, как я переживал за тебя! - Совершенно не
готовый к такому проявлению чувств, я только удивленно хлопал глазами.
Ратобор отпустил меня, дав возможность вдохнуть воздух. Но ничего сказать
я не успел.
  - Энинг, как ты посмел так напугать меня!!! - Я ошарашено обернулся. В тот
же миг плачущая Ольга повисла у меня на шее. - Ты придурок недобитый! Ты
знаешь, как я переживала, когда стало известно, что армия разбита?!
  - Ольга? Ты как здесь? - только и смог сказать я, полностью сбитый с толку.
  - Что я могу сказать? - усмехнулся Ратобор. - Она просто заставила меня
взять ее с собой. А ты мою дочь знаешь. Лучше ее взять и держать около
себя, чем ждать неприятностей. Но тут с тобой еще один человек хочет
поговорить.
  Я поднял голову, готовый к любым неожиданностям. За спиной Ольги,
насмешливо наблюдая за нами, стоял Витька. Одет он был в довольно
элегантный костюм, в его шляпу было вставлено гигантское перо, которое
качалось при каждом его движении. За поясом висел легкий меч. Только тут я
сообразил, что все еще держу в руке букет, который поймал в воздухе. Я
слегка отстранил Ольгу и, опустившись на колено, вручил его ей.
  - Ты как всегда неподражаем и непредсказуем, Энинг, - расхохотался Ратобор.
  Я же уже смотрел на Витьку.
  - А ты-то как здесь оказался?
  - Ну, - пожал Витька плечами. - Родители очень волновались, особенно после
того, как ты умудрился сломать даль-связь и не отвечал ни на один вызов.
Вот я и решил, что не стоит мне быть очень далеко от тебя.
  - Прямо вечер встреч.
  - Это верно, но мне кажется, что этот вечер лучше отложить на потом, -
заметил Ратобор. - На нас уже и так смотрит почти весь город.
  Вот это было точно. Но особенно стоило в этот момент посмотреть на
Ауредия! То, с каким видом, он смотрел на меня, стоило многого. Даже
король утратил надменность и удивленно наблюдал за происходящим.
  - Прошу прощения, ваше величество, - заговорил Ратобор. - Но я так
обрадовался, что увидел своего хорошего друга живым, что, кажется, забыл о
приличиях. Позвольте представить вам рыцаря Ордена, кавалера ордена Чести
и Золотой Гривны, барона Веербаха и моего друга Энинга Сокола. Вы
наверняка слышали о нем.
  Король выглядел не то, чтобы ошеломленным, но растерянным.
  - Очень приятно, - промямлил он.
  - Я тоже рад лицезреть образец мудрости и светоч этого мира, ослепляющий
своим умом каждого смертного.
  Король, услышав такое, просиял. Однако Ратобор был поумнее и украдкой
показал мне кулак. Ольга прыснула у меня за спиной в кулак и сделала вид,
что закашлялась. Витька поспешно отвернулся.
  - И я рад засвидетельствовать свое почтение вашему избраннику, гениальному
стратегу, господину Ауредию, - продолжил я свою речь. - Поистине его
заслуги перед нашей и вашей армией безграничны. И я смиренно прошу не
забыть в наградах и храбрых полковников ваших, которые также внесли
неоценимый вклад в битву при Торнейском перевале наравне со своим
гениальным полководцем. - Слышавшие меня солдаты издали довольно
отчетливый смешок. - Пусть эти награды напоминают им о той славной битве.
  Ауредий был все же не до такой степени дурак, чтобы не понять, что над ним
смеются. Он побелел от гнева, но ничего сказать не решился.
  - Разве при Торнейском перевале вы не были разбиты? - удивленно спросила
Ольга меня на ухо. - Я именно так слышала. Какой же они внесли неоценимый
вклад?
  - Огромный, - также шепотом ответил я.
  Чтобы не мешаться под ногами у солдат, мы немного отошли в сторону. Тут я
увидел, что к нам с решительным видом направляется врач.
  - Одну минуту, ваше величество. - Врач решительно протолкнулся мимо
опешившей