неприятелю находимся.
  Герхардт оказался прав. Нам пришлось взобраться на самую верхушку горы,
чтобы разглядеть лагерь имперцев. Я поудобней устроился на скале и достал
бинокль. В лагере царила настоящая идиллия. Лениво бродили солдаты, горели
костры. Чуть в стороне шли занятия с новобранцами. Была видна насыпь с
частоколом, насыпанная вдоль дороги от горы до реки. По ней ходили
часовые. С этой же стороны перед насыпью простиралось большое поле. С
востока оно ограничивалось, правда, горами, а с запада деревьями,
выросшими вдоль обрыва реки. Правда, я заметил, что между ними и рекой еще
было расстояние. Эти деревья росли и на южной стороне поля, где переходили
в настоящий лес. Жаль, правда, что у реки деревья не очень частые, а то по
лесу можно было бы подобраться почти вплотную. Можно было бы, правда,
пройти между деревьями и рекой, но там слишком узко. Мы просто такой шум
поднимем, несмотря на всю магию, что только глухой не услышит нашего
приближения. Стоп! А если чем-нибудь отвлечь врага? Чем-то, таким, что тот
просто не услышит шума в лесу? Что может заглушить передвижение войск?
Ответ напрашивался довольно парадоксальный: только передвижение войск.
  - У кого-нибудь есть идеи? - спросил я.
  - По лесу пехота не пройдет! - категорично заявил Святополк. А между рекой
и деревьями мы просто не уместимся. Нас услышат.
  - Кавалерия тоже пройти не сможет.
  - Думаю, сможет.
  - Нас услышат.
  - Возможно. - Я глядел на поле, пытаясь сообразить, как можно отвлечь
неприятеля.
  - Может стоит подождать, когда имперцы устроят тренировку и за этим шумом
пройти вдоль берега? - спросил Святополк.
  - А если у них через трое суток тренировка? Нас обнаружат к тому времени,
- возразил Герхардт.
  Я моргнул.
  - Повтори!
  - Что? - непонимающе уставился на меня Герхардт. - Нас обнаружат...
  - Не ты, Святополк. Что ты там сказал насчет маневров?
  - Ну, разведчики ведь нам сказали, что у них тут много новобранцев. Надо
же им тренироваться? А во время маневров обычно стоит шум не меньше, чем в
настоящей битве.
  - Та-а-ак. - Я задумчиво уставился на поле. - Герхардт, берешь всю тяжелую
кавалерию и выводишь ее вдоль реки. Что касается маневров, то будут
маневры. Шум будет такой, что они не только конницу, но и конец света
пропустят. Все, уходим.
  - Что ты задумал? - поинтересовался Герхардт.
  - Атаку. По полю ведь незаметно не подойти к имперцам?
  - Да.
  - А если мы все же пойдем? Что они будут делать?
  - Будут строиться для боя. Удивлены они будут или нет, но строиться
будут... - Герхардт замер с открытым ртом. - Черт возьми! Чем не маневры?
  - Да, за поднятым шумом они вас не услышат, - признал Святополк.
  - А мы постараемся еще больше внести сумятицы. Только ты, Герхардт, не
торопись.
  - Постараюсь, - усмехнулся он.
  Отряды были подняты и скорым маршем двинуты в сторону неприятеля. Вскоре
Герхардт отделился от нас со всей баронской конницей и свернул в сторону
леса. Остальные отряды: легкая пехота Амстера, тяжелая пехота Китижа и
легкая кавалерия двинулись в обход скалы. Старясь как можно дольше
остаться незамеченными (чем позднее нас увидят, чем больше будет
переполох), мы миновали скалу.
  - Всю кавалерию на левый фланг, - распорядился я. - Пусть наш правый фланг
упрется в гору.
  - Зачем это? - поинтересовался Лекор, когда вестовые передали мой приказ.
  - Для массовости. Пусть думают, что здесь вся наша кавалерия. К тому же на
правом фланге она все равно не сможет действовать в полную силу.
  Лекора с нами в разведке не было, и он вопросительно посмотрел на меня.
Пришлось рассказать ему об особенностях местности.
  Рядом со мной ехали Рон и Артер. Рон заметно нервничал.
  - Энинг, там правда пятнадцать тысяч солдат?
  - Правда.
  - А нас пять тысяч?
  - Чуть меньше. Но не ты ли говорил, что враг бьют не числом, а умением?
  - Не я. Артер. Я просто повторил.
  - Внимание! - я привстал в стременах. - Выходим из-под прикрытия горы!
Вперед!!!
  Четко, как на параде, разбитые на полки, на поле стали выходить китижские
отряды. Тут же слева к ним подошла кавалерия. Печатая шаг, четко шли
взводные колонны, выставив вперед мощные копья. Между ними были небольшие
промежутки, в которых находилась легкая пехота. Чуть сзади шли еще отряды
тяжелой пехоты, готовые в случае необходимости прийти на помощь колоннам
первой линии.
  Нас заметили. В бинокль мне было видно, как изумленно уставились на нас
солдаты. Как отвисли у них челюсти. Но вот кто-то, самый стойкий, наконец,
очнулся и что-то вопя, бросился в лагерь. Вскоре до нас донесся звук била.
Имперские солдаты выскакивали из лагеря, удивленно озирались, потом
бросались обратно за оружием. Переполох поднялся страшный.
  - Звук!!! - приказал я.
  Тотчас тысячи мечей одновременно стали бить по щитам. Под этот мерный,
сводящий с ума звук, мы продолжили сближение.
  Все-таки новички или нет, но имперские солдаты быстро пришли в себя и
теперь поспешно строились для боя, занимая самые выгодные позиции лицом к
нам. Им пришлось оставить свои, теперь уже бесполезные укрепления и
встречать врага в чистом поле. И все же когда мы подошли к ним на два
километра, они еще не закончили перестроение. Мне было видно, как
нервничает вражеский командир из-за того, что у них в тылу оказалась река.
Все же он постарался отойти от нее подальше, чтобы сохранить возможность
маневра, оставив за фронтом как можно больше свободного пространства для
переброски резервов. Только теперь это играло на руку нам.
  - Опять тактические правила оборачиваются против них, - заметил Лекор. - Я
уже начинаю думать, что они не просто бесполезны, но и вредны.
  - Думаю, что не стоит впадать в другую крайность, - ответил я. -
Отвержение всяких правил также ошибочно, как слепое следование им. Лично я
считаю, что устав подобен костылю - для хромого он опора и помощник в
ходьбе, а для бегуна оковы на ногах... Только бы они не догадались
перекрыть узкий проход между берегом и деревьями.
  - Неплохо сказано! Надо будет запомнить. Вполне возможно, что ты прав. А
что касается того прохода... не перекроют. Оттуда не ждут атаки. Атака
оттуда нарушение основ тактики... Да-с, и верно, что костыль... Так, а
сейчас, кажется, будет жарко.
  Мы сближались под все тот же грохот ударов мечей о щиты. Вот в нас
полетели первые стрелы, но никто не ответил. Четко печатая шаг, без
единого выстрела в ответ, наша пехота шла навстречу врагу. Было видно, что
это сильно нервирует вражеского командира. Он не понимал наших действий и
от этого нервничал еще сильнее. Ведь было ясно, что нас гораздо меньше. К
тому же своим мерным продвижением мы дали имперцам время на построение. Мы
должны были ударить конницей, которая посеет хаос, а там уже подойдет
пехота. Вместо этого эти удары мечей и четкое движение вперед. Увлеченный
спешкой с построением фронта, имперскому военачальнику просто не хватило
времени обдумать ситуацию, за что он и поплатился.
  Обстрел нарастал, но пока он был неорганизованный и не причинял особого
вреда. В этот момент позади вражеского фронта раздался мерный топот тысяч
копыт тяжелой конницы. Желая оставить больше места между рекой и фронтом,
имперский военачальник дал возможность всем тевтонским всадникам покинуть
узкое место и разогнаться для атаки. Наши действия прекрасно скрыли их
движение и теперь они неслись точно в тыл имперской армии. Причем выбор
цели был великолепен. По сути, они могли ударить в любое место вражеского
фронта. Герхардт вмиг оценил преимущество своего положения и разделил свой
отряд. Большая часть всадников ударила по центру, а остальная часть, во
главе с ним самим, помчалась к тому месту, где возвышался штандарт
командира. Они вмиг раскидали немногочисленную охрану и на полной скорости
заскочили на холм, с которого имперский командир планировал управлять
битвой. Атака первого отряда тоже принесла успех. Здесь имперцы пали
жертвой все тех же тактических правил. Копируя тактические приемы
византийской армии, имперцы перенесли к себе и их построение, когда в
первых рядах стоят новички, а за ними ветераны, готовые в случае
необходимости поддержать их. Это почти всегда оправдывает себя, но не в
этот раз. Услышав позади топот сотен коней, шум разгорающейся битвы,
новички стали оборачиваться, чтобы посмотреть, что там происходит.
Ветераны такой ошибки не сделали бы никогда. Они бы доверили отражать
атаку с тыла своим товарищам, а сами сосредоточились на более насущной для
них проблеме, а именно наступающей с фронта тяжелой пехоты. Новички
обернулись, не все, но обернулись, при этом их щиты ушли в сторону, открыв
людей.
  Китижские офицеры были слишком опытны, чтобы не воспользоваться этой
ошибкой. Команда и все взвода опускаются на колени. Тотчас сотня тяжелых
луков бьет почти в упор по открывшемуся врагу. С такого расстояния для
стрел с калеными наконечниками доспехи, что бумага. Только тяжелый
пехотный щит может защитить человека. После залпа сразу несколько десятков
человек валится на землю, пронзенные стрелами. Тем самым они открывают
своих товарищей, стоящих у них за спиной. У второго ряда щиты находятся за
спиной. Чтобы их перебросить вперед, нужно время. У них только тяжелые
копья, которые до этого лежали на плечах погибший. Поэтому второй залп
собирает более богатую жатву. А следует еще третий, четвертый. После
пятого новички не выдерживают и начинают пятиться. Тотчас звучит новая
команда и строй китижской пехоты поднимается. Разом тысячи копий
направляются вперед. Команда и строй переходит на бег. Разбег, дружный
выдох и тысяча копий разом бьет по вражеским солдатам, уже не защищенным
щитами первой линии. Росичи немного отступают и снова короткий разбег,
удар. Эти одновременные удары леденят сердца, вызывая страх, а тут еще
позади шум разгорающийся битвы и прорываются навстречу росичам всадники,
полностью закованные в железо. В этот момент, подрубленный, падает
штандарт командующего. Это решает исход битвы. Лишенный единого
командования, зажатый с двух сторон, враг не выдерживает и начинает
отступать в сторону от укреплений, в поле. Некоторые отряды еще сохраняют
строй, но многие уже просто бегут. Спасайся кто может - вот клич многих на
этом поле. Герхардт же развернул свою кавалерию с холма и ударил по левому
имперскому флангу, оттесняя его от укреплений. Под ударами с фронта и
тыла, он быстро рассыпался и солдаты бросились на утек.
  Лекор чуть ли не за руку меня хватал.
  - Энинг, надо ударить нашей кавалерий по правому имперском флангу и тогда
мы захлопнем мышеловку! Они все попадут в кольцо!
  Я подобной уверенностью не страдал.
  - В кольцо? Лекор, их там пятнадцать тысяч! А нас меньше пяти! Если мы
окружим их, то они будут драться хотя бы от отчаяния, но если мы оставим
им возможность уйти, то они вскоре побегут!
  - Но наш удар им поможет побежать!
  - Только попробуй двинуться без команды! - в конце концов, не выдержал я.
Лекору пришлось смириться.
  Как я и ожидал, увидев перед собой свободное место, враг толпами
устремился туда. Причем бежали пехотинцы так быстро, что опрокинули
некоторые еще продолжавшие сопротивляться части. Вскоре бегство стало
повальным.
  - Вот теперь пора.
  Лекор гикнул, разгорячил коня и во главе всей легкой конницы помчался в
атаку. Это довершило бой. С этого момента никакого организованного
сопротивления не было. Тевтонская кавалерия мигом подавляла все попытки
организоваться. Потом подходила тяжелая пехота Китижа и довершала то, что
начинали делать бароны. Легкая же кавалерия носилась по всему полю,
преследую бегущих.
  - Вперед! - я сам повел резервы. - Главное не дать врагу вспомнить, что их
больше, чем нас!
  Через час все было закончено. Кавалерия умчалась преследовать бегущих,
легкая пехота рассыпалась по полю, ища раненных и подавляя малейшие
попытки сопротивления. Китижане с баронами расправлялись с теми, кто
отказывался сдаться. Пленных же сводили толпами. Их уже никто и не считал.
Только маги отбирали у них защитные амулеты.
  Постепенно все успокоилось. Стали возвращаться конники, посланные в
погоню, разбирали убитых. Сюда же привели и тех пленных, что захватили
раньше и оставленных на время боя под небольшой охраной в тылу. Они шли по
полю, угрюмо взирая на побоище. Как я слышал, они очень надеялись, что мы
сегодня потерпим поражение. Ведь за это были все шансы. Также мрачно
выглядели и Северий с Меркием. Впрочем, винить их было трудно. Они кисло
кивнули мне и присоединились к новым пленным.
  - Полная победа! - радостно вопил Герхардт, шатающейся походкой бредя по
полю, ведя за собой своего коня. - Нет, ты видел?! Как мы их!
  - Да видел я, видел, - постарался успокоить я его.
  Тут я заметил, что несколько солдат Герхардта ведут пленного командира,
который яростно озирался по сторонам. При этом он выглядел одновременно
удивленным, разгневанным, потрясенным и еще непонятно каким.
  - Так не делается, так не делается, - все время повторял он. - Тяжелую
кавалерию нельзя было пускать в то узкое место! Как она там пройти
смогла?! Это нарушения всех тактических законов! Только полный бездарь в
военном деле мог пустить туда кавалерию!
  Но командующий мог говорить, что сражение шло с нарушением основ тактики с
баронами, с другими офицерами. И они с ним согласились бы. В них бы он
нашел единомышленников. Именно среди них, но не среди солдат. Солдатам
было просто плевать на все правила и всю тактику. Они видели перед собой
убегающего и полностью разгромленного неприятеля, который втрое
превосходил их по численности. Они видели, что у них почти нет потерь. Вот
это они понимали и именно такие правила им нравились. Поэтому все слова
пленного командующего о нарушении основ тактики встречались ими громовым
хохотом. Правда, тот не обращал на это никакого внимания, занятый своими
мыслями. Все еще бормочущего свое "так не делается", его отвели к Северию
и Меркию.
  Постепенно в войсках восстановился порядок.
  - Энинг, с нашей стороны двадцать три человека погибли и девяносто
раненных, десять опасно, - доложил Святополк.
  - Хорошо. А потери неприятеля?
  - Все еще подсчитываются. Но они уже перевалили за три тысячи. И еще
четыре тысячи пленных.
  - Теперь у нас пленных больше, чем нас.
  - Верно. Неплохой результат. И еще, тут обнаружены огромные запасы
продовольствия. Нам их хватит надолго.
  - Было бы удивительно, если бы еды здесь не было. Солдатам же надо было
что-то есть.
  Мою колкость Святополк пропустил мимо ушей.
  - Кроме того, нам удалось захватить всю казну армии. Им привезли
жалованье. И теперь у нас вдоволь повозок. Хватит не только для наших
припасов, но и посадить на них всю пехоту. Похоже наше дальнейшее
путешествие превратится в легкую прогулку. И еще одна приятная новость: их
командир был настолько ошеломлен нашим появлением, что не успел связаться
с командованием и доложить об этом. А потом его захватили бароны. Так что
никто не знает где мы.
  - Это ненадолго. Как только убежавшие с поля боя доберутся до ближайшего
города, об этом станет известно всем.
  - Но нам это будет уже все равно.
  - Возможно. Святополк, распорядитесь по поводу похорон погибших. И наших и
имперцев. Пусть они сделают это так, как велит им их обычай. Пленные пусть
этим и займутся. Там же у них наверняка есть священник или как там он у
них называется.
  - Сделаю, генерал.
  В течение дня ко мне один за другим приходили остальные полковники. Кто-то
за распоряжением, кто-то хотел что-нибудь узнать. Солдаты устраивались в
захваченном лагере. Пленные занимались похоронами. К вечеру потери
имперцев удалось установить более точно: четыре тысячи пятьсот шестьдесят.
Сколько погибнет при бегстве от наших кавалеристов оставалось только
гадать. Наши кавалеристы пока еще не вернулись из погони. Только плененный
командующий сидел без дела и ругал всех наших солдат, проходящих мимо,
обзывая их дилетантами и неумехами. В конце концов, я не выдержал.
  - Чего вы на них срываете свою злость? - подъехал я к нему. - Что
ругаетесь? Солдаты всего лишь выполняли приказ. Если хотите обозвать
кого-нибудь дилетантом, то называйте меня, я действительно плохо знаю вашу
тактику.
  - Он прав, Релег, - вмешался Северий. - Если эти солдаты дилетанты, то кто
же тогда мы, потерпевшие подобные поражения?
  Утром стали возвращаться кавалерийские отряды, посланные в погоню. Они
доложили, что преследовали бегущих почти всю ночь. Армия имперцев в этом
районе перестала существовать. Нет, конечно, всех убить не могли, но
разбежались имперцы настолько быстро, что теперь потребуется очень много
времени, чтобы их собрать и еще больше, чтобы снова сделать их
боеспособной силой.
  - В общем, победа полная, - доложил Лекор. - А сейчас извини, пойду спать.
Всю ночь в седле.
  Лекор вышел от меня и, пошатываясь, пошел к ближайшей палатке.
  Весь день был потрачен на отдых и ожидание наших разведчиков, постепенно
возвращавшихся к армии. Все отдыхали, радуясь тому, что нам удалось
вырваться из ловушки. Те-перь уже действительно удалось. Именно в этот
момент и пришел вызов от генерала Алегро.
  - Поздравляю, - не очень весело сказал он. - Кажется, вам все же удалось
вырваться. Энинг, ты знаешь, где мы? Хотя, наверное, догадываешься.
  - Полагаю, что вы сейчас ищите нас вдоль побережья.
  - Верно. Полагаю, на это ты и рассчитывал, когда двинулся к мосту. Вот уж
не думал, что у тебя хватит нахальства вернуться на старую дорогу против
пятнадцатитысячного войска. Опять преподнес сюрприз. Знаешь, когда эта
война кончится, мне бы хотелось встретиться с тобой.
  - Может, еще и встретимся. Прощайте, генерал.
  - Прощайте, генерал. - Последняя фраза у Алегро прозвучала очень
уважительно.
  Связь оборвалась, и я поймал заинтересованный взгляд Рона.
  - Алегро поздравил нас, - сообщил я ему без всякой необходимости - не
слышать наш разговор он не мог. - Вот так вот. А мы все-таки вырвались.
Теперь у вражеской армии нет никаких шансов догнать нас.
  - Значит, скоро мы будем дома? - Рон с надеждой посмотрел на меня.
  - Нет, не будем, Рон. Вырвемся мы или нет, но война продолжается и
неизвестно сколько продлится. Знаешь, надо заканчивать ее как можно
скорее. Увидев войну вблизи, я понял, что любая затяжка просто
преступление. Впрочем, ты и сам все понимаешь. Ты видел то же, что и я.
  Рон кивнул.
  В этот же день я выполнил свое обещание и отпустил всех солдат,
захваченных в ущелье. Не веря своему счастью, те поспешно собрали выданные
им припасы и быстро покинули лагерь, пока мы не передумали. Я велел
нескольким кавалеристам проводить их и вернуться. Ушел и Кроул, как только
убедился, что я сдержал свое слово. Денег он так и не взял. Правда, мой
жест вызвал бурю протеста со стороны Ауредия, который считал этот поступок
идиотизмом.
  - Я обещал, - устало повторил я.
  - Да мало ли что ты обещал!!!
  - Уйди, - попросил я Ауредия. Кроме него ведь никто и не спорил. Даже
Герхардт.
  - Возможно, ты и не прав, но ты обещал, и ты не можешь нарушить свое
слово, заметил он мне тогда.
  С трудом мне удалось отделаться от Ауредия. А на следующий день мы
выступили в поход. Перейдя мост, его подожгли. Сожгли даже сваи, чтобы
было трудней навести новый. Все запасы оружия, обнаруженного в лагере и не
нужного нам, мы побросали в реку.
  Стоя на берегу и глядя на пылающий мост, я только сейчас поверил, что мы
действительно выбрались. Впереди у империи войск не было. Почти все
боеспособные отряды были отозваны еще тогда, когда мы вторглись сюда во
главе с Ауредием. Спеша собрать силы для отпора, имперский командующих
опустошил почти все гарнизоны, которым непосредственно не угрожали.
Поэтому мы шли не встречая никакого сопротивления. Мы проходили мимо
богатых деревень и небольших городков, которые спешили открыть ворота
перед нами, не рискую оказать сопротивления. Я строжайше запретил грабежи
и мародерство. Пришлось даже повесить двоих рогнарских полковников,
которые в одной из деревень слишком раздули свои права победителей.
Ауредий сопро