ом на меня. - Ну
и ну. И чем же Таня обидела вас, ваше высочество?
  - Не надо титулов. Вы все равно не правильно его употребляете. Например,
сейчас ваше обращение совершенно неуместно. Ваше высочество - это
официальное обращение, когда ко мне хотят обратиться с просьбой или
прошением. Так же так обращаются ко мне при официальном представлении.
Сейчас же, после того, как Энинг представил вас как своего друга, ваше
официальное обращение говорит, что вы не можете считать себя моим другом.
  - Ого, какие тонкости. Не знал.
  - Поэтому советую разговаривать со мной так, как вы привыкли говорить
всегда. Все, что мне может не понравиться в ваших словах, я просто спишу
на то, что нахожусь в гостях и здесь свои нормы поведения. В противном
случае, мне будет гораздо труднее так делать, и я невольно могу оскорбить
вас.
  - Ого, - повторили Вячеслав Павлович. - Ясно. Что ж, сам виноват и приношу
извинения. Так что там у вас случилось?
  Я отвернулся.
  - Вряд ли сейчас это важно. Завтра мы уйдем, а Танька останется.
  - А может это для нее важно? Может стоит дать ей шанс?
  - Тогда это не ко мне. Просите Ольгу. Она пострадала больше всех.
  - Понятно. А ты, Таня, что скажешь?
  Однако Танька только всхлипывала.
  - Нет, так дело не пойдет. - Вячеслав Павлович поднялся. - Хватит тут
сырость разводить. Ну-ка, пойдем, умоемся. Давай-давай, я тебе покажу, где
можно умыться. Пошли.
  Танька нехотя поднялась и вышла. Мы остались втроем.
  - Мне кажется она не так уж и виновата, - заметил Эльвинг. - Просто она
привыкла быть в центре всеобщего внимания.
  - Привыкла, - согласился я. - Я тебе не рассказывал, какими способами она
добивалась этого внимания? Весьма поучительно. Дело не в том, что она
привыкла быть в центре внимания, а в том, что когда ее отец неожиданно
разбогател, то она стала считать себя чуть ли не королевой. И
соответственно всех других она считала гораздо ниже себя. Отсюда и ее
поведение. Ольга не первая, кто пострадала от этой подлюки. Могу еще
сказать, что если бы я сам не мог постоять за себя, то и я отделался бы
минимум синяком.
  - Хочешь сказать, что она кинулась на тебя с кулаками? - удивленно
уставился Эльвинг.
  Я расхохотался.
  - Зачем сама? У нее деньги есть. Она заплатила некоторым тут. И, между
прочим, я не первый с кем она провернула подобное. Только тому повезло
меньше и ему пришлось походить с переломом, а до этого неделю лежать в
больнице.
  - Ну и гадина. - Ольга даже головой потрясла.
  - Самое печальное во всем этом то, что раньше она была вполне нормальной,
и с ней можно было поговорить. Сейчас же для нее все на уровне
слуга-господин. Я только надеюсь, что после всего случившегося она
поумнеет.
  - Ты прав, - заметил Вячеслав Павлович, входя в комнату. - На это стоит
надеяться, но надежды только мало. Кажется, она так ничего и не поняла.
Она рассказала мне о случившемся. - Вячеслав Павлович покачал головой. -
Она обвиняла в произошедшем всех, кроме себя: Ольгу, потому что она не
понимает шуток; какого-то Свольда, который подслушивает то, что ему не
полагается слушать; тебя, Егор, за то, что ты так непочтительно с ней
обошелся.
  - Непочтительно? - переспросил я.
  - Она так и сказала.
  - А где, кстати, она?
  - Я ее домой отправил. Точнее она сама в ультимативной форме потребовала,
чтобы ее отправили домой.
  - Зря, - покачал я головой. - Мне бы не хотелось далеко отпускать ее пока
мы в этом мире. Она сейчас обижена на весь свет, а в таком состоянии она
способна на все.
  - Да ладно тебе. Что она может? - Вячеслав Павлович беспечно махнул рукой.
  - Она всего лишь подросток.
  - Я сам всего лишь подросток, - буркнул я. Что-то мы упустили. Что-то
важное.
  - Ну ладно, поехали что ли? - Вячеслав Павлович поднялся. - Сейчас ко мне,
а потом на прогулку.
  - Надо за Костей заехать, - вспомнил я. - Он будет рад.

  Через час мы ждали в машине Вячеслава Павловича, который отправился за
Снегиревым. Сам я не хотел лишний раз показываться во дворе. Эльвинг
крутился рядом со мной на сиденье, стараясь поудобнее устроиться в том
костюме, что дал ему Вячеслав Павлович. Как он и предполагал, одежда его
сына оказалась эльфу в самый раз. Только вот ходить в ней он совсем не
умел. Не то, что она ему сильно мешала, но была совершенно непривычной.
Ольга же с любопытством смотрела в окно. Все здесь для нее было
непривычно. Все интересно. Она смотрела на высотные дома, поражаясь их
высоте, наблюдала за игрой детворы на площадке, следила за каждой
проезжающей мимо машиной. А уж на сколько мне пришлось ответить вопросов...
  Тут подъездная дверь распахнулась и оттуда выскочил Снегирь. Я открыл
дверь и махнул ему. Тот мигом оказался рядом.
  - Ты? - выдохнул он. - Я думал, что ты ушел... ну, я имею в виду туда...
  - Ушел. Уже вернулся. Ты не рад?
  Снегирь усмехнулся.
  - Рад.
  - Тогда садись вперед.
  Костя тут же плюхнулся на переднее сиденье и обернулся к нам.
  - Константин, - представился он, протягивая руку Эльвингу. - А ты тоже из
другого мира?
  - Эльвинг, - представился эльф. - И да, я родился не в этом мире.
  Тут Костя обернулся к Ольге. При ее имени, его глаза широко распахнулись,
и он с усмешкой повернулся ко мне.
  - Ага, значит, это про нее говорил Рон, что она достойна тебя?
  - Снегирь, щас в лоб получишь, - пообещал я.
  - Только без драк. - Вячеслав Павлович сел на водительское место. - Куда
едем?
  Совместными усилиями мы выработали план экскурсии.
  - Ну что ж, тогда вперед. - Машина плавно стронулась с места.
  До самого вечера мы мотались по всему городу. Мы побывали почти во всех
парках, покатались на аттракционах, были в музеях. День оказался
насыщенным. Если бы не машина, то я никогда не смог бы показать все это
своим друзьям. Здесь стоило сказать огромное спасибо Вячеславу Павловичу.
Кажется, ему самому доставляло огромное удовольствие объяснять все на
редкость внимательным слушателям. В роли гида он был превосходен.
  Часам к десяти вечера, когда все, что хотели, мы уже осмотрели, Вячеслав
Павлович повернул машину к дому.
  - Какие у вас сейчас планы? - поинтересовался он.
  Ольга с Эльвингом посмотрели на меня.
  - Наверное, стоит возвращаться, - заметил я, чуть подумав. - Вряд ли люди
Бекстера остались в деревне, а вот наши друзья наверняка ищут нас. Если мы
слишком задержимся, то последствия могут быть непредсказуемы.
  - Наверное, ты прав, - согласился Вячеслав Павлович. - Хотя и жаль, что вы
не можете задержаться подольше. Я бы вам еще столько показал. Но нет, так
нет. Сейчас ко мне за вашими вещами, а потом я вас провожу.
  - А пойдемте с нами, - предложила вдруг Ольга. - Я вам Китиж покажу. Вам
там понравится.
  Вячеслав Павлович рассмеялся.
  - Нет уж. У меня здесь семья, работа. Куда я отсюда денусь? Спасибо за
приглашение, но нет. А ты, Костя, что скажешь.
  Костя упрямо покачал головой.
  - Я уже принял решение. Я нужен своим родителям.
  За разговором, мы и не заметили, как приехали к дому Вячеслава Павловича.
Вячеслав Павлович вышел из машины, кинул взгляд на светящиеся окна и вдруг
замер.
  - Что случилось? - спросил я, пытаясь понять, что его встревожило.
Вячеслав Павлович жил на четвертом этаже, и я быстро отыскал его окна.
Вроде ничего особенного.
  - Цветы, - прошептал он.
  - Что цветы? - не понял я. На фоне светящегося окна отчетливо был виден
горшок с каким-то растением. Ну и что? Тут я вспомнил, что когда был в
квартире, то этот цветок был на холодильнике и, следовательно, никак не
мог быть виден из окна.
  - Ты не понимаешь. Смотрел "Семнадцать мгновений весны"?
  Я кивнул.
  - В таком случае ты помнишь тот эпизод с профессором Плейшнером. Так вот,
мой сын тогда помешался на разведчиках и хотел стать обязательно
"Штирлицем". Он и придумал этот знак. Точнее выкрал идею из фильма. Когда
я возвращался с работы, я тогда еще в милиции работал, и видел в окне
цветок, то знал, что сын получил двойку в школе или еще что натворил. Это
был как бы сигнал мне.
  - Значит, он опять получил двойку? - простодушно спросил Костя.
  - Когда мы играли в разведчиков, моему сыну было десять лет. Сейчас ему
пятнадцать. И он уже года три не играл в "Штирлица".
  - Значит, вы думаете, что дома что-то случилось? - спросил я.
  - Возможно. - Вячеслав Павлович быстро достал мобильник и стал кому-то
звонить. - У меня есть кое-какие друзья в милиции. - Объяснил он.
  - А вдруг все не так серьезно? - поинтересовался я.
  - В таком случае я извинюсь перед друзьями и приглашу их в гости.
  - А зачем ждать? Давайте, я поднимусь и позвоню? Скажу, что вы прислали
меня за чем-то?
  - Не выдумывай!
  - А почему нет? В случае чего, я смогу помочь вашим. Я же, как никак
рыцарь Ордена.
  - Сиди, рыцарь. - Вячеславу Павловичу явно сейчас было не до меня.
  Я быстро шагнул к нему, молниеносно провел прием и захватил в болевой
захват руку.
  - Я ведь не шутил. И вы могли это понять. Если я вернусь, то все в
порядке, а если нет, то тогда можете вызывать своих друзей.
  Я поднялся и направился к подъезду.
  - Удачи, Егор. - Я обернулся. Ольга не пыталась меня отговорить. Просто
стояла и смотрела. И она впервые назвала меня настоящим именем.
  Я скрылся в подъезде. Не теряя времени, я поднялся на нужный этаж и вдавил
кнопку звонка. Дверь открыл высокий, явно спортсмен, юноша. Он удивленно
посмотрел на меня, но я заметил в его глазах толику страха.
  - Привет, - тут же взял "быка за рога" я. - Ты, наверное, Василий? Меня
твой отец прислал. Он велел передать, что задержится по делам, и просил
меня кое-что забрать.
  - Что забрать? - изумился он.
  Но тут, прерывая нас, из-за двери высунулась мощная мужская рука, сгребла
меня за шкирку и втащила внутрь.
  - Ну что, ангелочек, попался?
  Мой взгляд уперся в накаченный торс какого-то громилы.
  - Вы осторожно, он же ребенок...
  Я повернулся на голос, и мой взгляд уперся... в отца Таньки. Вот так вот.
Что она может? Как же мы раньше не поняли, что ее отец, тоже, скорее
всего, связан с теми бандитами. Но даже если нет, то показания тех
"раскаивающихся грешников" наверняка касались и его. Ну не мог этот Кеша
не столкнуться с бандитами. И слухи не могли возникнуть на пустом месте.
Танька же, едва прибежав, тут же поделилась всем с отцом, а тот позвонил
друзьям. Правда, сейчас он не выглядел ни важным господином, ни особо
уверенным в себе человеком. Отец Таньки сидел какой-то бледный и
осунувшийся. Ему явно не нравилось то, что здесь происходит.
  - О, мы будем очень осторожны, - пообещал чей-то шипящий голос. - Как же
мы с ангелом будем вести себя плохо?
  - Оставьте ребенка! - неожиданно раздался чей-то твердый голос. - Не
видите, он испуган.
  Ну, это явное преувеличение. Я был не то, чтобы испуган, но явно не был
готов к такому повороту событий. Однако это не повод быть невежливым, и я
поблагодарил женщину, которая вступилась за меня.
  - Ишь, какой воспитанный, - усмехнулся тот же голос.
  Теперь, когда первый шок прошел, я уже мог осмотреться более внимательно.
В квартире находились четверо. Двое явные шестерки - куча мускулов и ни
грамма мозгов. Третий был отец Таньки, но он явно был здесь не хозяином
положения. А вот четвертый человек, обладатель шипящего голоса, явно был
главным. По внешнему виду он старательно косил под типичного "нового
русского", но его внимательный взгляд заставлял усомниться в первом
впечатлении. Этот человек был умен и обладал стальной волей, заставлявшей
подчиняться людей. И ничего удивительного, что в его присутствии отец
Танька, всегда такой важный, чувствовал себя пришибленным.
  Чуть в стороне стояла красивая женщина, которая и заступилась за меня.
Скорее всего, она была женой Вячеслава Павловича. Рядом с ней стоял уже
знакомый мне юноша.
  - Что здесь происходит? - испуганно спросил я.
  - Хватит валять дурака! - рявкнул главарь. - Про тебя мне тут рассказали
очень интересные вещи, - со значением произнес он. - Кажется, это ты
изображал ангела? Из-за тебя мои ребята побежали в милицию?
  - Что вам еще наплела Танька?
  - Многое. В частности про твое путешествие. Видишь ли, малыш, ты поставил
меня в очень неприятное положение. Если бы я просто узнал о тебе, то
приказал бы убить и все, но, как ты ее называешь, Танька, рассказала мне
много интересного. Настолько интересного, что решил лично познакомиться с
тобой, сэр Энинг. Так ведь тебя зовут?
  - Мое имя Егор. Энинг - это псевдоним, если хотите. Но я не понимаю, что
вам от меня надо?
  - Очень просто. Благодаря тебе я уже не могу здесь оставаться. При этом
мое падение было настолько стремительным, что я не был готов к нему. Я
рассчитывал еще лет на десять. И раз уж ты виноват, то тебе и исправлять.
Я хочу, чтобы ты взял меня с собой.
  - Вы сумасшедший? - невольно воскликнул я. - Вы ведь даже не
представляете, что вас там ожидает!
  - Ну, Таня мне многое рассказала. Я уверен, что найду занятие. Умный
человек всегда найдет чем заняться. И начнем мы с того, что ты прямо
сейчас подпишешь дарственную на свое баронство...
  Тут я не выдержал и расхохотался. Трогательная уверенность в своих силах
этого бандюги была неподражаема. Я смеялся и не мог остановиться. Этот
главарь был умен и быстро сообразил, что где-то допустил грубую ошибку.
  - Вам бы следовало подробнее расспросить Таньку. Даже если я напишу вам
эту дарственную, то с чего вы решили, что вам охотно подчинятся мои люди?
Вы в самом деле думаете, что стоит вам появиться с этим письмом и потрясти
им перед воротами и перед вами упадут на колени?
  - Я могу взять тебя с собой, и ты подтвердишь...
  - Допустим. Допустим, я не буду сопротивляться. Допустим, я искренне решил
вам помочь и ничего не стал предпринимать в том месте, которое знаю
намного лучше вас. Допустим, я не сбежал от вас и не велел вас схватить
как самозванцев. Допустим, что все вас признали, но... Баронство не
имущество, которое можно просто подарить. Такая дарственная должна
заверяться королем. Король же из-за политической, подчеркиваю,
политической необходимости, чуть ли не силой заставил меня принять это
баронство. Я не хотел его! Так неужели вы думаете, что он согласится
признать вас как нового владельца? Да он прикажет бросить вас в тюрьму до
конца ваших дней, а мне устроит головомойку за то, что я не понимаю
политической необходимости. Но даже допустим, что вы гений убеждения и вам
удалось убедить короля отдать вам это баронство, а мне подыскать другое,
но что вы будете делать с обычаями? Над ними даже сам король не властен! А
обычай довольно важный: если баронство переходит не при прямом
наследовании, то есть от отца к сыну, то каждый может оспорить права
нового барона. Будет назначен турнир, где вы. Вы, а не ваши громилы,
должны будете мечом доказать, что достойны стать бароном. Сколько у вас
шансов победить людей, которые учились владеть мечами с детства? Вам Таня
случайно ничего не рассказывала о том, как проходит турнир?
  Этот главарь мрачно смотрел на меня, не в силах подобрать аргументов.
Кажется, он никак не ожидал такого. Возможно, он ожидал сопротивление с
моей стороны, отговорок, обмана, но не этих аргументов.
  - Ничего вы не знаете, а уже грозитесь что-то сделать, - продолжил я. - Ну
и насмешили вы меня. Это ж надо такое придумать.
  - Может быть. Только твое баронство это был план максимум. План минимум -
это твои деньги.
  - Да? И как вы планируете их получить? Пойдете к Нарнаху? Ну-ну, вы ему
как раз на завтрак.
  - Зачем? Ты сам их принесешь, когда я возьму в заложницы ту девочку.
Кажется, ее Оля зовут?
  Я вмиг стал серьезен и посмотрел на главаря. Тот вздрогнул. Я уже
неоднократно замечал, что в минуты моего гнева очень немногие люди
способны выдержать мой взгляд. Он выдержал, но потерял часть своей
уверенности.
  - Вы знаете, почему так случилось, что ваши люди побежали в милицию? -
спросил я. - Они похитили мою маму. Хотите жить спокойно, лучше
сдавайтесь, но не трогайте моих друзей - это опасно. Очень опасно!
  Я откинулся на спинку стула и внимательно огляделся, готовясь к возможно
схватке. Двое стоят недалеко от меня, отлично. Отец Таньки сломлен и вряд
ли он окажет серьезное сопротивление. А вот сам главарь сидит чуть в
стороне. Жена Вячеслава Павловича и его сын стояли в проходе между
комнатой и коридором, они явно не понимают о чем вообще ведется разговор и
внимательно слушают. Плохо, они существенно сковывают маневр.
  Я встал и потянулся. Постарался как можно незаметнее занять позицию между
семьей Вячеслава Павловича и громилами.
  В этот момент раздался звонок в дверь. Я приготовился. Явно что-то
намечается. Ага, отлично, за входной дверью видна ручка швабры. Я как бы
невзначай вытолкал жену Вячеслава Павловича в коридор. Тут мимо меня
пронесся один из громил и, схватив Василия, потащил того к двери.
  - Без фокусов, сопляк, - прошипел он.
  - Ну вот, кажется, твои друзья возвращаются. - Главарь встал рядом со мной.
  Я пододвинулся к двери поближе.
  Василий щелкнул замком и откинул щеколду.
  Дверь начала плавно открываться.
  И тут она неожиданно резко распахнулась, и в коридор вошел Вячеслав
Павлович. Тот громила, что держал Василия за руку, никак не ждал появления
хозяина дома и в растерянности замер. Его растерянность длилась доли
секунды, но этого оказалось достаточно - Вячеслав Павлович нокаутирующим
ударом отправил его в кухню и стремительно двинулся ко второму. Второй
попытался выхватить пистолет, но я рванулся вперед, схватил швабру и
ударил его ею по руке. Тут в квартиру вбежало еще три человека в камуфляже
и в масках. Кажется все. В коридор ворвались еще трое спецназовцев. Я
расслабился и немедленно за это поплатился - главарь в этой ситуации не
потерял присутствие духа и сделал единственное, что ему еще оставалось.
Рванувшись ко мне, он левой рукой обхватил мне шею, а правой приставил к
горлу нож.
  - Стоять! Иначе я убью его!
  Крик остановил нападавших. Они замерли. Только двое спецназовцев проворно
выволокли в коридор обоих громил.
  - Отпусти мальчика, - попросил Вячеслав Павлович.
  - Ну нет! - Главарь усмехнулся. - Этот мальчик мой пропуск отсюда. - Он
недвусмысленно потряс ножом.
  Зря он это сделал. Ой, зря. Невнимательно он слушал видно Таньку. Или она
не все рассказала. Впрочем, и она не представляла кто такие рыцари Ордена.
Да и сам главарь, даже если Танька рассказала кое-что, не мог отнестись
серьезно ко мне как к противнику, иначе не делал бы никаких лишних
движений. И внимание свое сосредоточил бы не на спецназовцах, а на мне.
Его нож всего лишь на мгновение оторвался от моего горла, но этого для
меня было достаточно. Мгновенно взвинтив темп до предела, я сделал четыре
одновременных движения. Первое, моя левая рука поднялась и встала между
ножом и моим горлом. Второе, моя правая нога согнулась в колене, и я с
силой опустил ее на ногу державшего меня главаря. Третье, моя правая рука
стремительно двинулась вперед, и локтем я с силой въехал главарю в живот.
Таким ударом я на тренировках с Дерроном разбивал доски. Живот главаря по
крепости явно уступал доске, и я сильно ему не завидовал. И, наконец,
четвертое, моя голова резко дернулась и подбородком я вмазал в грудь. К
сожалению, я не отличался высоким ростом, и этот удар оказался наименее
эффективным. Однако и трех предыдущих оказалось более чем достаточно.
  Эти четыре, одновременно нанесенных удара, вывели бандита из равновесия,
он вскрикнул от боли и стал складываться пополам, чисто инстинктивно
пытаясь ножом дотянуться до моего горла. Но на пути ножа уже была моя
левая рука. Правая рука метнулась на помощь левой, и я сжал болевые точки
на кисти, поворачивая ее по движению. Пригнулся, пропуская оседающего от
боли главаря справа от себя. Правой ногой я захлестнул руку с ножом.
Бандит заскрежетал от боли, но нож выпустил. Через мгновение он лежал у
моих ног не в силах даже пошевелиться. Любое его движение причиняло ему
большую боль в правой, находящейся в жестком болевом захвате, руке.
  В тот же миг к нему подскочили спецназов