против общего врага соединились люди, эльфы и драконы. А сколько стран
участвует в походе? К тому же у Угланда это действительно мечта. А после
всего пережитого он имеет право на ее осуществление.
  - Ладно, я постараюсь.
  - Нет, Мервин! Не надо стараться! Я знаю, что ты можешь этого добиться.
Просто сделай.
  - Это действительно так для тебя важно?
  - Не для меня. Для него. А он хороший человек, чтобы получить то, что он
хочет.
  - Хорошо. Пусть будет так, как ты скажешь. Я перешлю официальную просьбу
от высшего совета королю Рогнара. Ты говоришь, что он учился в Амстерском
университете? Я прикажу поднять архивы, и тогда будет официальный повод
для его приглашения. Думаю, что смогу убедить высший совет.
  Я был уверен, что делаю правильно, но я так же был уверен в том, что мой
правильный поступок не поможет мне в предстоящем разговоре с полковником.
Чем он там занят, что не может меня принять? Я уже десять минут жду. Не
успел я обдумать эту мысль, как из палатки вышел писарь и пригласил меня
войти. Я вздохнул и вошел внутрь. И тут, с удивлением обнаружил в палатке
понурившегося Артера, которому явно пришлось пережить бурю.
  - Подожди, - попросил меня Герхардт.
  - Да, нет, ничего. Просто я хотел доложить о происшествии в городе. Вы же
сами велели докладывать вам, если что случится.
  Как я и ожидал это вмиг обратило внимание полковника с Артера на меня.
  - Говори, - с некоторой зловещей интонацией велел мне Герхардт.
  - Когда я был в городе, то ко мне пристали четверо стражников рогнарской
армией. Они меня достали, господин полковник!
  - Вот так вот взяли и пристали ни с того ни с сего? - с ехидством спросил
меня полковник.
  - Ну... я подошел и спросил их, как найти одно место, точнее университет.
Они стали издеваться надо мной. Потом тыкать в меня тупыми концами своих
копий, обзывались по всякому. Я хотел уйти, честно хотел, но они окружили
меня и не выпускали, стали толкать меня.
  - Ясно, - полковник вмиг стал серьезен. - Насколько я тебя знаю, врать ты
не будешь. Сможешь узнать их?
  - Конечно.
  - Хорошо, тогда мы сейчас отправимся в город с тобой и серьезно поговорим
с их начальником. Я этого так не оставлю! У тебя нет предположений, где
они могут сейчас находиться?
  Я пожал плечами.
  - Полагаю в ближайшей больнице.
  Полковник резко остановился и обернулся ко мне.
  - Поясни, - излишне вежливо попросил он.
  - Ну я же говорю, что они меня достали! Я, конечно, человек терпеливый,
это все мои друзья могут сказать, но и моему терпению приходит конец.
  - Я надеюсь ничего серьезного? - Полковник кивнул на мой меч.
  - Вот еще, оружие о них марать. И серьезного ничего. Руки, ноги
переломаны, у одного ребра, а еще один несколько дней не сможет говорить,
поскольку налетел своим горлом на ребро моей ладони.
  - Та-ак. - Полковник еще что-то хотел сказать, но в этот момент увидел
Артера, который с широко открытыми глазами слушал наш диалог. - А ты еще
здесь? По-моему, мы с вами уже закончили! А ну марш отсюда!
  Артер поспешно выскочил из палатки.
  - А вам, господин генерал, я хочу задать еще один вопрос: зачем вам
понадобился университет?
  Пришлось все объяснить.
  - И я посчитал, что там я смогу получить некоторые сведения о Сверкающем.
В конечном итоге так оно и получилось, - закончил я рассказ.
  - А зачем тебе эти сведения понадобились?
  - Врага надо знать, господин полковник, тогда ты, возможно, узнаешь и про
его слабые и сильные стороны.
  - Ладно, плевать на Сверкающего и этих четырех болванов, что решили
позабавиться с тобой. Проваливай, пока я не рассердился и не думай о
проблемах. Если кто-то посмеет заявиться ко мне с жалобой на тебя, то я
сумею их отшить.
  - Да я, вообще-то и не переживал. Сомневаюсь, что солдаты скажут кто их
так отделал. Кому охота выставить себя на посмешище, когда станет
известно, что их так отделал подросток?
  - Проваливай, - прошипел полковник, - умник.
  Я счел за благо последовать этому совету. А около палатки меня дожидался
Артер, которому пришлось рассказывать все сначала.

  Следующие несколько дней прошли спокойно, если не считать, что со мной
связался Мервин и сообщил, что вопрос с Угландом улажен. В Рогнар послана
официальная просьба и король уже дал свое согласие. Через два дня после
этого разговора, я заметил Угланда, который ходил от одного отряда солдат
к другому и о чем-то их расспрашивал. Потом старательно заносил все это в
свой блокнот. Из разговоров я знал, что его сперва принимали за шпиона
короля Рогнара, но потом правда стала известна, и его стали принимать
солдаты у своих костров гораздо более охотно. А сегодня он оказался в
нашем полку, и мы с ним случайно столкнулись.
  - О, мой молодой друг, - приветствовал он меня.
  - Здравствуйте, Угланд. Я же говорил, что ваша мечта исполнится.
  - Спасибо, вам, милорд. - Угланд буквально расплылся в улыбке. - А я ведь
даже не знаю вашего имени.
  - Зовите меня Егор.
  - Странное имя.
  - Да, это имя моей родины.
  - Хорошо, милорд. А вы не откажетесь со мной поговорить? Я тут не совсем
уяснил структуры тевтонского полка, а для меня это важно. В частности мне
непонятен принцип комплектования этих полков. Насколько я понял, здесь
очень мало крестьян.
  Поскольку я занят не был, то охотно стал отвечать на вопросы Угланда. А
вскоре ко мне присоединился и Артер. Сначала он не понимал, чего хочет
этот старик, но когда я объяснил кто он, то обрадовался.
  - Ух ты! Настоящий летописец! Значит, я тоже попаду в хроники?
  - Если заслужите, молодой человек, - серьезно сообщил Угланд. - Но я все
же постараюсь.
  С этого момента у Угланда не было более преданного слушателя его историй и
гида по тевтонскому полку нежели Артер. Я же только посмеивался, наблюдая
за суетой Артера.
  - А вы, милорд, разве не хотите попасть в историю? - спросил меня как-то
Угланд.
  - Скорее я не хочу влипнуть в историю, - скаламбурил я, правда сомневаюсь,
что Угланд понял мой каламбур, поэтому пояснил: - На самом деле в славе
нет ничего привлекательного, но много неудобного.
  - То есть вас слава не привлекает?
  - Ну почему же. Только я считаю, что лучше делать необходимое и тогда она
сама тебя найдет, а если за ней гоняться, так ведь она и убежать может.
  - Ого. - Угланд с интересом посмотрел на меня. - Милорд, вы меня
заинтересовали. Я жалею, что до этого был не слишком внимательным к вам.
Обещаю, что завтра обязательно поговорю с вами.
  Но завтра пришли новости, которые полностью изменили привычный порядок в
лагере. Они казались незначительными, но имели большое значение. Правда
тогда об этом никто не знал. Новости же заключались в том, что несколько
конных отрядов Сверкающего перешли границу Рогнара и захватили несколько
деревень. В столице поднялась паника, и король потребовал от союзников
отражения агрессии. Ауредий Регоруйский приказал спешно подготовить полки
к движению. Напрасно его старались убедить, что полки еще не готовы, что в
некоторые части еще даже не прибыли тыловые подразделение, что из
шестидесяти тысяч союзный войск в настоящее время были боеспособны едва
четырнадцать тысяч. А наскоки войск Сверкающего явно носили локальный
характер и могли быть отражены армией Рогнара, сосредоточенной на границе.
Ко всем советам Ауредий оказался глух. В конце концов, от высшего совета
пришло согласие выдвинуть двенадцатитысячный контингент к границе и если к
тому времени наскок войск Сверкающего будет отражен, то вернуться обратно.
По-моему, они там посчитали это хорошей тренировкой для солдат. Но наш
полковник пребывал в стойком пессимизме.
  - Они там в этом высшем совете совсем с ума посходили! Разве можно давать
такому человеку как наш командующий хоть каплю власти? Да он же свихнется
от радости. Быть беде!
  Наш полк тоже был назначен к движению. Мы двинулись следом за китижским
полком сразу, как только свернули свой лагерь. Ауредий лихо гарцевал вдоль
строя, пытаясь своими речами подбодрить солдат, но своим видом вызывал
только еще большее раздражение.
  Как и ожидалось, вскоре пришло известие, что пограничные части рогнарской
армии отразили атаки и конница Сверкающего ушла в империю. Я уже думал,
что мы повернем обратно, но после привала движение было продолжено.
  - Разве не было распоряжения вернуться, если натиск будет отражен? -
спросил я полковника.
  - Было, - мрачно ответил он. - Но Ауредию удалось убедить большинство
полковников продолжить путешествие, чтобы убедиться окончательно в том,
что отряды Сверкающего ушли. Я протестовал, но Ауредий убедил остальных.
Этот его штаб, который состоит из его прихвостней, - Герхардт выругался.
  - Разве в штаб входят не командиры полков? - удивился я.
  - Входят. Только командиры при полках и они приходят только на совет, а
оперативные и тактические вопросы должен решать штаб. А в нем одни
рогнарцы. Этот Ауредий набрал в него своих братцев, дядюшек и прочих
подхалимов. И на каждом совете они поют песни о гениальности Ауредия
Регоруйского.
  На границе с Тевтонией к нам присоединился двадцатитысячный корпус
рогнарской армии. Ауредий приказал всем построиться и разразился
многочасовой речью, суть которой сводилась к тому, что необходимо наказать
Сверкающего за дерзость.
  - Как он посмел нарушить границе нашего великого государства?! - вопрошал
он. - Надо показать, чем это чревато для него. Мы обязаны ответить тем же!
Займем город Лукерий и этим покажем, что на любую агрессию мы отвечаем
быстро и мощно! Лукерий почти беззащитен, а захватив его, мы нанесем
Сверкающего мощный удар.
  - Был приказ вернуться! - выкрикнул кто-то из строя.
  - Вот! - обратился Ауредий к рогнарцам. - Видите, какие у нас союзники?
Враг топчет землю вашей родины, а они даже не хотят защитить ее? Вот все
их крики о бескорыстной помощи! Теперь стоит задать вопрос: а так ли их
помощь бескорыстна? Они много кричали о своей доблести, но когда дело
коснулось реальности, то они поджали хвост.
  - Проклятье, - прошипел Герхардт. В походе, как вестовой, я вместе с
Артером, Роном и Свольдом обязан был находиться рядом с полковником. Здесь
же были и остальные вестовые. Поэтому я прекрасно мог слышать все
комментарии Герхардта, которыми тот награждал Ауредия. - Такие вопросы
решаются на совете, а не здесь. Этот подонок давит на эмоции... Славы ему
захотелось. А нам расплачиваться!
  - Ну не все так плохо, - заметил Артер. - Лукерий действительно
беззащитен. Можно провести наскок и тут же вернуться.
  - Заткнись, малец, если не понимаешь, - оборвал его полковник. - Такими
наскоками войну не выиграешь, а наши части не готовы к серьезным боям.
Сколько у нас проходило совместных учений с росичами или амстерцами? Вот
то-то же. А тридцать две тысячи это слишком много для простого наскока и
слишком мало для серьезных дел.
  - Нас ждет слава!!! - продолжал вопить Ауредий. - Кто хочет славы, тот
должен идти за мной! Я поведу вас к победе.

  Несмотря на все вопли нашего главнокомандующего от совета ему отвертеться
не удалось. Герхардт вернулся с него под вечер злой как черт.
  - Что там? - поинтересовался я, входя к нему в палатку.
  - А тебе то что?
  - Полковник, давайте начистоту. Сейчас не время ругаться. А у меня есть
связь с одним из членов высшего совета и я могу связаться с ним, но мне
надо знать, что ему говорить!
  - В таком случае останови эту авантюру! Хотя, бесполезно. Ты свяжешься,
потом должен собраться совет, принять решение, отправить его сюда. Долго.
  - Что, так плохо?
  - Плохо! С соединением с рогнарским корпусом Ауредий получил большинство
на совете и эти идиоты с восторгом приняли предложение этого недоумка!
Напрасно мы пытались убедить их, что решение ошибочно. Хотят отомстить?
Хорошо, пусть снарядят кавалерийский отряд и отправят его, но зачем
отправлять армию? Я даже сам готов отправиться со своим полком к этому
Лукерию. Но две тысячи это более чем достаточно для такой операции!
  - В общем, завтра поход?
  - Точно.
  Мучимый после разговора с Герхардтом дурными предчувствиями, я связался с
Мервиным и все ему рассказал.
  - Проклятье! Этот Ауредий совсем рехнулся! Энинг, если будет принято
решение идти туда, то немедленно возвращайся к Горогону. Если хочешь, то я
даже готов отдать приказ.
  - Мервин, вы предлагаете мне дезертировать? - вежливо спросил я.
  - Пойми, ты нужен нам! Без тебя драконы откажутся войти с нами в
коалицию...
  - Так вот, что вас интересует?! Мервин, как вы могли даже предложить мне
такое?! Ведь вы то знаете меня! - В ярости я с треском опустил даль-связь
на стол. Палочка издала отчетливое хрясть и связь оборвалась. Я поспешно
поднял палочку и, к собственному ужасу, обнаружил, что она треснула по
всей длине. Мне захотелось также стукнуться головой об стол. Прав был
Деррон, когда запрещал давать волю чувствам. Из-за своей ярости я лишился
связи с Мервиным.
  Я достал даль-связь с Нарнахом и связался с ним.
  - Вильен, ты не мог бы сообщить Мервину, что у меня сломалась даль-связь с
ним.
  - Хорошо. Но как это тебя угораздило? - удивленно спросил он.
  - Неважно. - Я отключился и отправился к полковнику. Подозреваю, что мои
новости ему не понравятся.
  - Что? - был первый его вопрос.
  Я пожал плечами.
  - Все как вы и ожидали.
  - Понятно. По крайне мере, у нас есть одно преимущество, о котором не
знает Ауредий - мы можем связаться с высшим командованием союзников.
  - Не можем, - мрачно возразил я.
  - Почему?
  Я показал сломанную даль-связь.
  - Как это случилось? - также мрачно спросил он меня.
  Я показал.
  - Зачем? - преувеличенно вежливо спросил меня Герхардт.
  - Я разозлился. Мервин предложил мне кое-что, на что я пойти не мог.
  - Вернуться?
  Я кивнул.
  - По какой-то причине он считает, что моя жизнь очень важна для союзников,
и ее нужно спасти даже такой ценой.
  - А ты, значит, в этом не уверен?
  - Не знаю. Но меня учили не так.
  - Ладно, иди спать. Конечно, тебе стоило бы держать себя в руках, но
теперь уже ничего не поделаешь. Остается только надеяться, что Сверкающий
не успеет собрать в этом районе большие силы, и мы успеем вернуться из-под
этого проклятого Лукерия.
  Утром армия пересекла границу и вошла в пределы империи Сверкающего. Его
отряды, не принимая боя, отошли назад. Это настолько подбодрило Ауредия,
что он уже вопил о походе на Шантар.
  - Враг даже боится принимать бой! Они бегут, едва заслышав поступь наших
легионов! Я поведу вас к победе! Посмотрите, как враги дрожат при одном
только упоминании о моем имени!
  Слушая эти хвастливы речи, Герхардт мрачнел все сильнее и сильнее. Потом
он решил отправить Артера к росичам, чтобы договориться о поддержки друг
друга в случае необходимости. Вскоре пришел ответ о согласии и командир
китижского полка даже прислал с Артером даль-связь, чему полковник был
несказанно рад.
  - Хоть с этой стороны все в порядке.
  На следующий день мы впервые столкнулись с сопротивлением, но
обороняющийся отряд был настолько малочислен, что мы даже не успели
развернуться в боевые порядки, а его уже смела конная атака Рогнарской
армии. После этой победы Ауредий уже в открытую заявил о своем таланте
полководца. На это заявление я мог только головой покачать, видя, как
пятитысячный отряд конницы расправился с двумястами солдатами. Причем
Ауредий отправил их в лоб, просто задавив противника численностью. В чем
здесь проявление гениальности, я не понял. Но первые пленные были
отправлены в Рогнар.
  - Вы еще пожалеете, что посмели вторгнуться в Рогнар, - вопил им вслед
Ауредий.
  Дальше нам пришлось идти при постоянных атаках конницы Сверкающего. Они
неожиданно выскакивали, обстреливали армию и исчезали. Ауредий кричал о
трусости врага, но после каждого такого наскока нам приходилось закапывать
своих солдат. Легкая конница Китижа и Амстера теперь постоянно ехала на
флангах движущейся армии, прикрывая ее от этих жалящих наскоков, но все же
полностью предотвратить их они не могли.
  Через два дня снова произошел бой, но на этот раз противника не застали
врасплох в открытом поле, а он засел в подготовленной позиции. Его
численность разведка оценила в две тысячи. Около этого препятствия мы
проторчали до вечера. Ауредий, вдохновленный совей "гениальностью"
отправлял в лобовую атаку на засеку отряд за отрядом, пока рогнарцы не
отказались идти вперед. Тогда он решил отправить вперед росичей и нас, но
командир росичей прямо заявил, что отказывается выполнять этот приказ,
поскольку тяжелая пехота на засеке бесполезна. Герхардт поддержал его,
тоже заявив, что кони просто переломают себе ноги, если попытаются
атаковать эту позицию. В конце концов, Ауредий вынужден был согласиться с
обходом и ночью несколько отрядов легкой пехоты отправились в обход
обороны, но к утру обнаружилось, что враг отошел. На засеке осталось
лежать около четырехсот трупов наших, пусть и рогнарских, но все равно
наших, солдат. Было совершенно ясно, что потери с нашей стороны намного
выше, чем у оборонявшихся. Герхардт был мрачен и, вопреки обыкновению,
даже не ругался. Солдаты, раскидав поваленные деревья, продолжили путь. На
этот раз крики Ауредия о важной победе встречались в мрачном молчании даже
рогнарскими солдатами, которые до этого поддерживали Ауредия во всем. Все
чувствовали, что события выходят из-под контроля и теперь ими управляют
имперцы.
  После этого боя натиск кавалерии имперцев усилился и росичам с амстерцами
уже с трудом удавалось сдерживать ее наскоки. Ауредий же, вместо того,
чтобы руководить походом, все время репетировал свою речь перед
покоренными жителями Лукерия.
  Отбиваясь от атак конницы, мы подошли к Лукерию. Город нас встретил
раскрытыми настежь воротами и пустыми улицами. Армия в полном молчании
входила в мертвый город.
  - Мне здесь не нравиться! - заявил Герхардт. - Если они успели
эвакуировать все население, то явно ждали нас.
  - Почему же тогда они не оборонялись? - спросил Артер.
  - Потому что не хотели... по какой-то причине. - Герхардт был настолько
мрачен и встревожен, что даже не одернул Артера, что раньше сделал бы
обязательно.
  Эту тревогу чувствовали все солдаты и с тревогой оглядывались на каждый
шорох, но по улицам только ветер носил пыль и обрывки бумаги.
  Лукерий был небольшим городком, тысяч на десять-пятнадцать и эвакуировать
людей при желании было возможно без проблем. К тому же не было слышно даже
животных, а это значит, что люди уходили без спешки, прихватив все самое
ценное. Сам же городок был обнесен подобием крепостной стены с воротами.
Разломать эту стену можно было без особого труда за полчаса. Наверное,
поэтому городок и не стали оборонять. А на улицах стояли большие телеги с
бочками, в которых оказалось вино. Вином, казалось, был заставлен весь
город. Бочки стояли почти на каждом углу. Когда это обнаружилось, то
солдаты издали радостный вопль.
  - Вино или нет, - громко объявил Герхардт, - но я лично утоплю в бочке
каждого, кто к нему прикоснется! Дежурные, выставить дозор и никакого
расслабления! Считать, что мы в осажденном городе! Все!
  Я заметил, что в китижских и амстерских отрядах офицеры тоже довольно
быстро навели порядок. А несколько человек из отряда Китижа двинулись по
улицам, разбивая топором бочки с вином. Вино полилось на улицы города.
Видя такое святотатство, рогнарцы бросились с кулаками на своих союзников.
Герхардт выругался и помчался к тому месту, где был виден штандарт
Ауредия. Я, как дежурный вестовой, помчался за ним.
  Герхардт примчался к Ауредию и поднял коня на дыбы.
  - Господин командующий, остановите это пьянство! Разве вы не видите, что
это ловушка?
  - Господин полковник, я не нуждаюсь в ваших советах! - Ауредий высокомерно
оглядел Герхардта. - Я здесь командую! А солдаты имеют право на
вознаграждение своих трудов. Солдаты! - неожиданно закричал он. - Этот
город ваш!
  - Я протестую!!! - В ярости завопил подъехавший китижский офицер. -
Неужели вы не видите, что город оставлен специально?! Надо уходить отсюда
поскорее!
  - Я разберусь без вашего мнени