го
рассказ.
  Королю, кажется, не слишком понравилось, что мы наняли пиратов, но он
ничего говорить не стал, решив, что спасение дочери князя прощало все мои
выходки. Ратобор же выслушал рассказ внимательно, потом задумчиво
посмотрел на меня. Я решил было, что он хочет что-то мне сказать, но князь
промолчал. Лишь попросил извинить его и отправился с дочерью на свою
половину.
  Мне же пришлось огорошить родителей сообщением о том, что мне необходимо
снова уехать. Рон опять вознамерился ехать со мной, но я заявил, что еду
ненадолго и одному мне будет справиться с этим делом гораздо проще.
  - Ты всегда так, - обиделся Рон.
  - Рон, поверь мне... если бы я мог, то взял тебя.
  - Эльвинга же ты берешь...
  - Нет. Он тоже остается здесь.
  Эльвинг, которому я уже успел все объяснить, согласно кивнул.
  - Он остается здесь? - Рон недоверчиво посмотрел на нас двоих.
  - Вот именно.
  Это прекратило все споры. Только Эльвинг постарался еще поговорить со мной.
  - Я все равно не понимаю, почему ты хочешь отправиться туда один? -
заметил эльф к вечеру, когда мы с ним остались вдвоем в полутемной
гостиной, где расположились с чашками чая. В камине весело потрескивал
огонь и я, наслаждаясь уютом, блаженно устроился в кресле рядом со
столиком. Чашка же чая настроила меня на умиротворенный лад. Вопрос
Эльвинга выдернул меня из блаженного состояния, и я некоторое время
пытался понять чего он хочет.
  - Понимаешь, мне трудно вот так ответить. Прежде, чем что-то предпринять,
я хочу сам во всем разобраться. С одной стороны этот человек, что бросил
Рона негодяй. Но тут может быть гораздо больше скрыто за всем. Насколько
он виноват в смерти матери Рона и виноват ли он вообще? И самое главное -
стоит ли сейчас говорить обо всем Рону или лучше подождать? Именно на этот
вопрос я и хочу ответить. А для этого я должен понять, что за люди его
родственники. Может тот человек уже раскаивается в своем преступлении и
Рона можно познакомить с ними? Ведь не убил же он тогда младенца!
Подбросил, но не убил. А что было проще?
  - Это я понял. Я не понимаю, почему ты хочешь ехать один.
  - Потому что так проще будет получить сведения. Я хочу познакомиться с
теми людьми. Понять чем они живут. Что они за люди. А для этого я
собираюсь войти к ним в дом. Толпа за спиной может сильно помешать мне в
этом. Понимаешь?
  Эльвинг неуверенно кивнул.
  - Кажется да. Ты считаешь, что так будет лучше?
  - Прежде всего, я считаю, что так я лучше пойму тех людей, а это для меня
самое главное. А ты то как провел это время? Мы ведь даже не говорили с
тобой после твоего возвращения, господин посол, - насмешливо спросил я.
  - А. - Эльвинг махнул рукой. - Ерунда. Не скажу, что мне обрадовались, но
и тронуть посла трех стран не осмелились. К тому же, как и предполагал
Мервин, Сверкающий уже достал и наш народ. Я оказался не единственный, кто
пострадал от козней агентов Сверкающего. Просто я оказался единственным,
кто пострадал от злопамятности разоблаченного агента.
  - То есть? - не понял я.
  - Сверкающий не разменивается на пустяки. Если он что-то делает, то это
должно принести ему пользу. Поэтому он подобным методом устранял своих
противников - глав семей, которые выступали против него, их советников. Я
в этом списке оказался единственный, кто пострадал из-за злости
разоблаченного агента. Впрочем, нет худа без добра, этим я, кажется, спас
того, против кого действительно готовилось покушение. Это открылось уже
после моего изгнания.
  - Но почему тогда не отменили изгнания? - недоуменно спросил я.
  - Я же уже говорил, - поморщился Эльвинг. - К тому же они не хотели
признавать свою неправоту. Сыграло роль еще и то, что главенство в семье
заняли родственники убитого мной. Они и слышать не хотели о моем прощении.
  - Ну и чем закончилась твоя миссия? - спросил я, чтобы переменить не очень
приятную для эльфа тему.
  - Как и предвидел Мервин, было много споров. В конце концов, они отвергли
идею вмешательства, но на это никто не рассчитывал. Главное, чтобы
старейшины не мешали. Зато мне удалось уговорить несколько молодых эльфов
из разных семей добровольно примкнуть к экспедиции. Те обещали привести
еще несколько друзей. Думаю, тысячи две наберется, а больше и не надо. Для
меня главное, чтобы эльфы участвовали в предстоящей войне. Думаю, это
поможет сблизиться эльфам и людям. - Взгляд эльфа неожиданно стал
задумчивым. - Знаешь, какая у меня мечта? Чтобы эльфы перестали
сторониться людей. Чтобы они постарались понять их. Когда я был маленьким,
то постоянно слышал, что люди лживые создания и им доверять ни в коем
случае нельзя. Мне говорили, что они подлы по натуре и могут только
уничтожать все. Когда меня изгнали, то я мог познакомиться с людьми
поближе и оказалось, что люди, как и эльфы, очень разные. А потом появился
ты. Вот уж кто никак не вписывался в те представления эльфов о людях, так
это ты. Путешествую с тобой, я узнал столько о людях, сколько никогда не
смог бы узнать раньше. Я об этом и говорил дома. Стариков мне убедить не
удалось, но на них я и не рассчитывал. Я рассчитывал на молодых. На тех,
кому, как и мне, хочется воочию посмотреть на мир. Именно таких я и хотел
привлечь на свою сторону. Когда война закончится, то я надеюсь, что их
представления о мире изменятся, и они смогут изменить эти представления
дома. Вот ради чего я и согласился отправиться послом. Нельзя всю жизнь
жить в уверенности, что эльфы самые лучшие создания на земле, как нам
говорили. - Эльвинг замолчал и задумчиво стал вертеть чашку.
  Я не стал ничего говорить, понимая, что друг сейчас говорил не столько для
меня, сколько для себя. Кажется, он продолжал спор с собой, начатый им
очень давно. Я не считал себя в праве вмешиваться в спор, который должен
был определить судьбу эльфов. Только Эльвинг мог решить его. И решить он
его должен был сам. Поэтому я и молчал. Но в глубине души я считал друга
правым. Когда кто-то начинает считать себя лучше других, то он невольно
перестает оценивать себя объективно. Потеря же объективности по отношению
к самому себе - это верный признак грядущего падения. Недаром Деррон и
Мастер всегда требовали от меня досконального изучения себя. Они
добивались чтобы я знал не только свои достоинства, но и свои недостатки и
в этом они видели залог моего выживания.
  Тут неожиданно открылась дверь, и в комнату заглянул испуганный слуга.
  - Милорд, там...
  Но тут, прерывая его, в гостиную заглянул Ратобор. Мы с Эльвингом поспешно
поднялись и слегка поклонились. Ратобор махнул рукой.
  - Можно к вам? - спросил он, с интересом рассматривая продукты на столе. -
Я не помешал? И не надо официальности. От всех этих величеств у меня уже
голова болит. Энинг, я бы хотел с тобой поговорить.
  Намек был более чем прозрачный и Эльвинг поспешно поднялся.
  - Ладно, пойду спать. А то ведь мне так и не удалось выспаться за
последние три дня. Завтра раньше обеда не встану, - заявил эльф, выходя из
комнаты
Ратобор некоторое время смотрел ему вслед, потом повернулся ко мне, заняв
освобожденное Эльвингом место.
  - Я бы хотел поговорить с тобой об Ольге.
  - Об Ольге? - изумился я. - А что с ней?
  - С ней ничего. Просто, кажется ей очень нравится один небезызвестный нам
рыцарь.
  - Это пройдет. - Мрачно ответил я. - У нас ведь такой возраст, что десять
влюбленностей на дню.
  - Да? - Ратобор с интересом посмотрел на меня. - Это кто тебе такое сказал?
  - Да там, у меня дома была одна учительница...
  - Наверное, она была не слишком умная. Но это не главное. Я знаю свою
дочь, и я успел уже понять тебя. Мне почему-то кажется, что вы с ней не из
тех, у кого все легко пройдет. Ольга, по крайне мере, точно не будет
метаться от одного мальчишки к другому. Мне кажется, она отнеслась к
своему чувству очень серьезно. А уж ее характер я знаю.
  - А что вы по этому поводу думаете? - поинтересовался я. - Вас не смущает,
что принцесса полюбила какого-то там рыцаря?
  - Я не в восторге, - честно ответил Ратобор. - Я все же надеюсь, что это
ее увлечение пройдет. Хотя и не верю в это.
  - Можете не волноваться. Все равно мы не сможем быть вместе...
  - Я знаю. Она мне уже рассказала. Более того, даже потребовала у меня
помощи, - князь усмехнулся. - Настойчивая девочка. И, кстати, это меня
тревожит гораздо больше всего остального.
  - И что вы хотите от меня? Чтобы я забыл об Ольге.
  -Ну, я все-таки не глупец, каким ты меня, очевидно, представляешь. Говорю
же, Оль-га рассказала мне все. В том числе и о том, что именно ты
предложил забыть друг о друге. Знаю я и о том, что это была ее инициатива
начать поиски средства, которое помогло бы вам.
  - Так чего вы хотите?
  - Знаешь, я хотел просто поговорить с тобой. Если бы ты был королем, то я
с удовольствием выдал бы Ольгу за тебя и считал бы, что ей повезло. Сейчас
же Ольге грозит в лучшем случае свадьба по каким-нибудь государственным
интересам с наследником какого-нибудь государства. Однако, зная Ольгу, я
могу ожидать от нее скорее ухода в монастырь, чем ее согласия на свадьбу с
человеком, который ей не нравится. Поэтому, если вы сможете найти
средство, чтобы быть вместе, то тогда мне просто грешно будет вам мешать.
Если уж ваша дружба или любовь смогут победить, то не мне становиться у
вас на дороге. В конце концов, Ольга всего лишь моя младшая дочь, а значит
не самая выгодная партия. Считай, что это вам испытание. Если ваше чувство
не просто детская влюбленность, то вы отыщите способ побороть
обстоятельства. Если нет, то вы должны смириться. Это я сказал и Ольге.
  - И что она ответила?
  - Догадайся? - усмехнулся Ратобор.
  - Я тоже согласен. Думаю, что это будет справедливо.
  - Вот и хорошо. И еще. Ольга мне рассказала и о том твоем разговоре с
Бекстером. Этот Бекстер умнейший человек.
  Я мгновенно напрягся. Тот разговор никак не хотел уходить у меня из
головы. Ратобор, кажется, заметил мое состояние и удовлетворенно кивнул.
  - Так я и думал. Ты хоть и не поверил ему, но и не забыл тот разговор.
  - А разве он не прав? - с вызовом спросил я.
  - Прав. Стопроцентно прав. В этом то и сила Бекстера, что он всегда
говорит только правду. Но при этом он умудряется обмануть всех. Да, он
прав. В настоящий момент и для меня, и для Мервина, и для Отто твое
убийство Сверкающим самое выгодное дело. Но, оценивая события, никогда не
забывай о людях. Неужели ты считаешь, что я или Мервин способны вот так
обойтись с тобой? Знаешь, самая большая ошибка многих правителей - это их
отношение к людям как к вещам: использовал - выкинул. А если необходимо,
то вещь и вообще можно уничтожить. С таким отношением они очень быстро
оказываются в пустоте и уже не замечают, что и к ним стали относиться как
к вещи - необходимой, но заменимой. Я никогда не предавал никого и надеюсь
впредь избежать этого. Так что не обращай внимания на Бекстера. Может он и
прав, когда говорил тебе все это, но ни я, ни Мервин не будем делать
ничего подобного. К тому же, - Ратобор неожиданно усмехнулся, - Ольга
потом меня прибьет, если узнает, что я что-то сделал тебе.
  Князь кивнул и быстро вышел из комнаты. Я остался сидеть, размышляя о
разговоре. Казалось, Ратобор не сказал ничего такого, что могло бы убедить
меня в том, что Бекстер был в чем-то не прав. Тем не менее, я почувствовал
странное облегчение. Казалось, кто-то убрал с моей души камень, который
постоянно мешал мне после того памятного разговора с Бекстером. А этот
Бекстер действительно опасный человек.
  Ладно. Я поднялся. Пора баиньки. Завтра снова в путь и надо хоть немного
отдохнуть. А все-таки, действительно ли дядя Рона такой негодяй, или это
была минутная слабость с его стороны? Эта мысль была неожиданна. Впрочем,
именно ответ на этот вопрос я и собрался искать в семье Рона.

  На следующее утро я выехал в шесть утра. Меня провожали только мать и
отец. С остальными я попрощался еще вчера. Это, кажется, тоже не
понравилось королю. По моему у меня уже становится хобби делать то, что
монарху не слишком нравится. Ведь я должен был остаться и проводить
монархов, которые должны были сегодня днем ехать в столицу Тевтонии для
переговоров о совместных действиях против Сверкающего. Однако, в конце
концов, Отто (после уговоров сына и Ратобора) соблаговолил дать мне
высочайшее разрешение на отбытие. Огромнейшее ему спасибо за это! А также
спасибо Мервину, который уговорил меня принять дар Буефара. Как раньше
было просто - сел и поехал куда захотел. Теперь же ни-ни. Есть этикет,
которым ты должен следовать. Еще куча правил. Тьфу!!! Пожалуй, здесь я
полностью согласен с Ольгой - в высоком положении нет ничего хорошего. И
чем выше ты сидишь, тем больше ограничений на тебя накладывается.
  Чтобы не терять времени, а также уйти от возможных преследователей, я, не
останавливаясь, проскакал несколько десятков километров и только потом
решил передохнуть и поесть. Под теплой шапкой я скрыл свой рыцарский
обруч, а шерстяной плащ, в который я старательно кутался, прекрасно
маскировал мое вооружение. Только меч трудно было спрятать, но шеркон не
отличался размерами и под плащом его мог разглядеть только очень
внимательный человек. В результате сейчас по дорогам Тевтонии ехал
странный всадник в плаще и широкополой шляпе непонятного происхождения.
Его конь был великолепен, да и одежда не бедная, но свиты с ним не было.
Поэтому все люди решали, что я сын какого-нибудь слуги барона или
управляющего, которого отец отправил куда-то по делам. В результате передо
мной мгновенно открывались двери всех трактиров и трактирщики спешили
поскорее выполнить мой заказ, считая, что отец наверняка дал мне денег на
дорогу, а я слишком неопытен, чтобы знать им цену. Я не спорил и платил,
даже если цена за продукты заметно превышала разумные пределы. В данную
минуту мне требовалось привлекать как можно меньше внимания к себе, а
подобное поведение было вполне характерно для молодых людей, которым
впервые доверили выполнение какой-нибудь задачи. Таким образом, я проехал
всю Тевтонию и к утру пересек Амстерскую границу. Не задерживаясь в пути,
минуя все крупные города, я поскакал дальше.
  Я проскакал те места, по которым ехал еще когда впервые попал в этот мир.
Вспомнил я и свою встречу с горексом. Да, безобидный зверек. Я мысленно
усмехнулся воспоминаниям. Но задерживаться здесь я не мог себе позволить.
  Чтобы двигаться быстрее, я вынужден был съехать с главного тракта,
поскольку по нему бесконечным потоком двигались крестьяне со своими
телегами с продуктами, купцы с товарами и просто различные
путешественники, которые направлялись в Амстер и из него. Этот поток
сильно замедлял мое движение. Поэтому я решил, что двигаться по хоть и
более длинным, но относительно пустынным дорогам будет быстрее, чем по
главному тракту.
  Сейчас я уже не особо сильно старался маскироваться, поскольку в этой
массе людей никому до меня не было никакого дела. Если на меня кто и
обращал внимание, так это крестьянин, которого я нечаянно задел или
какие-нибудь рабочие, которые вынуждены были посторониться, чтобы
пропустить меня. Причем этот поток ослабевал лишь на немного по мере
удаления от Амстера.
  До Лейкона я добрался лишь к следующему утру. Я мог бы добраться до него и
вчера вечером, но посчитал, что делать в нем ночью мне совершенно нечего и
немного придержал бег коня. Поэтому я подъехал к воротам этого в высшей
степени интересного города только рано утром. Принадлежа формально к
Галийскому королевству, он, по сути, не принадлежал никому. Местные купцы,
которые и правили в нем, сумели поставить дело так, что никто реально
претендовать на власть здесь не мог. Нет, здесь имелся представитель
короля, но выполнял он чисто декоративную роль - власть в городе
принадлежала тем, у кого были деньги. А деньги были у немногих купеческих
семей. Именно они испокон веков и правили здесь. Являясь удобным портом,
город быстро превратился в важный центр торговли, на котором скрещивались
интересы многих государств. Играя на этих интересах, олигархи сумели
упрочить свое положение и сделаться фактически независимыми в своих
решениях, проводя свою, зачастую противоречащую интересам галлийцев,
внешнюю политику. А если представитель короля пробовал вмешаться, то ему
быстро и популярно объясняли, кто здесь настоящий хозяин.
  Два угрюмых стражника у ворот приняли из моих рук положенную мзду и
проводили меня равнодушными взглядами. Я только поглубже надвинул шляпу,
прячась от мелкого осеннего дождя и мерным шагом никуда не торопящегося
человека направился по улице, останавливаясь около каждой встречной
гостинице, словно выбирая ту, которая будет мне по карману. Одиноким
прохожим, спешащим поскорее попасть домой, до меня не было никакого дела,
и они торопливо перебегали под струями дождя, спеша поскорее где-нибудь
укрыться. Под различными самодельными укрытиями, прятались немногие нищие,
которые еще надеялись что-то сегодня заработать. Один из таких индивидуум
приспособил для укрытия бочку, опрокинутую набок, в которую он и залез,
выставив на улицу только шляпу. Мне вспомнилась история о Диогене, и я
невольно усмехнулся - нашелся последователь философа. Правда, подозреваю,
сам Диоген сильно изумился бы, встретив такого последователя.
  - Ну что уставился? - огрызнулся на меня из бочки "Диоген". - Проваливай!
  Хамства я не перевариваю, но не драться же с ним? Что бы сохранить лицо и
оставить за собой последнее слово, я незаметно достал несколько серебряных
монет и сделал вид, что собрался дать их нищему, но последние грубые слова
заставили меня изменить намерения. Я с деланным безразличием пожал плечами
и убрал монеты обратно.
  Нищий жалобно проследил, как монеты исчезают в моем кармане.
  - О, достойнейший, - завыл нищий плаксиво. - Я не ел много дней и помираю
с голода! Не оставь меня своим милосердием, о могущественнейший.
  Но я уже отъехал. Мне вслед полетели грязные ругательства, но я только
усмехнулся. Что бы этот тип мне не сказал, но, думаю, сейчас он сильно
жалел о своей грубости. И не очень то он был похож на помирающего от
голода. Так что не сильно, и я сожалел о своей выходке.
  Но где же эта гостиница "Золотой орел", о которой говорил Нарнах? Надо
было все-таки более подробно расспросить Вильена. Ищи теперь. И спросить
не у кого. Те немногие прохожие, которых я останавливал, только что-то
бурчали в ответ и спешили поскорее пройти дальше.
  - "Золотой орел"? - переспросил еще один остановленный мной прохожий. - Да
у тебя денег не хватит, чтобы там поселиться! Иди поищи какую-нибудь
ночлежку, бродяга!
  - Огромное спасибо за помощь, - буркнул я, глядя в спину уходящего
собеседника. Нет, разве я спрашиваю цену в номере? Я только спросил, как
туда пройти! Почему бы просто не ответить?
  Впрочем, ясно, что эту гостиницу стоит искать где-то поближе к центру
города. Во-первых, Нарнах не станет располагать свои конторы на окраинах -
это несолидно и вредно для дел. А во-вторых, судя по реакции последнего
моего собеседника, гостиница "Золотой орел", рядом с которой и находилась
контора Вильена, была не дешевая и вряд ли она располагалась в трущобах.
Если бы не дождь, то можно было бы не спешить с поисками, и не торопясь
разыскать ее. Однако мелкий дождь, вымочивший меня с головы до ног,
заставлял торопиться. Мысленно проклиная "гостеприимство" местных жителей,
я выбрал самую широкую улицу и двинулся по ней, справедливо полагая, что
она выведет меня в центр города, где должны располагаться административные
здания.
  Мое предположение оказалось верно. Вскоре показалось большое здание, на
котором огромными буквами было выведено: "Совет города". Недалеко
находилась и гостиница "Золотой орел". Ого, а Нарнах не мелочился -
контора располагалась в самом центре, что должно стоить ему немало динаров.
  Я поднялся на крыльцо огромного трехэтажного особняка, в котором
располагалась контора Нарнаха и заколотил в дверь.
  - Кто там? - раздался недовольный голос.
  - Энинг.
  Судя по тому, с какой скоростью раскрылась дверь,