и поняла твоего брата, который до этого казался мне совершено
несерьезным. А он просто не воспринимал серьезно этот мир... как и я, пока
была в твоем мире.
  Я некоторое время молчал, вспоминая слова Деррона, который говорил о моем
брате то же самое, что и Ольга сейчас. Он ведь тогда и согласился, чтобы
Витька отправился со мной только для того, чтобы тот понял серьезность
ситуации. Правда, в тот раз это не удалось. Но сегодня, кажется, Витька
навсегда избавился от иллюзий. Хотя сделал это вовсе не тем способом,
который изберет нормальный человек. Но тут уж зависит не от нас.
  - Помоги мне встать.
  - Ты с ума сошел?! - испугалась Ольга.
  - Помоги. Ты же знаешь, что у меня нет ничего опасного. Так, царапины.
  - Но ты потерял много крови...
  - Вот поэтому я и прошу тебя помочь, а не пытаюсь встать сам. И ничего со
мной не случится, если я сделаю несколько шагов.
  Ольга поняла, что спорить со мной бессмысленно и подставила плечо.
Опираясь на него, я встал. Ролона уже отделили от остальных погибших и
положили на то место, где раньше стоял трон. Рядом с ним, задумчиво глядя
на тело, стоял Отто. Тут он обернулся и увидел меня, подошел.
  - Он закрыл меня собой, - сказал Отто немного тусклым голосом. - Те удары
предназначались мне.
  - Я видел, - сообщил я. - Почему вы не послушались его? - Вдруг прорвался
мой гнев. - Он ведь предупреждал вас! Почему вы не послушались?! Тогда не
было бы всего этого! И Ролон бы остался жив!
  Король вспыхнул от гнева, хотел что-то сказать, но тут же гнев в его
глазах потух, и он как-то даже сгорбился. Постоял, опустив глаза. Потом
поднял их и твердо посмотрел на меня. Положил руку мне на плечо и сказал:
  - Прости. - Развернулся и отправился раздавать приказания.
  - Ты совсем с ума сошел? Заявить такое королю! - Ольга действительно
выглядела разгневанной.
  - Мне все равно.
  - Мне нет! Болван!
  - Наверное. - Стараясь не шататься, я отпустил плечо Ольги и подошел к
телу Ролона. В боку закололо. Схватившись за него левой рукой, я постоял
немного.
  Тут ко мне подошли мама, отец и Далила. Встали рядом.
  - Егор... - Мама прижала меня к себе.
  - Не надо мама. Пожалуйста. Я уже терял друзей. Жизнь продолжается. И ОН
бы не одобрил, если бы я сейчас начал переживать и впадать в депрессию.
Жизнь продолжается, мама. - Я сердито смахнул непрошеную слезу. - И я
знаю, кто истинный виновник произошедшего.

  На следующий день в городе был объявлен траур. Гвардейцы проводили
расследование, ища тех заговорщиков, которых не было в зале, или которым
удалось уйти. Шли допросы. Отто даже лично спускался в тюрьму.
  Тела же погибших защитников были выставлены на площади перед замком и с
утра сюда потянулись бесконечные толпы людей. Некоторые несли цветы. О
неудавшемся заговоре знали все. У гробов стояла почетная стража. Гроб
Ролона лежал на специальном возвышении, чуть впереди. Рядом с ним, в
отличие от остальных, стояло не два, а четыре человека. Я стоял чуть
позади гроба Ролона. Здесь же были все бароны и дворяне, уцелевшие в
бойне, устроенной в зале. Чуть в стороне стоял король с Ратобором. Рядом с
ними находились и все три посла. А позади них находились остальные гости
вчерашнего праздника. Там же была моя семья, Рон с Лейзой, которые
прижимались к моей маме и с тревогой наблюдали за мной. Их тогда не было в
зале. Они не имели ни титулов, чтобы предстать перед тем собранием, не
были они и совершеннолетними, чтобы быть приглашенными как мои друзья и
воспитанники, поскольку по законам этого мира я официально считался их
опекуном. Какое же счастье, что у них не было ни титулов, ни нужного
возраста. По крайне мере они были избавлены от того зрелища, что творилось
в зале.
  Я снова посмотрел на Ролона. Его лицо было спокойным и каким-то
умиротворенным. Никогда при жизни я не видел его таким. Насколько я
помнил, Ролон вечно был в движении. Куда-то спешил, что-то осматривал.
Всегда был настороже, глаза цепко осматривали все вокруг, замечая каждую
мелочь, оценивая опасность. Он был готов в любой момент начать действовать
и от этого казался всегда напряженным.
  К гробу подошел король. Остановился, посмотрел на Ролона, потом
развернулся к строю гвардейцев, замерших внизу.
  - Вчера, - начал король. - Этот человек спас мне жизнь, приняв на себя, те
удары, которые предназначались мне. По давним законам Тевтонии, за большие
подвиги во блага нашей страны король имеет право даровать любому человеку
титул барона с полагающимися ему привилегиями. Я решил сделать это. Если
кто считает, что этот человек не заслужил таких почестей, пусть скажет это
сейчас.
  Гвардейцы разом ударили мечами по щитам, соглашаясь с решением монарха.
Бароны, бывшие здесь, так же в знак согласия подняли над головой мечи.
Может кто-то и был против, но сейчас время было явно не самое подходящее,
для выражения недовольства.
  Я же только вздохнул. Зачем ему сейчас почести и титул? Что, они сделают
его гроб мягче?
  Король повернулся к гробу, вытащил свой меч и положил кончик на край.
  - Дарую тебе титул барона. Твоя смерть искупает твои грехи и ей ты
заслужил сей титул. - О подобной форме Мастер мне ничего не говорил. Хотя,
я понимал, почему он это сделал.
  Король постоял немного. Потом снял с себя орден св. Стефания - высший
орден Тевтонии, дающегося только за большие военные подвиги и положил его
в гроб. Потом отвернулся и махнул священнику. Тот вышел вперед. Подходя к
каждому гробу, он отпевал каждого. Но это я уже не смог вытерпеть. Все
больше чувствуя накатывающуюся слабость, я понял, что еще мгновение и
потеряю сознание. Все-таки большая потеря крови не прошла для меня
бесследно. Да и раны болели нестерпимо. Я зашатался. Отто подхватил меня и
махнул кому-то.
  - Мальчик, разве ж можно так издеваться над собой, - прошептал он. -
Вообще удивительно как ты до сих пор на ногах держишься.
  Ко мне уже подбежали отец с братом и, поддерживая под руки, повели в
замок. Потом, прямо в одежде они положили меня в постель. Тут ко мне
пришли Рон с Лейзой, Ольга и мама.
  - Устал я очень, - прошептал я. - Посплю.
  Мама улыбнулась сквозь слезы и кивнула. Я закрыл глаза и проспал около
суток, пропустив похороны. Но здесь я огорчался не сильно. Вряд ли у меня
хватило бы сил смотреть как моего друга, с которым мы столько пережили
вместе, закапывают в землю. Зато сейчас, в одиночестве, я мог спокойно
постоять около его могилы. Здесь не было никакого надгробия. Насколько я
знал, король распорядился поставить роскошный памятник, но пока этого
сделано не было.

  Все это происшествие почти остановило жизнь в городе. Все разговоры были
только о случившемся. Поэтому обсуждение с чрезвычайными послами союзников
действий против Сверкающего началось только спустя неделю. Результаты
переговоров ни у кого не вызывало никаких сомнений, поскольку уже было
известно, что именно Сверкающий финансировал этот заговор. Но прав был и
Ролон - сам заговор возник совершенно независимо от Сверкающего. Просто
его разведка узнала о нем и заговорщики, под угрозой разоблачения,
вынуждены были принять помощь императора, его деньги, а также условия.
Подобное бесцеремонное вмешательство в дела другого государства настолько
возмутило послов, что вмиг исчезли многие проблемы и противоречия. Бритты
же, не ожидая окончания переговоров, едва получив известие о результатах
расследования, тут же снарядили две эскадры с десантом. Потом лорд Джон
Весморт долго совещался со своим правительством по даль-связи, после чего
заявил, что его король снимает часть своих требований. Заключение договора
между сторонами стало лишь вопросом времени.
  Не знаю, чего добивался Сверкающий своим заговором, но он только укрепил
решимость своих противников. Теперь уже никто не предлагал начать с ним
переговоры. Слово война употреблялось чаще других. Теперь к боевым
действиям уже подключились помимо Амстера, Китижа и Тевтонии Византийская
империя и Бритты. Даже Галлийское королевство прислало своих наблюдателей.
  По сути, переговоры о союзе вылились в настоящий военный совет. Стороны
договаривались о тех силах, которые выставит каждый из союзников, кто
возьмет на себя снабжение войск. Откуда пойдет финансирование. Решались
другие организационные вопросы. Сюда же пришли сведения о первых
столкновениях флота союзников с островитянами. Как и ожидалось, более
опытные моряки Амстера и Китижа без труда брали верх над необученными
моряками Сверкающего. Особенно низко упало мнение моряков о флоте
Сверкающего после того, как один амстерский, почти невооруженный
курьерский корабль, умудрился потопить два фрегата Сверкающего. Этот
случай вызвал настоящее презрение к морякам Острова среди всей матроской
братии. После него этих моряков Сверкающего стали называть не иначе как
сухопутными швабрами. Подробности того боя сообщили и на совет. А
произошло следующее. Поддерживая связь с союзником - Китижской эскадрой -
амстерский адмирал отправил курьерский корабль для согласования дальнейших
действий. Курьеры - это были небольшие быстроходные корабли с экипажем в
десять человек. Главное их преимущество скорость, поэтому им, как правило,
всегда удавалось без труда уходить от любой погони. Поэтому из вооружений
на нем были лишь луки у экипажа и хиленькая катапульта на корме. Но в этот
раз курьеру не повезло. При слабом ветре, идя на магическом движителе,
курьер неожиданно наткнулся на два вражеских фрегата. Поскольку курьер шел
недалеко от берега, где было множество мелких островков, то не
удивительно, что на нем слишком поздно заметили фрегаты. Капитан тут же
отключил движитель и приказал поставить паруса. Капитаны же фрегатов
увидев такую легкую и заманчивую добычу, бросились наперегонки к ней,
желая опередить друг друга. Маг курьера тут же воспользовался оплошностью
капитанов и лишил их фрегаты энергии. Не сумев вовремя поставить паруса,
фрегаты с разгона проскочили мимо курьера с разных сторон. Досадуя на
оплошность, капитаны фрегатов приказали обстрелять курьер из катапульт.
Решение оказалось, мягко говоря, не самым удачным. Фрегаты находились как
раз напротив друг друга, а курьер был слишком малой целью. К тому же
моряки на фрегатах были не слишком опытны, да и курьер в последний момент
включил движитель и, пока вражеские маги лишали его энергии, успел
проскочить между кораблями. В результате фрегаты обстреляли друг друга
зажигательными снарядами. Огонь пережег на одном из кораблей такелаж и
фрегат, лишившегося управления, развернуло и бросило на риф. Второй
фрегат, не успев затормозить, врезался в своего собрата. Корабли можно
было спасти, тем более что пожар был не очень сильный и его почти
потушили. Но при ударе о риф неопытная команда первого фрегата ударилась в
панику и поспешила к шлюпкам. Тушить пожар на нем сразу стало некому.
Напрасно капитан пытался навести порядок. Второй же фрегат не успел
разъединиться с первым кораблем, и разбушевавшийся огонь перекинулся на
него. После чего бегство команд с фрегатов стал повальным. В это время
подошел курьер, выловил из воды капитанов с помощниками и отправился по
своим делам.
  Этот бой наделал много шума во всех портовых забегаловках, вызывая бурю
восторга среди моряков. Наплыв добровольцев во флот, идущий сражаться
против Сверкающего, резко возрос. В результате боевой дух у сражающихся
настолько вырос, что в течение недели они провели ряд дерзких и успешных
операций против верфей и складов. Сверкающий за эту неделю разом лишился
около четырехсот галер, которые, по его замыслу, должны были сыграть
ключевую роль при обороне побережья. Но меня тревожило не это. В конце
концов, никто и не сомневался в том, что флот у Сверкающего хреновый. Беда
была в том, что армия у Сверкающего была очень хороша, к тому же обладала
солидным боевым опытом. Но после стычек на море то презрение, которое
моряки стали испытывать к флоту островитян, постепенно перешло и к
презрению по отношению к армии Сверкающего. А вот это было уже опасно. Эти
же мысли занимали и Ратобора, который на каждом совете не уставал
повторять, что флот Сверкающего и армия разные вещи. Что армия обладает
солидным опытом, к тому же в ее рядах находятся зомби. Зомби особо
тревожили всех и в этом решили положиться на того мага, который должен
выступить против Сверкающего.
  Все эти совещания длились почти две недели. Как только я почувствовал себя
лучше от ран и перестал слишком остро реагировать на гибель Ролона, то
Ратобор чуть ли не силой стал таскать меня на эти советы. Послы сначала
пытались протестовать, но Отто с Ратобором вмиг успокоили их. Правда, не
знаю, как им это удалось. Хотя после боя в зале не думаю, что это было
трудно.
  Перемены отношения к себе я заметил уже на следующий день, только не
задумывался над этим - не до того было. Потом я обнаружил, что гвардейцы и
бароны как-то странно поглядывают на меня и спешат выполнить любую мою
просьбу быстрее, чем просьбу короля.
  - Ты и, правда, не понимаешь в чем дело? - удивился Отто Даерх. - Ну ты
даешь! Не забывай, что рыцарь Ордена для всех этих людей чуть ли не символ
доблести, благородства и всего того, что олицетворяет собой рыцарство. Это
почти легенда. А после того, что ты устроил в зале, теперь почти никто не
сомневается, что в мир вернулся древний Орден.
  - Понятно...
  - Ну еще они тебя боятся.
  - Боятся?!
  - А ты думал. Сражаться одновременно с тридцатью людьми и как сражаться, а
потом остаться в живых... Если честно, то, Энинг, черт возьми, да ты ведь
в одиночку сдерживал всех заговорщиков до подхода гвардейцев. Нам и
сражаться не пришлось, мимо тебя до нас почти никто не добрался. Без тебя
у нас не было бы никаких шансов продержаться до подхода солдат.
  - Не знал, - спокойно заметил я. - В тот момент мне было не до этого. Я не
смотрел по сторонам. Старался только никого не пропустить мимо себя. - Я
на минуту замолчал, потом посмотрел на Отто. - Если честно, то извини, но
я сражался не ради тебя или твоего отца, даже не ради Ратобора, а ради
своей семьи и своих друзей... и Ольги, - добавил я после небольшой паузы.
  - Я догадался, - серьезно кивнул Отто. - Я ведь уже успел узнать тебя. Ни
за себя, ни за такое абстрактное для тебя понятие как монарх ты бы так не
сражался. Как бы сказать... ты слишком логичен, чтобы ты стал сражаться за
что-то абстрактное. Если ты за что-то и готов сражаться, забыв обо всем,
то только за что-то понятное для тебя, за что-то, что для тебя осязаемо.
  - Осязаемо? - хмыкнул я.
  - Ну не знаю. Может я неправильно подобрал слово, но, думаю, что ты понял.
Об этом я и твоей матери сказал.
  - Что?! - я резко повернулся к Отто. - О чем это ты?
  - Ты не знаешь? - в замешательстве спросил Отто. - Ладно, - подумав,
ответил он, - после боя твоя мать переживала за тебя. Точнее, то... в
общем, ей не слишком понравилось то, что творилась там...
  - Короче она пришла в ужас от того, как хладнокровно и какое количество
людей я убил, - мрачно сказал я.
  Отто, с трудом подбирающий слова, не зная как выразиться, чтобы не слишком
обидеть меня, облегченно вздохнул и кивнул.
  - Верно. Тогда то я и объяснил им, что к чему. Ольга мне рассказала о
твоем мире, поэтому я понял, что твоя мать просто не знает тебя здешнего.
Я ей сказал, что знаю тебя в этом мире лучше, чем она и что я видел тебя в
разных ситуациях. Я им объяснил, что то поведение для тебя было совершенно
нетипично и высказал кое-какие предположения твоей битвы. Мне кажется,
твоя мать меня поняла.
  В этом я мог не сомневаться. Мама всегда понимала многих. А вот с отцом,
после того, как он стал заниматься своим бизнесом, было гораздо труднее.
То-то я смотрю, он стал как-то с опаской смотреть на меня. Теперь понятно.
Как же мне не хватает Мастера! Он бы ведь заметил эту напряженность и
посоветовал что-нибудь! Впрочем... а почему бы мне не посоветоваться с ним?
  После того, как я расстался с Отто, я связался с Мастером и все ему
рассказал.
  - Я опасался нечто подобного. Егор, от этого не спрятаться. Рано или
поздно, но твои родные узнали бы тебя и с этой стороны. Что я могу
посоветовать? Поговори с ними. Просто поговори. Отто правильно сделал, что
все объяснил. А если сам боишься начать, то попроси сделать это Ольгу. Мне
кажется, что она понимает тебя гораздо лучше, чем ты сам себя понимаешь.
Только пусть она начнет объяснять при тебе. Ты и сам не заметишь, как
будешь поправлять ее и в конце сам все расскажешь. Но ведь тебе и надо
просто начать. В таких ситуациях это самое сложное.
  - Я поговорю. Спасибо, Мастер. Мастер, а как там Аркадий? К Амстеру уже
плывет китижский флот с армией. А вскоре и мимо нас пройдут отряды китижан
для посадки на корабли Амстера. Вскоре и тевтонские бароны двинутся туда
же. Король уже объявил мобилизацию, и к столице постоянно прибывают бароны
с отрядами. Но без мага поход не может начаться.
  - А что ты от меня хочешь? Не раньше, чем к Новому году.
  - Но это больше месяца! А Ратобор говорит, что он сумеет сосредоточить
весь свой этот... как его... экспеде... экспедиционный корпус уже через
две недели. А через неделю в Амстере бросят якорь имперские транспортные
корабли.
  - У вас все идет с размахом. Но я не могу отпустить недоучку. Можешь так и
передать Ратобору. Ведь это именно он просил тебя поговорить со мной?
  - Да, - признал я.
  - К Новому году, - отрезал Мастер и отключился.
  Новости были не слишком утешительны, и идти с ними к Ратобору не хотелось.
Но надо.
  Ратобора я нашел в саду. Там он прогуливался с дочерью, которая что-то ему
рассказывала. Князь слушал ее и улыбался. Заметив меня, он махнул мне
рукой.
  - Энинг, ты что такой хмурый?
  - Я только что разговаривал с Мастером по вашей просьбе.
  - Ого, не прошло и года. Я просил тебя поговорить с ним еще неделю назад,
но ты тогда заявил, что Мастер все равно не отступит. Что же случилось,
что ты решил сейчас поговорить с ним?
  - Мне надо был с ним кое в чем посоветоваться.
  Ратобор сочувственно посмотрел на меня.
  - Не переживай, Энинг. Все пройдет. Я понимаю, как тебе и твоим родителям
трудно приспособиться к совершенно другому миру, не к тому, к которому они
привыкли. Все образуется и черную полосу жизни обязательно сменит белая.
  - Ага, как в том анекдоте.
  - Что-что? - Ратобор с интересом посмотрел на меня. Ольга тоже обернулась
ко мне. Весь ее вид как бы говорил: "Только попробуй не объяснить своего
замечания!"
Я вздохнул.
  - Ну это история такая. Встречаются два приятеля и один другого спрашивает
про жизнь. Приятель ему и отвечает: "Ой, даже не спрашивай! С работы
прогнала, денег нет, жена уродка, да еще и ругает меня постоянно, бьет.
Сын недавно поколотил, да еще украл последние мои деньги. Хоть вешайся". А
приятель его успокаивает: "Да не переживай ты. Что поделаешь, такова
жизнь, но после черной полосы всегда идет белая. Вот увидишь". Расстались
приятели, а потом через месяц снова встречаются. Ну и опять про жизнь
спрашивает один приятель другого. Тот ему и говорит: "Помнишь, ты месяц
назад мне рассказывал про черную и белую полосу жизни?" "Помню", -
отвечает приятель. "Так вот, тогда у меня была белая полоса".
  Князь весело расхохотался.
  - Энинг, трагическая роль тебе совершенно не идет. Ты пытаешься шутить
даже когда все плохо, а это значит, что на самом деле ты совсем не
думаешь, что все плохо. И поверь, все образуется. Надеюсь сейчас у тебя
все же не белая полоса жизни, - вдруг усмехнулся Ратобор. - У меня просьба
к тебе, вот дочери наскучило сидеть дома, а у меня дела. Побудь с ней. А
мне надо с Отто встретиться. Заодно историю твою расскажу. - Ратобор вдруг
усмехнулся. - Надеюсь, ему понравится.
  Ратобор ушел. Ольга же исподлобья посмотрела на меня.
  - Ну что? Твои душевные переживания закончились и с тобой опять можно как
с человеком общаться?
  - Ты про что? - изумился я.
  - Ты про что? - передразнила меня Ольга. - Энинг, после того боя ты все
две недели ходил как зомби. К тебе подступиться было страшно. Весь
мрачный, что-то бормочешь.
  - Ты