собиралась здесь долго задерживаться.
     - Я думала, вы захотите знать.  Согласно  правилам  войны  триумвират
губру объявил перемирие, - сказала она майору  Пратачулторну.  -  Площадка
для церемоний теперь священна, и на  всем  Гарте  вооруженные  силы  могут
действовать только защищаясь.
     Пратачулторн плюнул сквозь прутья.
     - Ну и что? Напали бы  мы,  как  я  планировал,  все  закончилось  бы
раньше.
     - Сомневаюсь. Даже блестящие планы редко воплощаются  точно.  И  если
нам  в  последнюю  минуту  пришлось  бы  отказаться  от   нападения,   мы,
получается, вот так запросто, ни за что, раскрыли бы все свои тайны.
     - Это вы так думаете, - фыркнул Пратачулторн.
     Атаклена покачала головой.
     - Однако это не единственная и не самая важная причина. - Она  устала
объяснять тонкости галактического протокола  офицеру  морской  пехоты,  но
надо было попытаться еще раз. - Я уже говорила вам,  майор.  Войны  обычно
развиваются циклами; вы, люди, иногда называете это  "око  за  око":  одна
сторона мстит другой за последнее  оскорбление,  а  та,  в  свою  очередь,
отвечает тем же. И если  не  сдержаться,  так  может  продолжаться  вечно!
Поэтому Прародители разработали правила сдерживания таких конфликтов.
     Пратачулторн выругался.
     - Да  будьте  вы  прокляты!  Сами  признавали,  что  наше  нападение,
осуществленное вовремя, вполне законно.
     Она кивнула.
     - Законно - возможно. Но сослужило бы врагу  хорошую  службу.  Потому
что было бы _п_о_с_л_е_д_н_и_м_ действием перед перемирием.
     - А какая разница?
     Она терпеливо продолжала объяснять:
     - Губру объявили перемирие, имея подавляющее преимущество, майор. Это
считается честным. Можно сказать, они  "заработали  очки".  Но  количество
очков неизмеримо выросло  бы,  если  бы  перемирие  объявили  сразу  после
поражения. Если бы не стали мстить, проявили терпимость. И заслужили бы...
     - Ха! - Пратачулторн расхохотался. - Много бы это им дало, если бы их
церемониальная установка была разрушена!
     Атаклена наклонила голову. Времени совсем не осталось. Если она здесь
задержится,  лейтенант  Маккью  может  заподозрить,   где   находится   ее
исчезнувший командир. Морские пехотинцы уже прочесали несколько  возможных
мест укрытия.
     - В результате Землю вынудили бы финансировать новое строительство, -
сказала она.
     Пратачулторн смотрел на нее.
     - Но... но мы воюем!
     Она кивнула, не поняв его.
     - Совершенно верно.  Невозможно  воевать,  не  учитывая  существующих
правил и не имея мощных нейтральных сил,  поддерживающих  честное  ведение
войны. Альтернативой было бы варварство.
     Человек молча мрачно смотрел на нее.
     - К тому же разрушение церемониальной площадки означало бы, что  люди
против испытаний для своих клиентов, против их продвижения! А так губру  в
результате  этого  перемирия  обесчестили  сами  себя.  Вы  набрали  очки,
оказались страдающей стороной,  которая  не  стала  мстить.  Эта  частичка
праведности может сильно пригодиться в будущем.
     Пратачулторн  нахмурился.  Сосредоточился,  словно   хотел   ухватить
логическую  нить  рассуждений.  Она  чувствовала   напряжение   всех   его
умственных сил, старание... но не получилось. Он сморщился и снова плюнул.
     - Какой вздор! Покажите мне мертвых птиц. Вот  такую  монету  я  могу
сосчитать. Набросайте их грудой  до  верха  этой  клетки,  маленькая  мисс
посольская дочь, и в таком случае, когда я отсюда вырвусь,  вы,  возможно,
только возможно, останетесь в живых.
     Атаклена вздрогнула. Тщетно пытаться убедить такого  человека.  Этого
пленника следовало держать под воздействием наркотиков либо убить. Но  она
не могла сделать ни того, ни другого,  не  могла  втягивать  послушных  ей
шимпов в преступление.
     - До свидания, майор, - сказала она, повернувшись, чтобы уйти.
     Он не стал кричать ей вслед. Немногословно делало  его  угрозы  более
страшными и правдоподобными.
     Атаклена по тайной тропе горного отрога вышла из долины, и  двинулась
мимо вечно парящих и шипящих теплых  источников.  На  вершине  она  убрала
щупальца, чтобы их не раздувал ветер. Небо почти безоблачно, но в  воздухе
пыль далеких пустынь.
     На ветке висел парашютик плюща с семенной коробочкой,  принесенный  с
какого-то поля. К счастью, осенний перенос спор пошел полным ходом еще  за
два дня до провозглашения перемирия.  Этот  факт  может  оказаться  весьма
существенным.
     Ей было не по себе; такое она испытывала частенько с той ночи ужасных
снов незадолго до восхождения на эту же вершину, где она и вырвала у  отца
наследство.
     "Должно быть, снова испытывают гиперпространственный шунт".
     Она уже знала, что первый приступ кошмаров  совпал  у  нее  с  первым
испытанием новой установки захватчиков.  Потоки  неустойчивой  вероятности
распространились во  всех  направлениях;  чувствительные  к  ним  ответили
странной смесью кошмаров и своеобразного веселья.
     Не похоже на обычно педантичных губру и подтверждает сообщение Фибена
про серьезные проблемы в руководстве врага.
     Поэтому в тот вечер _т_у_т_с_у_н_у_к_а_н_н_ обрушился так  неожиданно
и свирепо? Значит, эта высвободившаяся энергия ответственна  за  ужасающую
силу ее контакта _с_'_у_с_т_р_у_т_у_у_н_а_ с Утакалтингом?
     Могут ли первое и последующие испытания установки  объяснить,  почему
гориллы ведут себя так необычно?
     Атаклена чувствовала неподдельный  ужас  и  беспокойство.  "Скоро,  -
подумала она. - Скоро кульминация".
     Она была уже на полпути к своей палатке, когда из леса вдруг выбежали
двое запыхавшихся шимпов и заторопились к ней.
     -  Мисс...  мисс...  -  выговорил  один.  Слышалось  тяжелое  дыхание
другого.
     Она кеннировала их страх, и это вызвало мгновенный поток гормонов; он
чуть замедлился, когда она  поняла,  что  этот  страх  вызван  не  угрозой
нападения врага. Что-то другое чуть не свело их с ума от ужаса.
     - Мисс Ат...таклена, - выдохнул первый шимп. - Идемте быстрей!
     - В чем дело, Петри? Что случилось?
     - Риллы. Мы не можем с ними справиться.
     "Вот как", - подумала она. Уже с неделю негромкое немузыкальное пение
горилл доводило шимпов до нервных припадков.
     - Что они сейчас делают?
     - Уходят! - с болью выкрикнул второй шимп.
     Она заморгала.
     - Что? Повтори!
     Карие глаза Петри были полны изумления.
     - Они уходят. Просто встали и пошли! Идут к Синду,  и  их  невозможно
остановить!



                              82. УТАКАЛТИНГ

     За последние дни их продвижение  к  горам  заметно  замедлилось.  Все
больше и больше времени Каулт проводил, разглядывая каменные  орудия...  и
споря со своим спутником тимбрими.
     "Как быстро меняется положение",  -  думал  Утакалтинг.  Он  долго  и
напряженно старался довести Каулта до этого состояния  подозрительности  и
возбуждения. А теперь  с  печалью  вспоминал  их  прежнюю  дружбу,  долгие
ленивые дни неторопливых разговоров и воспоминаний, дни  общего  изгнания,
какими бы раздражающими они тогда ему ни казались.
     Конечно, в то время он полностью был самим собой и  мог  смотреть  на
мир глазами тимбрими сквозь смягчающую вуаль воображения.
     А теперь? Утакалтинг знал, что дома его  считали  слишком  мрачным  и
серьезным, а сейчас, вероятно, сочли бы калекой. Может, лучше умереть?
     "Слишком многое я потерял", - думал он, в то время как  Каулт  что-то
бормотал про себя в углу убежища. Снаружи сильные порывы ветра раскачивали
степную траву. Лунный свет падал на вершины холмов, подобных  медлительным
океанским волнам, поднятым бурей.
     "Неужели ей действительно нужно было отобрать  так  много?"  -  думал
Утакалтинг, хотя на самом деле это его уже не тревожило.
     Конечно, Атаклена вряд  ли  отдавала  себе  отчет,  когда  той  ночью
потребовала    выполнения    обета,    данного    родителями.    Создавать
с_'_у_с_т_р_у_'_т_у_у_н_ не учат специально. Способ, такой  драматичный  и
так редко используемый, невозможно описать простыми словами.  И  по  самой
своей природе _с_'_у_с_т_р_у_'_т_у_у_н_ - это  нечто,  совершаемое  только
раз в жизни.
     Однако сейчас, мысленно оглядываясь назад,  Утакалтинг  вспомнил  то,
чему в свое время не придал значения.
     В тот вечер он чувствовал жуткое напряжение.  Уже  задолго  до  этого
начал беспокоиться и ощущать потоки такой энергии, как будто  сквозь  горы
прорывались  полуглифы  невероятной  силы.  Возможно,   этим   объясняется
необыкновенная мощь призыва  дочери;  видимо,  она  черпала  из  какого-то
внешнего источника.
     Припомнилось    и    то,    что     та     буря,     созданная     ее
с_'_у_с_т_р_у_'_т_у_у_н_, не все отобранное у него унесла Атаклене!
     Странно, как он до сих пор не додумался.  Сейчас  Утакалтингу  смутно
казалось, что часть его сущности миновала ее, но он и представить себе  не
мог, в каком направлении. Может, к тому самому источнику энергии,  который
он ощутил раньше. Может быть...
     Утакалтинг слишком устал, чтобы создавать рациональные  теории.  "Кто
знает? Вдруг ее привлекли гартлинги?"  Дурацкая  шутка,  не  стоящая  даже
легкой улыбки, но все же,  раз  он  способен  иронизировать,  не  все  еще
потеряно.
     - Теперь я уверен в  этом,  Утакалтинг.  -  Повернувшись,  теннанинец
говорил негромко и убежденно. Он отложил прибор, сооруженный  из  остатков
разбитой яхты.
     - В чем уверен, коллега?
     - Уверен в том,  что  наши  подозрения  не  безосновательны!  Смотри.
Данные, которые ты сообщил, твои записи помогли мне настроить детектор,  и
теперь я обнаружил нужный резонанс.
     - Правда? - Утакалтинг не знал, как быть.  Он  не  ожидал  от  Каулта
доказательств существования мифического животного.
     - Я знаю, мой друг, - сказал  Каулт,  поднимая  массивную,  обтянутую
плотной кожей руку. - Ты боишься, что мои  эксперименты  привлекут  к  нам
внимание губру. Не волнуйся, я использую очень узкую полосу и отражаю свой
луч от ближайшего спутника. Маловероятно,  чтобы  источник  моего  слабого
луча локализовали.
     - Но... - Утакалтинг покачал головой. - Что ты ищешь?
     Дыхательные щели Каулта раздвинулись.
     -  Определенный  тип  мозгового  резонанса.  Это  чисто   технические
соображения, - сказал теннанинец. - Соотносится с тем, что я читал в твоих
записях об этих гартлингах. Судя по данным, мозг этих предразумных существ
не должен очень отличаться от мозга землян и тимбрими.
     Утакалтинг  поразился,  с  какой  быстротой   и   энтузиазмом   Каулт
использовал  сфабрикованные  данные.  Его  прежняя   сущность,   наверное,
ликовала бы.
     - И что же? - спросил он.
     - Вот что... позволь объяснить на примере. Возьмем людей...
     - Давай,  -  вставил  Утакалтинг  скорее  по  привычке,  без  всякого
энтузиазма.
     - ...земляне использовали лишь один из  множеств  путей  постепенного
достижения разума. Они использовали мозг в  виде  двух  отдельных  частей,
позднее слившихся в одну.
     Утакалтинг моргнул. Его собственные мозги едва шевелятся.
     - Ты...  ты  говоришь  о  двух  относительно  независимых  полушариях
человеческого мозга?
     - Да. Иногда эти половинки подобны  друг  другу  и  избыточны,  но  в
определенный момент они распределяют  между  собой  работу.  Особенно  это
заметно у их клиентов-неодельфинов. До появления губру я изучал  данные  о
неошимпанзе, которые во многом подобны своим патронам. Люди еще  на  самых
ранних стадиях возвышения попытались соединить мозг предразумных в  единое
сознание. До этих попыток  неошимпанзе  испытывали  состояние,  называемое
"двухпалатностью"...
     Каулт  продолжал   говорить,   речь   его   по-прежнему   изобиловала
специальными  терминами,  и  вскоре  Утакалтинг  перестал   его   слушать.
Подробности  мозговых  функций  заполнили  их  убежище   густым   туманом.
Утакалтингу очень хотелось создать глиф, выражающий его скуку, но  у  него
не хватало сил даже пошевелить щупальцами.
     -  ...и  поэтому  резонанс  указывает,  что  поблизости,  в  пределах
досягаемости моего прибора, имеется существо с двухкамерным мозгом.
     "А, да", - подумал Утакалтинг. Еще в Порт-Хелении, в пору создания им
хитроумных   планов,   он   заподозрил,   что   Каулт   может    оказаться
изобретательным.  Это  и  было  одной  из  причин  выбора  Утакалтингом  в
помощники шимпа с явными признаками атавизма. И сейчас Каулт находит следы
бедного Джо-Джо,  отсталый  мозг  которого  похож  на  мозг  невозделанных
невозвышенных  шимпанзе  столетия  назад.  Джо-Джо,  несомненно,  сохранил
признаки этой "двухпалатности", о которой говорит Каулт.
     Наконец Каулт подошел к заключению.
     -  И  потому  я  совершенно  убежден  и  считаю,  что  больше  нельзя
откладывать. Мы должны отправить межзвездное сообщение!
     - А как ты собираешься это сделать? - с легким  любопытством  спросил
Утакалтинг.
     Дыхательные  щели  Каулта  раздувались,  выдавая  редкое   для   него
возбуждение.
     - Может быть, нам удастся проскользнуть или пробиться  в  планетарную
отраслевую Библиотеку, потребовать убежища и затем использовать  право  на
первоочередную связь с пятьюдесятью солнцами Теннанина.  Кажется,  есть  и
другой способ, например украсть корабль губру. Но сообщение надо передать!
     Неужели  это  тот  самый  Каулт,  который  так  стремился  бежать  из
Порт-Хелении до прибытия захватчиков? Он изменился внешне так  же  сильно,
как Утакалтинг внутренне. Энтузиазм теннанинца  пылал  ярким  пламенем,  а
Утакалтингу приходилось  изо  всех  сил  поддерживать  огонь  собственного
энтузиазма.
     - Ты хочешь предъявить требования на предразумных до  их  обнаружения
губру?
     - Да, а почему бы и нет? Чтобы спасти их от таких ужасных патронов, я
готов отдать собственную жизнь! Если правда то, что мы услышали по  нашему
приемнику, эмиссары Институтов уже на пути к  Гарту.  Мне  кажется,  губру
задумали что-то грандиозное, может, уже открыли то  же  самое.  Мы  должны
действовать быстро, пока еще не поздно!
     Утакалтинг кивнул.
     - Еще один вопрос, достойный коллега.  -  Он  помолчал.  -  Почему  я
должен помогать тебе?
     Каулт выдохнул, как проткнутый воздушный шарик, и  его  грудь  начала
быстро оседать. Он посмотрел на Утакалтинга с таким выражением, какого тот
никак  не  ожидал  увидеть  на  этом  лишенном  эмоций   лице   серьезного
теннанинца.
     - Это поможет предразумным,  -  просвистел  он.  -  Их  судьба  будет
гораздо счастливей.
     -  Может  быть,  хотя  утверждение  спорное.  Но  если  и   так?   Ты
рассчитываешь только на мой альтруизм?
     - Э-э-э... Хм... - Внешне Каулт казался обиженным. Но удивился ли  он
на самом деле? Ведь в конце концов он дипломат и знает, что лучшие и самые
прочные договоры заключаются на взаимовыгодной основе. - Это... это  очень
помогло бы моей политической партии. Если бы я раздобыл  такое  сокровище,
мы, вероятно, смогли бы сформировать правительство, - предположил он.
     -  Небольшая  поправка  к  невысказанному  не  стоит   разговора,   -
Утакалтинг покачал головой. - Ты же не объяснил  мне,  почему  я  не  могу
потребовать передать открытие моему клану. Я исследовал эти  слухи  раньше
тебя. Мы, тимбрими, были бы превосходными патронами для этих существ.
     - Вы!  Вы...  _К_'_ф  _м_и_м_ф_е_р_'_р_р_е_н_г_и_?  -  Это  выражение
примерно означало "несовершеннолетние  правонарушители".  Утакалтинг  едва
сдержал  улыбку.  Каулт  неловко  заерзал  и  заметно  сдерживался,  чтобы
сохранить дипломатическую невозмутимость.
     -  У  вас,  тимбрими,  недостаточно  сил,  чтобы   поддержать   такое
требование, - сказал он.
     "Наконец-то, - подумал Утакалтинг. - Правда".
     В такие времена, в  таких  сложных  обстоятельствах  требуется  нечто
большее, чем подача заявки на клиентов  новой  предразумной  расы  первым.
Институт возвышения будет учитывать  и  множество  других  факторов.  Люди
очень правильно высказались по этому поводу:  "Владение  имуществом  почти
равносильно праву на него". Не в бровь, а в глаз.
     - Итак, мы вернулись к вопросу номер один.  -  Утакалтинг  кивнул.  -
Если ни тимбрими, ни люди не могут получить гартлингов,  почему  я  должен
помогать в этом тебе?
     Каулт начал ерзать на месте, как на горячей  сковородке.  В  отчаянии
он, наконец, выпалил:
     - Я могу почти гарантировать  прекращение  всех  враждебных  действий
моего клана против твоего.
     - Мало, - сразу ответил Утакалтинг.
     - Но чего же еще ты от меня хочешь! - взорвался Каулт.
     - Подлинного союза. Обещания помощи против тех, кто  сейчас  осаждает
Тимбрим.
     - Но...
     - И твердых гарантий, данных заранее. Независимо от того,  существуют
ли на самом деле эти предразумные.
     Каулт, запинаясь, сказал:
     - Ты не можешь требовать...
     - Могу. Почему я должен верить в этих гартлингов? Для меня это только
интригующие слухи. Я ведь не утверждал, что верю в них! А ты хочешь, чтобы
я на этом основании рисковал жизнью, передавая твое сообщение!  Зачем  мне
это без гарантий для своего народа?
     - Это... это неслыханно!
     - Тем не менее такова моя цена. Как хочешь.
     На мгновение у Утакалтинга появилось возбуждающее  предчувствие,  что
он будет свидетелем невероятного.  Каулт  утратит  контроль  над  собой...
набросится на него  с  кулаками.  Взглянув  на  эти  массивные,  судорожно
сжимающиеся и разжимающиеся кулаки, Утакалтинг почувствовал приток энзимов
в крови. Нервный страх заставил его ощутить себя живым, чего не  было  уже
много дней.
     - Будь... будь по-твоему, - прорычал наконец Каулт.
     - Отлично.  -  Утакалтинг  вздохнул,  расслабляясь.  Он  извлек  свой
хранитель информации. - Давай сформулируем наш контракт.
     Потребовалось больше часа, чтобы обо всем окончательно  договориться.
После  того,  как  договор  был  составлен  и  оба  экземпляра  подписаны,
Утакалтинг одну капсулу с текстом передал Каулту, вторую оставил у себя.
     "Поразительно!" - думал  он.  Он  вынашивал  планы  и  тяжким  трудом
приближал этот день. Наконец-то завершена вторая  часть  его  грандиозного
розыгрыша. Дурачить губру - одно удовольствие. Но вообще это невероятно.
     Однако Утакалтинг не испытывал торжества. Ему не  хотелось  двигаться
вперед, на Мулунские  горы,  в  отчаянной  попытке,  которая,  несомненно,
закончится их смертью.
     - Ты, конечно, понимаешь, Утакалтинг, что мой народ не выполнит  этот
договор, если я ошибся  и  гартлингов  все-таки  не  окажется.  Теннанинцы
отрекутся от меня: они  выплатят  дипломатический  штраф,  чтобы  выкупить
контракт, а меня уничтожат.
     Утакалтинг не поднимал глаз на Каулта. Это, конечно,  вторая  причина
его угнетенного состояния  и  отчужденности.  "Великий  шутник  не  должен
чувствовать себя виноватым, - говорил он себе. - Наверно, я слишком  часто
общался с людьми".
     Молчание затянулось. Каждый думал о своем.
     Несомненно, Каулта отвергнут. Теннанинцы  вряд  ли  станут  заключать
союз или даже мир с Землей и Тимбримом. Утакалтинг надеялся  лишь  посеять
смятение в рядах врага. Если каким-то чудом Каулту удастся  передать  свое
сообщение  и  привлечь  теннанинскую  армаду  к  этому  захолустью,  тогда
противники его  народа  сойдутся  в  битве,  которая  истощит  обоих...  в
бессмысленной битве из-за ничего.  Из-за  несуществующего  вида,  призрака
существ, убитых много тысячелетий назад.
     "Какая великая шутка! Я должен быть счастлив. Горд..."
     Утакалтинг   печально   думал,   что    не    может    даже    винить
с_'_у_с_т_р_у_'_т_у_у_н_ в своей  неспособности  испытывать  удовольствие.
Атаклена не виновата в том, что он  переживает  такие  чувства...  чувство
вины и предательства.
     "Ну ладно, - утешал себя Утакалтинг. - Еще ничего не известно.  Чтобы
передать сообщение, нужно совершить еще семь  подвигов,  один  грандиознее
другого!"
     Вероятно, они просто умрут вместе, пр