окажется очень
полезным... для проекта, в осуществлении которого я принимаю участие.  Я
собирался попросить тебя на перекрестке...
   - Попросить о чем?
   - Чтобы ты отправилась с нами на юг, - он заговорил  еще  тише,  -  к
горе Гуэнн.
   - К горе... - начала Сара, вставая. Увидев  паническое  выражение  на
лице Курта, она снова села и заговорила тише.
   - Ты ведь шутишь, верно? Ты знаешь, что  у  меня  дело  на  Собрании.
Важное цело. Если радикалы считают Незнакомца  настолько  важным,  чтобы
убивать его, разве наши мудрецы не должны с ним познакомиться  и  учесть
его появление в своих решениях? К тому же, если чужаки его  друзья,  наш
долг помочь ему получить современную медицинскую...
   Курт помахал рукой.
   - Все это правильно. Но если путь отсюда на Поляну блокирован, а  нас
ждет другое дело, может быть, гораздо более важное...
   Сара смотрела на него. Он сошел с ума, как Дединджер? Что может  быть
более важным?
   - ...дело, над которым один их  твоих  коллег  уже  несколько  недель
работает в том месте, что я уже упомянул...
   Один из моих коллег?  Сара  замигала.  Боннера  и  Теина  она  видела
несколько дней назад в Библосе. Пловов на Собрании. Тогда кто...
   И тут в ее сознании всплыло имя.
   Астроном Пурофски? На горе Гуэнн? Что он там делает, во имя Яйца?
   - ...дело, которое нуждается в твоем опыте, если могу взять  на  себя
смелость сказать. Сара покачала головой.
   - Это... место... оно за Великим Болотом, за пустыней и  Спектральным
Потоком! Нужно либо проделать долгий обходной путь по рекам,  или  плыть
морем...
   - Мы знаем короткий путь, - вставил Курт.
   - ...и ведь совсем недавно мы обдумывали безумный поход, только чтобы
добраться до ближайшего поселка, и это такое же безнадежное путешествие,
как на луну.
   - Я не говорил, что будет легко, - вздохнул Курт. - Послушай,  сейчас
я хочу знать только одно. Если я смогу убедить тебя, что  это  возможно,
ты пойдешь с нами?
   Сара сдержала ответ, который вертелся  на  языке.  Курт  уже  проявил
чудеса и вытащил из своей сумки божественные машины. Может, у  него  там
есть и волшебный ковер-самолет? Или сказочные  антигравитационные  сани?
Или глайдер на  паутинных  крыльях,  чтобы  поймать  береговой  ветер  и
отнести их в далекое царство огненных гор?
   - Не могу тратить время на такие нелепые разговоры. - Сара встала. Ее
тревожило отсутствие Незнакомца. Быстро темнело, и хотя  Ульгор  убежала
на северо-запад, нет  никакой  гарантии,  что  она  не  повернет,  чтобы
отыскать и захватить врасплох человека из космоса. - Пойду искать...
   Крик  прервал  ее,  заставив  подпрыгнуть.  Резкий,  полный  гнева  и
удивления крик, мелодичный,  словно  отрывок  лихорадочной  песни.  Крик
столько раз отразился от окружающих скал, что  невозможно  было  понять,
откуда он доносится. От этого ужасного звука у Сары  по  спине  побежали
мурашки.
   Прити схватила один из длинных  урских  ножей  и  подошла  поближе  к
нервничающим пленникам. Джома наложил стрелу на маленький охотничий лук.
Сара согнула руки, понимая, что в них должно быть оружие,  но  сама  эта
мысль показалась ей непристойной. Она не могла  заставить  себя  сделать
это.
   Недостаток характера, слегка ошеломленно  подумала  она.  Который  не
следует передавать детям. Особенно если мы погружаемся в век  насилия  и
"героев".
   Крик становился громче, и напряжение росло. Невероятный вопль  словно
состоял на одну часть из боли, одну - из отчаяния и на восемь частей  из
унижения, как будто смерть  предпочтительней  того,  что  происходит.  С
каждым дуром он становился все громче и  яростней,  заставляя  пленников
тесниться друг к другу и тревожно вглядываться во тьму.
   Но тут к первому звуку присоединился другой  -  басовый  контрапункт.
Быстрое неритмичное топанье, которое заставляло землю  дрожать,  как  от
приближающейся машины.
   Курт взвел курок, держа пистолет перед собой.
   Неожиданно на  западе,  на  краю  освещенного  костром  пространства,
появилась фигура. Чудовищная фигура, наклонная  и  тяжелая,  выступающая
вперед под углом, с придатком вверху, который бился  и  метался,  словно
клубок рук и ног. Сара ахнула и сделала шаг назад.
   Мгновение спустя фигура стала отчетливо  видна,  и  Сара  с  дрожащим
вздохом узнала в этом выступающем придатке Ульгор, стонущую в отчаянии и
стыде. Ее держали вверху две могучие, бронированные, вооруженные острыми
клешнями хитиновые руки.
   Руки квуэна. Остальные три  руки  из  пяти  были  неловко  выставлены
вперед, удерживая равновесие, когда бьющийся ур пытался вырваться.
   Сопротивление бесполезно, просвистел  из  ножных  щелей  хриплый,  но
знакомый голос. Голос, сухой от набившейся пыли, которая  ввела  вначале
Сару в заблуждение: ей показалось, что броня у квуэна серая. И только  у
самого костра стал заметен истинный синий цвет панциря.
   - Привет, друзья, - прохрипел Блейд, сын Грызущей Бревна, из  деревни
Доло. - Не найдется ли у кого-нибудь глоток воды?
   Ночь была ясная, ветреная и очень холодная для  этого  времени  года.
Запас топлива приходилось беречь для костра, поэтому пленников  закутали
в полотно палатки, чтобы  они  могли  греться  теплом  своих  тел.  Тьма
склонила уров, в том  числе  и  прочно  связанную  Ульгор,  ко  сну,  но
пленники-люди шептались в своем импровизированном убежище, и Сара мрачно
гадала, что они замышляют. Конечно, они гораздо меньше уцелевших  членов
банды Ур-Качу хотят утром или на следующий  день  увидеть  появление  на
холмах новых воинов Урунтая. И если сумеют  в  темноте  перегрызть  свои
веревки, что сможет сделать Курт  со  своим  единственным  пистолетом  в
случае внезапного нападения?
   Конечно, многие из этих людей все еще слепы от вспышки. И успокаивает
присутствие Блейда. Даже когда он стряхнул пыль и обнаружился синий цвет
его  панциря,  он  представляет  из  себя  устрашающую  фигуру.  С   его
присутствием Сара и остальные могут даже рискнуть и по  очереди  немного
поспать.
   Если бы  только  мы  знали,  что  случилось  со  звездным  человеком,
тревожилась Сара.
   Его не было уже  несколько  мидуров.  И  хоть  теперь  Лусен  тусклым
сиянием освещал местность, легко  было  представить  себе,  что  бедняга
заблудился.
   - Меня привел к вашему лагерю звук выстрела, - объяснил  Блейд  после
того, как Сара и Джома влажной губкой промыли его речевые щели и глазные
круги, использовав много драгоценной воды. - Я уже пришел в отчаяние, не
видя ваш след в наступающей темноте, когда услышал раскат. А чуть  позже
увидел и отражение вашего костра вон там.
   Сара подняла голову. На высокой каменной башне действительно  плясало
отражение. Может, оно приведет Незнакомца домой.
   - Но представьте себе  мое  удивление,  когда  мне  навстречу  кто-то
устремился!  -  Блейд  усмехнулся  сквозь   три   своих   вентиляционных
отверстия. - Конечно, мое удивление ничто по сравнению с шоком увидевшей
меня Ульгор!
   Рассказ квуэна был прост, но полон героизма.  Он  ждал  под  водой  в
оазисе Уриутта, пока не выступила быстрая группа Ур-Качу, а за ней более
медленная экспедиция с пленными  и  добычей.  Блейд  провел  это  время,
размышляя над тем, какие у него возможности. Направиться на  Перекресток
или к какому-нибудь поселку? Или попытаться пойти следом и помочь, когда
будет возможность? Каждое  из  этих  решений  означало  обезвоживание  и
мучения, не говоря уже об опасностях. Сара заметила, что Блейд  ни  разу
не упомянул третью возможность - оставаться в оазисе, пока кто-нибудь не
появится. Вероятно, она даже не приходила ему в голову.
   - Но одного я никак не  ожидал  -  что  найду  вас  в  господствующем
положении Вы сумели самостоятельно одолеть обе группы! Кажется, спасение
вам и не понадобилось.
   Сидя на панцире Блейда, где он промывал его обонятельные щели,  Джома
рассмеялся. Мальчик обнял синий купол.
   - Ты нас всех спас! Сара кивнула.
   - Ты величайший герой, мой дорогой друг.
   После этого говорить было не о чем. Вернее, все так  устали,  что  не
могли говорить. Молча какое-то время смотрели на пламя. Сара  посмотрела
на Лусен, заметила яркие, отражающие солнечный свет покинутые  буйурские
города, эти вечные напоминания о могуществе и  славе  тех,  кто  некогда
владел этой солнечной системой и когда-нибудь будет владеть снова.
   Мы, сунеры, подобны снам Джиджо, подумала она. Мы  призраки,  которые
не оставят ни  следа,  когда  уйдут.  Мимолетные  фантазии,  пока  тропа
созидания отдыхает и готовится  к  новой  фазе  достижений  какой-нибудь
богоподобной расы.
   Не очень утешительная мысль. Сара не хотела  быть  сном.  Она  хотела
того, что считала важным в  жизни,  хотела  внести  в  это  вклад  своей
работой,  своими  детьми,  своей  цивилизацией.  Возможно,  это  желание
объясняется неуместным и нестандартным  воспитанием  матери.  Теперь  ее
дети - знаменитый еретик, легендарный  охотник  и  верующая  в  безумные
теории иного пути избавления для всех Шести рас.
   Сара думала о своем разговоре с Дединджером.
   Мы, вероятно, никогда не узнаем,  кто  из  нас  оказался  прав,  если
Общине позволят идти своим путем. Плохо. Каждый из  нас  верит  в  нечто
прекрасное в своем роде. По крайней мере гораздо более  прекрасное,  чем
уничтожение.
   Риф яркости
   Тишина  позволила  вернуться  некоторым  привычным  звукам   природы.
Остаточный колокольный звон в ушах постепенно стихал.
   Я  должна  сейчас  радоваться,  что  не  оглохла   или   не   ослепла
окончательно - не говоря  уже  о  том,  что  не  умерла.  Если  какой-то
устойчивый ущерб причинен, я сумею с этим жить.
   Хороший пример показывает Незнакомец, постоянно оживленный,  несмотря
на утрату многого из того, что делало его  таким,  каким  он  был.  Сара
решила, что в такие времена никакое  другое  отношение,  кроме  твердого
стоицизма, просто не имеет смысла.
   Некоторые из звуков, которые принесла с  собой  ночь,  она  узнавала.
Плывущая  последовательность  вздохов  -  это  ветер,  гладящий   близко
расположенные  прерии,  а  потом  пролетающий  сквозь  щели  в   скалах.
Отдаленный низкий стон говорит о стаде галлейетров. Потом послышался рев
лиггера, предупреждающего всех держаться  подальше  от  его  территории.
Потом пение незнакомой птицы.
   Сара слушала, и пение постепенно становилось громче. Девушка  поняла:
Это не птица.
   Звук  постепенно  набирал  силы,   заполнил   ночь,   оттеснив   всех
соперников. Сара встала.  Изорванная  палатка  задрожала:  это  вставали
остальные.  А  звук  тем  временем  превратился  в  оглушительный   рев,
заставляя зажимать руками уши. Блейд втянул купол, пленные уры  тревожно
заржали, раскачивая взад и вперед  длинные  шеи.  С  ближайших  каменных
шпилей полетели камни. Сара испугалась, что шпили рухнут  под  давлением
воздуха.
   Этот звук - я его уже слышала.
   Небо осветилось, над головой пронеслось что-то яркое,  оно  замедляло
скорость с серией титанических хлопков, показалась гигантская труба,  от
которой даже на таком удалении пахнуло жаром...
   Сара только раз мельком видела звездный корабль,  когда  он  пролетел
мимо ее окна в древесном доме. Кроме этого, только  рисунки,  чертежи  и
сухие, абстрактные данные - все это бесполезно для сравнения оцепеневшим
сознанием.
   Должно быть, корабль еще очень высоко в атмосфере, поняла она. Но  он
кажется таким огромным...
   Корабль  богов  пролетел  примерно  в  направлении  с  юго-запада  на
северо-восток, он явно снижается, замедляет полет, готовится к  посадке.
Не нужно большого ума, чтобы догадаться о его цели.
   Несмотря на всю невероятную красоту, Сара на  этот  раз  не  испытала
ничего кроме ужаса.

Ларк

   С расстояния трудно было рассмотреть что-нибудь.  Сияние,  исходившее
от Поляны, было таким ярким, отбрасывало такие длинные тени  -  даже  на
заросших лесом склонах гор за много лиг отсюда.
   - Теперь ты видишь, что вам противостоит, - сказала стоящая рядом,  в
окружении нескольких настороженных милиционеров, Линг. - Это не то,  что
сбить несколько роботов-охранников.
   -  Я  в  этом  не  сомневался,  -  ответил  Ларк,  заслоняя  глаза  и
всматриваясь в сияние: прожектора корабля  освещали  место,  где  лежали
развалины станции чужаков. После двух  бессонных  ночей  шум  двигателей
корабля напомнил Ларку рев самки лиггера, только что вернувшейся с охоты
и  увидевшей  искалеченным  своего  детеныша.  И  теперь  она  ревет   в
убийственном гневе.
   - Но ты ведь знаешь,  еще  не  поздно,  -  продолжала  Линг.  -  Если
передашь нам мятежников-фанатиков - и  ваших  Высоких  Мудрецов,  ротены
будут рассматривать не коллективную, а индивидуальную вину. Наказание не
обязательно будет всеобщим.
   Ларк знал, что должен  рассердиться.  Повернуться  и  разоблачить  ее
лицемерное предложение, напомнить доказательства, которые все видели: ее
хозяева планировали всеобщий геноцид.
   Его остановили два обстоятельства.
   Во-первых, хотя теперь все знали,  что  ротены  собирались  развязать
кровавую гражданскую войну,  нацеленную  прежде  всего  на  человеческое
население Джиджо, подробности оставались неясны.
   А дьявол заключен в подробностях.
   К тому же Ларк слишком устал, чтобы выдержать еще один спор с молодой
женщиной-биологом. Он повернул голову и шею,  подражая  урскому  пожатию
плечами, и ответил на Галдва:
   Разве  у  нас  нет  (гораздо  более  важных)   дел,   чем   обсуждать
(напряженно) абсурдные предложения?
   Охранники,  которые   сопровождают   их   в   укрытие,   одобрительно
засмеялись.  Другие  группы  сейчас  сопровождают  Ранна  и  Ро-кенна  в
различные убежища, разделяя заложников как можно дальше.
   Да, но почему мне поручили именно Линг?
   Может, решили, что она будет слишком занята спорами  со  мной,  чтобы
попытаться бежать?
   Насколько ему известно, им, возможно, придется провести вместе немало
времени.
   Они молча продолжали смотреть, как  могучий  корабль  летает  взад  и
вперед, освещая все уголки Поляны, каждое  место,  где  всего  несколько
мидуров назад  стояли  павильоны.  С  далекого  горного  склона  зрелище
казалось ошеломляющим, гипнотическим.
   - Мудрец, пора идти, здесь все еще небезопасно.
   Это произнесла сержант милиции, маленькая жилистая женщина, по  имени
Шен, с блестящими черными волосами, тонкими чертами лица и  смертоносным
складным луком на плече.
   Ларк замигал, вначале не поняв, к кому она обращается.
   Мудрец - а, да.
   Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть.  Ларк  всегда  считал,
что  ересь  приведет  к  дисквалификации,  вопреки  его   подготовке   и
достижениям.
   Но только мудрец может принимать решения в делах жизни и смерти.
   Группа снова двинулась, но Ларк не мог удержаться и  не  оглядываться
на Линг. Хотя большую часть времени  ему  хотелось  "удавить  ее",  это,
конечно, всего лишь оборот речи.
   Ларк сомневался, что ему удастся выполнить свой долг, если  до  этого
дойдет. Даже сейчас, грязная и уставшая,  женщина  удивительно  красива.
Приятно на нее посмотреть.
   Около  мидура  спустя  полный  отчаяния  крик  послышался  в   горах,
отразился от заснеженных вершин и  вернулся  со  всех  сторон,  заставив
задрожать деревья. Солдаты показывали назад, туда,  откуда  пришли,  где
только что  сверкание  звездного  корабля  стало  невыносимо  ярче.  Все
бросились  назад,  к  последнему  повороту,  откуда  открывался  вид  на
юго-запад, и заслонили руками лица.
   - Ифни! - ахнул Ларк. Солдаты сжимали  свое  примитивное  оружие  или
тщетно  делали  знаки,  отвращающие  зло.  У  всех  лица   побелели   от
отраженного света. - Не... может... быть...  -  тяжело  выдохнула  Линг,
делая паузы после каждого слова.
   Огромный ротенский  корабль  по-прежнему  висел  над  Поляной  как  и
раньше, укутанный в сияние.
   Но только теперь свет бил не только вниз, но и сверху,  и  отбрасывал
его новый пришелец.
   Другой корабль.
   Гораздо, гораздо больший корабль, словно взрослый ур рядом  со  своей
личинкой.
   Ларк тщетно пытался примериться к масштабам. Но  в  голову  приходили
только святотатственные мысли.
   Новое чудовище настолько велико, что  вполне  могло  отложить  Святое
Яйцо, и в нем еще оставалось место для многого другого.
   Вися под этим гигантом, корабль ротенов  издал  скрежет  и  задрожал,
словно пытаясь улететь или просто сдвинулся с места. Но  свет,  льющийся
на него  сверху,  как  будто  приобрел  характер  физического  вещества,
чего-то  прочного,  прижимающего  к  земле.  Меньший  корабль  окрасился
золотистым цветом и тяжело опустился на почву  Джиджо.  Густое  свечение
накрыло его, сгустилось и затвердело, остывая.
   Как воск, тупо подумал Ларк. Потом вместе с остальными  повернулся  и
побежал через лес в ночь, бежал так долго, как могло вынести тело.

Аскс

   Что это, мои кольца? Что за дрожь проходит по всей нашей груде?
   В ней есть что-то знакомое.
   Какой-то знакомый ужас.
   В ослепительном свете мы стоим на праздничной поляне,  заключенные  в
кокон застывшего времени, и вместе с нами застыли в  движении  сорванные
листья и ветки - вблизи закованного в золото корабля.
   А сверху эта новая сила. Новый титан.
   Обжигающие лучи тускнеют. Посреди оглушительного  гудения  чудовищный
корабль опускается,  раздавив  все  оставшиеся  деревья  на  южном  краю
долины, изменив русло реки, заполнив небо подобно горе.
   Чувствуете ли вы это, мои кольца?
   Испытываете  ли  предчувствие,  которое  заполняет  нашу   сердцевину
ядовитыми испарениями?
   В огромном борту корабля раскрывается люк, достаточно большой,  чтобы
поглотить целую деревню.
   И на внутреннем освещенном фоне показываются силуэты.
   Заостренные кверху конусы. Груды колец.
   Могущественные  родичи,  которых  мы  надеялись  никогда  больше   не
увидеть.

Сара

   Вскоре после того,  как  над  головами  пролетел  второй  космический
корабль, в лагерь прибежал Незнакомец. К этому  времени  Сара  настолько
пришла в себя, что была в состоянии думать о насущных делах.
   Делах, которыми она должна заняться.
   Звездный человек пришел с юга, ведя с  полдюжины  усталых  ослов.  Он
казался возбужденным, испытывал лихорадочную потребность что-то сказать.
Раскрывал и закрывал рот, что-то бессвязно  бормотал,  как  будто  силой
воли пытался выдавить слова.
   Сара потрогала его лоб и проверила глаза.
   - Знаю, - сказала она, пытаясь успокоить его перенапряженные нервы. -
Мы тоже это видели. Огромная проклятая штука, больше озера Доло.  Хотела
бы я, чтобы ты мог нам сказать, не твой ли это корабль. Или там тот, кто
тебе не нравится.
   Она не была уверена, что он ее слышит, тем более  понимает,  что  она
говорит. Он был ближе к световой фанате и не был предупрежден.
   Тем не менее в его возбуждении что-то казалось странным. Он  указывал
не на небо, как она ожидала, и не на север, где один за другим снижались
корабли. Напротив, он жестами показывал на юг, в том направлении, откуда
пришел.
   Незнакомец  встретился  с  ней   взглядом   и   задрожал.   Лоб   его
сосредоточенно  сморщился,  он  несколько  раз  глубоко  вдохнул.  И   с
неожиданным блеском в глазах запел:
   Черные и  гнедые,  пятнистые  и  серые,  Кучер  и  шестерка  лошадей.
Баюшки-баю, не плачь, Спи мой малыш.
   Голос его звучал хрипло, и Сара видела в  его  глазах  слезы.  Но  он
продолжал петь строчки, которые сохранились в памяти и  лежали  наготове
много десятилетий в неповрежденном отделе мозга.
   Когда  проснешься,  Получишь  торт  И  множество  маленьких  Красивых
лошадок.
   Сара кивнула, стараясь понять смысл этой колыбельной.
   - Много маленьких краен... о, Ифни! Она повернулась к взрывникам.
   - Он видел уров! Они повернули и идут  с  юга,  чтобы  захватить  нас
врасплох!
   Курт несколько раз мигнул, потом открыл рот  -  но  не  успел  ничего
сказать: все заглушили радостные возгласы пленников.
   Ульгор вытянула к ним шею.
   - Я говорила, что наши союзник