Роберта.
     Человек быстро замигал. Перестал считать. Наконец она отчасти поняла,
что происходит. Но Роберт испытывает поистине странные ощущения. В  голове
Атаклены возникло слово deja vu - воспоминание  того,  что  будто  бы  уже
было.
     Атаклена сосредоточилась и создала изящный глиф, луч, который  должен
гармонировать с подсознанием. Роберт ахнул, и она поняла,  что  он  уловил
этот луч и устремился к нему.
     Его метафорический образ появился рядом с ней в  маленькой  лодке,  у
него в руках тоже весло. На этом уровне все  кажется  естественным,  и  он
даже не спросил, как здесь оказался.
     Вместе гребли они по потоку боли, исходящему от его  сломанной  руки.
Им приходилось пробираться сквозь  водовороты  болевых  ощущений,  которые
обрушивались на них, как стаи насекомых-вампиров. Встречались препятствия,
сучья, омуты, в их глубине звучали странные голоса.
     Наконец они оказались в заводи - сердцевине всей проблемы. А  на  дне
ее изображение вделанной в каменный пол решетки. Это дренажное устройство,
но решетка забита ужасными останками.
     Роберт в волнении отшатнулся. Атаклена  поняла,  что  это  насыщенные
эмоциями воспоминания  -  но  их  отвратительность  приобретает  внешность
когтей, клыков, разбухших уродливых рыл. "Как может человек собрать  такую
груду?" Атаклена была ошеломлена и  испугана  омерзительным,  одушевленным
мусором.
     "Это называется неврозами, - послышался внутренний голос Роберта.  Он
знает, что они "видят", и подавляет свой ужас. - Многое из этого я  забыл!
Понятия не имел, что это еще здесь".
     Роберт смотрит на врагов внизу - и Атаклена видит, что лица  внизу  -
искаженные образы его собственного лица.
     "Теперь моя работа, Кленни. Задолго до Контакта мы  знали,  что  есть
только один способ бороться с  этим.  Единственное  действенное  оружие  -
правда".
     Лодка качнулась: метафорическая суть Роберта перегнулась через борт и
нырнула в омут расплавленной боли.
     "Роберт!"
     Поднялась пена.  Лодчонка  начала  раскачиваться,  Атаклене  пришлось
вцепиться в край странного _у_с_у_н_л_т_л_а_н_а_. По обе стороны  брызнула
яркая ужасная боль. А внизу, под поверхностью, началось сражение.
     Во внешнем мире лицо Роберта покрылось испариной. Атаклена  подумала,
долго ли он еще сможет выдерживать.
     Она неуверенно  опустила  воображаемую  руку  в  воду.  Прикосновение
обжигало, но она продолжала тянуться к решетке.
     Что-то схватило ее за руку! Она дернулась, но освободиться не смогла.
Ужасное существо с перекошенным лицом Роберта  смотрело  на  нее  снизу  с
похотливым выражением. Существо пыталось увлечь  ее  в  глубину.  Атаклена
закричала. Другая фигура схватилась с той, что удерживала  ее.  Чешуйчатая
рука разжалась, и Атаклена упала на дно лодки. И маленькое суденышко стало
быстро уходить! Озеро  боли  устремилось  в  дренажную  решетку.  А  лодка
продолжала стремительно плыть в другую строну, против течения.
     "Роберт отталкивает меня", - поняла она. Контакт стал  слабее,  потом
совсем  прервался.   Метафорический   мир   неожиданно   исчез.   Атаклена
ошеломленно замигала. Легла на мягкую почву. Роберт  держал  ее  за  руку,
тяжело дышал сквозь стиснутые зубы.
     - Мне пришлось остановить тебя, Кленни... Слишком опасно для тебя...
     - Но тебе так больно!
     Он покачал головой.
     - Ты показала мне, где находится блок. Теперь... теперь я справлюсь с
неврозами. Знаю, где они... пока этого достаточно. И... говорил ли я тебе,
что в тебя легко влюбиться?
     Атаклена резко выпрямилась, ее удивило это non  sequitur  [вывод,  не
соответствующий посылкам; нелогичное заключение  (лат.)].  Она  взяла  три
газовые ампулы.
     - Роберт, ты должен сказать мне, какая  из  них  снимает  боль,  пока
снова не потерял сознание.
     Он прищурился.
     - Синяя. Разбей у меня под носом, но сама не вдыхай! Нет... не нужно.
Трудно сказать, как на тебя подействует параэндорфин.
     Атаклена разбила ампулу, и  образовалось  небольшое  густое  облачко.
Половину его Роберт вобрал в себя  следующим  вздохом.  Остальное  тут  же
рассеялось.
     Тело Роберта словно  развернулось.  Он  глубоко,  с  дрожью,  перевел
дыхание. Посмотрел на нее, в глазах светилось сознание.
     - Не знаю, мог ли я еще оставаться в сознании. Но дело того стоило...
разделить с тобой сознание.
     И в его ауре появилось слабое  подобие  глифа  _з_у_н_у_р_-_т_з_у_н_.
Атаклена была ошеломлена.
     - Ты очень странное существо, Роберт. Я...
     Она смолкла.  _З_у_н_у_р_-_т_з_у_н_...  исчез,  но  она,  несомненно,
кеннировала глиф. Но как Роберт мог создать его?
     Атаклена  кивнула  и  улыбнулась.  Теперь   ей   легко   воспринимать
человеческие образы.
     - Мне пришла точно такая же мысль, Роберт. Я... я  тоже  считаю,  что
дело того стоило.



                                13. ФИБЕН

     Сразу над стеной утеса, у самого края плоской вершины,  от  крушения,
вырывшего углубление в почве, еще поднимались столбы пыли. Полоска леса  в
форме кинжала разлетелась в несколько секунд, когда стремительный  предмет
ударился  в  нее,  отскочил  и  ударился  снова.  Во   всех   направлениях
разлетелась почва и обрывки растительности. Наконец снаряд застыл на самом
краю пропасти.
     Это случилось ночью. Другие обломки  вызвали  пожары,  но  здесь  все
ограничилось скользящим ударом.
     Постепенно  гул  взрыва  замер,  но  оставались  другие  последствия:
оползень на ближайшем утесе, искалеченное дерево. А в конце борозды темный
предмет, вызвавший все эти разрушения, продолжал потрескивать:  перегретый
металл остывал на холодном потоке воздуха, поднимавшемся из долины внизу.
     Наконец все успокоилось и вошло в привычное русло. Туземные  животные
выбрались из укрытий. Некоторые даже приблизились, вдохнули с  отвращением
запах горячего металла и ушли по своим серьезным делам. Предстояло прожить
еще один день.


     Тяжелая  была  посадка.  Внутри  капсулы  жизнеобеспечения  пилот  не
шевелился. Прошла ночь, прошел день, он лежал неподвижно.
     Наконец с кашлем и низким стоном Фибен очнулся.
     - Где?.. Что?.. - прохрипел он.
     И первой его мыслью было, что он говорит на англике.
     "Это хорошо, - с трудом сообразил он. - Мозг не поврежден".
     Главное сокровище неошимпанзе - способность к  речи.  И  утрачивается
она легче всего. Речевая афазия - прямой путь  к  переоценке.  Можно  даже
попасть в генетически забракованные.
     Разумеется, образцы плазмы Фибена уже отосланы на Землю, отзывать  их
поздно, так что какая разница, если  даже  его  переоценят.  Да  он  и  не
особенно заботился о том, какого цвета его карта воспроизводства.
     Во всяком случае заботился не больше, чем другие шимпы.
     "Итак, мы философствуем? Оттягиваем неизбежное? Не  волнуйся,  Фибен,
старина! Двигайся! Открой глаза! Ощупай себя. Убедись, что все при тебе".
     Легко сказать, но трудно сделать. Фибен застонал и попытался  поднять
голову. Его организм обезвожен. Открыть глаза -  все  равно  что  вытащить
застрявший ящик письменного стола.
     Но наконец ему удалось чуть приоткрыть их. Он увидел, что щит капсулы
потрескался и покрылся сажей. Вокруг спекшаяся грязь с остатками  флоры  в
лужах от недавнего дождя.
     Фибен обнаружил одну из причин потери ориентации:  капсула  наклонена
больше чем на пятьдесят градусов. Он повозился с  ремнями  безопасности  и
наконец расстегнул их. И обвис в кресле. Набравшись  сил,  занялся  люком.
Работал, бормоча хриплые ругательства, пока люк не  отскочил,  разбрасывая
дождь листьев и камешков.
     Последовало несколько минут сухого чихания. Наконец  он  повис  через
край люка, тяжело дыша.
     Фибен стиснул зубы.
     - Давай, - неслышно сказал он. - Выберемся отсюда! - Приподнялся,  не
обращая внимания на синяки, протиснулся в люк, повис и нащупал  опору  под
ногами. И упал  на  грязную,  благословенную  почву.  Но  когда  попытался
встать, левая нога не слушалась. Фибен снова упал и больно ударился.
     - Ух! - произнес он вслух. Порылся под собой и вытащил  острый  прут,
проткнувший шорты. Посмотрел на него, отбросил и снова лег на землю  рядом
с капсулой.
     Перед ним, примерно в двадцати футах, в лучах занимающегося  рассвета
виднелся край пропасти. Далеко снизу доносился звук текущей воды.  "Ух!  -
Он про себя удивился близости гибели. - Еще несколько метров, и мне совсем
не хотелось бы пить".
     Взошло солнце, картина прояснилась, стали видны борозды,  проделанные
в лесу другими обломками. "Прощай, старина "Проконсул", - подумал Фибен. -
Несколько тысяч лет верной службы полусотне мудрых  галактических  рас,  а
кончилось тем, что ты разбился на заброшенной планете, а разбил тебя Фибен
Балджер, клиент волчат, полуобученный  пилот  милиции.  Какой  недостойный
храброго воина конец!"
     Но он все же пережил свой разведчик. По крайней мере ненадолго.
     Кто-то сказал,  что  степень  разумности  определяется  тем,  сколько
энергии раса разумных тратит на то, что не  связано  с  выживанием.  Фибен
чувствовал себя, как кусок полупрожаренного мяса, но у него все же хватило
сил улыбнуться. Он пролетел несколько миллионов миль и, может, еще доживет
до того, что расскажет об этом своим нахальным внукам,  на  два  поколения
опередившим его в возвышении.
     Он похлопал  по  обожженной  земле  и  рассмеялся  хриплым  от  жажды
голосом.
     - Попробуй справиться с этим, Тарзан!



                              14. УТАКАЛТИНГ

     -  ...Мы  здесь  как  сторонники  галактической  традиции,  защитники
праведности и чести, мы исполняем волю  тех,  кто  когда-то  основал  Путь
Жизни...
     Утакалтинг не очень силен в галактическом-три, поэтому он записывал с
помощью портативного секретаря манифест губру для дальнейшего изучения.  А
слушал только краем уха, завершая свои приготовления.
     "...краем уха..." Корона дернулась, и он  понял,  что  материализовал
человеческую метафору. Края его ушей действительно дернулись!
     Все шимпы поблизости занимались манифестом по своим  приемникам:  его
передавали с кораблей губру и на англике. Но это  "неофициальный"  вариант
манифеста, так как англик считается всего лишь языком волчат, неподходящим
для дипломатии.
     Утакалтинг    создал    глиф    _л_'_и_у_т_'_т_с_а_к_а_,     примерно
соответствующий носу, пренебрежительно показанному  захватчикам.  Один  из
помощников неошимпанзе удивленно взглянул на него. Должно  быть,  у  шимпа
есть латентная пси-способность, понял Утакалтинг. Остальные  три  мохнатых
клиента сидели под ближайшим деревом и внимали голосу вторгшейся армады.
     - ...в соответствии с протоколом и  правилами  войны  на  Землю  была
отправлена нота с изложением наших претензий и требований...
     Утакалтинг  наложил  последнюю  печать   на   дипломатический   сейф.
Пирамидальное сооружение расположено на вершине  холма,  к  юго-западу  от
остальных зданий посольства тимбрими, и смотрит на Силмарское  море.  А  в
океане все кажется безмятежным и прекрасным. По  спокойной  воде  движутся
даже небольшие рыбацкие лодки, словно в небе нет ничего враждебнее  редких
облаков.
     По другую сторону за зарослями древесной травы  Тула,  привезенной  с
его родной планеты, расположены здания посольства, опустевшие, покинутые.
     Строго  говоря,  он  мог  оставаться  на  месте  и   выполнять   свои
обязанности. Но Утакалтинг  не  собирался  доверять  обещанию  захватчиков
соблюдать все Правила  Войны.  Губру  известны  тем,  что  всегда  толкуют
правила так, как им выгодно.
     К тому же у него свои планы.
     Утакалтинг закончил накладывать печать и отошел  от  дипломатического
сейфа. В  стороне  от  самого  посольства,  запечатанный  и  закрытый,  он
охраняется  миллионами  лет  традиции.  В  посольство  и   другие   здания
захватчики смогут  проникнуть,  но  им  придется  очень  тщательно  искать
объяснений, если они попытаются вскрыть священное хранилище.
     Но Утакалтинг улыбался. Он верил в губру.
     Отойдя на десять метров, он сосредоточился  и  создал  простой  глиф,
потом отправил его на вершину пирамиды, где маленький  голубой  шар  начал
неслышно вращаться. Охранник на мгновение еще более просветлел и  испустил
еле слышное  гудение.  Утакалтинг  отвернулся  и  направился  к  ожидающим
шимпам.


     -  ...главным  образом,  наше  недовольство  вызвано  тем,  что  раса
клиентов  землян,  известная  как  Tursiops  amicus,  или   "неодельфины",
совершила открытие, которым не поделилась  с  нами.  Утверждают,  что  это
открытие окажет огромное влияние на  все  галактическое  сообщество.  Клан
гуксу-губру, как защитник традиций и наследия Прародителей, не может  быть
исключен!  Наше  законное  право  захватить  заложников  и  вынудить   эти
полусформированные водные существа и их хозяев-волчат  поделиться  с  нами
информацией...
     Небольшая часть  сознания  Утакалтинга  занялась  открытием  клиентов
землян на краю галактического диска. Утакалтинг  задумчиво  вздохнул.  При
нынешней обстановке в пяти  галактиках  ему  пришлось  бы  воспользоваться
Д-уровнем гиперпространства  и  вынырнуть  в  миллионе  лет  от  нынешнего
момента, чтобы узнать всю правду. Но к  тому  времени  она  превратится  в
древнюю историю.
     В сущности, чем именно вызвал "Стремительный"  нынешний  кризис,  уже
неважно. Высший Совет тимбрими рассчитал, что подобный взрыв  неизбежен  в
пределах  нескольких   сотен   лет.   Земляне   умудрились   вызвать   его
заблаговременно. Только и всего!
     Вызвать преждевременно... Утакалтинг поискал нужную метафору.  Словно
ребенок сбежал из колыбели, пробрался в логово зверей  вл'корг  и  щелкнул
царицу прямо в морду!
     - ...вторая причина нашего недовольства  и  непосредственная  причина
вторжения - в обоснованных подозрениях, что  на  планете  Гарт  нарушаются
правила возвышения!  Мы  располагаем  доказательствами,  что  полуразумная
раса, известная под именем неошимпанзе, не получает нужного руководства ни
со стороны патронов-людей, ни со стороны консортов-тимбрими...
     "Тимбрими неподобающие консорты? Высокомерные птицеподобные  заплатят
за это оскорбление!" - поклялся Утакалтинг.
     Шимпы вскочили и низко поклонились при  его  приближении.  На  концах
короны Утакалтинга на мгновение мелькнул глиф с _и_у_л_ф_-_к_у_о_н_, посол
поклонился в ответ.
     - Я хочу отправить несколько посланий. Вы послужите мне?
     Все кивнули. Шимпы явно стесняются друг друга, происходя из различных
социальных групп.
     Один гордо носит офицерский мундир. Двое в яркой гражданской  одежде.
Наконец, четвертый одет мешковато, на груди у него  панель  со  множеством
кнопок; она позволяет бедному существу пользоваться  подобием  речи.  Этот
шимп стоит сзади и в стороне от других и едва отрывает взгляд от земли.
     - Мы все к вашим услугам, - сказал, вытянувшись,  молодой  лейтенант.
Он, казалось, совершенно не  замечает  мрачных  взглядов,  которые  искоса
бросают на него пестро одетые штатские.
     - Это хорошо, мой юный друг. - Утакалтинг положил руку на плечо шимпа
и протянул маленький черный куб. - Пожалуйста, доставьте это  планетарному
координатору Онигл, вместе с моими добрыми пожеланиями. Передайте ей,  что
мне пришлось отложить вылет в Убежище, но я надеюсь скоро с ней увидеться.
     "На самом деле я даже не лгу, -  напомнил  себе  Утакалтинг.  -  Будь
благословенна двусмысленность англика!"
     Лейтенант-шимп взял куб и поклонился точно под необходимым углом, как
следует кланяться патрону-союзнику. Не глядя на остальных,  он  побежал  к
курьерскому экипажу.
     Один из штатских, явно надеясь, что  Утакалтинг  не  услышит,  шепнул
пестро одетому коллеге:
     - Надеюсь, этот нахал с синей картой упадет в  лужу  и  вымажет  свой
мундир.
     Утакалтинг сделал вид, что ничего не заметил. Иногда  вера  других  в
то, что слух у тимбрими такой же слабый, как зрение, оказывается полезной.
     - Это для вас, - сказал он двоим в пестрой одежде  и  бросил  каждому
мешочек. Внутри находились деньги, галбанкноты, безупречные, подкрепленные
содержанием всей Великой Библиотеки, но из неизвестного источника.
     Двое шимпов  поклонились  Утакалтингу,  стараясь  скопировать  точный
поклон офицера. Утакалтинг с трудом сдержал смех: foci  -  центр  сознания
каждого  шимпа  -  сосредоточился  на  мешочке  с  монетами,  отрезав  всю
остальную вселенную.
     - Идите и потратьте на свое усмотрение. Благодарю вас за вашу прежнюю
службу.
     Два члена небольшого преступного подполья Порт-Хелении повернулись  и
бросились в рощу. Заимствуя  еще  одну  человеческую  метафору,  они  была
"глазами и ушами" Утакалтинга с его прибытия на Гарт.  Несомненно,  сейчас
они считают свою работу завершенной.
     "И спасибо за то, что вы еще сделаете", - думал Утакалтинг, глядя  им
вслед. Он хорошо знает этих парней.  Они  быстро  потратят  его  деньги  и
войдут во вкус новых трат. А через несколько  дней  появится  единственный
способ их заработать.
     Утакалтинг был уверен, что скоро у них возникнут новые наниматели.
     - ...пришли как друзья и защитники предразумных, чтобы  они  получали
нужное руководство и стали членами достойного клана...
     Оставался только один шимп; он пытался стоять прямо,  как  остальные.
Но бедное существо не могло не переминаться с  ноги  на  ногу,  беспокойно
улыбаясь при этом.
     - И что... - начал Утакалтинг, но неожиданно замолчал.  Щупальца  его
заволновались; он повернулся и посмотрел на море.
     В небе над заливом возникла огненная  точка  и  полетела  на  восток.
Утакалтинг заслонил глаза,  но  не  стал  тратить  времени  на  то,  чтобы
позавидовать зрению  землян.  Сверкающий  уголек  перемещался  в  облаках,
оставляя за собой след, который  мог  воспринимать  только  тимбрими.  Это
сияние радостного отлета  в  течение  нескольких  секунд  развернулось  со
слабым инверсионным следом и тут же угасло.
     От'тушутн, помощник, секретарь и друг Утакалтинга, повел свой корабль
сквозь сердце вражеского флота, осаждающего Гарт.  И  кто  знает?  Корабль
специально сконструирован. Возможно, и прорвется.
     Конечно, это не дело От'тушутна. Его задача - просто попытаться.
     Утакалтинг напряг свой кеннинг. Да, что-то исходит  от  этого  света.
Сверкающее наследие. Он воспринял прощальный глиф От'тушутна  и  тщательно
сберег его, чтобы дома передать возлюбленной храброго тимбрими.
     На  Гарте  теперь  остаются   только   два   тимбрими.   Атаклена   в
безопасности, насколько это  возможно.  Утакалтингу  пора  позаботиться  о
себе.
     - ...освободить  невинные  существа,  избавить  их  от  неправильного
руководства волчат и преступников...
     Утакалтинг снова повернулся к  маленькому  шимпу,  своему  последнему
помощнику.
     - А как ты, Джо-Джо? Тоже хочешь выполнить задание?
     Джо-Джо повозился с кнопками на своем дисплее.
     ДА, ПОЖАЛУЙСТА
     Я ХОЧУ ПОМОГАТЬ ВАМ
     Утакалтинг улыбнулся. Ему нужно  торопиться  на  встречу  с  Каултом.
Сейчас посол теннанинцев уже выходит из себя возле катера Утакалтинга.  Но
еще несколько секунд может подождать.
     - Да, ты можешь кое-что для меня сделать, - сказал он Джо-Джо.  -  Ты
сможешь сохранить тайну?
     Маленький генетический мутант  энергично  кивнул,  его  мягкие  карие
глаза переполняла искренняя преданность. Утакалтинг провел много времени с
Джо-Джо, учил его тому, чему не позаботились научить в школе  на  Гарте  -
например, как выжить в дикой местности  или  как  пилотировать  простейший
флиттер. Конечно, Джо-Джо не гордость возвышения неошимпанзе,  но  у  него
большое сердце и своеобразная хитрость, которую Утакалтинг высоко ценил.
     - Видишь голубой огонек наверху пирамиды, Джо-Джо?
     ДЖО-ДЖО ПОМНИТ, напечатал шимп.
     ДЖО-ДЖО ПОМНИТ ВСЕ СЛОВА
     - Хорошо. - Утакалтинг кивнул. - Я так и знал. Я рассчитываю на тебя,
мой дорогой маленький друг. - Он