поискать упоминания обо всем этом к Галактической Библиотеке, а тем более пытаться их построить.

     Легенды быстроногих уров намекают, что урские прабабки были преступницами и прилетели на Джиджо для размножения - избегая ограничений, наложенных на разумные расы Пяти Галактик. Короткоживущие, горячие, плодовитые, основательницы колонии уров могли заполнить своими потомками всю Джиджо или вымереть, как мифические кентавры, которых они так напоминают.
     Но они избежали и того и другого. Напротив, после множества жестоких схваток - у горна и на поле битвы, они заняли почетное место в Общине Шести Рас. Со своими громоподобными стадами, с их владением сталью, они живут среди нас горячей полнокровной жизнью, компенсируя ее кратковременность.

     Наконец двести лет назад прилетели земляне, привезя с собой шимпанзе и другие сокровища. Но величайшим даром людей стала бумага. Создав сокровищницу печатных текстов Библос, они стали владыками знаний в нашем жалком сообществе изгнанников. Книгопечатание и образование изменили жизнь на Склоне, приведя к появлению новых традиций учености, и последующие поколения изгнанников посмели начать изучение своего мира, своей гибридной цивилизации и самих себя.
     А что касается причины того, что люди прилетели, нарушив галактические законы и рискуя всем - только для того чтобы спрятаться от страшного неба среди других преступников, то это одна из самых необычных историй, какие рассказывают в кланах изгнанников на Джиджо.

     ?Этнография Склона?
     Дорти Чанг-Джонса и Хуф-алх-Хуо

СУНЕРЫ

ОЛВИН

     Ошеломленный и полупарализованный в своей металлической клетке, я не мог определить, сколько времени прошло. Я лишь вслушивался в гудение двигателей механического дракона, который тащил меня и моих друзей в неведомое.
     Вероятно, с катастрофы нашей самодельной подводной лодки, нашей прекрасной ?Мечты Вуфона?, прошло несколько дней, прежде чем я нашел в себе силы задуматься: а что же дальше?
     Смутно я помнил морду морского чудовища, какой мы ее впервые увидели в примитивном смотровом окне ?Мечты?, освещенную самодельными прожекторами. Лишь мгновение мы могли видеть его, пока огромное металлическое чудовище поднималось из черных ледяных глубин. Мы вчетвером: Гек, Клешня, Ур-ронн и я - уже приготовились к смерти и забвению на морском дне. Наша экспедиция потерпела неудачу, нам больше не хотелось морских приключений, мы, как испуганные дети, в ужасе опустошали желудки, ожидая, пока жестокая пропасть не превратит деревянный корпус нашей лодки в щепки.
     Неожиданно эта огромная фигура метнулась к нам и раскрыла огромную пасть, в которую целиком вошла наша ?Мечта Вуфона?.
     Ну, почти вся. Проходя в челюсти, мы получили страшный удар.
     И этот удар расколол нашу крошечную капсулу.
     То, что последовало за этим, вспоминалось смутно и болезненно.

     Вероятно, смерть все преодолевает, но с момента удара бывали мгновения, когда спина у меня так болела, что мне хотелось в последний раз раздуть свой поврежденный горловой мешок и попрощаться с молодым Олвином Хф-уэйуо, начинающим лингвистом, писателем, хьюмикером, смельчаком и невнимательным сыном Му-Фауфка и Йоуг-уэйуо из порта Вуфон, Склон, Джиджо, Четвертая Галактика, Вселенная.
     Но я остался в живых.
     Вероятно, сдаваться не по-хунски - после всего, через что прошли мы с моими друзьями. А что, если выжил только я? Я в долгу перед Гек и остальными и должен продолжать.
     Моя клетка - тюремная камера?- больничная палата?- размером всего два метра на два и три. Тесновато для хуна, хотя и не совсем взрослого. А когда внутрь втискиваются шестиногие демоны в металлических костюмах и пытаются лечить мою раненую спину, щупая ее с (надеюсь) неуклюжей осторожностью, становится еще теснее. Несмотря на все их усилия, боль накатывается волнами, и мне отчаянно хочется получить лекарства, которые готовит Старый Вонючка - наш домашний аптекарь-треки.
     Мне приходит в голову, что я больше никогда не смогу ходить, не увижу свою семью, полет птиц над кораблями-мусорщиками, причаленными под куполом защитных деревьев Вуфона.
     Я пытался разговаривать с гигантскими насекомыми, входящими в мою комнату и выходящими из нее. Хотя у каждого из них туловище длиннее тела моего отца, с вздутием на конце, с трубообразной раковиной крепче буйурской стали, я все равно представлял себе их как гигантских фувнтусов, этих шестилапых паразитов, которые грызут стены деревянных домов, издавая сладковатый запах.
     Но пахнут эти твари перенапрягшимися машинами. Вопреки моим попыткам заговорить на дюжине земных и галактических языков, они еще менее разговорчивы, чем настоящие фувнтусы, которых мы с Гек ловили, когда были поменьше, и пытались научить выступать в миниатюрном цирке.
     Все это мрачное время мне не хватало Гек. Не хватало ее быстрого г'кекского ума и остроумного сарказма. Не хватало даже ее привычки дергать меня за мех на ногах, чтобы привлечь внимание, когда я в хунском моряцком трансе слишком долго смотрел на горизонт. Я помню, как беспомощно вращались ее колеса в пасти морского чудовища сразу после того, как гигантские челюсти стиснули нашу драгоценную ?Мечту? и мы растянулись среди осколков любительской подводной лодки.
     Почему я не бросился к подруге сразу после страшных мгновений крушения? Как мне ни хотелось этого, я не мог преодолеть кричащий ветер, который ворвался в помещение, вытесняя горькое море. Вначале мне приходилось бороться за каждый вдох. А потом, когда я попытался двинуться, спина не слушалась.
     В эти смутные мгновения я видел также Ур-ронн, которая извивала свою длинную шею, кричала и била всеми четырьмя ногами и двумя тонкими руками в ужасе от подступающей страшной воды. Замшевая кожа Ур-ронн порезана осколками стеклянного иллюминатора, который она гордо изготовила в вулканической мастерской кузнеца Уриэль; из ран течет кровь.
     Острая Клешня тоже здесь, он лучше нас приспособлен Для выживания под водой. Красный квуэн Клешня привык ползать на своих пяти хитиновых когтях по дну соленых отмелей, хотя даже он не выдержал бы погружения в бездонную пропасть. В этом смутном воспоминании, мне кажется, Клешня был жив, или я себя обманываю?
     Последнее мое воспоминание перед тем, как погрузиться во тьму,- какие-то страшные образы-чудовища, и я пришел в себя, одинокий и бредящий, в этой камере.

     Иногда фувнтусы каким-то образом облегчают боль в спине, и я готов выложить им все свои тайны. Разумеется, если бы они меня расспрашивали. Но они этого никогда не делают.
     Поэтому я даже не намекал на поручение, данное нам кузнецом Уриэль - поискать запретное сокровище, которое много столетий назад наши предки оставили на морском дне. Тайник, оставленный первыми урскими поселенцами, прежде чем они отказались от своих кораблей и высоких технологий и стали еще одной падшей расой. Только какая-то крайняя необходимость могла заставить Уриэль нарушить Соглашение и пойти на такую контрабанду.
     Думаю, ?крайняя необходимость? - это необходимость справиться с чужаками-грабителями, которые сорвали праздник собрания Шести Рас и угрожают всей Общине геноцидом.

     Постепенно боль в спине настолько ослабла, что я смог порыться в рюкзаке и продолжить записи в измятом дневнике, чтобы довести рассказ о наших злополучных приключениях до самых последних событий. Это немного улучшило мое настроение. Если даже никто из нас не выживет, дневник может каким-нибудь образом попасть домой.
     Я вырос в маленькой хунской деревушке на Склоне, поглощая приключенческие книги Кларка и Ростанда, Конрада и Кеу Ксанга, и мечтал о том, что когда-нибудь жители Склона скажут: ?Эй, этот Олвин Хф-уэйуо был настоящим рассказчиком, не хуже старинных земных?.
     Возможно, это мой последний и единственный шанс.
     И вот я целые мидуры проводил, сжимая в своем большом хунском кулаке короткий огрызок карандаша и исписывая страницы, ведущие к этой - рассказывал о том, как оказался в таком ужасном-ужасном состоянии:
     - Как четверо друзей построили самодельную подводную лодку из шкуры скинка и ствола тару, собираясь поискать сокровища на дне Великой Помойки.
     - Как кузнец Уриэль в своей горной кузнице поддержала наш проект, превратив его из незрелой мечты в настоящую экспедицию.
     - Как мы вчетвером пробрались в обсерваторию Уриэль и услышали слова мудреца-человека о звездных кораблях в небе, которые, возможно, несут Шести Расам предсказанное наказание.
     - И как ?Мечта Вуфона? повисла на тросе у Окончательной скалы, где священная траншея Помойки проходит вблизи суши. И Уриэль, свистя раздвоенной верхней губой, рассказала, что действительно на севере приземлился корабль. Но этот крейсер принес не галактических чиновников. Напротив, к нам прилетели преступники, худшие даже, чем наши грешные предки.
     И вот мы задраили люк, и большая лебедка начала поворачиваться. Но когда мы достигли указанного места, то обнаружили, что тайник Уриэль исчез! Хуже этого - когда мы отправились на поиски этой проклятой сокровищницы, ?Мечта Вуфона? заблудилась и свалилась с края подводного утеса.
     Перелистав назад несколько страниц, я вижу, что отчет о нашем путешествии написан тем, кто испытывает острую боль. Однако и сейчас я не могу передать всей драматичности происходившего. Особенно в той сцене, где дно под нашими колесами исчезает и мы обрушиваемся в подлинную Помойку.
     К верной гибели.
     Пока нас не подхватили фувнтусы.

     И вот я проглочен металлическим китом, во власти загадочных молчаливых существ, не знаю, живы ли мои друзья или я остался один. Искалечены они или умирают.
     Имеют ли отношение наши похитители к тому кораблю, который приземлился на севере? Или это еще одна загадка из древнего прошлого Джиджо? Может быть, последние уцелевшие буйуры? Или еще более древние призраки?
     Ответов нет, и так как я кончил рассказ о падении и гибели ?Мечты Вуфона?, не решаюсь тратить драгоценную бумагу на бесполезные размышления. Нужно отложить карандаш, хотя это лишает меня последней защиты от одиночества.
     Всю жизнь меня вдохновляли человеческие книги, и я представлял себя героем какого-то великого сказания. Но теперь я сохраню рассудок, если научусь терпеть.
     Научусь беззаботно позволять проходить времени.
     Жить и думать, как подобает хуну.

АСКС

     Можете называть меня Асксом.
     Вы, мои многоцветные кольца, собранные в высокую коническую груду, испускающие ароматные запахи, сообща кормящиеся питательным соком, который течет по нашей сердцевине, или разделяющие воск памяти, стекающий с нашей сенсорной верхушки.
     ...вы, кольца, играющие разную роль в нашем общем теле, в толстом конусе ростом почти с хуна, тяжелом, как синий квуэн, и медленно движущемся по поверхности, как престарелый г'кек с треснувшей осью.
     ...вы, кольца, каждый день голосующие, возобновлять ли нашу коалицию.
     От вас, кольца, я/мы требую теперь решения. Продолжать ли это существование? Этого Аскса?

     Унитарные существа: люди, уры и остальные наши дорогие партнеры в изгнании - упрямо пользуются этим именем, Аскс, чтобы обозначить эту свободно соединенную груду жирных торов, как будто у меня/нас действительно есть закрепленное имя, а не простой ярлычок ради удобства.
     Конечно, все унитарные существа абсолютно безумны. Мы, треки, давно примирились с тем, что приходится жить во вселенной, заполненной эготизмом.
     Но с чем мы не можем примириться - и именно в этом причина нашего изгнания на Джиджо,- так это с перспективой стать самыми эготическими из всех.

     Некогда наша/моя груда раздутых колец играла роль скромного деревенского аптекаря вблизи морских болот у Далекого Влажного Убежища и нашими секрециями помогала другим. Постепенно наша/моя груда стала пользоваться все большим уважением, нас назвали Аскс, назначили главным мудрецом и членом Руководящего Совета Шести от треки.
     И вот мы стоим на выжженной земле, которая раньше была прекрасной праздничной поляной. Наши сенсорные кольца и невральные щупальца отшатываются от видов и звуков, которых не могут перенести. И мы буквально ослепли, наши составляющие торы подавлены жесткими полями двух близких космических кораблей, огромных, как горы.
     Но вот ощущение присутствия эти кораблей рассеивается.
     Мы остаемся во тьме.

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?

     Успокойтесь, мои кольца. Такое происходило и раньше. Слишком сильный шок может нарушить связь колец в груде, вызвать провалы в кратковременной оперативной памяти. Но есть другой, более надежный способ понять, что случилось. Невральная память непрочна. Насколько надежней рассчитывать на медленный и основательный воск.
     Изучите свежий воск, который соскальзывает с нашего общего сердечника, еще горячий, несущий на себе отпечатки Недавних событий на этой самой злополучной поляне, где некогда стояли пестрые павильоны и счастливые ветры Джиджо раздували праздничные флажки. Типичный праздник, ежегодное собрание Шести Рас, отмечающих столетний мир. Пока.
     Это воспоминание мы ищем?
     Смотрите, звездный корабль опускается на Джиджо! Не крадется ночью, как корабли наших предков. Не остается далеким, как загадочные шары зангов. Нет, это высокомерный крейсер из Пяти Галактик, и им руководят загадочные чужаки по имени ротены.
     Проследите это воспоминание до самой первой встречи с повелителями ротенами, вышедшими наконец из своего подземного логова, такими прекрасными и благородными в своей снисходительности, излучающими мощную харизму, которая затмила даже их слуг, небесных людей. Как великолепно быть звездным богом! Даже богом, который по галактическим законам является преступником.
     Разве они не ослепляют своим сиянием нас, жалких варваров? Как солнце затмевает восковую свечу?
     Но мы, мудрецы, осознали ужасающую истину. Наняв нас как местных специалистов, которые помогли бы им ограбить этот мир, ротены не могут позволить себе оставлять свидетелей.
     Они не оставят нас живыми.

     Нет, это слишком далеко в прошлое. Попробуй еще раз.
     Как насчет этих других сине-серых отпечатков, мои кольца? Столба красного пламени, вспыхнувшего в ночи? Взрыва, разнесшего на части наше священное паломничество? Помните ли вы вид станции ротенов-даников, ее искореженные и дымящиеся балки? И еще более страшное зрелище - трупы одного ротена и одного небесного человека?
     При дневном свете ротены и наши высокие мудрецы обмениваются грязными обвинениями. И угрозами.
     Нет, это происходило день назад. Погладьте воск, который застыл позже.

***

     По нашему маслянистому сердечнику пролегает широкая полоса ужаса. В ее цветах/текстуре смешиваются горячая кровь с холодным огнем, издавая дымный запах горящих деревьев и обожженных тел. Помните ли вы, как Ро-кенн, уцелевший повелитель ротен, клянется отомстить шести расам и напускает на нас своих убийц-роботов?
     ?Убить всех на месте! Смерть всем, кто увидел нашу тайну!?
     Но тут произошло чудо! Взводы нашей собственной храброй милиции. Они высыпали из окружающего леса. Джиджоанские дикари, вооруженные только стрелами, пулевыми ружьями и храбростью. Помните ли вы, как они напали на парящих демонов смерти и победили их!
     Воск не лжет. Все произошло в считанные мгновения, а эти старые кольца треки могли только тупо смотреть на страшную битву, пораженные тем, что мы/ я еще не превратились в пылающую груду колец.
     И хотя вокруг нас лежало множество мертвых и раненых, победа была полная. Победа всех Шести Рас! Ро-кенн и его богоподобные слуги были разоружены и широко раскрытыми от удивления глазами смотрели на этот поворот вечно вращающейся кости Ифни.

     Да, мои кольца. Я знаю, что это не последнее воспоминание. Все это произошло много мидуров в прошлом. Очевидно, с тех пор что-то случилось. Что-то ужасное.
     Возможно, вернулся из разведывательного полета корабль даников с разгневанным воином небесным человеком, который боготворит своих повелителей ротенов. Или мог вернуться главный корабль ротенов, ожидая богатую биодобычу, но обнаружив все образцы уничтоженными, станцию разрушенной, а товарищей взятыми в заложники.
     Это может объяснить запах черного опустошения, который заполняет теперь нашу сердцевину.
     Но дальнейшие воспоминания пока недоступны. Воск еще не застыл. Для треки это означает, что ничего такого не происходило.
     Пока не происходило.
     Возможно, дела не так плохи, как кажутся.
     Этот дар мы, треки, получили на Джиджо. Способность, которая позволяет компенсировать многое из того, что мы оставили позади, когда покинули звезды.
     Способность думать о желаемом.

РЕТИ

     Яростный ветер полета срывал влагу с глаз и избавлял ее от стыда из-за текущих по щекам слез. Но Рети продолжала плакать от ярости, думая о всех своих утраченных надеждах. Лежа вытянувшись на жесткой металлической платформе, цепляясь за ее края руками и ногами, она боролась с ветром, а ветви деревьев хлестали ее по лицу, застревали в волосах и оставляли кровоточащие царапины.
     Но в основном она цеплялась изо всех сил, сражаясь за жизнь.

     Машина чужаков под ней должна быть ее верным слугой! Но эта проклятая штука не замедляет свое паническое отступление, хотя опасность осталась далеко позади. Если Рети сейчас упадет, в лучшем случае ей понадобится много дней, чтобы вернуться в родную деревню, где всего мидур назад произошла короткая жестокая стычка.
     Мысли ее мешались. За несколько сердцебиений все ее планы рухнули, и все по вине Двера!
     Она слышала стоны молодого охотника, которого под ней держали в плену металлические руки. Поврежденный робот продолжал лететь вперед, и Рети забыла о страданиях Двера, которые он сам на себя и навлек, пройдя весь путь к Серым Холмам из своего безопасного дома у моря - со Склона,- где живут шесть разумных рас на гораздо более высоком уровне невежественной бедности, чем клан дикарей, в котором она родилась. Зачем слопи пешком бредут за две тысячи лиг, чтобы добраться до проклятой пустыни?

     Чего надеялись достичь Двер и его друзья? Завоевать диких родичей Рети?
     Да хоть бы весь ее вонючий род забрал! И всех урских сунеров, которых Кунн покорил огнем из своей громогласной летающей лодки. Двер может забирать их всех. Но не мог ли он спокойно подождать в лесу, пока они с Кунном не закончили бы свои дела и не улетели? Зачем ему потребовалось ускорять события и нападать на робота, на котором была она?
     Он это сделал из зависти. Не мог вынести, что я единственная на всей Джиджо имела шанс улететь с этой проклятой планеты.
     Но в глубине души Рети знала другое. Так поступать не в характере Двера.
     Зато в моем характере.
     И когда он снова застонал, Рети гневно пробормотала:
     - Тебе будет еще хуже, Двер, если из-за тебя я не улечу с этого комка грязи!

     Вот и конец ее торжественному возвращению.
     Вначале казалось забавным вернуться. Спуститься с затянутого облаками неба в серебряной стреле Кунна, гордо появиться под изумленные оханья оборванных родичей, которые целых четырнадцать лет угнетали ее. Достойная кульминация ее отчаянного замысла, когда всего несколько месяцев назад она наконец набралась мужества и убежала от грязи и обид, отправилась на поиски сказочного Склона, который когда-то покинули ее предки, когда предпочли ?свободную? жизнь диких сунеров.
     Свободную от вездесущих законов мудрецов о том, каких животных можно убивать. Свободную от раздражающих правил, сколько детей можно иметь. Свободную от жизни с соседями, четвероногими или пятиногими и даже катящимися на колесах.
     Рети презрительно фыркнула, подумав об основателях своего племени.
     Свободную от книг и медицины. Свободную для жизни Диких животных!

     Сытая этой жизнью по горло, Рети отправилась на поиски чего-то лучшего.
     Путешествие едва не погубило ее - ей пришлось пересекать ледяные потоки и выжженные пустыни. Но хуже всего досталось на высоком горном переходе, когда она вслед за загадочной металлической птицей попала в сеть мульк-паука. Эта сеть превратилась в с