м  ковырялся
каким-то блестящим инструментом.
   Рети кипела от гнева. Эта золотисто-зеленая  машина  принадлежит  ей.
Ей! Она гналась за ней с  южных  болот  до  самого  Риммера,  спасла  из
паутины  алчного  мульк-паука,  завоевала  своим  потом,  страданиями  и
мечтами. Она должна выбирать, кто будет ее изучать! Если вообще позволит
кому-нибудь это.
   И чего пытается добиться  этот  дикарский  шаман  со  своими  грубыми
стеклянными линзами и всем прочим? Инструменты, лежащие рядом с  птицей,
произвели  бы  впечатление  на  прежнюю  Рети,  которая  считала   таким
замечательным оружием охотничий  лук  Двера.  Но  все  изменилось  после
встречи с Беш, Ранном и другими  звездными  людьми.  Теперь  она  знает:
несмотря на всю свою напыщенность, Лестер Кембел все  равно  что  Джесс,
или Бом, или  любой  другой  идиот  из  Серых  холмов.  Все  они  глупые
хвастуны. Грабители. Отнимают то, что им не принадлежит.
   А Кембел в ярком свете масляной лампы с зеркалами  листал  книгу.  Ее
страницы хрустели, словно их давно никто  не  переворачивал.  Со  своего
места,  высоко  на  неровной  стене  пещеры,  Рети  не   могла   многого
разглядеть. Да она все равно не умеет читать.  Большинство  страниц  как
будто покрыто  рисунками  со  множеством  пересекающихся  линий.  Ничего
похожего на птицу.
   Давай, йии, тревожно думала она. Я на тебя рассчитываю.
   Она очень рискует. Малыш-самец заверил ее,  что  справится,  но  что,
если он заблудится, пробираясь с другой стороны? Или забудет свои слова?
Рети будет вне себя от ярости, если малышу причинят вред.
   Помощник Кембела  встал  и  вышел  из  помещения,  вероятно,  получив
какое-то задание, или вообще пошел спать. Сейчас самое подходящее время.
Давай, йии!
   После долгого пути по темным извилистым коридорам в постоянном страхе
погасить лампу Рети показалось, что здесь слишком светло.  Глаза  ее  не
выдерживали. Проползая последние метры, она неохотно задула свою  лампу,
чтобы не привлекать внимание. И  теперь  пожалела  об  этом.  Что,  если
придется возвращаться тем же путем? Добровольно она ни за что не  пойдет
назад. Но если не будет другого выхода, если за ней погонятся...
   Плохо, что нельзя снова зажечь лампу.  Наверно,  следовало  научиться
пользоваться этими "спичками", которыми так гордятся слоям. Она  слишком
полна была страхом, чтобы слушать, когда вначале Двер,  а  потом  Ур-джа
пытались показать ей, как  обращаться  со  спичками.  Конечно,  виноваты
Джесс и Бом: они не  терпели,  когда  женщины  самостоятельно  разжигали
костер.
   Но огонь очень хорош,  чтобы  пугать  или  уродовать  женщин,  верно?
гневно думала она, притрагиваясь к лицу. Когда-нибудь я вернусь,  Джесс.
И, может, у меня будет совсем другой огонь.
   Рети погрузилась в свою любимую фантазию. Она  улетает  со  звездными
людьми на их родную звезду. О, вначале она будет чем-то вроде  домашнего
животного или талисмана. Но дайте ей только время! Она будет учиться,  а
потом станет такой важной...
   Такой важной, что какой-нибудь великий принц ротенов даст ей  корабль
- целый флот, - чтобы вернуться на Джиджо.
   Интересно будет посмотреть на наглое красивое лицо Джесса, когда небо
над Серыми холмами среди дня потемнеет и сверху прогремят ее слова...
   - Ты мудрый мистер человек сэр?
   Тонкий голос вернул ее к настоящему. Она посмотрела вниз - и  увидела
йии, который нервно притопывал у ножки стула Кембела.
   - Хм? Кто это? - спросил  Кембел.  Йии  отскочил:  мудрец,  удивленно
оглядываясь, отодвинул стул.
   - послание для мудрого человека!  послание  от  мудрой  бабушки  уров
Ур-Джа!
   Теперь   Кембел   посмотрел   вниз,    вначале    удивленно,    потом
заинтересованно.
   - Да, малыш? А как тебе удалось миновать стражника?
   - стражник ждет опасности, он смотрит мимо йии. разве йии опасен?
   Маленький ур рассмеялся, подражая нервному смеху Рети. Она надеялась,
что Кембел не заметит сходства.
   Мудрец серьезно кивнул.
   - Да, конечно. Если только кто-нибудь тебя не  рассердит,  друг  мой,
чего я постараюсь не делать. Так что же это за послание в такое время?
   Копыта йии плясали, он драматично поднял руки.
   - срочный разговор-разговор, посмотришь на мертвую птицу позже! иди к
Ур-Джа! сейчас-сейчас!
   Рети опасалась, что его настойчивость вызовет подозрения. Но лысеющий
человек сразу отложил свои инструменты и встал.
   - Ладно, тогда пошли.
   Надежды Рети взвились к небу и снова упали, когда Кембел взял  в  обе
руки птицу.
   Нет! Положи ее на место!
   Словно услышав ее напряженный мысленный призыв,  мудрец  остановился,
покачал головой и снова положил машину, взяв вместо нее блокнот.
   - Веди, Макдуф! - обратился он к йии, взмахнув рукой.
   - что сказал великий мудрец? Маленький ур наклонил голову.
   - Я сказал... не важно. Не очень ясная  аллюзия.  Наверно,  я  просто
устал. Понести тебя, сэр?
   - Нет! Йии поведет мудрого человека. Сюда!  Сюда!  -  И  он  поскакал
вперед, нетерпеливо оглядываясь на медлительного мудреца.
   Когда оба исчезли в туннеле, ведущем к главному входу, Рети не  стала
тратить времени, она просто соскользнула по
   Неровной стене на пол  пещеры-лаборатории.  Вскочила  и  поспешила  к
столу, на котором лежала ее птица - безголовая с  той  самой  схватки  с
роботом чужаков.
   Грудь  раскрыта,  как  у  тушки  на  пиру,  видны   сверкающие,   как
драгоценности, внутренности. Ничего подобного Рети  никогда  не  видела.
Что эта вонючка с ним сделал? Выпотрошил,  как  цыпленка!  Она  пыталась
сдержать приступ гнева. Ранн не заплатит, если  эти  придурки  испортили
ее, порывшись внутри.
   Она присмотрелась внимательней. Отверстие слишком ровное, чтобы  быть
вырезанным ножом. Когда она  осторожно  притронулась  к  грудной  клетке
птицы, та гладко  повернулась  вокруг  места  соединения  -  как  дверца
большого шкафа на петлях,  который  она  однажды  видела  в  медицинской
палатке пришельцев.
   Понятно. Она просто закрывается... вот так.
   Она приподняла секцию, повернула, и та со щелчком захлопнулась.
   Теперь Рети пожалела о своей торопливости. У нее может больше не быть
возможностей заглянуть внутрь птицы. Ну и ладно. Все равно  это  не  мое
дело, подумала она, подбирая свою добычу. Я и не делаю вид, что я  нечто
большее, чем сунер и дикарь.
   Но не навсегда. Как только улечу с Джиджо, я буду  учиться.  Я  всему
научусь!
   Птица тяжелей, чем она помнит. На мгновение сердце ее  встрепенулось.
Она вернула себе сокровище! Рети затолкала птицу  в  сумку,  не  обращая
внимания на разбросанные на столе книги, и заторопилось по тому же пути,
по которому ушел Лестер Кембел, - широкому коридору, ведущему во внешний
мир.
   Коридор был ярко освещен лампами, которые скобками были прикреплены к
тонким трубкам бу. Языки пламени создавали бассейны  странного  голубого
свечения, оставляя в промежутках тени. Тусклый свет  приходил  также  из
нескольких боковых  помещений,  по  большей  части  пустых,  потому  что
рабочие ушли на ночь. Но одна комната была  ярко  освещена.  Прежде  чем
миновать ее, Рети осторожно осмотрела двух ее обитателей-людей, которые,
к счастью, стояли спиной к ней и негромко  разговаривали.  На  множестве
мольбертов были рисунки звездных богов, их  воздушной  машины  и  других
инструментов. На одном рисунке кубическая станция, которую Рети  никогда
не  видела  непогребенной,  изображена  во  всех   подробностях,   более
величественная, чем оставленные  буйурами  развалины.  Но  она  казалась
миниатюрной рядом с гигантской трубой, нарисованной на следующем  листе.
Труба плывет над лесом.
   Мой звездный корабль,  подумала  девушка,  хотя  ее  пугала  мысль  о
необходимости подняться на борт этого  корабля,  когда  он  вернется  за
грабителями. Нужно не  забыть  в  тот  день  держать  подбородок  высоко
поднятым и не проявлять страха.
   Художники сумели  передать  отчужденный,  с  легкой  улыбкой,  взгляд
Ранна,  острый  охотничий  взгляд   Кунна,   когда   он   приспосабливал
хватательный коготь к парящему  роботу.  Сосредоточенность  бледной  Беш
уравновешивала полуциничную улыбку смуглой Линг.  Рети  знала,  что  это
всего лишь рисунки, как  те,  которые  выцарапывают  старики  на  стенах
зимней пещеры в  Серых  холмах.  Тем  не  менее  жизнеподобное  сходство
казалось пугающим и волшебным. Слопи изучают звездных людей. Что бы  это
значило?
   Торопясь побыстрей уйти, Рети едва не  споткнулась.  Что  бы  они  ни
планировали, ничего  у  них  не  выйдет.  Она  решила  думать  только  о
необходимости уйти отсюда и вовремя явиться на свидание.
   Стало менее  затхло,  резкие  звуки  эха  смягчились.  Скоро  впереди
послышались голоса... Лестер Кембел разговаривает  с  другим  человеком.
Рети на цыпочках подошла к следующему повороту  и  осторожно  выглянула.
Стал  виден  человек-мудрец,  говорящий   со   стражником,   который   с
раздражением смотрел на маленького йии.
   - Осы тайны могут остановить  самого  маленького  робота,  -  говорил
Кембел. - Но как же насчет такого маленького приятеля?
   - Честно, сэр, не понимаю, как он мог пройти...
   Кембел взмахом руки прервал его оправдания.
   - Ничего плохого на этот раз не произошло,  сынок.  Нас  защищает  их
презрение: они уверены, что у нас не за чем шпионить. Но на будущее надо
быть внимательней, ладно?
   Он потрепал молодого человека по руке и повернул назад  в  пещеру,  а
йии заторопился наружу. Местность была ярко освещена луной, лучи которой
пробивались сквозь  ветви  леса.  Все  еще  в  замешательстве,  стражник
стиснул зубы и крепче взялся за оружие - длинную палку с острым  концом.
Широко расставив ноги, он стоял в середине  выходного  отверстия.  Когда
шаги Кембела стихли, Рети досчитала до двадцати  и  начала  действовать.
Она спокойно направилась к молодому стражнику, который повернулся к ней,
когда она подошла близко.
   Рети улыбнулась и небрежно помахала рукой.
   - Ну, на сегодня я все кончила. - Она зевнула, проходя мимо  воина  и
ощущая его удивленную нерешительность. - Да, скажу  тебе,  эта  наука  -
трудное дело. Ну, спокойной ночи!
   Теперь она была снаружи, с радостью вдыхая свежий разреженный  горный
воздух и стараясь не переходить на бег. Особенно когда он крикнул:
   - Эй, остановись!
   Повернув голову, но продолжая идти по тропе, Рети  еще  на  несколько
секунд задержала его, широко улыбнувшись:
   - Да? Тебе что-нибудь нужно?
   - Что... кто ты такая?..
   - Принесла кое-что мудрецу, - ответила она с обманчивой искренностью,
похлопав себя по сумке и продолжая уходить.
   Стражник двинулся к ней.
   С радостным возгласом Рети повернулась и побежала в  лес,  зная,  что
теперь преследовать ее бесполезно. Он упустил свою возможность, вонючка!
   Но все же она была рада, что он постарался.
   Йии встретил ее в условленном месте, у длинного моста, на полпути  от
того дерева, возле которого ее будет ждать Ранн.
   Увидев ее, маленький ур радостно закричал и, казалось, взлетел к  ней
на руки.
   Но ему не понравилось, что, когда он попытался забраться в сумку,  то
увидел, что она занята каким-то жестким холодным предметом. Рети укутала
его  в  свою  куртку,  и  немного  погодя  он,  по-видимому,  счел   это
приемлемым.
   - Йии говорит жене. Йии видит...
   - Мы это сделали! - воскликнула Рети, не в силах сдержать радость  от
столь  удачно  закончившегося  приключения.  С  отличным  окончанием   -
бегством по лесу. Она бежала легко, весело, оставив этого  рослого  осла
спотыкаться в темноте, обошла шумного стражника и миновала прямо у  него
под носом на пути к Поляне.
   - Ты тоже был хорош, - сказала она йии, делясь с ним  достижением.  -
Без тебя мне было бы труднее это сделать. - Она прижала к себе маленькое
тело, и он стал жаловаться короткими вскриками. -  А  тебе  трудно  было
уходить от Кембела?
   - Мудрый человек не проблема, йии хорошо знает выход. Но потом...
   - Ну, теперь все кончено. Пора идти. Если Ранну  придется  ждать,  он
может быть не в таком хорошем настроении, как...
   - Но потом йии по пути к жене увидел  кое-что!  Целое  стадо  уров...
квуэнов... хунов... людей... все украдкой шли в темноте и несли ящики!
   Рети торопливо шла по тропе к месту встречи.
   - Хм? Правда? Наверно, глупые пилигримы по  пути  к  большому  камню,
который они считают богом. - Теперь она  презирала  сунеров,  населяющих
эту планету. Для нее все эти разговоры о знаменитом "Яйце", которые  она
слышала от слопи, еще одна разновидность страшных историй на  ночь,  как
сказки  о  призраках,  огромных  зверях  и  духах   глейверов,   которые
рассказывают у костра в Серых холмах, особенно с тех пор,  как  главными
стали Джесс и Бом. Когда наступали трудные времена, охотники весь  вечер
могли спорить, почему рассердились хищники и как их смягчить.
   - Стадо шло не к святому камню, - возразил йии. - В другую сторону. И
никаких белых одеяний, никаких песен!  Они  только  крались,  крались  с
ящиками к другой пещере!
   Рети едва не заинтересовалась: йии кажется, что это важно.
   Но туг тропа повернула к небольшой долине, в которой  живут  звездные
люди. Луна  осветила  павильоны,  которые  в  этой  причудливой  яркости
кажутся менее замаскированными.
   С запада донеслось негромкое  гудение,  что-то  сверкающее  привлекло
внимание девушки, и она увидела, как с неба опускается капля,  складывая
на  лету  два  тонких  крыла.  Рети  с  дрожью  узнала  летающую   лодку
грабителей, возвращающуюся  с  еще  одной  загадочной  экспедиции.  Она,
застыв, смотрела, как прекрасная машина изящно садится  на  дно  долины.
Открылось  отверстие.  Рети  охватило  возбуждение,  сердце  ее   словно
полетело.
   - Тише, муж, - сказала она йии, который жаловался на то,  что  о  нем
забыли. - Нам предстоит немного поторговаться. Посмотрим,  выполняют  ли
они свои обещания.

Аскс

   Мои кольца, вам не  нужна  информация  моего  слабо  сфокусированного
разума. Вы и сами это чувствуете, глубоко  в  самой  сердцевине  каждого
маслянистого тора.
   Яйцо. Медленно, словно приходя в себя из глубокого беспамятства,  оно
просыпается!
   Может, Община теперь снова исполнится  дружелюбием,  единством  духа,
той решимостью, которая когда-то объединяла нашу коллективную волю.
   О, да будет так!
   Мы  так  разделены,  так  далеки  от  готовности.   Так   далеки   от
достоинства.
   О, да будет так.

Сара

   Стеллажи  заражены  полирующими  жуками,  а  музыкальные  залы  полны
голодными кусающимися попугайскими мухами, но  шимпы  из  обслуживающего
персонала слишком заняты, чтобы выкуривать этих паразитов.
   Отдыхая в западном атриуме, Сара наблюдала, как  несколько  волосатых
работников помогали человеку-библиотекарю упаковывать бесценные  тома  в
выложенные шерстью ящики, затем запечатывать их каплями воска с  большой
красной свечи. Кусочки воска прилипали к спутанной шерсти шимпов, и  они
украдкой жаловались друг другу на языке жестов.
   - Это не правильно, - перевела  Сара  жесты  и  хриплые  покашливания
одного из работников. - В этой неподобающей спешке мы  делаем  достойные
сожаления ошибки.
   Второй ответил:
   - Как это справедливо,  мой  сотоварищ!  Этот  том  Одена  не  должен
находиться среди греческой классики! Когда  этот  кризис  кончится,  что
неизбежно, мы никогда не сумеем правильно расставить книги по полкам.
   Что ж, возможно, она была слишком  щедра  в  своем  переводе.  Однако
шимпы, работающие в этих священных залах, особое племя. Они почти  такие
же особенные, как Прити.
   Над головой простирался атриум литературы, пересеченный  мостиками  и
рампами, соединяющими читальные залы  и  галереи,  уставленные  полками,
которые стонут под тяжестью книг, поглощающих звуки и испускающих запахи
чернил,  бумаги,  мудрости  и  пыльного  времени.  Недели   лихорадочной
эвакуации, многочисленные караваны ослов, ушедшие в тайные пещеры, - все
это заметно не  уменьшило  количество  книг,  полки  по-прежнему  забиты
текстами всех цветов и размеров.
   Мудрец Пловов называет этот зал, отведенный  легендам,  волшебству  и
вымыслам,  Домом  Обманов.  Однако  Сара  всегда   считала   его   менее
подверженным гнету времени, чем залы, посвященные науке. В конце концов,
что дикари Джиджо могут  добавить  к  горам  фактов,  оставленных  здесь
богоподобными предками. А ведь говорят, что эта гора -  словно  песчинка
по сравнению с Великой Галактической Библиотекой. Но то, что  собрано  в
этом зале, не боится опровержения со стороны древней  мудрости.  Хороший
или плохой, великий или достойный забвения, ни один литературный труд не
является доказуемо "ложным".
   Пловов  говорил:  "Легко  быть  оригинальным,  если  тебе  не   нужно
заботиться о том, чтобы говорить правду. Волшебство и искусство основаны
на эгоманиакальной уверенности в том, что  художник  прав,  а  вселенная
ошибается".
   Конечно, соглашалась Сара. С другой стороны, она считала, что  Пловов
просто ревнует.
   Когда люди появились на Джиджо, их влияние на остальные пять разумных
рас можно сравнить с тем, которое испытала Земля при  первой  встрече  с
галактической культурой. После столетий использования  всего  нескольких
свитков  уры,  г'кеки  и  остальные  встретили   поток   бумажных   книг
подозрительно и в то же время  с  ненасытным  аппетитом.  В  промежутках
между короткими жестокими  стычками  разумные  нелюди  поглощали  земные
сказки, пьесы и романы. А когда писали собственные, то подражали  земным
формам. Серые квуэны воспроизводили эрзац-елизаветинские любовные драмы,
а урские  племена  по-своему  пересказывали  легенды  индейцев  Северной
Америки.
   Однако позже начался расцвет новых стилей, от героических приключений
до  эпических  поэм,  написанных  в  необычных  размерах  и  ритмах,   с
использованием  последних  остатков  порядка   галактических   диалектов
Галсемь и даже Гал-два. У печатников и переплетчиков  заказов  на  новые
произведения было не меньше, чем на переиздания. Ученые спорили  о  том,
что все это значит. Начало ереси? Или освобождение духа?
   Мало кто осмеливался воспользоваться термином "возрождение".
   И все это может закончиться  в  несколько  дней  или  недель,  мрачно
рассуждала Сара. Новости с поляны, привезенные гребцом на каяке, который
решился преодолеть пороги Бибура, свидетельствуют, что мрачные  ожидания
мудрецов, их оценки генных грабителей и их намерений не изменились.
   Ну, Блур уже должен быть там. План Сары, возможно, не убедит небесных
людей отказаться от  геноцида,  но  в  таком  беспомощном  положении,  в
котором оказались Шесть, хватаешься за все что угодно.
   Включая безумный замысел Арианы. Даже если это жестоко.
   Из помещения за Сарой послышался голос пожилой женщины-мудреца.
   - Хорошо, дорогой. С этим ты  достаточно  поработал.  Посмотрим,  как
тебе эта замечательная книга. Видел когда-нибудь такие символы и слова?
   Сара со вздохом направилась в Детскую комнату.
   Незнакомец  сидел  возле  инвалидного   кресла   Арианы,   окруженный
множеством томов с яркими  рисунками  и  простыми  текстами,  набранными
крупным, легко различимым шрифтом. Хотя лицо его было измождено, смуглый
мужчина с готовностью взял еще одну книгу и провел пальцами  по  точкам,
черточкам и кружкам учебника  Галдва  -  букваря,  предназначенного  для
самых молодых урских средних. Сара не удивилась,  видя,  как  он  поджал
губы и прищелкнул языком, старательно изучая строчки.  Он  явно  узнавал
эти символы, но смысл фраз не понимал.
   То же самое было с книгами на Галшесть, англике  и  Гал-семь.  Сердце
Сары разрывалось, когда она видела, как раздражение Незнакомца переходит
в пытку. Наверно, только сейчас раненый начинал осознавать, что  у  него
отнято. Что он навсегда утратил.
   С другой стороны, Ариана Фу казалась очень довольной. Она  улыбнулась
Саре.
   - Это не деревенщина из захолустья,  -  сказала  пожилая  женщина.  -
Образованный  человек,  знакомый  со  всеми  языками,