Она наклонилась и  притронулась
к цветку с голубыми прожилками; тот сложился от прикосновения и  спрятался
в зарослях. - Я читала об этом, но впервые вижу своими глазами.
     Роберт уклончиво улыбнулся. Он  будет  вежлив  и  ответит  на  прямой
вопрос, но разговор его не  интересует,  особенно  с  заместителем  майора
Пратачулторна.
     Лидия Маккью - спортивная молодая женщина, со смуглым приятным лицом.
Движения, гибкие, как у разведчика или убийцы, и в то же время грациозные.
Одетую в домотканую набедренную повязку и блузу, ее можно было бы  принять
за деревенскую танцовщицу, если бы не арбалет  с  автоматическим  заводом,
который она, как ребенка, несет на  руке.  В  карманах  у  нее  достаточно
стрел,  чтобы  превратить  в  подушечку  для  иголок  всех  губру  на  сто
километров вокруг. И ножи у нее на запястьях и в голенищах не для красы.
     Она легко держалась  рядом  с  ним  на  пересеченной  местности  и  в
путанице лиан, хотя он шел быстро. И хорошо, потому что  он  не  собирался
задерживаться.  В  глубине  души  Роберт  понимал,  что  он  несправедлив.
По-своему она очень неплохой человек -  как  профессиональный  солдат.  Но
почему-то все привлекательное в ней еще больше раздражало его.
     Роберт жалел, что Атаклена не захотела пойти с ним. Но  она  настояла
на том, чтобы остаться на поляне у пещер,  экспериментируя  с  движущимися
лианами  и  создавая  странные  глифы,  слишком  тонкие  для  его  слабого
восприятия. Роберт обиделся и на первых же километрах чуть не загнал  свой
эскорт.
     - Так много жизни. - Земная женщина держалась  рядом,  вдыхая  лесные
запахи. - Мирное место.
     "Ты ошибаешься в обоих случаях", - подумал Роберт с тенью презрения к
ее неспособности понять правду Гарта, правду, которую  он  ощущает  вокруг
себя.  Благодаря  урокам  Атаклены  он  теперь  мог  воспринимать,   пусть
неуверенно и неглубоко, следы волн жизни, которые прокатываются по  тихому
лесу.
     - Это несчастная земля, - просто сказал он. Но не стал уточнять, хотя
она удивленно взглянула на  него.  Его  примитивное  эмпатическое  чувство
отступило перед ее смятением.
     Некоторое время они  двигались  молча.  Утро  переходило  в  полдень.
Где-то поблизости послышался свист разведчиков, и они  укрылись  в  густых
ветвях. Над головой пролетал большой крейсер. Выждав, Роберт, не сказав ни
слова, зашагал дальше.
     Наконец Лидия Маккью вновь заговорила.
     - Это место, куда мы идем, -  сказала  она,  -  этот  Хаулеттс-Центр.
Расскажите мне о нем.
     Он не может отказать: ведь  Пратачулторн  послал  ее  ознакомиться  с
обстановкой. Роберт старался говорить бесстрастно, но в голосе прорывались
эмоции. Следуя ее негромким вопросам,  Роберт  рассказал  Лидии  Маккью  о
замечательной, хотя и незавершенной работе ученых,  которая  так  печально
закончилась. Его мать, разумеется, ничего не знала о Хаулеттс-Центре.  Сам
он лишь случайно узнал о нем за год до вторжения и решил хранить молчание.
     Конечно, теперь  смелый  эксперимент  завершился.  Потребуется  чудо,
чтобы спасти неогорилл от стерилизации, сейчас, когда тайна стала известна
людям типа майора Пратачулторна.
     Пратачулторн может ненавидеть галактическую цивилизацию со  страстью,
граничащей с фанатизмом, но он  понимает,  что  люди  не  должны  нарушать
торжественные договоры с галактическими Институтами.  Сейчас  единственная
надежда Земли на древний кодекс  Прародителей.  И,  чтобы  оставаться  под
защитой этого кодекса, слабые кланы, подобно жене Цезаря, должны быть выше
подозрений.
     Лидия Маккью внимательно слушала. У нее  широкие  скулы  и  страстные
глубокие глаза, но Роберту больно  смотреть  в  них.  Слишком  они  близко
посажены, слишком неподвижны. И он видел лишь тропу впереди.
     Но мягкий голос женщины-офицера привлекал его.  Роберт  с  удивлением
обнаружил, что продолжает болтать, теперь уже о Фибене  Болджере,  о  том,
как они спаслись во время газовой бомбардировки фермы  Мендозы,  о  первом
походе его друга в Синд.
     И о втором, из которого он не вернулся.
     Они пересекли хребет, покрытый странными камнями-чешуями, и оказались
на площадке над узкой долиной, к западу от прохода Лорне. Роберт указал на
развалины нескольких зданий.
     - Хаулеттс-Центр, - просто сказал он.
     - Здесь вы заставили губру принять шимпов, как равных противников?  И
принудили их сдаться? - спросила Лидия Маккью. Роберт почувствовал, что  в
голосе ее звучит _у_в_а_ж_е_н_и_е_, повернулся и бросил на нее взгляд. Она
ответила улыбкой. Роберт понял, что краснеет.
     Он  быстро  отвернулся,  указал  на  ближайший   склон   и   принялся
рассказывать, как организовали засаду, как она подействовала.  Он  опустил
только собственный полет с трамплина и  нападение  на  часового  губру.  В
конце концов его роль второстепенная, главную тогда  играли  шимпы.  И  он
хотел, чтобы земляне-офицеры знали это.
     Он заканчивал рассказ, когда подошла Элси.  Шимми  отдала  честь.  До
прихода военных в этом не было необходимости.
     - Не знаю, что там внизу происходит, сэр, -  честно  сказала  она.  -
Губру очень интересовались этими развалинами. Они могут вернуться.
     Роберт покачал головой.
     - Бенджамин принял капитуляцию выживших врагов при условии, что губру
в этой долине появляться не будут и снимут наблюдение даже за подходами  к
ней. Есть признаки нарушения договора?
     Элси покачала головой.
     - Нет, но... - Она поджала губы, воздержавшись от замечания,  что  не
слишком умно полагаться на слово ити.
     Роберт улыбнулся.
     - Ну, тогда пошли. Если поторопимся, к заходу вернемся.
     Элси пожала плечами, сделала несколько быстрых жестов  руками.  Шимпы
выскочили  из-за  камней  и  устремились  в  лес.  Спустя  короткое  время
послышался разрешающий свист.  Остальная  часть  группы  быстро  пересекла
открытое место.
     - Они хороши, - негромко  заметила  Лидия  Маккью,  когда  они  снова
оказались под деревьями.
     Роберт кивнул, заметив, что она  не  добавила  "для  любителей",  как
поступил бы Пратачулторн, за что мысленно поблагодарил  ее.  Но  в  то  же
время хотел, чтобы она была менее учтивой.
     Скоро они уже подходили к  развалинам,  старательно  отыскивая  следы
пребывания кого-нибудь после битвы. Но таких признаков не было,  хотя  это
не ослабило бдительности шимпов.
     Роберт  пытался  кеннировать,  использовать  Сеть,  чтобы  обнаружить
присутствие врага, но мешали собственные чувства. Он жалел, что с ними нет
Атаклены.
     Разрушение  Хаулеттс-Центра  оказалось  сильнее,  чем  ожидалось  при
наблюдении со склона. Почерневшие от огня стены зданий рухнули под напором
джунглей, бывшие газоны буйно заросли. Машины губру, с которых давно сняли
все ценное, лежали в зарослях травы, доходившей Роберту до пояса.
     "Нет, здесь явно никто не появлялся, - подумал Роберт. Он  пробирался
через развалины. Ничего интересного не осталось. - Зачем я пришел сюда?" -
подумал он. Он знал, что его идея - лишь предлог, чтобы сбежать из  пещер,
уйти подальше от Пратачулторна.
     Уйти от неприятной правды о себе самом.
     Возможно, одна из причин его прихода сюда в том, что именно здесь  он
вплотную столкнулся с врагом.
     Или он надеялся вернуть недавнее  ощущение,  когда  ходил  по  мирным
лесам.  Он  надеялся  прийти  сюда  с  другой  женщиной,  не  с  той,  что
сопровождает его, подвергая все профессиональному осмотру.
     Роберт отбросил мрачные  мысли  и  направился  к  разбитым  вражеским
танкам. Опустился на одно колено, отвел высокую буйную траву.
     Механизмы губру, внутренности бронированных машин,  коробки  передач,
крылья лопастей, гравитика...
     Многие части покрылись тонкой желтоватой патиной. В некоторых  местах
блестящая пластмасса обесцветилась, утончилась и  даже  сломалась.  Роберт
потянул, и в руках его оказался небольшой кусок.
     "Да будь я синеносым взломщиком! Я прав. Моя догадка подтверждается".
     - Что это? - спросила у него за плечом лейтенант Лидия Маккью.
     Он покачал головой.
     - Пока не знаю. Но как будто что-то разъело эти части.
     - Можно мне поглядеть?
     Роберт протянул ей кусок корродированного керамета.
     - Ради этого вы хотели прийти сюда? Вы догадывались об этом?
     Он не видел смысла рассказывать ей обо всех  причинах,  в  том  числе
личных.
     - Да, в основном. Я подумал, может, мы используем  это,  как  оружие.
Все записи и установки сожгли, когда  эвакуировали  центр.  Но  уничтожить
микробы, созданные в лаборатории доктора Шульца, не смогли.
     Он не стал добавлять, что у него в рюкзаке флакон со  слюной  горилл.
Если бы он не обнаружил вооружение губру в таком состоянии, то поставил бы
собственный эксперимент.
     - Хм. - Материал раскрошился в руке Лидии Маккью. Она  забралась  под
машину и стала разглядывать поврежденные части. Наконец выбралась  и  села
рядом с Робертом.
     - Может, и пригодится, но остается проблема доставки.  Мы  не  станем
покидать горы, чтобы поливать микробами установки губру в Порт-Хелении.
     - К тому же биооружие быстро теряет свою эффективность.  Нужно  будет
использовать все одновременно и неожиданно, потому что обычно  принимаются
быстрые и надежные  меры.  Через  несколько  недель  микроорганизмы  будут
нейтрализованы - химически или путем клонирования другого  микроорганизма,
который уничтожит наши.
     - Но все равно. - Она повертела в  руках  новый  кусок  и  с  улыбкой
посмотрела на Роберта. - Это здорово. То, что вы сделали раньше, и  это...
Именно так надо вести партизанскую войну! Мы сможем это использовать.
     Она так открыто и дружески улыбалась, что Роберт не мог не  ответить.
И почувствовал зов плоти, который пытался подавить весь день.
     "Черт  возьми,  она  привлекательна",  -  жалобно  подумал  он.  Тело
сигнализировало ему сильнее, чем в присутствии Атаклены. А  он  ведь  едва
знает эту женщину! Она ему не нравится  и  он  не  связан  с  ней,  как  с
тимбрими, супружеством.
     Но во рту у  него  пересохло,  сердце  забилось  быстрее,  когда  она
смотрела на него, узкоглазая, тонконосая, с высокими бровями, женщина...
     - Пора возвращаться, - быстро сказал он. - Идите  вперед  и  возьмите
образцы, лейтенант. Испытаем их на базе.
     Не обращая внимания на ее долгий взгляд, он встал и сделал знак Элси.
Скоро с образцами  в  рюкзаках  они  снова  поднимались  к  камням-чешуям.
Бдительные стражи с явным удовольствием снова скрылись в лесу.
     Роберт шел, не  глядя  под  ноги.  Он  пытался  не  думать  о  другом
представителе своей расы,  идущем  рядом.  И  потому  хмурился  и  холодно
прятался за завесой из собственных мыслей.



                                59. ФИБЕН

     Фибен и Гайлет сидели рядом под  немигающими  взглядами  специалистов
губру  в  масках,  которые  направляли  на  двух  шимпов  свои  приборы  с
бесстрастной  аккуратностью  экспериментаторов.  Со  всех  сторон  на  них
нацелились шары с многочисленными линзами и плоские экраны.  Испытательная
станция представляла собой путаницу труб и стерильных блестящих машин.
     И все же от этого места разило птицами-чужаками. Фибен сморщил нос  и
снова запретил себе негативные мысли о губру. Несомненно, среди этих машин
есть и пси-детекторы. И хотя он сомневался, чтобы они действительно  могли
"прочесть его мысли", общее отношение галакты могут определить.
     Фибен искал предмет для размышлений. Наклонился влево и  обратился  к
Гайлет.
     - Я разговаривал с Сильвией, перед тем как  за  нами  пришли  сегодня
утром. Она сказала, что не посещала  "Обезьянью  гроздь"  с  того  вечера,
когда я пришел в Порт-Хелению.
     Гайлет посмотрела на Фибена напряженно и неодобрительно.
     - Ну и что? Может, сейчас таких игр, как ее стриптиз, больше нет,  но
губру найдут применение ее разнообразным талантам.
     - С тех пор она отказалась делать что-либо подобное, Гайлет.  Честно.
Не понимаю, почему ты так враждебно к ней настроена.
     - А я не понимаю, как ты можешь быть дружески расположен к тюремщику!
- выпалила Гайлет. - Она проби и коллаборационист!
     Фибен покачал головой.
     - На самом деле Сильвия не проби, даже не серая или желтая, она имела
зеленую репрокарту. Она присоединилась к ним, потому что...
     - Меня не интересуют ее  причины!  О,  представляю,  какую  печальную
историю она тебе поведала, недотепа, хлопая ресницами  и  размягчая  тебя,
чтобы...
     Из соседней машины послышался низкий атональный голос:
     - Молодые разумные неошимпанзе... тише. Тише, юные клиенты...
     Гайлет отвернулась, стиснув зубы.
     Фибен мигнул. "Хотел бы я лучше понимать ее", - подумал он.  Зачастую
он не мог предположить, что может вывести Гайлет из себя.
     Прежде всего мрачное настроение Гайлет вынудило его  разговаривать  с
Сильвией, просто ради компании. Он хотел объяснить это Гайлет,  но  решил,
что ни к чему хорошему это не приведет. Лучше  подождать,  пока  она  сама
справится со своими чувствами. Так всегда бывает.
     Всего час назад они смеялись, шутили друг с другом, разбирая  сложные
механические  головоломки,  забыв  на  время  о  немигающих   механических
взглядах. Закончив и взглянув на сложенную  ими  башню,  они  поняли,  что
удивили наблюдателей. И в этот  момент  рука  Гайлет  невинно  и  дружески
проскользнула в его руку.
     И все время так. Фибен иногда чувствовал, что этот опыт  полезен  для
него. Впервые в жизни,  например,  у  него  нашлось  время,  чтобы  просто
посидеть и подумать. Теперь им разрешили книги, и Фибен получил  несколько
томов, которые давно хотел прочесть. Разговоры с Гайлет  приоткрыли  перед
ним таинственный мир науки о чужаках. Он, в свою очередь, рассказывал ей о
том, какую грандиозную работу начали здесь, на  Гарте,  осторожно  приводя
разрушенную экосистему в первоначальное состояние.
     Но постоянно возникали длинные мрачные  паузы,  когда  часы  тянулись
бесконечно. В такие моменты  над  ними  словно  нависал  полог  угрюмости.
Стены, казалось, смыкаются, разговор  постоянно  возвращался  к  войне,  к
воспоминаниям о подавленном восстании и потерянных друзьях и  к  тоскливым
размышлением о судьбе самой Земли.
     В такие периоды Фибену казалось, что он готов отдать  всякую  надежду
на долгую жизнь за несколько часов свободы под деревьями и чистым небом.
     Так что даже новые тесты губру принесли обоим облегчение.
     Без всякого предупреждения машины отъехали, и перед скамьей  открылся
широкий проход. "Мы закончили, закончили... Вы делали хорошо, хорошо...  А
теперь идите за шаром, идите за ним к транспорту".
     Фибен и Гайлет встали, и перед ними возникла коричневая октаэдральная
проекция. Не глядя друг на друга, они пошли вслед за голограммой, миновали
техников-чужаков, вышли из испытательного помещения и  пошли  по  длинному
коридору.
     Мимо  с  негромким  гулом  хорошо  отлаженных  механизмов   скользили
служебные роботы. Однажды из двери кабинета выскочил кваку, бросил на  них
удивленный взгляд и снова исчез за дверью. Наконец Фибен  и  Гайлет  вышли
через большой портал на солнечный свет.  Фибену  пришлось  закрыть  глаза.
Стоял отличный день, но чувствуется,  что  короткое  лето  уже  кончается.
Шимпы на улицах за лагерем губру были одеты в легкие свитера  -  еще  один
признак близкой осени.
     Никто из шимпов не смотрел на них. Расстояние слишком  велико,  чтобы
Фибен смог понять, каково их настроение,  или  надеяться,  что  кто-нибудь
узнает его или Гайлет.
     - Назад поедем в другой машине, - прошептала Гайлет. Она  указала  на
посадочную площадку внизу. Действительно, желто-коричневый военный фургон,
который привез их сюда, сменился  большой  открытой  баржей  на  воздушной
подушке. За местом пилота  стоял  высокий  резной  пьедестал.  Слуги-кваку
держали зонтик, закрывая клюв и гребень хозяина от яркого света Гимельхая.
     Крупного губру  они  узнали.  Его  густой,  слегка  блестящий  плюмаж
казался в большем беспорядке, чем  в  прошлый  раз,  в  полутемной  камере
тюрьмы, в которой их содержали.  И  его  оперение  сильнее  отличалось  от
оперения обычных функционеров губру. В нескольких  местах  радужные  перья
казались изорванными. На  птичьем  аристократе  было  полосатое  ожерелье.
Сюзерен нетерпеливо расхаживал по насесту.
     - Ну, ну,  -  прошептал  Фибен.  -  Да  ведь  это  наш  старый  друг,
Что-то-о-Хорошем-Домоводстве.
     Гайлет фыркнула, удерживаясь от смеха.
     - Его зовут сюзерен Праведности, - напомнила она Фибену. -  Полосатое
ожерелье подтверждает, что он возглавляет касту  священников.  Помни,  что
нужно вести себя прилично. Не чешись и смотри, что делаю я.
     - Буду повторять каждый ваш шаг, госпожа.
     Гайлет не обратила  внимания  на  его  сарказм  и  вслед  за  ведущей
голограммой прошла к ярко окрашенной барже. Фибен шел следом.
     Когда они дошли до посадочной площадки, голограмма исчезла. Кваку,  с
воротником из перьев ярко-розового цвета, чуть заметно поклонился им.
     - Вам оказана честь... великая  честь...  наш  патрон...  благородный
патрон соизволил показать вам... вам, полусформировавшимся... преимущества
вашей судьбы.
     Кваку говорил без помощи переводчика. Это само по себе чудо, учитывая
его высокоспециализированные  органы  речи.  В  сущности,  он  говорил  на
англике  очень  правильно,  только  немного  задыхаясь,  отчего  речь  его
казалась нервной и выжидательной.
     Вряд ли легко работать на сюзерена Праведности. Фибен повторил поклон
Гайлет и молчал, пока она отвечала.
     - Внимание твоего хозяина для нас великая честь,  высокий  патрон  из
великою клана  снизошел  до  нас,  -  сказала  она  медленно,  на  хорошем
галактическом-семь. - Тем не менее мы, во имя своих патронов, сохраняем за
собой право не одобрять его действия.
     Даже Фибен ахнул. Собравшиеся  кваку  гневно  заворковали,  угрожающе
распустили перья.
     Их гнев прервали три резкие ноты. Передний кваку быстро повернулся  и
поклонился сюзерену, который передвинулся на край насеста,  ближе  к  двум
шимпам. Раскрыв клюв, губру наклонился, разглядывая Гайлет  сначала  одним
глазом, потом другим. Фибен обнаружил, что с него ручьями льет пот.
     Наконец чужак выпрямился  и  зачирикал  на  собственном,  с  богатыми
интонациями, варианте галактического-три. Только Фибен заметил, как  дрожь
облегчения пробежала  по  напряженной  спине  Гайлет.  Он  не  понял  слов
сюзерена, но переводчик тут же произнес:
     - Хорошо сказано...  хорошо  сказано...  хорошо  для  клиентов  клана
Земли... Идите... идите и увидите... идите и увидите и услышите...  вы  не
сможете не одобрить договор, даже именем своих патронов.
     Фибен и Гайлет переглянулись и дружно поклонились.


     Воздух позднего утра был чист, а слабый  запах  озона,  вероятно,  не
предвещал дождя. Правда, такие древние приметы бесполезны в  мире  высокой
технологии.
     Баржа шла на юг мимо закрытых лодочных причалов Порт-Хелении и  через
залив. Фибен впервые увидел, как изменилась гавань после прихода чужаков.
     Прежде всего  сократился  рыболовный  флот.  Только  один  из  каждых
четырех траулеров не лежал на берегу или в  сухом  доке.  Почти  таким  же
мертвым выглядел  главный  торговый  порт.  У  причалов  стояло  несколько
заброшенных  мореходных  судов;  ясно,   что   уже   много   месяцев   они
бездействовали. Фибен видел, как медленно причаливает к берегу один из еще
работающих рыболовных траулеров: по-видимому, какая-то случайная  поломка,
а экипаж из шимпов не в  силах  с  ней  справиться  в  море.  Плоскодонный
корабль поднимался и падал на волнах там, где море встречается с  заливом.
Экипаж сражался изо всех сил, потому что проход в залив стал гораздо  уже,
чем раньше, в мирные дни. Половину протоки закрывал мощный изогнутый  утес
- кераметаллическая стена крепости чужаков.
     В легкой дымке то появлялся, то пропадал военный корабль губр