тянулись
вдоль стен, отделанных дорогой древесиной, привезенной с сотни планет.  На
насестах во всем своем  царском  великолепии  стояли  Повелители  Насестов
народа губру.
     Как бы хорошо он ни  подготовился  к  сегодняшней  встрече,  чиновник
почувствовал, что  глубоко  тронут.  Никогда  не  приходилось  ему  видеть
одновременно столько цариц и принцев!
     На взгляд чужака, мало что отличало чиновника от его повелителей. Все
они высокие, стройные потомки нелетающих птиц. Внешне только ослепительная
окраска оперения отличает Повелителей Насестов от их остального народа. Но
гораздо существеннее внутренние отличия. Это Царицы и  принцы,  обладающие
полом и правом приказывать.  Ближайшие  Повелители  Насестов  повернули  в
сторону острые клювы, чтобы одним глазом смотреть на чиновника Стоимости и
Бережливости,  который  исполнял  быстрый  семенящий   танец   ритуального
унижения.
     "Какие цвета!" Эти королевские цвета вызвали поток гормонов, в  груди
чиновника росла любовь. Древний инстинктивный ответ, но  никогда  ни  один
губру не  предлагал  отказаться  от  него.  Даже  после  того,  как  губру
научились вмешиваться  в  наследственность  и  вышли  в  космос.  Те,  кто
достигает предела желаний - цвета и пола, стоят  неизмеримо  выше,  и  ими
должны восхищаться белые и бесполые.
     Это и значит быть губру.
     И это хорошо. Это образ жизни.
     Чиновник заметил еще двоих губру с белыми  плюмажами,  которые  вошли
через соседние  двери.  Они  присоединились  к  чиновнику  на  центральной
платформе и вместе  заняли  низкие  насесты  перед  собранием  Повелителей
Насестов.
     У того, что справа, серебряная одежда, а  на  белом  горле  полосатый
торк жречества.
     У кандидата слева оружие и  стальные  когти  офицера  армии.  Окраска
концов перьев указывает на его звание - полковник.
     Два губру с белыми плюмажами не смотрели на чиновника. И он никак  не
показывал, что видит их. Тем не менее он  ощутил  внутреннюю  дрожь.  "Нас
трое".
     Президент Собрания - престарелая царица, чье некогда  яркое  оперение
теперь  стало  бледно-розовым,  -  распушила  перья   и   раскрыла   клюв.
Акустические  устройства  Арены  автоматически  усилили  ее   голос.   Она
чирикнула, призывая к вниманию. По обе стороны царицы и принцы смолкли.
     Президент Собрания подняла тонкую, поросшую  пушком  руку.  И  начала
раскачиваться и напевать. Один за  другим  остальные  Повелители  Насестов
присоединялись к ней, и скоро все собрание синих, янтарных  и  алых  фигур
раскачивалось  вместе  с  ней.  И  из  царского  собрания  донесся  низкий
диссонирующий стон.
     - Зуууун...
     - С незапамятного времени, -  зачирикала  Президент  на  протокольном
галактическом-три, - с начала нашей  славы,  еще  до  того  как  мы  стали
патронами, даже еще до того, как мы были возвышены  в  разумную  расу,  мы
всегда искали равновесия.
     Собравшиеся пели не в унисон.

                 Равновесие - где на суше летит ураган,
                 Равновесие - где раскинулся вод океан,
                 Равновесие - наш великий, великий план.

     - Еще когда наши предки были предразумными животными,  еще  до  того,
как наши патроны-гуксу нашли нас и возвысили к знаниям, еще до  того,  как
мы  научились  говорить  и  пользоваться  инструментами,  мы  уже  познали
мудрость, умели принимать решения, достигать консенсуса, любить.
     - Зууун...
     - Наши предки, полуживотные... знали, что мы должны выбрать... должны
выбрать троих...
     Одного - охотиться и смело наступать!
     Другого - искать справедливости и защищать!
     Третьего - опасность предотвращать!
     Чиновник Стоимости и Бережливости  ощущал  близкое  присутствие  двух
других кандидатов, знал, что они  так  же  возбуждены,  так  же  захвачены
ожиданием. Нет большей чести, чем быть избранным в число трех, как избраны
они.
     Конечно, всех молодых губру учат, что это наилучший способ. Какая еще
раса умеет так объединять политику и философию с  любовью  и  продолжением
рода? Эта система сослужила хорошую службу народам и кланам на  протяжении
многих веков. Она привела их на высоты власти в Галактике.
     "А теперь может привести на край гибели".
     Возможно, святотатственно даже так думать, но  чиновник  Стоимости  и
Бережливости не мог не спрашивать себя: а может, другой способ,  если  его
хорошо изучить,  все  же  лучше?  Он  прочел  все,  что  мог,  о  системах
управления: об автаркии и аристократии,  о  технократии  и  демократии,  о
синдикатах  и  мериократии.  Не  может  ли  один  из  этих  способов  дать
преимущество при выборе пути в опасной вселенной?
     Возможно, такие мысли - проявление неуважения,  но  именно  благодаря
способности  к  нетрадиционному  мышлению  Повелители  Насестов   отобрали
чиновника для исполнения новой роли. В предстоящие месяцы кто-то  из  трех
должен   _с_о_м_н_е_в_а_т_ь_с_я_.   Такова   всегда   роль   Стоимости   и
Бережливости.


     - Так мы достигаем равновесия. Так  мы  обретаем  консенсус.  Так  мы
разрешаем конфликт.
     - Зууун! - согласились собравшиеся царицы и принцы.
     Многочисленные переговоры сопровождали выбор каждого  из  кандидатов:
одного от военных, одного от священников и одного из  гражданской  службы.
Все сработало хорошо, и из предстоящего слияния выйдут новая царица и  два
принца. И вместе с новой генетической линией для расы, с новыми зародышами
возникнет и новая политика, как концентрация их взглядов.
     Так должно кончиться. Но _н_а_ч_а_л_о_ - другое дело.  Обреченные  на
любовь в будущем, все трое на старте станут соперниками. Соревнующимися.
     Ибо возможна только одна царица.


     - Мы посылаем троих с жизненно важной  миссией.  Миссией  завоевания.
Миссией принуждения.
     - Мы посылаем их также  для  поиска  единства...  поиска  согласия...
поиска консенсуса. Они должны объединиться в наше тревожное время.
     - Зууун!
     В этом  хоре  слышалось  стремление  Собрания  к  единству,  к  концу
разногласий. Три претендента должны провести из множества  сражений  клана
гуксу-губру лишь одно. Но, очевидно, Повелители Насестов возлагают на  них
особые надежды.
     Слуги-кваку преподнесли каждому кандидату сверкающие кубки.  Чиновник
Стоимости и Бережливости  высоко  поднял  кубок  и  начал  пить.  Жидкость
казалась золотым огнем.
     "Первый глоток царского напитка..."
     Как и ожидалось, вкус этот  ни  с  чем  не  сравним.  И  три  плюмажа
кандидатов уже засверкали _о_б_е_щ_а_н_и_е_м_ цвета.
     "Мы будем сражаться вместе, и в  этом  слиянии  один  из  нас  станет
янтарным. Один станет синим".
     И один, самый сильный, тот, кто предложит  лучшую  политику,  получит
высшую награду.
     "Эта  награда  будет  моей".  Говорят,  все   организовано   заранее.
Осторожность побеждает в будущем  консенсусе.  Тщательный  анализ  покажет
невозможность альтернатив.
     - Вы выступите, - пела президент Собрания. - Вы  три  новых  сюзерена
нашей расы и нашего клана. Вы выступите и победите.  Выступите  и  унизите
волчат-еретиков.
     - Зууун! - соглашалось собрание.
     Президент опустила клюв на грудь,  словно  неожиданно  обессилела.  И
новый сюзерен Стоимости и Бережливости услышал, как она тихо добавила:
     - Вы выступите и сделаете все, чтобы спасти нас...



   Дэвид БРИН
   ВОЗВЫШЕНИЕ II


                          ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВТОРЖЕНИЕ

                            Пусть поднимут нас на плечи. И мы увидим земли
                       обетованные, земли, откуда пришли и куда идем.
                                                                  У.Б.Йитс

                                 1. ФИБЕН

     Никогда за все то время, что  Фибен  Болджер  жил  здесь,  на  сонном
посадочном поле Порт-Хелении  не  было  такого  движения.  Столовая  гора,
нависающая над заливом Лепикал, дрожала от оглушающего инфразвукового рева
двигателей. Столбы пыли  закрывали  стартовые  шахты,  но  это  не  мешало
зевакам собираться  за  оградой  и  наблюдать  за  оживлением.  Обладающие
зачатками  пси-восприятия  могли  сообщать,   какой   корабль   собирается
стартовать. Волны неопределенности,  вызванные  пробивающейся  гравитикой,
заставляли зрителей мигать: потом огромный  космический  корабль  прорывал
дымку и исчезал в затянутом облаками небе.
     Шум и пыль вызывали раздражение. Особенно плохо  тем,  кто  стоит  на
самом посадочном поле, тем более не по своей воле.
     Фибен  с  удовольствием  оказался  бы  где-нибудь  в  другом   месте,
желательно в пивной, где можно заказать пинту анестетической  выпивки.  Но
этому не бывать.
     Он цинично наблюдал за лихорадочной деятельностью.
     "Мы - тонущий корабль, - подумал он. - И крысы говорят adieu".
     Все, способное подняться в космос и пройти  через  переход,  покидало
Гарт с неприличной поспешностью. И скоро посадочное поле опустеет.
     "Пока не появится враг... кем бы он ни был".
     - Ш-ш-ш, Фибен. Перестань ерзать!
     Фибен посмотрел направо.  Шимп  справа  от  него  выглядит  таким  же
недовольным, как он сам. Форменная фуражка Саймона  Левина  потемнела  над
надбровными  дугами,  где  из-под  ее  края  выбивались  влажные  курчавые
завитки. Взглядом  Саймон  молча  просил  Фибена  выпрямиться  и  смотреть
вперед.
     Фибен  вздохнул.  Он  знал,  что  должен  попытаться  стоять  смирно.
Церемония отбытия значительных  лиц  почти  закончена,  а  член  почетного
караула не должен горбиться.
     Но взгляд его продолжал устремляться к южному краю  плоской  вершины,
далеко от коммерческого  вокзала  и  улетающих  торговых  кораблей.  Здесь
виднелся неровный ряд незамаскированных тусклых металлических предметов, с
легко различимым контуром  военных  кораблей.  Вокруг  суетились  техники,
готовя детекторы и щиты кораблей к предстоящей  битве.  Время  от  времени
корабли начинали мерцать.
     Фибен гадал, решило ли наконец командование, в каком корабле  полетит
он. Наверно,  полуобученные  пилоты  колониальной  милиции  будут  бросать
жребий, чтобы решить, кто полетит на самых ветхих из этих  военных  машин,
купленных недавно по сниженной  цене  у  пролетавшего  ксатинни,  торговца
металлоломом.
     Левой рукой Фибен оттянул тугой воротник  мундира  и  почесал  густые
волосы под ключицей. "Старое не обязательно плохое, - напомнил он себе.  -
По крайней мере знаешь, что твоя тысячелетней  давности  лохань  выдержала
уже много ударов".
     Большинство  из  этих  побитых  разведчиков  участвовало   в   боевых
действиях на звездных линиях,  когда  еще  человечество  и  не  слышало  о
галактической цивилизации...  когда  оно  еще  даже  не  начало  играть  с
пороховыми ракетами, обжигая пальцы и  распугивая  птиц  на  своей  родной
Земле.
     Эта  мысленная  картина  заставила  Фибена   улыбнуться.   Не   самая
почтительная мысль о расе твоих патронов. Но люди вырастили его  народ  не
для почтительности.
     "Черт побери, как чешется этот обезьяний костюм! Голые обезьяны,  как
и люди, могут это выдерживать. Но мы ведь волосатые, это не для нас!"
     Но церемония отлета синтаинского консула как будто подходит к  концу.
Свойо  Шочухун,  этот  напыщенный  шар  из  шерсти  и  усов,   заканчивает
прощальную речь, обращенную к обитателям планеты  Гарт,  людям  и  шимпам,
которых оставляет на произвол  судьбы.  Фибен  снова  почесал  подбородок.
Поскорее бы этот воздушный шар забрался в катер и убирался бы  с  планеты,
если так торопится.
     Сосед локтем ударил его в ребра. Саймон настойчиво прошептал:
     - Выпрямись, Фибен. Ее милость смотрит сюда.
     Меган Онигл,  седовласый  планетарный  координатор,  поджала  губы  и
покачала головой, глядя на Фибена.
     "Дьявольщина!" - подумал он.
     Сын Меган Роберт был однокашником  Фибена  в  маленьком  университете
Гарта. Фибен изогнул бровь, словно хотел сказать, что он  не  напрашивался
на эту сомнительную  честь.  И  если  люди  хотят,  чтобы  их  клиенты  не
чесались, не нужно было возвышать шимпанзе.
     Но все же поправил воротник и  постарался  выпрямиться.  Внешность  и
форма очень много значат для галактов,  и  Фибен  знал,  что  даже  низкий
неошимп должен достойно исполнить свою роль, иначе  земной  клан  потеряет
лицо.
     По обе стороны от координатора  Онигл  стояли  другие  важные  шишки,
пришедшие проститься с отлетающей Свойо Шочухун. Слева от  Меган  Каулт  -
громоздкий и неуклюжий теннанинский  посол,  великолепный  в  своей  яркой
шляпе поверх гребня. Дыхательные щели  у  него  на  горле  раскрываются  и
закрываются, как жалюзи, каждый раз, когда существо с огромными  челюстями
вдыхает.
     Справа  от  Меган  видна  фигура,  больше  похожая  на   гуманоидную,
стройная, с длинными конечностями, беззаботно сгорбившаяся  на  полуденном
солнце.
     "Что-то развеселило Утакалтинга, - понял Фибен. - Какая-то новость?"
     Разумеется, послу Утакалтингу  все  кажется  забавным.  Своей  позой,
слегка  развевающимися  над  маленькими  ушами  серебристыми   щупальцами,
блеском своих золотых широко расставленных глаз посол тимбрими,  казалось,
выражал то, что не мог произнести вслух, - нечто весьма  оскорбительное  в
адрес улетающего синтианского дипломата.
     Свойо  Шочухун  пригладила  усы  и  стала  по  очереди  прощаться   с
коллегами. Глядя, как она  ритуально  машет  лапой  перед  Каултом,  Фибен
подумал, что она похожа на огромного толстого енота, разодетого  наподобие
какого-нибудь древнего восточного придворного.
     Каулт, теннанинец, раздул гребень и поклонился в ответ.  Два  галакта
разного  роста  обменялись  любезностями  на  певучем,  с   разнообразными
интонациями, галактическом-шесть. Фибен знал,  что  особой  любви  друг  к
другу они не испытывают.
     - Ну, друзей ведь не выбирают? - прошептал Саймон.
     - Ты чертовски прав, - согласился Фибен.
     Какая  ирония!  Пушистые  коварные  синтиане  -  одни   из   немногих
"союзников" Земли в политической и военной трясине пяти галактик.  Но  они
фантастически эгоистичны и  трусливы.  Отъезд  Свойо  гарантирует,  что  в
тяжелую минуту у Гарта не появятся армады толстых пушистых воинов.
     "Точно так же не будет помощи ни с Земли, ни от тимбрими. У них и так
хватает забот".
     Фибен  достаточно  владел  гал-шесть,  чтобы   понять,   что   рослый
теннанинец сказал Свойо.  Каулт,  очевидно,  невысокого  мнения  о  после,
покидающем свой пост.
     "Надо отдать должное теннанинцам", - подумал Фибен.  Возможно,  народ
Каулта фанатичен. И, несомненно, теннанинцы  числятся  в  настоящее  время
среди  противников  землян.  Тем  не  менее  они  хорошо  известны   своей
храбростью и неуклонным следованием кодексу чести.
     "Конечно, невозможно всегда выбирать ни друзей, ни врагов".
     Свойо повернулась к Меган Онигл. Ее  поклон  был  заметно  ниже,  чем
перед Каултом.  Люди  занимают  нижнее  место  на  шкале  рас  патронов  в
галактике.
     "И ты точно знаешь свое место", - напомнил себе Фибен.
     Меган поклонилась в ответ.
     - Жаль, что вы  улетаете,  -  сказала  она  на  гал-шесть  с  сильным
акцентом. - Передайте своему народу нашу благодарность.
     - Конечно, - пробормотал Фибен. - Всем другим енотам передай спасибо.
- Но лицо его сохраняло невозмутимое выражение. В  этот  момент  полковник
Мейвен, человек, командир почетного караула, сердито посмотрел на него.
     Ответ Свойо изобиловал банальностями.
     Будьте терпеливы, советовала она. В пяти галактиках сейчас  смятение.
Фанатики великих рас сеют смуту, потому  что  считают,  что  близок  конец
великой эры. И немедленно начинают действовать.
     В то же время  умеренные  и  галактические  Институты  должны  влиять
медленнее, разумнее. Но они начнут функционировать, заверяла посол. В свое
время. Маленький Гарт не будет забыт.
     "Как же! -  саркастически  думал  Фибен.  -  Не  пройдет  одного-двух
столетий, как нам помогут!"
     Другие  шимпы  в  составе  почетного  караула  переглядывались  и   с
отвращением закатывали глаза. Офицеры-люди обладали большей выдержкой,  но
Фибен заметил, как один из них сунул язык за щеку.
     Наконец Свойо остановилась перед дуайеном  дипломатического  корпуса.
Другом Людей Утакалтингом, послом-консулом тимбрими.
     На высоком ити [от англ. extra-terrestrial - инопланетянин] свободная
черная  одежда,  контрастирующая  с  бледной  кожей.  Рот  у   Утакалтинга
маленький, и пространство между затененными глазами кажется  необыкновенно
широким. Тем не менее гуманоидное выражение лица совершенно  ясно.  Фибену
всегда кажется, что посол самых близких союзников Земли  всегда  на  грани
смеха над шуткой, большой или малой. Утакалтинг, с его мягкой  шерстью  на
голове, по краям  которой  колышутся  щупальца,  с  его  длинными  тонкими
руками, с его  юмором,  был  единственным  существом  на  поле,  которого,
казалось, не коснулись тяготы  и  заботы  этого  дня.  Ироническая  улыбка
тимбрими  подействовала  на  Фибена  заразительно,  настроение  его  сразу
улучшилось.
     "Наконец-то!" Фибен облегченно вздохнул. Свойо как  будто  закончила,
повернулась и направилась к трапу ждущего катера.  Услышав  резкий  приказ
полковника Мейвена,  почетный  караул  вытянулся.  Фибен  начал  про  себя
считать количество шагов, отделяющих его от тени и холодной выпивки.
     Но еще не пришло время расслабляться.  Не  один  Фибен  застонал  про
себя, когда синтианка остановилась на верху трапа и еще раз  обратилась  к
присутствующим.
     То, что произошло в этот момент, весь ход событий, будет  еще  долгое
время  вызывать  замешательство  Фибена.  Но  при  первых  певучих  звуках
гал-шесть, которые испустил Свойо, что-то странное случилось на посадочном
поле. Фибен ощутил резь в глазах и посмотрел влево. Он увидел, как  вокруг
одного из разведчиков возникло свечение. И тут же маленький корабль словно
в_з_о_р_в_а_л_с_я_.
     Фибен не помнил, когда бросился на бетон, но обнаружил, что лежит  на
нем, стараясь зарыться в жесткую упругую поверхность.
     "Что это? Вражеское нападение? Так быстро?"
     Он услышал, как  оглушительно  чихнул  Саймон.  Отовсюду  раздавалось
чихание. Моргая  невидящими  глазами,  Фибен  сквозь  пелену  увидел,  что
маленький корабль цел. Значит, он не взорвался?
     Но _п_о_л_я_ его вышли из-под контроля. Они испускали ослепительный и
оглушительный светозвук. Инженеры в защитных костюмах  пытались  отключить
вышедший из строя вероятностный генератор, но шумное извержение ударило по
всем  чувствам  присутствующих,  от  осязания  и  вкуса  до   обоняния   и
пси-восприятия.
     - Ну и ну! - присвистнула  шимми  слева  от  Фибена,  тщетно  пытаясь
зажать нос. - Кто-то установил бомбу-вонючку!
     И Фибен мгновенно понял, что она права. Он быстро повернулся и  успел
заметить, как посол синтиан, сморщив нос и постыдно свернув усы,  исчезает
в катере, забыв о достоинстве. Люк захлопнулся.
     Кто-то  наконец  отыскал  нужную  кнопку  и  отключил   перегруженный
генератор. Остался только мерзкий привкус во рту  и  звон  в  ушах.  Члены
почетного караула вставали, оправлялись и раздраженно бормотали. Некоторые
- и люди, и шимпы - мигали и отчаянно зевали. Казалось,  только  на  посла
теннанинцев  случившееся  не  подействовало.  Больше  того,  Каулт  словно
удивлялся странному поведению землян.
     "Бомба-вонючка.  -  Фибен  кивнул.  -  Кто-то  считает  это   удачным
розыгрышем".
     "И мне кажется, я знаю кто".
     Фибен внимательно  посмотрел  на  Утакалтинга.  Существо,  прозванное
Другом Людей, вспоминало, как худой тимбрими  улыбался  Свойо,  напыщенной
маленькой синтианке, когда она начала свою последнюю речь. Да, Фибен готов
поклясться на экземпляре Дарвина, что в этот самый момент, перед тем,  как
генератор корабля начал сбоить, тонкие щупальца  над  головой  Утакалтинга
поднялись, образовав корону, и посол улыбнулся в предвкушении.
     Фибен   покачал   головой.