павильоны,  пакуют  все  ценное,
уносят на носилках раненых. Дети всех рас проводят  священный  мидур  на
Поляне, собирая весь мусор, какой могут найти. Увы, этот  мидур  -  все,
что мы можем отдать традиции. Не будет праздничной церемонии мульчи.  Не
будет пестрых караванов, которые понесут украшенные  лентами  корзины  к
морю и на корабли, а ведь это самая радостная часть Собрания.
   Какая жалость!
   Потребуются поколения, чтобы перенести  остатки  разрушенной  станции
чужаков - по одному ослиному каравану за раз.  Но  эта  задача  подождет
окончания кризиса. Если кто-нибудь из нас останется в живых.
   Заложников уводят. Караваны растекаются на равнины, в леса и к  морю,
подобно потокам разумного воска, торопливо убегая от пожара.
   Солнце  тоже  уходит.  Теперь  на   обширных   просторах,   именуемых
Вселенной, горят горькие холодные звезды. Шести отказано в этом царстве,
но наши враги свободно летают там.
   Нас остается в священной долине всего  несколько.  Мы  ждем  звездный
корабль.
   Все ли  мы/я  согласны,  мои  кольца?  Задержаться  у  Святого  Яйца,
позволить нашему нижнему кольцу отдохнуть на  твердом  камне,  чувствуя,
как сложный рисунок колебаний возникает в нашем жирном сердечнике?
   Да, гораздо лучше отдыхать  здесь,  чем  спускаться  по  какой-нибудь
крутой каменистой тропе, таща эту старую груду к иллюзии безопасности.
   Мы останемся и будем  говорить  от  лица  Общины,  когда  приземлится
большой корабль.
   Вот он с ревом появился на западе, где только что село солнце.
   Подходящая замена. Корабль гневно  парит,  испуская  яркое  свечение,
которое затмевает день, осматривает  долину  лучами,  способными  сжечь.
Вначале разглядывает разрушенную станцию, потом окружающую местность.
   Ищет тех, кого оставил.

XXVII. КНИГА МОРЯ

   Животные существуют в мире, полном борьбы, и  в  нем  имеет  значение
только результат - продолжение себя и своей генетической линии.
   Разумные существа живут в  гнездах  обязанностей  -  по  отношению  к
коллегам, патронам, клиентам и идеалам.
   Они  могут  избрать  верность  причине,   божеству,   философии   или
цивилизации, которая позволила им избежать животного существования.
   Все мы связаны узами обязательств, даже  когда  спускаемся  по  Тропе
Избавления.
   И все же, дети изгнания, помните: в конечном счете  Вселенная  ничего
вам не должна.
   Свиток надежды

Рассказ Олвина

   Возможно,  эти  паукообразные  существа   считают   меня   таким   же
невероятным и причудливым,  как  я  их.  Может,  они  стараются  помочь.
Учитывая, как мало я знаю, лучше подождать и посмотреть, что получится.
   Мы, хуны, умеем ждать. Но могу лишь вообразить, что чувствует  бедная
Гек, если  ее  поместили  в  такую  же  клетку.  Стальная  комната,  где
недостаточно места, чтобы раскрутить колеса: сразу уткнешься в стенку. И
непрерывно гудит какой-то  двигатель.  Гек  могла  утратить  терпение  и
вообще спятить.
   Если она еще жива.
   Она казалась живой, когда я видел ее в последний раз, после того  как
наше падение в ледяные глубины Помойки было остановлено и мы оказались в
пасти морского чудовища. Помню, что видел Гек лежащей  на  металлической
поверхности с  вращающимися  колесами;  она  слабо  отпихивалась  своими
толчковыми ногами, а стены и пол тряслись от мощного  ветра,  который  с
невероятной силой давил мне на уши.
   Это давление спасло нас, вытолкнув массу воды, прежде чем  мы  в  ней
утонули. Но в то время я мог только кричать, обхватив руками  голову,  а
спину сотрясали конвульсии от удара, который я получил, когда  выбирался
из нашей разбитой "Мечты Вуфона".
   Смутно я слышал еще чей-то вопль. Ур-ронн  жалась  в  противоположном
углу, изрезанная обломками  своего  драгоценного  окна,  в  ужасе  перед
окутавшей ее влагой.
   Оглядываясь назад, я думаю: вообще чудо, что она  дышала  после  того
как сломалась наша "Мечта" и со всех сторон хлынуло жестокое море.  Сила
удара отбросила меня к стене  корпуса  из  дерева  тару,  а  мои  друзья
полетели кувырком, головами через копыта и края панциря.
   Никогда раньше не видел плывущего ура. Не самое приятное зрелище.
   Помню, я подумал, что это последнее, что я вижу, пока взрывное облако
пузырей не вырвалось из сотен щелей  в  металлических  стенах,  разорвав
воду с пенным ревом. Пузыри сливались, превращались в  мощный  ветер,  и
мы, уцелевшие, упали на обломки нашей прекрасной лодки,  отдуваясь.  Нас
рвало в темные маслянистые лужи.
   Из  нас  четверых  только  Клешня,  кажется,   сохранил   способность
двигаться. Кажется, я помню, как он пытается помочь Ур-ронн: прижав ее к
стене своим панцирем, двумя клешнями  извлекает  осколки  стекла  из  ее
шкуры. Ур-ронн не очень ему помогает. Кажется, она ничего не соображает.
Не могу винить ее.
   Потом открылась дверь, противоположная пасти,  через  которую  прошла
наша "Мечта". Она гораздо меньше и едва пропустила двух входящих демонов
- по одному за раз.
   Это ужасные шестиногие звери, с горизонтально  расположенными  телами
длиннее вставшего во весь рост  хуна,  расширяющимися  сзади,  с  горбом
впереди и с большими  выпуклыми  глазами,  черными  и  загадочными.  Они
громоздко вошли в помещение,  растоптав  по  пути  глубокомер  Уриэль  и
компас Ур-ронн. Они походили на водяных жуков,  от  трубообразного  тела
которых отходят гибкие щупальца.  А  само  тело  блестит  и  изгибается.
Маленькие   свисающие   передние   конечности   кажутся    механическими
приспособлениями.
   Ну, хорошо, я описываю многое такое, что не мог увидеть в  то  время.
До прихода этих паукообразных существ было темно, только два луча  света
вырывались из противоположных стен. К тому же я был почти без сознания и
в  шоке,  поэтому  то,  что  я  описываю,  не  может  служить  надежными
показаниями.
   Особенно последующие мои впечатления.
   Размахивая своими ослепляющими фонарями, две теневые фигуры принялись
разглядывать свой улов, вначале осветили и осмотрели Клешню и  Ур-ронна,
затем бедняжку Гек, которая лежала на боку и слабо вращала  колесами,  и
наконец меня. Я попытался шевельнуться и едва  не  потерял  сознание.  А
когда  попробовал  заговорить,  обнаружил,  что  в  горловом  мешке  нет
воздуха.
   Забавно, но я готов поклясться, что  чудовища  разговаривали  друг  с
другом, когда осматривали нас. Этого они никогда не делают, когда теперь
заходят в мою клетку, чтобы позаботиться  обо  мне.  Странная,  певучая,
хриплая речь, абсолютно  не  похожая  на  Галдва  или  на  любой  другой
известный мне  галактический  язык.  Но  что-то  в  нем  показалось  мне
знакомым.  И  когда  свет  впервые  падал  на  каждого  из  нас,   готов
поручиться, голос этих существ звучал удивленно.
   Когда они потянулись ко мне, мой ужас частично был смягчен появлением
Хуфу. Частью своего отупевшего сознания я тревожился  о  нашем  амулете.
Неожиданно  он  появился  прямо  передо   мной,   вызывающе   крича   на
возвышающихся над ним существ.
   Существа отшатнулись. Их изумление было так очевидно,  как  будто  на
мне был хорошо настроенный  реук.  Одно  из  них  присело  и  торопливо,
возбужденно заговорило - то ли связывалось с кем-то, то ли обращалось  к
Хуфу. Не могу сказать, что именно.
   Могу ли я доверять этим своим  впечатлениям,  подобным  сну?  В  этот
момент я, как говорят в некоторых земных книжках,  быстро  погружался  в
пустоту. И когда оглядываюсь назад, все виденное кажется иллюзией.
   Но точно знаю, что одно я придумал. И сейчас оно приходит ко  мне  не
как воспоминание, а как представление. Однако эта картина удерживается в
сознании, мерцает, как бывает, когда вот-вот потеряешь чувства.
   Без предупреждения  появляется  последняя  фигура,  выползает  из-под
обломков нашей бедной лодки. Полураспластанный,  деформировавшийся,  Зиз
восстанавливает свою коническую форму,  а  существа  торопливо  пятятся,
словно увидели что-то более смертоносное, чем ядовитый  скенк.  Одно  из
них направляет на избитого треки сверкающую трубку  и  пускает  огненный
луч, который вырывает дыру в среднем кольце бедного треки и  отбрасывает
к стене на Гек.
   И тут мой перегруженный мозг окончательно  отказывает.  (Или  он  уже
сделал это?) Но сохраняется еще одно смутное, подобное сну  впечатление.
Оно и сейчас  со  мной,  как  тень  фантома  или  призрак  ошеломленного
изумления.
   Наш маленький треки истекает жидкостью на полу, а в это время  кто-то
говорит.  Это  не  пронзительные  свистки,  какими  пользовались   ранее
существа. И не Галсемь  или  любой  другой  цивилизованный  язык  -  это
англик.
   -  Боже...  -  слышу  я  недоверчивый  голос,  который  мне   кажется
человеческим и женским,  со  странным  акцентом,  какого  я  никогда  не
слышал,
   - Боже, все эти, и еще джофур!

XXVIII. КНИГА СКЛОНА

Легенды

   Говорят, что мы все потомки неудачливых рас.
   Согласно многим сказаниям Шести, в пяти галактиках царят  бесконечные
войны, преследования, страдания и фанатизм. Но если бы это действительно
было типично, цивилизация не продержалась бы и миллион лет, не говоря  о
более чем миллиарде.
   Если бы это было типично, существовал бы не  десяток  мест,  подобных
Джиджо, а бесчисленные поселения сунеров.
   Если бы это было типично, планеты, подобные  Джиджо,  были  бы  давно
заняты.
   Но  другие  источники  утверждают,  что  большинство   звездных   рас
относительно спокойны.  Что  они  умудряются  соблюдать  свои  интересы,
растить клиентов и обрабатывать  взятые  в  аренду  планеты  с  хорошими
манерами и с соблюдением древних кодексов. И  при  этом  идут  по  тропе
Возвышения  к  ожидающему  их  превосходству.  А  раздраженные   выходки
ревнивых, фанатичных союзов они  считают  безвкусными  и  незрелыми,  но
зачем вмешиваться, если проще и безопасней опустить  голову  (головы)  и
заниматься своим делом?
   Клиенты, которым повезло быть принятыми  такими  умеренными  кланами,
вырастают в мире и безопасности, и только в промежутках - в  легендарные
Времена Перемен - перевороты захватывают даже осторожных и укрывающихся.
   Во вселенной процветают сильные. Те, кто закален  стычками  в  темных
переулках космоса.
   Но эти переулки требуют и жертв. Говорят, что мы, Шесть, относимся  к
тем истекающим кровью беженцам, которые спасаются от проигранных войн  и
разбитых мечтаний, ищут места, где можно спрятаться. Залечить свои раны.
И поискать другой тропы.
   Поискать еще одной, последней возможности.

Сара

   С какой стороны ни посмотри, невероятная путаница.
   Парализующая бомба обратила вьючных животных в истерическое  бегство,
они сорвались с привязи и исчезли в лабиринте каменных  шпилей.  Кому-то
надо пойти на поиски их, но только после того как будет  оказана  помощь
раненым со всем мастерством, на которое способна Сара.
   Ослепших  -  возможно,  временно  -  людей  нужно  успокоить,   затем
накормить с рук. Позже оттащить  мертвых  на  ровное  место,  где  будет
разожжен погребальный костер. Он превратит тела в  неизбежный  мусор,  и
аккуратную, удобную для перевозки груду соберут и отправят к морю.
   Было еще одно осложнение. У нескольких  погибших  воительниц  Урунтая
были в сумках мужья и личинки. Сара  собрала  самых  сильных,  тех,  кто
сумел выбраться из сумок, - у них есть шанс выжить - в импровизированной
палатке,  где  миниатюрные  самцы  присматривали  за  своим  потомством,
разжевывая мясо и отрыгая его для одутловатых, похожих на  гусениц,  еще
не достигших детского возраста уров.
   В  сказаниях  уров,  восхваляющих  воинскую  доблесть,   никогда   не
говорится о тех трудностях, которые возникают после битвы. Может,  никто
бы не воевал, если бы знал  заранее,  что  придется  расчищать  кровавое
месиво.
   Курту и Джоме пришлось наконец перед закатом присесть, чтобы  немного
поесть и отдохнуть. Но тут стало темнеть, и пламя  костра  осветило  две
группы мрачных пленников: людей и уров, - которые угрюмо  смотрели  друг
на  друга,  полуслепые  и  раздражительные.  Никто  не   казался   более
печальным, чем бывший мудрец,  ученый,  ставший  пророком,  который  так
уверенно  спорил  с  Сарой  лишь  полдня  назад.  Дединджер   расчетливо
посматривал на Курта, который  не  расставался  с  пистолетом  и  ни  на
мгновение не выпускал пленников из поля зрения.
   Прежде чем сесть самой, Сара проверила раны Прити.  Из  разрезов  все
еще сочилась кровь, и это  ее  тревожило.  Трудно  было  зашивать  раны,
потому что шимпанзе - вполне естественно - дергалась,  а  у  Сары  перед
глазами все еще расплывалось от действия парализующей бомбы. Сделав  для
своей маленькой помощницы и друга все,  что  можно,  Сара  огляделась  в
поисках Незнакомца. Весь день он помогал,  но  уже  с  час  она  его  не
видела, а ему пора принимать лекарство.
   Курт сказал:
   - Он пошел туда, - он указал на скалы в южном  направлении,  -  чтобы
поймать ослов. Не волнуйся. Парень, кажется, умеет о себе позаботиться.
   Сара сдержала первоначальную реакцию - выругать взрывника за то,  что
позволил звездному человеку одному уйти в дикую  местность.  Ведь  чужак
все-таки калека и может заблудиться или пораниться.
   Но потом вспомнила, что он необычно компетентный калека.  Искусный  и
сообразительный там, где не нужны слова. И для человека с  таким  мирным
характером сражается он поразительно умело.
   Пожав плечами, Сара приняла то, что  нельзя  изменить,  чтобы  поесть
немного сухого воинского хлеба и попить из кувшина теплой воды со вкусом
кожи.
   - У нас нет  нужного  кольца  для  правильной  подготовки  мульчи,  -
сказала  она,  жуя,  -  поэтому  утром  нужно  будет  собрать  дров  для
погребального костра. - Говорила она громче, чем обычно,  потому  что  у
всех еще не восстановился нормальный слух.  Нужно  было  кричать,  чтобы
пробиться сквозь постоянный гул в ушах. - И кого-нибудь придется послать
за помощью.
   - Я пойду, - вызвался Джома. - Только я не ранен в битве. Я силен,  и
у меня есть компас. Дядя Курт знает,  что  я  не  заблужусь.  И  я  могу
передвигаться очень быстро.
   Старший взрывник выглядел встревоженным. Племянник еще слишком молод.
Но после недолгих размышлений Курт кивнул.
   - Это имеет смысл. Он может пойти...
   - Конечно, посылать нужно меня! - прервала Ульгор,  отворачиваясь  от
костра, за которым присматривала. - Я могу бежать быстрее и дальше,  чем
этот ребенок, и я хорошо знаю эти холмы.
   Сара подавилась.
   - Ни в коем случае! Не могу  поверить,  что  мы  не  связали  тебя  с
остальными! Отпустить тебя? Чтобы ты  могла  привести  еще  много  своих
фанатичных друзей?
   Ульгор повернула узкую коническую голову и искоса посмотрела на Сару.
   - Как будто эти друзья уже не направляются к нам, дорогая дочь  Нело?
Не забудь, что Ур-Качу выслала вперед посыльных. Предположим,  племянник
Курта сможет дорваться до Поляны, избежав встречи с люггером  или  стаей
куврасов. Если он направится на север, ручаюсь, что вначале он  встретит
союзников Ур-Качу, торопящихся на соединение с ней.
   Теперь настала очередь Курта прервать ее резким жестким смехом.
   - А кто сказал, что он направится на север? Ульгор и Сара  посмотрели
на него.
   - Как это? Очевидно, нам нужно...
   Сара смолкла, увидев улыбку взрывника. Если подумать, Курт никогда не
говорил,  что  направляется  на  Собрание.  Она,   вполне   естественно,
полагала, что его срочное дело именно  там.  Но  он  мог  оставить  нашу
группу на Перекрестке, где мы должны были повернуть вверх, к Яйцу.
   - Другие представители моей гильдии уже давно  находятся  там,  чтобы
помочь высоким мудрецам. Но мы с мальчиком направлялись в другое  место.
И поскольку уж речь зашла об этом, советую  тебе,  Сара,  идти  с  нами.
Прежде всего, это самое последнее направление, в  котором  будет  искать
Урунтай.
   Это была самая длинная речь, какую Сара когда-либо слышала у Курта, и
она начала размышлять над его словами. Например, почему  он  говорит  об
этом в присутствии Ульгор?
   Потому что любой целеустремленный ур легко пройдет по  свежему  следу
группы людей и ослов. Ульгор должна будет идти с нами, или  ее  придется
уничтожить.
   Но в таком случае  разве  та  же  логика  не  требует  убийства  всех
остальных уцелевших? Курт, конечно, знает, что  Сара  никогда  этого  не
позволит.  И  в  любом  случае  проблема  не  в  том,  чтобы   опередить
преследователей на несколько дней. Хороший следопыт,  как  Двер,  сможет
пройти и по более холодному следу.
   Она уже собиралась заговорить об этом, но  остановилась,  поняв,  что
Курт все равно не ответит в присутствии разгневанных разбойников.
   - Ты знаешь, что я не могу  идти,  -  сказала  она  наконец,  покачав
головой. - Эти уры и  люди  умрут,  если  мы  их  оставим  связанных,  а
освободить их мы не можем.
   Если у нее были  хоть  какие-то  сомнения  в  этом,  достаточно  было
взглянуть в гневные глаза Дединджера. Эта холодная  ярость  представляет
проблему, которую способны решить  только  расстояние  и  время.  И  чем
больше и дальше, тем лучше.
   - Я останусь и буду заботиться о них, пока не  придут  их  друзья,  -
добавила она. - Урунтай, вероятно, защитит меня, потому  что  я  помогла
спасти жизнь нескольким воинам. Но, наверно, меня будут держать в плену.
Может, мне даже удастся уговорить их не убивать разбойников Дединджера.
   А вы с Джомой должны идти. Если отыщем нескольких ослов, с вами могут
отправиться Прити и Незнакомец. И  если  очень  повезет,  вы  где-нибудь
встретите аптекаря и сильный отряд милиции. Я пройду за  вами  несколько
полетов стрелы и замету след, а потом  возьму  других  ослов  и  проложу
ложный след в другом направлении.
   Ульгор негромко уважительно свистнула.
   - Ты поистине сестра твоего брата.  Сара  повернулась  и  указала  на
элегантную урскую лудильщицу.
   - Конечно, это означает,  что  ты  использовала  все  время  свободы,
которое заработала, помогая нам в конце схватки.  -  Она  наклонилась  и
подобрала веревку от палатки. - Тебе пора присоединиться к  остальным  у
костра, соседка.
   Ульгор попятилась.
   А кто, кроме тебя, установил такое правило? - вызывающе спросила  она
на Галшесть.
   Курт взвел курок пистолета.
   - Я и моя волшебная палочка, Ульгор. Стой на месте. Ульгор, признавая
поражение, согнула длинную шею.
   - Ну хорошо, - безутешно сказала она. - Если вы настаиваете,  я  могу
еще немного постоять.
   Она продолжала произносить успокоительные слова, и только спустя  дур
или два Сара поняла, что Ульгор продолжает пятиться.
   Курт,  которого  сбили  с  толку  противоречивые  сигналы,  стоял   в
нерешительности, но тут закричал Дединджер:
   - Да она обманывает вас, придурки!
   Ульгор мгновенно повернулась и понеслась в сумеречную полутьму.  Курт
выстрелил раз - промахнулся, и корпус ура исчез в скалах. Последним, что
они видели, был взмах двух  заплетенных  хвостов.  Пленные  уры  подняли
голову и засмеялись. Рассмеялись и пленные люди.
   - Тебе нужно больше практиковаться с этой штукой, дедушка, -  заметил
Дединджер. - Или отдать парню, который попадает с первого раза.
   Прити оскалила зубы и зарычала  на  экс-мудреца,  который  насмешливо
изобразил ужас, а потом снова рассмеялся.
   Вот опять. Нет большего глупца, чем умный глупец.
   - Что ж, это все меняет, - обратился Курт к Саре. - Это моя вина.  Не
следовало слушать тебя. Связать ее сразу, хотя она и спасла  мне  жизнь.
Сейчас она может где-нибудь прятаться и наблюдать за  нами.  Или  бежит,
чтобы привести свою банду, прежде чем мы уйдем далеко.
   Сара  покачала  головой.  Далекo  для  чего  ?  Побег  Ульгор  только
приблизил неизбежное.
   Взрывник знаком попросил ее подойти ближе. Когда  она  села  рядом  с
ним, Курт  поджал  губы,  как  будто  не  решался  заговорить,  а  потом
заговорил так тихо, что она едва слышала.
   - В последнее время я  все  думаю,  Сара...  Это  дар  Яйца,  что  ты
путешествуешь с нами. Благословение Ифни. Твое мастерство