лняли сотни искусно сооруженных окон в потолке и  больше  ничего  не
соперничало со свечением лавовых озер и горнов. Фабрики  по  переработке
руды и плавильные печи стихли, рабочие сложили свои инструменты.  Вскоре
после ужина семь раз ударили в  гонг,  призывая  рабочих-уров  совершить
ритуальную очистку перед сном.
   Ур-ронн не хотелось идти в такой час - а какому уру это захочется?  -
но она знала, что другой возможности у нас не будет. И вот  мы  цепочкой
двинулись из комнаты на складе, куда нас поместила  Урдоннел,  осторожно
пробираясь между лампами. Впереди шла Гек; вытянув  вперед  два  глазных
стебелька, она быстро ехала по каменной  рампе.  Каждый  раз  когда  она
проходила под окнами в потолке,  ее  обращенные  назад  глаза  сверкали,
отражая звездный свет.
   - Быстрей, засони! Вы джикии так медлительны! Ур-ронн проворчала:
   - А кто нес ее три дня по  скалам,  когда  мы  исследовали  Йотирские
пещеры? У меня до сих пор на боках шрамы от ее осей.
   Преувеличение. Я знаю, какая прочная у уров кожа. Тем не менее у  Гек
действительно есть привычка вспоминать только то, что ей удобно.
   На перекрестках ей приходилось останавливаться и, раздраженно  пыхтя,
ждать, пока Ур-ронн не покажет направление. Вскоре мы миновали  лабиринт
подземных туннелей и двинулись тропой из утоптанной пемзы по  скалистому
плато, которое ночью казалось еще более  чуждым,  не  джиджоанским,  чем
днем. В сущности, мы пересекали местность, очень похожую на  поверхность
спутника Земли, которую я видел на фотографиях.
   Кстати о спутниках. Знакомый красноватый  полумесяц  самого  большого
спутника Джиджо великого Лусена висел низко  на  западе;  большая  часть
диска сейчас не видна,  и  солнечные  лучи  не  отражаются  от  холодных
мертвых городов, которые буйуры оставили нетронутыми, словно  насмехаясь
над нами.
   Звезды сверкали над головой как...  ну,  написав  это,  я  порылся  в
памяти в поисках какого-нибудь сравнения, которые вычитал в  книгах,  но
земные авторы никогда не видели ничего похожего за скопление Одуванчика:
огромный шар из сверкающих точек, занимающий почти четверть неба  вплоть
до южного горизонта. Я знаю, что они этого не видели, потому что если бы
увидели, то попытались бы описать миллионами разных способов.  Гости  из
густонаселенных северных районов склона всегда поражаются,  когда  видят
это великолепие, и я думаю, что Одуванчик - одно из немногих преимуществ
жизни в этой южной окраине.
   И это одна из главных  причин  того,  почему  предшественницы  Уриэль
установили здесь телескоп и защитили его куполом от дождя и пепла частых
мини-извержений старой Гуэнн.
   Ур-ронн говорит, что только в этом месте  обсерватория  попадает  под
ветер с моря и поэтому тепловые потоки не мешают смотреть. Вероятно,  на
Склоне  есть  места,   гораздо   лучше   приспособленные   для   занятий
астрономией. Но у  этого  места  есть  одно  преимущество:  здесь  живет
Уриэль. А у кого еще найдется  столько  времени,  богатства  и  влияния,
чтобы заниматься таким хобби? Ни у кого, кроме,  разве  что,  ученых  из
Библоса.
   Тяжелое сооружение из шлака словно вырастало на  фоне  ослепительного
звездного скопления, напоминая мне морду глейвера,  отхватившую  большой
кусок пирога. От этого зрелища  у  меня  зачесались  боковые  пластинки.
Конечно, на такой высоте, да еще под  безоблачным  небом,  воздух  очень
холодный.
   Свистнув в отчаянии, Ур-ронн неожиданно остановилась,  подняв  облако
пыли,  едва  не  заставив  Гек  натолкнуться  на   меня.   Гек   вращала
стебельками, глядя одновременно во  всех  направлениях.  Маленькая  Хуфу
отозвалась, вцепившись когтями мне в плечо, готовая спрыгнуть и покинуть
нас при первых признаках опасности.
   - В чем дело? - прошептал я.
   Крыша открыта, объяснила Ур-ронн, переходя на Галдва  и  одновременно
принюхиваясь. Я чувствую запах ртутных паров: вероятно, кто-то  работает
на телескопе. Теперь мы должны (быстро) вернуться в свои постели,  чтобы
не вызвать подозрений.
   - Иди к дьяволу! - выругалась Гек. - Я не собираюсь возвращаться.
   Они смотрели на меня, в ожидании решающего голоса. Я  в  человеческом
стиле пожал плечами.
   - Мы уже здесь. Можно попытаться взглянуть. Ур-ронн спиралью свернула
шею. Фыркнула.
   В таком случае держитесь за мной. И в тщетной надежде на удачу  Ифни,
не шумите!
   И вот мы приблизились к куполу и  увидели,  что  крыша  действительно
открыта и  в  щели  на  фоне  сверкающего  неба  видны  какие-то  темные
очертания. Тропа кончилась у двери на уровне земли. Дверь полуоткрыта, и
за ней темно. Хуфу дрожала у меня на плече - от нетерпения или  тревоги.
Я уже пожалел, что взял ее с собой.
   Были видны смутные очертания Ур-ронн, которая,  прижавшись  к  стене,
просунула внутрь голову.
   - Из всех сверхджикии вещей ничто не превзойдет этот ее ночной поход,
- ворчала Гек. - Ур ночью видит не лучше, чем  глейвер  днем.  Я  должна
была идти впереди.
   Да, подумал я. Как будто сама  Гек  создана  для  того,  чтобы  тайно
подкрадываться. Но я молчал, только негромким ворчанием не разрешал Хуфу
спрыгнуть.
   Нервно помахивая заплетенным хвостом, Ур-ронн глубже просунула голову
- за нею последовало ее длинное тело, легко протиснувшись в дверь. Сразу
за ней шла Гек, все ее глазные стебельки были подняты и дрожали.  Я  шел
последним и все время поворачивался, чтобы проверить, не идет ли кто  за
нами, хотя, конечно, трудно себе представить, что кому-то это  захочется
делать.
   Главный зал обсерватории казался пустым.  Слабо  блестел  в  звездном
свете большой телескоп. На столе затененная лампа бросала красный, через
фильтр, свет на звездную карту, прикрепленную к пюпитру, и  на  блокнот,
исчерканный, должно быть, математическими символами:  множество  цифр  и
какие-то знаки, которые не входят ни в  какой  алфавит...  хотя  теперь,
думая о них, я вспоминаю, что мистер Хайнц показывал  нам  некоторые  из
них, надеясь вызвать интерес класса.
   Слушайте и  смотрите,  сказал  Ур-ронн.  Мотор,  предназначенный  для
слежения за объектами и компенсации вращения Джиджо, все еще работает.
   И действительно, от корпуса телескопа  исходило  низкое,  похожее  на
хунское, ворчание, и я чувствовал запах испарений маленького  клеточного
мотора. Еще одна расточительность, почти неслыханная по всему Склону, но
разрешенная здесь, потому что  гора  Гуэнн  -  святое  место,  способное
очиститься от всех игрушек, обманов и необоснованного тщеславия. Если не
завтра, то через несколько сотен лет - несомненно.
   - Это значит, что телескоп все еще направлен туда, куда они  смотрели
перед уходом! - быстро среагировала Гек.
   А кто говорит, что "они" ушли? собирался я спросить. Повернувшись,  я
заметил очертания закрытой двери. Сквозь щели пробивался слабый свет. Но
Гек поторопила меня.
   - Олвин, подсади, чтобы я смогла посмотреть.
   - Хр-р-рм? Но...
   - Олвин! - По моей ноге проехалось колесо,  предупреждая,  что  нужно
делать то, что сказано.
   - Что? Подсадить? - Я не видел ни рампы, ни  другой  возможности  для
Гек приблизиться к окуляру кроме стула рядом со  столом.  Тем  не  менее
лучше все-таки  послушаться,  как  можно  быстрей  и  беззвучней,  а  не
начинать спор.
   - Хрррм... Ну, хорошо. Но тише, ладно?
   Я встал за Гек, присел и  просунул  обе  руки  под  ее  осевую  раму.
Напрягся и поднял ее так, что  один  ее  глазной  стебелек  оказался  на
уровне окуляра.
   - Стой спокойно! - просвистела она.
   - Я... хрр-ррм... пытаюсь...
   Я позволил костям рук слегка переместиться, так  что  локтевые  кости
сомкнулись  -  мне  говорили,  что  люди  и  уры  завидуют  этой   нашей
способности, потому что  даже  самые  сильные  люди,  поднимая  тяжесть,
делают это исключительно с помощью мышц. Но даже и так Гек весит немало,
и держать ее означало стоять согнувшись, полуприсев.  Когда  я  хмыкнул,
она повернула глазной стебелек, чтобы посмотреть вниз, и едва не  задела
мне лицо, как будто я нарочно раздражаю ее.
   - Стой на месте, ты, необразованный хун!..  Отлично,  теперь  я  могу
видеть... очень много звезд... и еще звезды... Эй, да здесь нет  ничего,
кроме звезд!
   - Гек, - проворчал я, - разве я не просил тебя не шуметь?
   Ур-ронн со свистом вздохнула.
   - Конечно, там только звезды, ты, пахнущая хуном  г'кек!  Неужели  ты
думала,  что  через  этот   маленький   телескоп   сможешь   рассмотреть
иллюминаторы  космического  корабля?  На  такой  высоте  корабль   будет
мерцать, как и все другие источники.
   На меня это произвело впечатление. Мы  знали,  что  Ур-ронн  в  нашей
шайке лучший механик, но кто  мог  подумать,  что  она  и  в  астрономии
разбирается?
   - Дай-ка мне взглянуть. Если  возможно,  я  скажу,  какая  звезда  не
звезда. Ее позиция будет меняться относительно других звезд.
   Гек гневно вертела колесами  в  воздухе,  но  не  могла  не  признать
разумности  просьбы  Ур-ронн.  Я  с   облегчением   и   хрустом   хрящей
распрямился, когда она с недовольным ворчанием скатилась с меня. Ур-ронн
пришлось  встать  передними  копытами  на  стул,  чтобы  приподняться  и
приникнуть к окуляру.
   Несколько  мгновений  наша   урская   приятельница   молчала,   потом
раздраженно сказала:
   - Это действительно только звезды, насколько  я  могу  судить.  Но  я
завыла: звездный корабль за несколько дуров все  равно  выйдет  из  поля
зрения, даже если включен следящий механизм.
   - Что, тогда все, - сказал я, испытывая лишь легкое разочарование.  -
Нам лучше вернуться побыстрей...
   И тут я заметил, что Гек исчезла. Повернувшись, я наконец увидел  ее.
Она двигалась прямо к двери, которую я заметил раньше!
   - Помните, о чем мы говорили?  -  крикнула  она  нам,  приближаясь  к
полуосвещенному треугольнику. - Настоящие доказательства должны быть  на
фотографических пластинках, о  которых  говорил  Гивц.  Ведь  мы  пришли
посмотреть на них! Идемте!
   Признаюсь: я смотрел, как выброшенная на  берег  рыба,  мой  горловой
мешок бесполезно  раздувался,  а  Хуфу  впилась  когтями  мне  в  череп,
готовясь спрыгнуть. Ур-ронн бросилась вслед за Гек, отчаянно попытавшись
схватить ее за спицы, прежде чем она доберется до двери...
   ...которая в то же мгновение распахнулась, и на  фоне  ослепительного
света показался человеческий силуэт. Низкорослый  узкоплечий  мужчина  с
волосами дыбом; эти волосы словно светились в  блеске  нескольких  ламп,
горевших за ним. Мигая и заслоняя  глаза  рукой,  я  смутно  различил  в
комнате  за  дверью  несколько  пюпитров  с   картами,   математическими
таблицами  и  стеклянными   пластинками.   На   многочисленных   полках,
покрывающих  все  стены  небольшой  комнаты,  лежало  еще  много   таких
пластинок.
   Гек затормозила так стремительно, что ее оси нагрелись. Ур-ронн  едва
не столкнулась с нею, торопливо остановившись. Мы все застыли, пойманные
на месте преступления.
   Нетрудно было догадаться, кто этот  человек,  поскольку  только  один
представитель этой расы постоянно живет на горе. Единственный  и  широко
известный мудрец, чей интеллект кажется  мощным  даже  для  землянина  и
постигает тайны, ведомые только нашим предкам.  По  уму  он  превосходит
даже Уриэль, которая преклоняется перед ним.
   Кузнецу с горы Гуэнн не понравится, что мы мешаем ее почетному гостю.
   Мудрец Пурофски долго всматривался в темноту за дверью, потом  указал
на нас рукой.
   - Это вы! - странно  отвлеченным  голосом  произнес  он.  -  Вы  меня
удивили.
   Первой пришла в себя Гек.
   - Простите., ммм... мастер. Мы только...
   Прервав ее без следа раздражения, человек продолжал:
   - Это даже хорошо. Я собирался позвать кого-нибудь.  Не  отнесете  ли
Уриэль эти мои заметки?
   Он   протянул   стопку   листов,   которые   Гек    взяла    дрожащей
рукой-щупальцем. Ее полувтянутые глаза удивленно мигали.
   - Хорошие ребята, - с отсутствующим видом сказал ученый и повернулся,
собираясь снова  скрыться  в  комнате.  Но  неожиданно  мудрец  Пурофски
остановился и опять повернулся к нам.
   - О, и скажите, пожалуйста, Уриэль, что теперь я в этом  уверен.  Оба
корабля исчезли. Не знаю, что случилось с большим, первым, поскольку его
обнаружили лишь благодаря случаю на  пластинках,  снятых  раньше.  Тогда
никто не догадался посмотреть. Орбиту рассчитать невозможно. Могу только
высказать   предположение,   что   он   приземлился.   Но   даже   самые
приблизительные   расчеты,   основанные   на   последних    наблюдениях,
свидетельствуют, что второй корабль сходил с орбиты, сбрасывал  скорость
и по спирали снижался к Джиджо. Если не было дополнительных отклонений и
поправок, он приземлился несколько дней назад к северу отсюда,  прямо  в
Риммере.
   Улыбка его была печальной и ироничной.
   - Иными словами, предупреждение,  которое  мы  отправили  на  Поляну,
запоздало. - Пурофски устало потер глаза и вздохнул. - Наши  коллеги  на
собрании, вероятно, больше нас знают о происходящем.
   Клянусь, в голосе его  звучала  не  тревога,  а  разочарование  из-за
прибытия на Джиджо того, чего изгнанники боялись все две тысячи лет.
   Мы все, даже Хуфу, долго смотрели на него, даже после  того,  как  он
еще раз поблагодарил нас, повернулся и закрыл за  собой  дверь,  оставив
нас  в  обществе  миллионов  звезд,  которые,   словно   зерна   пыльцы,
рассыпанные по поверхности океана, светили у нас над головой. Море  тьмы
неожиданно показалось пугающе близким.

XII. КНИГА СКЛОНА

Легенды

   Есть слово, которое нас просят не употреблять слишком часто. И  когда
мы его произносим, говорить шепотом.
   Просят нас об этом треки - просят сделать это из вежливости, уважения
и суеверия.
   Это слово - название - состоит оно из двух  слогов,  и  треки  боятся
снова его услышать.
   Так они когда-то называли себя.
   Предположительно, это название по-прежнему используется их сородичами
на звездных маршрутах Пяти Галактик.
   Сородичами могучими, приводящими в ужас, решительными,  безжалостными
и целеустремленными.
   Как не похожа наша раса кольчатых на описание тех,  кто  по-прежнему,
подобно богам, правит космосом. На джофуров.
   Некоторые расы, прилетевшие на Джиджо в  крадущихся  кораблях,  были,
подобно квуэнам и людям, почти неизвестны в Пяти Галактиках. Другие, как
г'кеки и  глейверы,  обладали  некоторой  известностью  благодаря  своим
особым способностям. Хуны и уры были известны всем, так что даже земляне
узнали их перед приземлением и встревожились.
   Но говорят, все дышащие кислородом звездные кланы узнают груды колец,
нагроможденные друг на друга, зловещие и могущественные.
   Когда прилетел крадущийся корабль треки, г'кеки бросили на него  один
взгляд и на несколько поколений ушли в укрытие, прячась  в  ужасе,  пока
наконец не поняли, что это другие кольца.
   Когда их увидели поселенцы-квуэны, они  едва  не  улетели  снова,  не
разгружаясь и даже не приземляясь.
   Как могли наши любимые друзья пережить такую  репутацию?  Почему  они
так отличаются от  тех,  кто  по-прежнему  летает  в  космосе  под  этим
страшным названием?
   Размышления о Шести. Овум Пресс, 1915 год изгнания

Аскс

   Либо чужаки стараются сбить нас с  толку,  либо  в  них  есть  что-то
необычное.
   Вначале их сила и знания казались нам такими, какими и  должны  быть:
настолько превосходящими наши, что мы по сравнению с ними невежественные
животные. Неужели мы решимся сопоставлять нашу ничтожную мудрость,  нашу
простую жизнь с их величественными, сложнейшими  машинами,  их  лечебным
искусством и особенно с их  поразительно  проницательными  вопросами  об
особенностях жизни на Джиджо? Их эрудиция свидетельствовала,  что  в  их
распоряжении огромные  знания,  несомненно,  почерпнутые  из  последнего
исследования этого мира, проделанного миллион лет назад. И все же...
   Они как будто ничего не знают о лорниках и зукирах.
   Они не могут скрыть своего возбуждения, когда работают с  глейверами,
как будто совершили великое открытие.
   Они отпускают удивленные и нелепые замечания относительно шимпанзе.
   А теперь они хотят все знать о мульк-пауках, задают наивные  вопросы,
на которые может ответить даже такой неспециалист, как эта груда  колец.
Даже если бы все мои разумные кольца подверглись плену и  ушли,  оставив
только инстинкт, память и движения.
   На носу большого корабля, который  оставил  здесь  станцию,  не  было
знака  Великой  Библиотеки.  Мы   посчитали   его   отсутствие   простым
свидетельством преступности. Отрицательным символом, обозначающим  нечто
вроде стыда украдкой.
   Но, может быть, это нечто большее? Гораздо большее?

Сара

   От мастерской Энгрил на канале Пиммин очень близко до больницы,  куда
вчера Пзора поместил Незнакомца. Энгрил согласилась  встретиться  там  с
Сарой и портретистом Блумом. Времени оставалось мало. Может,  идея  Сары
глупа или непрактична, но лучшей возможности изложить ее не будет  и  не
будет лучшего слушателя, чем Ариана Фу.
   Нужно принимать решение. И пока предзнаменования нехорошие.
   Посланники деревни Доло собрались накануне вечером в  таверне  вблизи
урского квартала, чтобы обсудить, что каждый из них узнал с тех пор, как
причалил Хауф-вуа. Сара показала экземпляр доклада мудрецов, только  что
напечатанный в мастерской Энгрил, думая поразить остальных. Но к  вечеру
Пзора уже почти все знал.
   - Я вижу три возможности, - сказал мрачный фермер Джоп, держа в руках
кружку кислой пахты. - Первая: вся эта история - проклятая  Яйцом  ложь.
На самом деле корабль из больших Институтов, и нас будут судить,  как  и
предсказано в Свитках, но  мудрецы  распространяют  сказки  о  бандитах,
чтобы, оправдать созыв милиции и подготовку к сопротивлению.
   - Но это нелепо! - возразила Сара.
   -  Правда?  Тогда  почему  собраны  все  отряды?  В  каждой   деревне
тренируются люди. Во всех направлениях скачут  кавалеристы-уры,  а  хуны
смазывают свои  старые  катапульты,  как  будто  можно  камнями  подбить
звездный корабль. - Он покачал головой. - Что, если  мудрецам  пришла  в
голову мысль сопротивляться? Не в первый раз лидеры  сходят  с  ума  при
приближении конца своей ничтожной власти.
   - Но как же эти рисунки? спросила скрайвен-танцовщица Фалькун.  Г'кек
коснулась одной из репродукций, на которой  изображены  два  человека  в
цельных костюмах, высокомерно глядящие на зрелище, новое и  одновременно
такое жалкое для них.
   Джоп пожал плечами:
   - Самый нелепый рисунок. Что могут  здесь  делать  люди?  Когда  наши
предки покидали Землю в устаревшем третьесортном корыте, ни один человек
не понимал принципа его работы. Те, что остались дома, и за десять тысяч
лет не могли бы догнать галактические стандарты.
   Сара видела, как Блейд и капитан-хун удивленно переглянулись. То, что
сказал Джоп о человеческой технологии времен изгнания, не тайна,  но  им
трудно себе это представить. На Джиджо земляне - это  инженеры,  которые
обычно знают ответы на вопросы.
   - И кому понадобилось разыгрывать такой  обман?  -  спросила  Ульгор,
опуская коническую голову. В позе тела ура Сара видела напряжение.  Ого,
подумала она.
   Джоп улыбнулся.
   -  Какой-нибудь  группе,  которая  увидела   среди   этого   смятения
возможность опозорить нашу честь и отомстить перед Судным днем.
   Человек и ур смотрели друг на друга, оскалив зубы -  что  можно  было
принять и за улыбку, и  за  вызов.  И  Сара  на  этот  раз  благословила
болезнь, которая заставила почти все реуки свернуться и впасть в спячку.
Симбионты не допустили бы никакой двусмысленности при переводе того, что
испытывали Джоп и Ульгор.
   И в этот момент между двумя протянулась струйка желтоватого пара -  и
запахло липкой сладостью. Джоп и Ульгор одновременно отпрянули от  этого
запаха в противоположных направлениях, прикрывая носы.
   - Ууупс, выражаю сожаление от моего/нашего имени. Пищеварительный тор
этой груды все еще обрабатывает богатую пищу, которую нам предлагали  на
борту хунского корабля.