ушки или...
   Кассандра покатилась со смеху, услыхав столь нелепое предположение.
   - Нет, - просто ответила она. - Так расскажи мне, откуда ты узнал?
   - Мне сказал Оливер. Должно быть, он узнал  во  время  расследования,
которое проводил со своими людьми, прежде  чем  заговорить  с  тобой  об
Уэйде. Они очень дотошны в своей работе.
   Веселость  сменилась  тяжелым  молчанием,  которое  Риордан  приписал
обычной  напряженности,  всегда  наступавшей  между  ними   при   каждом
упоминании об Уэйде. Ему стало жаль, что он упомянул ненавистное  имя  в
эту минуту.
   Но на сей раз подавленность Кассандры объяснялась другими причинами.
   - Они вовсе не всегда так уж дотошны, -  сказала  она  после  долгого
молчания, глядя прямо перед собой.
   - Ты о ком? - Он уже забыл свои предыдущие слова. - О,  ты  имеешь  в
виду людей Куинна?
   - Да. Они... допускают ошибки. На мой счет, к примеру, они ошиблись.
   И зачем только она об этом заговорила?  Гордость,  полагала  она,  не
позволяла ей вступать с ним в объяснения по такому поводу, тем более что
он все равно ей не поверит. Он был  безгранично  предан  своему  старому
другу, человеку, который спас ему жизнь.  И  это  естественно.  Но,  раз
начав, она уже не могла остановиться.
   -  Моя  жизнь  в  Париже  была   полна   легкомыслия   и   безобидных
удовольствий, но она не была  распутной.  Я  знаю,  что  за  истории  ты
слышал; до меня они тоже в конце концов дошли. Но все это не правда.
   Все это Кассандра проговорила, продолжая смотреть прямо вперед.  Если
бы она взглянула на него, решимость могла бы ей изменить.
   - Я никогда не купалась нагишом в фонтане. У  меня  никогда  не  было
романа ни с графом де Бовуа, ни с Жан-Клодом Маризо, ни с Фабьеном Бише.
По правде говоря, у меня вообще не было романов - никогда и  ни  с  кем.
Я... могла выпить лишнего, и иногда мужчины начинали...
   - Касс.
   - Что?
   Она скосила на  него  глаза,  и  сердце  у  нее  упало.  Он  выглядел
смущенным.
   - Пожалуйста, не надо. Это совершенно ни к чему.
   Кассандра заметила, что он тоже не смеет взглянуть  ей  в  глаза.  По
щекам у нее стала расползаться горячая краска  унижения,  удушливый  ком
застрял в горле. Ей хотелось отнять у него свою руку - его прикосновение
сейчас стало для нее  ненавистным,  -  но,  пытаясь  высвободиться,  она
выдала бы слишком многое.
   - Это не имеет значения. Мне все равно, чему ты веришь, - сказала она
бесцветным голосом.
   Он не ответил. Кассандра слепо шла вперед,  притихшая  и  несчастная,
проклиная себя за глупость. Ни один из них не нарушил молчания, пока они
не вернулись к дому Риордана. Он послал лакея за каретой и пригласил  ее
подождать в доме. Она отказалась.
   - Отчет о мистере Уэйде я могу дать и здесь.
   - Ладно, валяй.
   - Вчера вечером я рассказала ему о твоей встрече с Питтом  и другими министрами. Он  спросил,  насколько  решительно,  по
твоему мнению, они настроены на объявление войны Франции.
   - Что ты ответила?
   - Я сказала, что все к тому идет.
   - Хорошо. Что еще?
   - Он сказал, что в августе собирается уехать,  и  стал  рассуждать  о
том, кто из его знакомых отправится в деревню, а кто останется в городе.
Он  назвал  несколько  имен  титулованных  особ,  потом  упомянул,   что
королева, кажется, намерена уехать в Кобленц. Ему хотелось знать,  будет
ли король ее сопровождать.
   - Вот как? А как ты думаешь,  он  хотел,  чтобы  ты  догадалась,  что
кроется за подобным вопросом?
   - Я не уверена. Иногда у меня возникает такое чувство, будто он готов
довериться  мне,  но  этого  пока  не  случилось.  Наша   договоренность
по-прежнему сводится к тому, что  я  должна  поставлять  ему  -  главным
образом, чтобы насолить тебе - любые  полезные  сведения,  какие  только
смогу добыть, не подвергая себя опасности,  а  он  будет  передавать  их
своим знакомым, разделяющим революционные взгляды и цели моего отца.  Он
ни разу не признал себя одним из них, а уж о том, что именно он стоит во
главе заговора, и вовсе речи не было.
   Риордан хмыкнул.
   - Что-нибудь еще?
   Его нетерпеливый тон задел ее.
   - Да. Он назвал тебя переметной сумой, предателем  вигов,  подхалимом
короля и выжигой. Сказал, что тебе плевать на общественное  мнение,  что
ты презираешь своих собственных избирателей, что ты просто купил их, как
крепостных, у прежнего хозяина округа.
   До чего же приятно было видеть, как Риордан теряет самообладание!  Он
не стал ругаться или опровергать ее слова, по правде говоря,  он  вообще
ничего не сказал. Но губы у него побелели, а  все  лицо  побагровело  до
пурпурно-лилового оттенка. В темно-синих глазах вспыхнул грозный огонек.
Если бы она не знала его так хорошо, то могла бы испугаться. Но когда он
заговорил, его голос прозвучал совершенно спокойно.
   - Спасибо за отчет, Касс. Когда ты снова его увидишь?
   - Сегодня вечером.
   Подсаживая ее в карету, он легонько сжал ей руку.
   - Сегодня вечером? Интересно, что он  тебе  предложит  на  этот  раз.
Опять  какое-нибудь  обозрение  с  голыми  девицами?  Кстати,  как  тебе
понравился спектакль в Уикет-клубе?
   - Нам обоим он показался скучноватым, - беспечно обронила  Кассандра,
не глядя ему в глаза.
   - Я так и думал. Конечно, им далеко  до  Парижа.  Почему  бы  вам  не
сходить к Конраду? Там парочки совокупляются прямо на сцене.
   Она вспыхнула и ничего не ответила. Будь он проклят! Господи, как  же
она его ненавидит! Откуда он вообще узнал, что она была  в  Уикет-клубе?
Наверное, подослал к ней шпионов. А может,  сам  следит  за  ней?  Такая
возможность потрясла ее. Что, если  Риордан  и  вправду  пошел  за  ними
следом в клуб с  раздеванием?  Кассандра  представила  себе,  как  он  с
напускной небрежностью наблюдает за живыми картинами,  составленными  из
обнаженных женщин (их называли "позирующими натурщицами"). Некоторые  из
голых девиц делали "мостик", удерживая на груди полный бокал вина. К  ее
невыразимому облегчению, они с Уэйдом ушли рано: он заявил, что  зрелище
кажется ему слишком пресным. Вместо этого они пошли играть  в  карты,  а
потом он отвез ее домой. Он даже не пытался ее поцеловать.
   Иногда Кассандре начинало казаться, что она ему вообще  не  нравится.
Ей не раз приходило в голову, что он  проявляет  к  ней  интерес  только
потому, что она поставляет ему почерпнутые от Риордана сведения о планах
предстоящей сессии палаты общин и тому подобное.
   Риордан все еще держал дверцу кареты открытой и  хмурился,  глядя  на
нее. Ей хотелось поскорее оказаться от него  подальше.  Она  вздрогнула,
когда он вскочил на подножку и наклонился к ее лицу.
   - До свиданья, Касс.
   Он чмокнул ее в щеку на прощание: от этого она легко отмахнулась.  Но
Риордан на этом не остановился. Он схватил ее за плечи и прижал к спинке
сиденья. Его настойчивые  губы  заставили  ее  раскрыть  рот,  а  теплый
влажный  язык   скользнул   внутрь.   Кассандра   перешла   от   упрямой
неподвижности к страстной жажде ответить в то время, как он привлекал ее
к себе. Ее руки безвольно обвились вокруг его шеи.
   - Надо будет  найти  местечко  поудобнее  этой  проклятой  кареты,  -
пробормотал Риордан, не отрывая рта от ее губ.
   Поцелуй длился бесконечно. Кассандра уже готова была уступить ему, но
в последний момент заставила себя  трезво  посмотреть  на  происходящее.
Стараясь скрыть свою дрожь и понимая, что из этого ничего не выйдет, она
отстранилась.
   - Благодарю вас за помощь с Берком и со всеми остальными  книгами,  -
сказала она срывающимся голосом. - Но в поцелуях я так поднаторела,  что
мне больше не нужно даже упражняться.
   Он принял ее слова за шутку и весело подмигнул. Это ее взбесило.
   - Во всяком случае Колин так говорит.
   Кассандра прекрасно знала, что это испортит ему  настроение,  но  то,
что произошло, застало ее врасплох. С упавшим сердцем она  увидела,  как
лицо Риордана окаменело. Он соскочил с подножки, словно почуяв в  карете
дурной запах.
   - С днем рождения тебя, Касс! - рявкнул он, захлопывая дверцу.
   Карета тронулась. Уже заворачивая за угол, Кассандра спохватилась.
   - Спасибо за подарок! - прокричала она, высунув голову в окошко.
   Но грохот катившей навстречу телеги,  груженной  углем,  заглушил  ее
слова, и Риордан их не услышал.

7.

   - Это бесполезная трата времени, Филипп, совершенно  бесполезная.  За
все то время, что они встречаются,  она  не  добилась  от  него  ничего,
заслуживающего внимания.
   - Я это знаю.
   - Выходит, мы даем ему гораздо больше,  чем  от  него  получаем.  Это
совсем не то, чего я ждал.
   - Прошло всего несколько недель, Оливер.
   - Прошло уже больше месяца.
   - Она  должна  действовать  осторожно,  иначе  он  может  заподозрить
неладное.
   - Согласен. Но уж теперь-то, я полагаю, они успели освоиться  друг  с
другом? Если она с ним спит, почему мы не видим  результатов?  Почему  у
нас нет ни одного имени?
   Безо всякого выражения на лице Риордан расцепил свои длинные ноги  и,
опираясь на руки, поднялся с  неудобного  стула.  В  тесной  комнатушке,
кроме второго такого же стула, занятого Куинном, сидеть больше  было  не
на чем. Подойдя к окну, он выглянул в  крошечный  дворик,  расположенный
двумя этажами ниже. Окруженный с четырех сторон  совершенно  одинаковыми
каменными зданиями двор напоминал колодец.
   Свой тесный кабинет вместе с еще более тесной спальней, отделенной от
рабочего помещения лишь портьерой, маскирующей стенной проем без  двери,
Куннн арендовал в Линкольнз-инн.  Ему  прислуживал  единственный  слуга,
исполнявший любые поручения. Куинн жил так не потому, что  не  мог  себе
позволить более комфортабельных условий; просто эта крошечная квартирка,
почти лишенная мебели и напоминавшая монашескую  келью,  устраивала  его
как нельзя лучше.
   Риордан отвернулся от скучного вида за окном и оперся на  подоконник,
глубоко засунув руки в карманы. Молчание затянулось.  Он  заставил  себя
заговорить, хотя вовсе не хотел слышать ответ на свой вопрос:
   - Откуда ты знаешь, что она с ним спит?
   Куинн изумленно выпрямился.
   - Да как же может быть иначе? Ты хочешь сказать, что они еще не стали
любовниками?
   Облегчение обрушилось на Риордана, словно вода,  прорвавшая  плотину.
Значит, не исключено, что они  все  еще  не  любовники!  Сама  Касс  это
отрицала, когда он спросил ее несколько дней назад, но он  подумал,  что
она лжет. Он вел себя так отвратительно, что не стал бы ее винить,  если
бы она сошлась с Уэйдом ему назло.
   - Я точно не знаю, стали они любовниками или нет, - сказал он Куинну,
с отвращением кривя губы, когда пришлось произносить ненавистное слово.
   - Ну так узнай ради всего святого! Ей слишком хорошо  платят,  теперь
отступать уже поздно!  Разберись  с  ней,  Филипп.  Игра  зашла  слишком
далеко! Я не потерплю никаких капризов.
   Риордан  потер  раскрытой  ладонью   подбородок,   на   котором   уже
пробивалась щетина, потом расчесал обеими руками волосы  и  уставился  в
потолок.
   - В чем дело? Ты со мной согласен или нет?
   Выдержав долгую паузу, он перевел взгляд на старшего друга.
   - Оливер...
   - Да?
   Ну как объяснить Куинну, что он  не  может  приказать  Касс  спать  с
Колином Уэйдом? Что  сама  мысль  об  этом  кажется  ему  непереносимой?
Конечно, они именно для этого ее наняли, Риордан это прекрасно  понимал,
но... Он ухватился за соломинку.
   - До тебя не доходили слухи насчет Уэйда?
   - Слухи? - нахмурился Куинн. - Какого рода?
   Он уперся своими острыми локтями в торчащие вперед  колени,  напомнив
Риордану изготовившегося к прыжку кузнечика.
   - О том, что он... не вполне нормален в  отношениях  с  женщинами.  О
том, что он дурно обращается с ними.
   - Нет, ничего подобного я никогда не слышал. А в чем дело?
   - Да так,  ничего  особенного.  Просто  слыхал  какую-то  болтовню  в
трактире.
   Ответ Куинна его,  конечно,  немного  успокоил,  но  в  то  же  время
уничтожил последнее законное основание для возражений.
   Куинн распрямился и  привычным  жестом  прижал  молитвенно  сложенные
пальцы к губам.
   - Филипп!
   Риордан внутренне содрогнулся, как  и  двадцать  лет  назад,  услышав
строгий голос своего наставника; этот тон означал, что сейчас он получит
нагоняй.
   - Что?
   Ну вот,  теперь  и  в  его  собственном  голосе  послышались  упрямые
интонации нашкодившего мальчишки.
   - Ты что, питаешь какие-то чувства к этой девице?
   Судя по тому, как Куинн произнес это слово, можно было подумать,  что
оно иностранное  и  немного  неприличное.  Риордан  вновь  посмотрел  на
потолок. Ну что тут скажешь? Он попытался ответить правдиво.
   - Она молода, Оливер, и против воли втянута  в  дело,  которое  может
оказаться опасным.  Она  помогает  нам,  потому  что  обстоятельства  не
оставили ей иного выбора. Я чувствую себя в ответе за нее.
   - Это все?
   Оттолкнувшись от окна, Риордан вновь опустился на жесткий стул.
   - Да, - ответил он решительно, прекрасно  сознавая,  что  говорит  не
правду.
   Он домогался Касс, но Оливеру об этом знать вовсе не  обязательно.  К
тому же это не имело отношения к делу. Ни малейшего.
   - И твои отношения с ней остаются чисто профессиональными?
   - Абсолютно. Чисто профессиональными.
   - Я очень рад это слышать, потому что мы привели в движение механизм,
который невозможно остановить. Ни одного из вас уже нельзя  заменить.  К
тому же связаться с такой женщиной, как эта Мерлин, было  бы  губительно
для тебя, Филипп. Просто губительно. Все, ради чего ты трудился...
   - Я это знаю, черт побери! Я же тебе сказал: между нами  ничего  нет.
Почему ты ее так называешь? "Эта Мерлин"! Как будто она не человек!
   - Понятия не имею, о чем ты.
   "Он точно так же  относится  ко  всем  женщинам,  -  вдруг  сообразил
Риордан. - К  женщинам  вообще.  Это  весьма  странно,  если  хорошенько
подумать".
   Как будто подслушав его мысли, Куинн вдруг спросил:
   - Да, кстати, как поживает леди Клодия?
   В его лице  ничего  нельзя  было  прочесть,  кроме  самого  невинного
интереса.
   - Хорошо, - коротко ответил Риордан.
   - Вот и чудесно. Очаровательная девушка. Из хорошей семьи.
   Риордан промолчал.
   - Не так давно я говорил о тебе с сэром Лоренсом Трильби, Филипп.  Он
очень доволен твоей работой. Очень доволен. Полагаю, его признательность
будет весьма значительной, когда все это кончится.
   Трильби был одним из  приближенных  и  самых  влиятельных  советников
короля, человеком,  чье  слово  много  значило  в  Уайтхолле  . Риордан пожал плечами.
   - Хотел бы я знать, что еще от меня потребуется, чтобы сохранить  его
признательность в будущем, - угрюмо проворчал он. - Неужели мне придется
до конца дней своих плестись в хвосте королевской свиты?
   -  Чушь!  -  отмахнулся  Куинн.  -  Независимость  ума  -   качество,
необходимое для  государственного  мужа.  Оно  всегда  приветствуется  и
высоко ценится.
   Насмешливое фырканье Риордана он пропустил мимо ушей.
   - Так ты поговоришь с мисс Мерлин насчет Уэйда? Будь добр, сделай это
поскорее.
   Риордан замер.
   - Да, я поговорю с ней.
   - Когда?
   Потирая переносицу, он пропустил воздух сквозь стиснутые зубы.
   - Сегодня вечером. Мы собираемся в оперу.

***

   - Он в библиотеке, мисс. Позвольте мне...
   - Спасибо, Джон, не нужно меня провожать. Я хорошо помню дорогу.
   - Разумеется. Если  позволите,  мисс  Мерлин,  должен  заметить,  что
сегодня вы особенно прекрасны.
   - Спасибо, Джон. Это очень мило с вашей стороны.
   Он поклонился, а она улыбнулась и проследовала по скудно освещенному,
обшитому Темными дубовыми панелями коридору к библиотеке. На полпути  до
нее стали доноситься приглушенные звуки струнной музыки; с каждым  шагом
они  становились  все  отчетливее.  Добравшись  до   дверей,   Кассандра
остановилась. Свет  в  комнате  не  горел;  в  жемчужно-серых  сумерках,
льющихся через раскрытые застекленные двери, выходившие в  сад,  она  не
сразу различила фигуру Риордана. Он стоял боком к  окну  в  расстегнутом
жилете, еще не надев камзола, и играл на альте. Она  затаила  дыхание  в
надежде, что он ее не заметит и не прервет игры. В  воздухе,  причудливо
смешиваясь с нежными мечтательными звуками  музыки,  витал  слабый,  еле
различимый запах роз.
   Кассандра взглянула на серьезное, сосредоточенное лицо Риордана.  Его
глаза были полузакрыты. В сумеречном полумраке седые пряди в его волосах
вызвали у нее в уме образ  могучего  и  стройного  дерева  с  засыпанной
снегом кроной. Пальцы левой руки гибкими и точными движениями  прижимали
струны к грифу инструмента, в правой он держал смычок,  легко  порхавший
по  струнам.  Она  подумала,  что  никогда  в  жизни  не  видела  никого
прекраснее. Постепенно, словно  следуя  замирающим  звукам  мелодии,  ей
открылось собственное сердце. Она поняла, что влюблена  в  него.  И  это
чувство, подобно звукам мелодии, показалось ей невыразимо печальным.
   Но вот последняя исполненная светлой грусти нота растаяла в  воздухе,
Риордан заметил Кассандру, когда повернулся, чтобы положить  инструмент.
Она стояла в дверях -  высокая,  стройная,  изящная.  Он  вспомнил,  как
увидел ее в первый раз на церковном дворе возле убогой  могилы  отца,  и
двинулся ей навстречу.
   - Касс.
   Как печален устремленный на него взгляд прекрасных серых глаз!
   - Что-то случилось?
   Она отрицательно покачала головой. В полумраке он  не  мог  разобрать
цвет ее платья. Что-то  светлое,  пастельное,  оттеняющее  непроницаемую
тайну густых и черных, как ночь, волос.  Гладко  зачесанные  назад,  они
струились водопадом по спине, как в вечер  их  первой  встречи  в  клубе
"Кларион". Риордан взял ее руки и поцеловал.
   - Как ты прекрасна.
   Он стал гладить большими пальцами  ее  ладони,  и  в  душе  Кассандры
проснулось неудержимое желание.
   - Ты тоже.
   Она боялась, что непременно расплачется, если он и дальше будет к ней
так прикасаться, смотреть на нее таким взглядом.
   Он улыбнулся ее словам. Как  легко  было  поцеловать  ее  сейчас!  Ее
прелестный рот так и манил  к  поцелую.  В  глазах  блестели  непролитые
слезы.
   - Ничего не случилось? - переспросил Риордан.
   Ему хотелось еще раз увидеть, как движутся ее губы.
   Кассандра стояла совершенно неподвижно,  боясь  даже  вздохнуть.  Его
рубашка  смутно  белела  в  темноте,  кружевные  рукава  были  засучены,
оставляя на виду сильные худощавые запястья. Она нервно облизнула  губы,
не зная, куда смотреть. Ей хотелось сказать ему, хотелось признаться...
   - Касс?
   Она все же нашла в себе силы отнять руки.
   - Все в порядке. Я чувствую себя хорошо. Ты просил  прийти  пораньше,
потому что хотел со мной поговорить.
   Слава Богу, хоть  можно  опереться  о  дверной  косяк!  Она  едва  не
совершила непоправимую ошибку, и теперь  ее  била  дрожь  от  пережитого
напряжения.
   Он опустил руки.
   - Я так сказал?
   - Ты прислал записку.
   - Правда?
   Кассандра кивнула, глядя в какую-то точку за  его  плечом,  чтобы  не
смотреть ему в глаза. Не удержавшись от искушения, Риордан  коснулся  ее
лица.
   - Странно, - прошептал он. - Не помню, о чем я хотел поговорить.
   Это было не правдой, но у него не выговаривались те слова, что  Куинн
велел ей передать. Они просто застревали в горле.
   Она вздохнула. Ей хотелось повернуть голову  и  поцеловать  раскрытую
ладонь, легко обхватившую ее щеку. Вместо этого Кассандра  отступила  на
шаг.
   - Тогда нам пора идти.
   В темном  коридоре  она  казалась  ему  неясной  расплывчатой  тенью.
"Теперь волшебство должно развеяться, - подумал  он,  -  я  ее  даже  не
вижу..." Но оно не развеялось.
   - Касс...
   - Не забудь камзол. Застегнись... Я подожду в холле.
   Он проводил ее взглядом, пока она торопливо убегала от него прочь  по
коридору. Вот уже и звук ее шагов затих  вдали...  "Ну  вот,  теперь  уж
точно все кончилось", - сказал себе Риордан.
   Но он по-прежнему ощущал над собой власть ее чар и не