зать. Ты  такая
лгунья, Кассандра! Тебе же совершенно  нельзя  доверять.  За  все  время
нашего знакомства ты, кажется, не сказала мне ни слова правды!
   Не спуская с нее глаз, он попятился к  гардеробу,  стащил  с  вешалки
шелковый халат цвета лососины, вытянул из петель кушак и вновь подошел к
ней, скручивая в руках  импровизированную  веревку.  Выражение  ее  лица
опять заставило его рассмеяться.
   - О, нет, Касс, я не собираюсь  тебя  душить.  Во  всяком  случае  не
сейчас. Будь умницей и протяни  руки  вперед.  Как?  Ты  не  хочешь  мне
помочь?
   Открыв рот, чтобы закричать, она заметила мелькнувший в воздухе кулак
за миг до того, как он  обрушился  ей  на  висок,  и  потеряла  сознание
прежде, чем ее голова коснулась матраца.
   Очнуться  ее  заставили  ее  же  собственные  приглушенные  стоны   и
пульсирующая боль в голове. Она лежала  лицом  вниз  на  постели  Уэйда.
Вытянутые над головой руки затекли и онемели. С трудом оторвав голову от
подушки, Кассандра увидела,  что  ее  запястья  привязаны  к  одному  из
кроватных столбиков. В остальном ее тело  было  свободно.  Она  медленно
поднялась на локтях. Ее подташнивало,  голова  у  нее  кружилась,  кровь
болезненно стучала в висках.
   Спустив ноги с края кровати, она тяжело привалилась к столбу.
   Он знал. Мысли еле ворочались у нее в мозгу, но множество мучивших ее
загадок наконец обрели решение. Теперь она понимала, почему он так грубо
обошелся с ней в первый вечер, когда привез ее  к  дому  тетушки.  Да  и
потом тоже. Он знал, что может себе позволить  все,  что  угодно,  а  ей
придется терпеть. Ведь ей за это платили. Для него это с  самого  начала
была жестокая забава. И веселье еще не кончилось.
   Должно быть, он  даже  предвидел,  что  Филипп  последует  за  ней  в
Лэдимир. Теперь  она  понимала,  что  Уэйд  нарочно  его  напоил,  хотя,
наверное, не мог  предвидеть,  к  каким  неожиданным  последствиям  "это
приведет. Все они были марионетками в руках Уэйда: Риордан, Куинн и  она
сама. Вместо того чтобы  предотвратить  убийство,  они  играли  на  руку
убийце.
   Да, но откуда ему стало известно? Когда  она  впервые  встретилась  с
Филиппом в клубе  "Кларион",  один  только  Куинн  знал,  что  он  будет
изображать перед ней Уэйда! Кассандра  прижалась  ноющим  лбом  к  своим
привязанным рукам и попыталась сосредоточиться.  Неужели  это  означает,
что Куинн их предал? Она не могла  в  это  поверить:  это  было  слишком
невероятно. Просто нелепо.
   Да и какая, собственно, разница? Если только ей не  удастся  сбежать,
через два дня король Англии будет убит. А сама она умрет гораздо раньше.
Ее онемевшие пальцы не смогли бы  развязать  даже  шелковый  бантик,  не
говоря уж о жестоких узлах, который Уэйд затянул у нее на запястьях. Его
спальня располагалась в самом центре дома, окна выходили не на улицу,  а
на задний двор - звать на помощь было бесполезно. Снаружи она не придет.
Но, может быть, кто-то в доме ее услышит? Кассандра поднялась на ноги.
   - Помогите! Кто-нибудь, на помощь!
   Она глубоко перевела дух и закричала что было сил.
   Через секунду дверь распахнулась и в комнату влетела горничная.
   - Помогите мне, - задыхаясь, проговорила Кассандра. -  Развяжите  мне
руки. Уэйд...
   Она ахнула  и  отшатнулась,  прижимаясь  к  столбику  кровати,  когда
молоденькая,  по-деревенски  румяная  горничная  схватила  и   угрожающе
занесла над головой кочергу.
   - Он велел трахнуть тебя по башке, если только пикнешь! Закрой рот, а
не то я тебе мозги вышибу! Слыхала?
   Кассандра в ужасе кивнула, и служанка опустила  кочергу.  Обе  тяжело
дышали и смотрели друг на дружку широко раскрытыми глазами.
   - Ты не думай, я это сделаю запросто! Мне не впервой!
   От страха губы у Кассандры сводило судорогой.
   - Пожалуйста, - пролепетала она, - ради всего святого, я вас  умоляю!
Он... он убьет меня! Если вы мне поможете, я дам вам денег. У меня  есть
тысяча фунтов, я отдам вам все, только помогите...
   - Тысяча фунтов? - раздался в дверях голос Уэйда. - Вот это да! Куинн
оказался  щедрее,  чем  я   ожидал.   Жаль,   что   тебе   не   придется
воспользоваться плодами его щедрот, дорогая. Спасибо, Энни,  ты  отлично
справилась. А теперь ступай обратно в коридор и подожди.
   Горничная зарделась, услышав похвалу, поклонилась хозяину и вышла, не
выпуская из рук кочерги.
   Уэйд подошел ближе, чтобы проверить узлы на запястьях у Кассандры. Ей
пришлось напрячь все силы, чтобы не отшатнуться. Он сунул руку за пазуху
разорванной сорочки и начал непристойно тискать ее грудь.  Она  подалась
назад, сколько могла, но бежать было некуда.
   - Ну и вымя! - презрительно оскалившись, проговорил Уэйд. - Как же  я
вас ненавижу! Сучье племя...
   Наконец к ней пришло запоздалое понимание: он имеет  в  виду  женщин.
Всех женщин вообще. Неудивительно, что он никогда всерьез не пытался  ее
соблазнить, не настаивал,  чтобы  она  стала  его  любовницей,  даже  не
ухаживал за ней по-настоящему.  Он  был  на  это  не  способен.  Он  мог
получить  удовольствие,  только  причиняя  ей  боль.  Еще   одна   часть
головоломки встала на место.
   -  Хочу  тебя  обрадовать,  Касс:  твоя  записка  к  Куинну  передана
посыльному и уже сейчас летит, как на крыльях, к его убогой квартирке  в
Линкольнз-инн. Если он дома, ему вручат ее меньше чем через час.
   Кассандра уставилась на него.
   - Ты ее послал?
   - Ну да, разумеется. Я перечитал ее еще раз, дорогая, и хочу выразить
тебе свое восхищение. Какой  слог!  Мужество  пополам  с  обреченностью!
Должен признать, это подействует безотказно.
   - Но зачем? Зачем ты его отослал?
   - Неужели не догадываешься? Я думал, тебе  хватит  сообразительности.
Честное слово, мне казалось, что ты умнее.
   Тут Кассандра все поняла.
   - Значит, это не правда... - ахнула она. - О Боже!
   Он шутливо придавил пальцем кончик ее носа.
   - Отлично! Умница! Конечно, это не правда! От первого  до  последнего
слова. Но твоя записка многих людей  заставит  побегать  и  отвлечет  их
внимание, пока приводится в действие настоящий план. Не хочешь  угадать,
кому нА самом деле предстоит умереть, любовь моя? Нет? А ты подумай.  Ты
же у нас в последнее время стала настоящим философом в юбке. Подумай, до
тебя скоро дойдет. Если не наш полоумный монарх , то кто? Кто у нас в Англии является  злейшим  врагом
французской революции?
   Уэйд  выжидательно  посмотрел  на  нее,  потом  запрокинул  голову  и
расхохотался.
   - Кажется, до нее доходит! - загоготал он. -  Я  же  знал,  Касс,  ты
девушка сообразительная!
   Больно стиснув рукой ее подбородок, он заставил Кассандру повернуться
лицом к себе.
   - Но есть еще  одна  деталь,  о  которой,  бьюсь  об  заклад,  ты  не
догадываешься. Это сюрприз, я нарочно приберег его  для  тебя  к  самому
финалу.
   Отступив на шаг, Уэйд эффектно позвал кого-то через плечо:
   - Теперь входи!
   Ее взгляд метнулся к открытой двери. Прошла минута.  Уэйд  уже  начал
сердиться.  Наконец  на  пороге  появился  какой-то  человек.  Кассандра
заморгала, не веря собственным глазам.
   - Джон? - прошептала она. - Это вы?
   Это был Уокер, секретарь Риордана. Ее скромный друг,  ее  застенчивый
воздыхатель. Ей всегда  казалось,  что  он  втайне  влюблен  в  нее.  Он
отвернулся, вероятно, смущенный ее почти неприкрытой наготой,  и  ничего
не ответил.
   - Ответь даме, Джон! Скажи  хоть  что-нибудь,  это  же  невежливо!  -
шутливо попрекнул его Уэйд.
   Уокер оглянулся на него, потом перевел взгляд на Кассандру.
   - Я... мне очень жаль.
   В ее шепоте послышалось отчаяние.
   - Джон, неужели вы с ним заодно? О Боже, это невозможно!
   Уокер опустил глаза и уставился в пол у себя под ногами. Уэйд подошел
к нему и небрежно обнял одной рукой за плечи.
   - А вот этого я не ожидал, - заговорил он мягким, как масло, голосом,
приблизив лицо к лицу Уокера.
   Кассандра следила за ними в каком-то болезненном оцепенении.
   - Тебе ее жаль, верно? Мне  даже  кажется,  что  она  тебе  нравится,
по-настоящему нравится! Ты ее хочешь? У нас еще есть время до отъезда.
   Уокер покраснел и попытался отодвинуться,  но  Уэйд  удержал  его  на
месте.
   - Ты боишься нанести удар моим чувствам? Ничего, я не обижусь. Но мне
хотелось бы посмотреть.
   Продолжая обнимать Уокера, он принялся  медленно,  любовно  растирать
рукой его затылок и шею. Его голос доверительно понизился.
   - Что скажешь?
   - Нет! Нет.
   - Ну что ж, это недвусмысленный ответ, - усмехнулся  Уэйд,  продолжая
поглаживать молодого человека по затылку. - Расскажи Кассандре  о  своем
особом таланте, Джон. Держу пари, она думает,  что  ты  способен  только
копаться  в  бумажках  Риордана.  Расскажи  ей,  как  ловко  ты   умеешь
обращаться с пистолетом. Особенно в закрытом помещении, при  возможности
вести прицельную стрельбу с близкого расстояния.
   - Что вы собираетесь делать? - в ужасе  спросила  Кассандра,  увидев,
что Уокер не отвечает. Наконец он поднял на нее взгляд.
   - Я собираюсь убить Эдмунда Берка.
   В его глазах  застыло  выражение,  которого  она  никогда  раньше  не
видела: беспощадная решимость, особенно пугающая из-за того, что  в  ней
не было ни грана безумия. Кассандра пристально  смотрела  на  него,  ища
хоть  малейшей  возможности  проникнуть  за  эту  непроницаемую   стену,
достучаться до скрывающегося за ней человека.
   - Джон, вы  не  можете  так  поступить!  Подумайте!  Ведь  это  будет
убийство,  жестокое  умышленное  убийство!  Он  старик,  он   порядочный
человек...
   - Он наш враг! - горячо перебил ее Уокер. - Если  бы  не  он,  Англия
давным-давно поддержала бы французских патриотов. Это по его  вине  наши
страны сейчас на грани войны. Все из-за его лжи и клеветы!
   Его свирепый тон ясно дал  ей  понять,  что  дальнейшие  споры  будут
пустой тратой времени. Глядя во все глаза, Кассандра не могла  узнать  в
этом фанатичном революционере того тихого, скромного секретаря, которого
знала раньше. Так вот от кого шли  сведения!  Она  попыталась  осмыслить
происходящее, но у нее ничего не вышло. В  это  просто  невозможно  было
поверить. Однако  присутствие  Уокера  в  спальне  Уэйда  само  по  себе
являлось доказательством. Ей вспомнился тот день в библиотеке  Риордана,
когда он вручил ей "Размышления о революции во Франции" Берка с приказом
своего хозяина прочесть эту книгу. Должно быть, ситуация показалась  ему
забавной до колик.
   Прекрасно понимая, что берется за безнадежное дело, Кассандра все  же
предприняла еще одну попытку его переубедить:
   - Прошу  вас,  выслушайте  меня,  Джон.  Убив  Берка,  вы  ничего  не
добьетесь. Он успел сделать свое дело, изменить общественное  мнение  вы
уже не в силах. Наоборот, убив его, вы только превратите его в  мученика
и тем самым нанесете большой урон делу революции.  О,  Джон,  послушайте
меня! Было бы просто безумием думать, что...
   - Вы ошибаетесь. Берк работает над новым пасквилем.  У  Риордана  уже
есть оттиск с гранок, я его прочел. Он называет якобинцев  безбожниками,
убийцами и варварами. Он утверждает, что таких, как мы,  надо  судить  и
ссылать на каторгу. Он как чума! Ему надо заткнуть рот! Он...
   - Завтра он замолчит навсегда, - плавно вставил Уэйд.  -  Как  только
встанет со своего места, чтобы разгромить в пух и прах судебную  реформу
твоего обожаемого муженька, моя дорогая. В качестве  секретаря  Риордана
Джон легко проникнет  в  палату  общин,  в  этот  блистательный  ареопаг
бездарностей, и подберется к Берку на сколь угодно  близкое  расстояние.
На него не обратят внимания. Ведь он для них никто!
   - Но они схватят вас, Джон! - в отчаянии закричала Кассандра.  -  Вам
ни за что не скрыться!
   - Напрасно ты так думаешь, - возразил Уэйд. - У нас есть превосходный
план...
   Однако Уокер решительно перебил его:
   - Очень может быть, что вы и правы. Но я готов пойти на риск.
   Прижавшись головой к столбику кровати,  к  которому  была  привязана,
Кассандра попыталась удержать  подступающие  бессильные  слезы.  Что  ей
делать, что еще сказать ему? Он был полон решимости пойти  на  убийство,
невзирая на последствия, а ей  больше  не  приходили  в  голову  никакие
доводы, которые могли бы его переубедить. Прямо у  нее  на  глазах  Уэйд
нежно  провел  большим  пальцем  по  губам  Уокера.  На   мгновение   ей
показалось, что они вот-вот поцелуются. Несмотря на всю свою  наивность,
даже Кассандра наконец поняла, что они любовники.
   - А вас не смущает, - вдруг  спросила  она  Уокера,  словно  бросаясь
головой в омут, - что вы берете весь риск на себя, пока он  благополучно
отплывает во Францию?
   Глаза Уэйда вспыхнули злобой, но Уокер лишь  покачал  головой,  давая
понять, что ему жаль ее.
   - Прощайте, мисс Мерлин. Мне жаль, что вы при шли сюда сегодня.
   Он собирается уходить! Ее охватила паника.
   - Погодите, Джон, не уходите! Прошу вас, умоляю... Помогите мне!
   Нотки униженной мольбы в собственном голосе  ужаснули  Кассандру,  но
она ничего не могла с собой поделать.
   Не глядя ей в глаза, Уокер направился к  дверям  и  на  пороге  глухо
бросил через плечо:
   - Я уже сказал. Мне очень жаль.
   С этими словами он покинул комнату.
   - Буду с тобой через минуту, - бросил Уэйд ему вслед, а затем подошел
к ней. - Хотел бы я остаться и поболтать, любовь моя, но  ты  же  должна
понимать: у меня сегодня полно всяких хлопот. Как ни досадно,  а  ничего
не поделаешь - приходится уезжать. И все же примерно через часок я  тебя
навещу, можешь не сомневаться. У меня заготовлен еще один сюрпризик, но,
чтобы его увидеть, тебе придется спуститься со мной в погреб. Жаль,  что
ты недостаточно тепло одета, но ничего, не расстраивайся, ты  там  долго
не пробудешь и не успеешь замерзнуть. Этот сюрприз будет самым коротким.
   Кассандра резко отпрянула, когда он попытался ее поцеловать. На  этот
раз ненависть к нему пересилила страх.
   - Ублюдок! - сплюнула она. - Грязная скотина! Чтоб тебе гореть в аду,
кровопийца! Меня ты можешь убить безнаказанно, но тебе ни за что не уйти
от ответа за убийство Эдмунда Берка. Они  тебя  выследят  и  схватят,  а
потом повесят! Ты никогда...
   - О, Касс, как ты догадалась? -  с  деланным  удивлением  перебил  ее
Уэйд. - Весь сюрприз испортила. Ну откуда ты узнала?
   - Что узнала?
   - Я собираюсь тебя повесить, вот что! Да ты и впрямь у нас умница.
   На этот раз, когда он ее поцеловал, она не  оказала  сопротивления  и
вообще никак не откликнулась.
   - Ну а теперь я вынужден тебя оставить, дорогая. Мне и  вправду  пора
бежать. Да, мой тебе совет: сиди тихо, как мышка. Entre nous , мне сдается, что в противном случае Энни запросто размозжит тебе
голову кочергой. Привет!

18.

   Риордан размахнулся и что было сил обрушил свой кулак на  обшарпанную
дубовую дверь.  По  крутой  лестнице,  ведущей  к  квартире  Куинна,  он
взбежал, прыгая через три ступени, и теперь  слегка  задыхался.  Боль  в
содранных костяшках пальцев  немного  разрядила  снедавшее  его  желание
свернуть кому-нибудь шею, но не смягчила клокотавший в груди гнев. Дверь
все не открывали, и Риордан, повернувшись спиной, начал яростно колотить
в нее сапогом для верховой езды. Он  не  успел  снять  шпоры:  с  каждым
ударом они мелодично позванивали, создавая причудливый контраст с грубым
стуком сапог по дереву.
   - Что все это... Филипп? Ради всего святого... Не  говоря  ни  слова,
Риордан протиснулся мимо него и захлопнул дверь.
   - Вот это сюрприз, - продолжал Куинн после минутного  замешательства.
- Я ждал тебя не раньше завтрашнего дня.
   Он был в  рубашке  и  в  жилете;  на  столе,  придвинутом  поближе  к
угасающему очагу, еще стояли неубранные остатки убогой трапезы.
   - Да уж, держу пари, что ты меня не ждал.
   - Как поживает бедная Клодия?
   - Поправляется.
   Риордан говорил сквозь  зубы.  Было  видно,  что  он  еле  сдерживает
ярость. Куинн делал вид, что ничего не замечает, и это  бесило  его  еще
больше.
   - Рад это слышать. Почему бы тебе не присесть? Может быть, хочешь...
   - Довольно!
   Риордан прорезал воздух рукой,  как  саблей,  и  вытащил  из  кармана
смятый листок бумаги.
   - Я хочу знать, что это значит. Возьми. Читай!
   Куинн взял записку, но вслух читать не  стал.  Срывающимся  от  гнева
голосом это сделал за него сам Риордан:
   - "Куинн мне все рассказал. Я никогда тебе этого не прощу. Касс".
   Он выхватил у Куинна записку и скомкал ее в кулаке.
   - Объясни мне, что это значит, Оливер. Я жду! Куинн  провел  пальцами
по редеющим волосам.
   - О  Господи,  -  произнес  он  с  совершенно  искренне  прозвучавшим
сожалением в голосе, - какая неприятность!  Неудивительно,  что  ты  так
расстроен. И все это по моей вине, я признаю.  Вчера,  когда  я  навещал
Кассандру (ты же помнишь, я спросил, нельзя ли мне к ней заглянуть?),  у
меня... гм... случайно вырвалось, что ты в Сомерсете, а не в  Корнуолле.
Это была просто обмолвка, но она сразу обо всем догадалась. И  тогда  уж
мне пришлось рассказать ей всю правду. Мне очень жаль,  Филипп.  Неужели
эта записка означает, что она ушла из дома? Должен сказать,  я  удивлен.
Никогда бы не подумал, что она...
   - Замолчи! Ты лжешь!
   Тонкие ноздри Куинна возмущенно раздулись.
   - Я же извинился за свою неосторожность!  Но  оскорблять  себя  я  не
позволю.
   - На этот раз у тебя ничего не выйдет, Оливер! - прорычал Риордан.  -
Тебе не удастся меня обмануть. Он вытащил из кармана что-то еще.
   - Узнаешь? Это та самая записка, что я послал Клодии с посыльным. Как
ты думаешь, каким образом она попала к Касс?
   - Понятия не имею. На что ты намекаешь? Но его лицо стало еще бледнее
обычного, и голос уже звучал не столь уверенно.
   - Ты отдал ей эту записку! - взорвался Риордан. - Ты это сделал! И ты
сказал Касс, что мы не женаты! Признавайся, черт тебя побери!
   - Я не имею ни малейшего  понятия,  о  чем  ты  говоришь.  Успокойся,
возьми себя в руки, ты сам на себя не похож. Мне бы очень  не  хотелось,
чтобы ты опять начал вести себя как...
   Свирепое рычание прервало его посредине фразы,  Риордан  бросился  на
него, но в эту самую минуту опять послышался стук в  дверь.  Не  скрывая
своего облегчения, Куинн подошел к дверям и открыл.
   На пороге стоял паренек в засаленной куртке.
   - У меня письмо для мистера Куинна с Бикмен-Плейс, -  объявил  он.  -
Это вы?
   Куинн взял письмо.
   - Да, я...
   - Кто дал тебе это письмо? - вмешался Риордан,  бесцеремонно  оттирая
Куинна в сторону.
   - Девушка, - ответил оторопевший посыльный.
   - Что за девушка? Как она выглядела?
   Паренек попятился.
   - Молодая, хорошенькая...
   - Черноволосая? - прогремел Риордан.
   - Нет, светленькая!
   - Дом под наблюдением,  -  торопливо  пояснил  Куинн,  когда  Риордан
повернулся к нему. - Говорю тебе, Филипп, у  меня  там  есть  лазутчица.
Служанка. Это письмо от нее!
   Мальчишка-посыльный   между    тем    воспользовался    благоприятной
возможностью и задал стрекача от греха подальше.
   - Ты лжешь! Дай сюда.
   - Нет.
   - Дай сюда!
   Куинн отвернулся, но Риордан рванул его на себя, вцепившись в  плечо,
и выхватил записку у него из рук. На мгновение оба застыли,  потрясенные
этой вспышкой насилия.  Заглянув  в  лицо  Риордану,  Куинн  замолчал  и
отступил подальше.
   Риордан сразу же узнал почерк. Все в нем словно окостенело. "О  Боже,
- подумал он, - Господи, помилуй и спаси". Бесчувственными,  негнущимися
пальцами он распечатал письмо и прочел, потом поглядел на Куинна. В  его
глазах ясно читался смертный приговор.
   - Ах ты, ублюдок, - проговорил он задыхающимся от бешенства  шепотом.
- Ты послал ее к нему, так?
   Судорожно  сглатывая,  Куинн  начал  качать  головой,  как  китайский
болванчик.
   - Я ничего не делал, она сама так решила.
   - Прочти это, лживый сукин сын.
   - Филипп, послушай...
   - Читай!
   Риордан сунул ему бумагу.
   Куинн прочитал. Внезапно его лицо просветлело.
   - Наконец-то, - тихо вздохнул