башку с широких плеч, сама поражаясь тому,  сколько  разнообразных  чувств
вызывает у нее один лишь  вид  его  мускулистой  груди,  покрытой  завитками
темных волос. Он отодвинул подушки в сторону  и  осторожно  перевернулся  на
живот, сложив руки под подбородком. Лили положила ладони ему на  лопатки,  и
он сразу же испустил громкий стон притворного блаженства,  вызвавший  у  нее
улыбку.
   - Что за глупости! Я же еще ничего не сделала. Она  начала  с  затылка  и
стала медленно спускаться вниз, растирая подушечками больших пальцев  каждый
позвонок в точности так, как ему нравилось. Лили не уставала удивляться  его
силе. Ей  нравилось  ощущать  под  пальцами  упругую  кожу,  туго  натянутую
изгибами мускулов, твердыми  и  гладкими,  как  отполированный  металл.  Его
могучее тело сужалось к бедрам; порой у Лили возникало  трудно  сдерживаемое
желание сдернуть простыню и посмотреть, на что  похожи  его  голые  ягодицы,
вызывавшие у нее жгучее любопытство. Разумеется,  она  ничего  подобного  не
сделала бы, но боялась, что в какой-то момент не выдержит. В этот день Лили,
как всегда, поборола соблазн, но ее руки  задержались  немного  дольше,  чем
следовало, на полоске обнаженной кожи чуть ниже его талии.
   - Не забудь, я просил почесать, - пробормотал Дэвон с закрытыми  глазами.
Его  рот,  всегда  сурово  сжатый,  на  сей  раз  смягчился  в  мечтательной
полуулыбке.
   Лили принялась легонько водить ногтями у него по плечам и  по  спине.  Он
довольно заурчал, и она опять улыбнулась. Неудивительно, что он  так  силен,
подумала девушка, любуясь игрой  мускулов,  непроизвольно  сокращавшихся  от
прикосновения ее пальцев. Она с самого начала знала, что Дэвон Дарквелл - не
праздный сельский сквайр, но  за  последние  дни  она  открыла,  что  он  не
чурается самой грубой и черной работы на своих землях. Болезнь выбила его из
колеи, а вынужденное безделье едва не сводило с ума. А  еще  из  разговоров,
подслушанных  в  этой  комнате,  а  также  выступая  в   качестве   курьера,
передающего послания Дэвона мистеру Коббу, Фрэнсису Моргану и  другим,  Лили
узнала, что, хотя власть виконта Сэндауна была абсолютной  и  непререкаемой,
служащие тем не менее уважали его за  такие  качества,  как  справедливость,
постоянство и дальновидность, а не только за  то,  что  он  был  "хозяином".
Лауди давно уже  поведала  ей,  что  Дэвон  -  человек  глубоко  несчастный,
подавленный горем, живущий в разладе со всем миром. Это  было  правдой,  но,
какие бы демоны ни терзали его, он не позволял им мешать своей работе.  Лили
ясно видела, что часто он их сдерживает, но спрашивала себя, какой ценой.
   Размышляя подобным образом, она спохватилась, что кое-что упустила.
   - Извините, я забыла вам сказать, что мистер Морган  хотел  поговорить  с
вами о руднике сегодня днем. Он послал записку и хотел увидеться  с  вами  в
четыре часа, если вас это устроит.
   - Отлично, - буркнул он, переворачиваясь  на  спину.  -  Я  не  собирался
никуда отлучаться.
   Лили взбила подушки и подложила ему под спину, а потом потянулась,  чтобы
поправить ночную рубашку, сбившуюся у него под мышками,  но  Дэвон  внезапно
схватил ее за обе  руки  и  прижал  их  к  своей  груди.  Это  заставило  ее
склониться над ним, теперь их лица почти соприкасались.  Девушка  давно  уже
поняла,  что  мериться  с  ним  силой  бесполезно.  Единственное,   что   ей
оставалось, - это сохранять внешнее спокойствие. От прикосновения к  ладоням
жестких курчавых завитков на его груди ей стало щекотно. Но одновременно она
ощутила и кое-что еще: потрясшее ее до глубины души, сильное и ровное биение
его сердца.
   Голос Лили дрогнул, когда она заговорила:
   - Что ж, в таком случае я пойду скажу слуге,  чтобы  передал  ваши  слова
мистеру Моргану. Что вы примете его в четыре...
   Он заставил ее замолчать, прижав палец к ее губам.
   - Как ты красива, Лили. Сегодня ты выглядишь еще прекраснее,  чем  вчера.
Или позавчера.
   Он понимал, что несет вздор, и все же готов был  поклясться,  что  в  эту
минуту говорит правду. На щеках  у  нее  заиграл  румянец,  ее  удивительные
серо-зеленые глаза сияли ярче, чем обычно.
   Лили почувствовала, что краснеет.
   - Я стала лучше питаться,  -  выпалила  она  первую  пришедшую  в  голову
глупость, - и.., и больше спать с тех пор, как ухаживаю за вами.
   - Стало быть, мы должны позаботиться о том, чтобы ты и впредь  продолжала
ухаживать за мной.
   Он обхватил ее рукой за шею и  притянул  поближе  к  себе  От  нее  пахло
мыльной пеной. Раньше он никогда не встречал женщин с таким запахом.
   Ее рот был соблазнителен, он собирался ее поцеловать.  Она  хотела  этого
так сильно, что ей даже стало страшно.
   - г Мне кажется, я вам больше не нужна, - хрипло прошептала  Лили.  -  Вы
уже почти здоровы.
   - Ошибаешься, - возразил Дэвон, тихонько качая головой. -  Именно  сейчас
ты нужна мне больше, чем когда-либо.
   Положив руку поверх ее руки, он провел ее ладонью по своей груди вниз,  к
плоскому  мускулистому  животу.  О  том,  что  он  собирался  сделать,   она
догадалась, только когда Дэвон прошептал:
   - Позволь, я тебе покажу.
   Лили как ошпаренная отдернула руку и  вскочила.  Сердце  у  нее  отчаянно
колотилось,  дыхание  свело.  Она  ощутила  одновременно  и  облегчение,   и
разочарование. Что ему сказать? "Как вы смеете?" -  прозвучало  бы  глупо  и
неискренне. В конце концов, вот уже в течение четырех дней они  беспрестанно
вели свою особую игру в кошки-мышки, у которой мог быть только такой  финал.
К тому же трудно было на него сердиться, когда он смотрел на  нее  вот  так,
снизу вверх, с задорной ухмылкой  и  без  малейших  признаков  раскаяния  во
взгляде. Странно, но больше всего ей хотелось рассмеяться ему в лицо.
   Однако она лишь бросила на  него  строгий  взгляд  и  принялась  собирать
посуду на подносе. Ей хотелось уйти, не сказав ни слова, но он остановил  ее
на полпути к дверям.
   - Ты далеко собралась? Лили встала вполоборота.
   - Вниз.
   - Ладно,  так  и  быть.  Разрешаю  тебе  уйти.  -  От  него  не  укрылось
недовольное выражение ее лица с поджатыми губами и язвительным  взглядом.  -
Но возвращайся через полчаса. Ты должна помочь мне одеться. Я решил пойти на
прогулку, и тебе придется меня сопровождать.
   Она повернулась к нему лицом: тревога за Дэвона мгновенно вытеснила из ее
души обиду и гнев.
   - А вы уверены, что достаточно окрепли для прогулки?
   - О, да, -  ответил  он,  складывая  руки  на  груди  и  многозначительно
улыбаясь. - Я уже достаточно окреп но только для прогулки.
   Неуклюжий намек, подумала Лили, и все же он  заставил  ее  покраснеть,  а
Дэвон, конечно, именно этого и добивался.
   - Очень хорошо, сэр, - бросила она сквозь зубы. Это вызвало у  него  лишь
еще более широкую ухмылку. Лили  резко  повернулась,  и  посуда  на  подносе
задребезжала. Выходя, она услыхала за спиной что-то похожее на смешок.

***

   - Неужели вам действительно так сильно  нужна  опора?  -  спросила  Лили,
стараясь, чтобы ее голос звучал сердито.
   - Ну, разумеется. Я выздоравливаю после тяжелого ранения, я все еще очень
слаб. Если бы я упал, то мог бы серьезно пострадать.
   Лили бросила на него недоверчивый взгляд. Он взял ее под руку и привлек к
себе так близко, что стороннему наблюдателю (а таковых, по ее  мнению,  было
предостаточно, поскольку они прогуливались по дорожке, ведущей к краю  мыса,
на глазах у любого, кому взбрело бы в голову выглянуть в окно в задней части
дома) могло показаться, будто она подпирает его плечом. А  так  как  он  был
вполне способен передвигаться вот таким же неспешным шагом  без  посторонней
помощи, Лили поняла, что вся эта игра в инвалидность - всего лишь  очередная
уловка, чтобы  прикоснуться  к  ней,  пользуясь  случаем.  Ей  следовало  бы
рассердиться, но она не находила в душе ни капли досады или гнева.
   Ее весьма занимал вопрос о том, что же у него на уме. Совсем не так давно
он самым оскорбительным образом избегал показываться рядом с  нею  на  глаза
кому бы то ни было, даже слугам. Теперь же они как будто поменялись  ролями:
именно ее беспокоило и смущало явное неприличие  установившихся  между  ними
слишком близких и коротких отношений. Не будучи местной уроженкой. Лили  так
и не стала своей среди остальных слуг, а уж после того, как хозяин приблизил
ее к себе, и вовсе оказалась для  них  чужой.  Она  чувствовала  себя  очень
одинокой. Никто не оскорблял ее в лицо, но  только  потому,  что  считалось,
будто она находится под покровительством хозяина.  По  крайней  мере  на  то
время,  пока  он  не  потерял  к  ней  интереса.  Нахальство  Трэйера  стало
проявляться более вкрадчиво и  осторожно,  его  мать  относилась  к  Лили  с
молчаливым  презрением,   полным   затаенной   угрозы.   Служанки   начинали
перешептываться и хихикать, стоило ей только отвернуться, лакеи  поедали  ее
глазами исподтишка и обменивались понимающими взглядами.  Одна  лишь  Лауди,
великодушная и ничему не удивлявшаяся, проявила полное безразличие к  гибели
репутации  Лили.  Зато  она  засыпала   подругу   вопросами,   желая   знать
досконально, что происходит между  нею  и  хозяином.  Когда  Лили  отвечала:
"Ничего, он болен, и я за ним ухаживаю, вот и все", - Лауди лишь недоверчиво
поднимала брови, приговаривая: "Как же, как же".
   - Ты когда-нибудь видела, как  сардины  идут  косяком,  Лили?  -  спросил
Дэвон, прервав ход ее размышлений.
   - Нет. А на что это похоже?
   - Это удивительное зрелище. Рыба поднимается из глубины к западу от Силли
<Группа островов у юго-западной оконечности Великобритании.>  и  идет  вдоль
берега  огромными  стаями.  Однажды,  когда  я  был  ребенком,  такой  косяк
растянулся от Мевагисси до самого Края Света <Краем Света  называют  мыс  на
юго-западной оконечности полуострова Корнуолл.>, а это - ни много ни мало  -
добрая сотня миль. Отец возил меня на него смотреть.
   Опять Лили взглянула на него как зачарованная. Впервые Дэвон заговорил  с
нею о своей семье, о каких-то личных воспоминаниях.
   - В такие дни весь город высыпает на берег. Рыбы столько, что вода так  и
кишит ею, словно вскипает на глазах. А за сардинами охотятся треска и хек, и
чайки, и люди. Всех охватывает какое-то безумие. Рыбаки забрасывают сети и с
берега, и с лодок.., и так по  всему  побережью.  Сардины  бьются,  пытаются
уйти, шум стоит такой, что не слышишь собственных мыслей.
   - Когда же это происходит?
   - В июле. Сама увидишь.
   До наступления июля оставалось  всего  две  недели.  Она  будет  ждать  с
нетерпением, - Значит, вы здесь выросли? - застенчиво спросила Лили,  а  про
себя подумала, что еще несколько дней назад не осмелилась бы задать подобный
вопрос.
   - Я проводил здесь часть времени. Приезжал навестить отца. А вообще-то  я
жил в Девоншире с матерью.
   Лили надеялась, что он продолжит рассказ, но  Дэвон  замолчал,  а  ей  не
хватило смелости спросить, почему его родители не жили вместе.
   - У вас есть другие братья, кроме мистера  Дарквелла?  -  отважилась  она
через минуту.
   - Нет, но у меня есть сестра. Она живет в Дорсете. Мы редко видимся.
   Подойдя к вырубленным в скале ступеням, Дэвон остановился и посмотрел  на
Лили. Заходящее солнце светило ей в спину, и ее темно-рыжие волосы как будто
полыхали дымным пламенем, оттеняя нежный овал лица, а устремленный  на  него
взгляд чистых серо-зеленых глаз был серьезным и немного печальным. Она  была
обворожительна, и ему расхотелось разговаривать.
   Перемена выражения в его глазах встревожила Лили, она лихорадочно  начала
придумывать, что бы еще сказать.
   - А ваш брат.., он скоро вернется?
   - Да, скоро. Давай спустимся к воде, Лили.
   - Но.., вы уверены? Вам не следует переутомляться в первый же день.
   Он лишь улыбнулся в ответ и, предложив ей руку, церемонно повел  ее  вниз
по крутым ступеням.
   Груда зубчатых камней,  обнажившаяся  при  отливе,  торчала  из  земли  у
подножия крутого утеса. На море была зыбь, мелкие волны прибоя  поблескивали
в лучах солнца, громадные черные валуны, полузатонувшие в прибрежном  песке,
отбрасывали длинные темные тени на желтую полоску пляжа. "Мне будет этого не
хватать", - удивленно призналась себе Лили, вдыхая соленый ветер.  Признание
потрясло ее: ведь она не была здесь счастлива.  И  тем  не  менее  это  было
правдой. Никогда ей не забыть величавой,  проникнутой  угрюмым  одиночеством
красоты моря и дикой, необжитой земли. Дэвон провел  ее  по  берегу  немного
вперед и остановился в замкнутом кругу морских скал, высушенных  солнцем  во
время отлива. Море отступило далеко, сейчас  они  находились  на  безопасном
расстоянии от линии прибоя.  Повернувшись  спиной  к  шероховатому,  в  пояс
высотой камню, мужчина  и  женщина  принялись  смотреть  на  воды  Ла-Манша.
Молчание затягивалось, и Лили украдкой бросила взгляд на суровый  и  твердый
профиль Дэвона, но, как всегда, ничего не сумела в нем прочесть. Он  был  во
многих отношениях человеком странным; предчувствие  давно  уже  подсказывало
ей, что он способен причинить ей боль. И все же, когда его  не  было  рядом,
она начинала тосковать,  а  в  его  обществе  чувствовала  себя  необъяснимо
счастливой.
   Она смущенно опустила глаза, когда он,  повернув  голову,  перехватил  ее
взгляд.
   - Как вы себя чувствуете? - спросила Лили, стараясь скрыть волнение.
   - Мне больно. Лили. Я ужасно страдаю. - Его глаза  жалобно  взглянули  на
Лили. - Мне срочно требуется мое лекарство, и только ты можешь его дать.
   Облегченно переведя дух. Лили не могла не рассмеяться. Дэвон коснулся  ее
щеки костяшками пальцев, видя, что у нее уже готова шутка в ответ. В груди у
Лили вспыхнул огонь, пламя так быстро растеклось по всему телу, что ей стало
страшно. Дэвон подошел ближе. Она стала отступать и скоро почувствовала, что
упирается ногами в скальную породу.
   - Вы.., я думала, вы хотели немного размяться, мистер Дарквелл.
   - Именно так, мисс Траблфилд.
   Он наклонился, чтобы ее поцеловать, и она на мгновение оцепенела,  потому
что имя, которым он раньше никогда  ее  не  называл,  всколыхнуло  в  памяти
множество тревожных воспоминаний. Однако поцелуй заставил  Лили  смягчиться,
все мысли разбежались, осталось  лишь  ощущение  сладкой  тяжести  его  губ,
прижимавшихся к ее губам. Его нежность лишила ее способности сопротивляться,
одной рукой она робко провела по его щеке,  другую  прижала  ладонью  к  его
груди и, затаив дыхание, почувствовала, как он легонько покусывает ее  губы.
Потом Дэвон несколько раз медленно  повел  головой  из  стороны  в  сторону,
поглаживающим движением лаская ее полуоткрытый рот. Ее руки обвились  вокруг
него, поцелуй стал еще более глубоким и страстным,  а  весь  окружающий  мир
куда-то исчез, все правила и ограничения, внушенные Лили  с  детства,  сразу
позабылись.
   - Нет, не надо, - вздохнула она, когда его руки тихонько скользнули вверх
и коснулись ее груди. Но она не остановила его. Она не могла его остановить.
   - Не надо? - вкрадчивым шепотом переспросил  Дэвон  и  принялся  медленно
обводить кругами мягкую округлость ее груди.
   Надо было его остановить! То, что он делал, было нехорошо, дурно и  могло
привести лишь к большой  беде.  Но  Дэвон  как  будто  околдовал  ее,  лишив
способности воспринимать что бы то ни было, кроме  движения  своих  пальцев,
нестерпимо медленно продвигавшихся к вершинам холмов.
   - Позволь мне любить тебя. Лили, - прошептал он. - Скажи "да".  Я  больше
не могу ждать.
   Она попыталась покачать головой, но он вновь начал  ее  целовать,  и  это
стало невозможным. Лили  едва  держалась  на  краю  чего-то,  не  выразимого
словами, и каждая секунда казалась ей новой жизнью, отделенной от прошлого и
будущего. Она не знала, что ей делать, и потому замерла с закрытыми  глазами
в полной  неподвижности,  позволяя  сладкой  ласке  продолжаться;  она  даже
перестала отвечать на его поцелуи. Дэвон оставил ее губы  и  прошептал  свою
просьбу на ухо Лили, подкрепив ее легким, соблазнительным  движением  языка.
Девушка  таяла,  слабела,  ей  хотелось  ему  уступить.  Желание  делало  ее
беспомощной, но в конце концов именно ощущение бессилия предупредило  ее  об
опасности, а страх потерять самообладание дал ей сил остановить его.
   - Нет, я не могу, - прошептала Лили, отстранив руки Дэвона и вырываясь из
его объятий.
   Не веря собственным глазам, Дэвон  посмотрел  ей  вслед.  Она  отошла  на
несколько шагов, обхватив себя руками и  глядя  на  воду.  На  мгновение  он
закрыл глаза и спросил сквозь стиснутые зубы:
   - Ты что, с ума меня свести хочешь? У тебя отлично получается.
   Лили обернулась.
   - Простите, я.., я совершила ошибку!
   - Нет, это я совершил ошибку.
   - Нет, я. Этого не должно было случиться. Я не должна была позволять... -
Ее голос дрожал. - Простите, что я ввела вас в заблуждение, позволив думать,
будто между нами что-то может быть. Ничего не будет.
   - Почему нет?
   - Это просто.., просто невозможно. Я не могу сделать то, что вы хотите.
   "Что я хочу", - добавила она про себя.
   - Но почему?
   Растерянная, не зная, что сказать. Лили беспомощно покачала головой.
   - Прошу вас, не надо настаивать. Я больше..,  не  могу  вот  так  с  вами
встречаться. Да и моя помощь вам больше не нужна. Мне придется  вернуться  к
прежней работе. Прошу вас! - воскликнула она, когда  он  выругался  и  начал
возражать.  -  Вы  благородный   человек,   вы   не   станете   пользоваться
преимуществом своего положения. Я знаю, что не станете. Позвольте мне  уйти,
Дэвон.., сэр...
   Стиснув кулаки. Лили судорожно перевела дух. Вся суть мучившей ее дилеммы
заключалась именно в двух последних, с запинкой  произнесенных  словах,  ибо
она не знала, что на самом деле он значит для нее и чем она может стать  для
него.
   Она сразу увидела, что ее объяснение его не удовлетворило: Дэвон все  еще
смотрел на нее исподлобья горящим взглядом. Вдруг ей в голову пришла  мысль,
показавшаяся удачной. Однажды это уже сработало, возможно, сработает  и  еще
раз.
   - Это.., это из-за моего жениха. Ему бы не  понравилось,  если  бы  мы..,
если бы я... - О, дьявол, как его убедить, что у нее есть любовник, если она
даже нужных слов подобрать не может! - Если бы я ему изменила, -  выговорила
она наконец, чувствуя себя последней дурой.
   Дэвон подошел ближе, и ей  пришлось  попятиться,  испугавшись  неистового
пламени, бушевавшего в его взгляде. Однако его голос,  когда  он  заговорил,
звучал тихо и бесстрастно.
   - Расскажи мне о своем женихе. Лили. Как его зовут?
   На одну страшную секунду Лили замерла, не в силах  вспомнить  ни  единого
мужского имени.
   - Джон, - пролепетала она после слишком долгой паузы.
   - Джон. И где он живет?
   - В Лайме.
   - Он твой любовник?
   - Нет.., то есть да!
   - Нет, то есть да? Вы помолвлены?
   - Нет, мы...
   - Когда вы виделись в последний раз?
   - Два месяца назад.
   - Ты ему пишешь?
   - Да!
   - Как же он зарабатывает на жизнь?
   - Он... - Опять в голове у нее стало пусто. - Я не обязана вам  отвечать!
Зачем вы задаете мне все эти вопросы?
   - Потому что я не верю в его существование! - прорычал он, обеими  руками
схватив ее за плечи. - Я вижу, ты его просто выдумала, не знаю только зачем.
   - Он каменщик! Он строит церкви и  дома  и..,  вообще  любые  здания.  Он
ученик, вернее, подмастерье, он стал подмастерьем совсем недавно...
   Потеряв терпение, Дэвон встряхнул ее.
   - Зачем ты лжешь?
   И тут вдруг его осенило. Все стало ясно, он даже подивился, как мог  быть
настолько глуп. Он был уверен, что  оставил  подобную  наивность  в  далеком
прошлом, но вот - надо же! - чуть было опять  не  попался.  Ослабив  захват,
Дэвон криво усмехнулся.
   - Прошу прощения, мне с самого начала следовало внести ясность.  Я  вовсе
не пытаюсь просто воспользоваться  своим  преимуществом,  клянусь,  тебе  не
придется ни о чем жалеть.
   Лили поняла его превратно: она вспыхну