узнав. Весь погруженный в себя, при виде знакомых лиц он растерянно заморгал.
     - Я вас задерживаю, - сказал он. - Вы, наверное, устали ждать?
     - Это не имеет значения, - великодушно улыбнулась Сидни. - Мы опоздали на встречу с Филипом и Сэмом, но они знают, что мы здесь. Они найдут нас. Тебе здесь нравится, а это главное.
     - Я потерялся.
     - Потерялся? Что ты имеешь в виду?
     - Потерялся среди картин.
     Он виновато взглянул на Камиллу, как будто заранее предполагая, что она не поймет, а потом с уверенностью - на Сидни, твердо зная, что уж она-то поймет непременно.
     - Когда я пытаюсь разгадать, как они это делают, когда вблизи рассматриваю картины, я теряюсь. Падаю в картину и тону. - Майкл улыбнулся и пожал плечами. - Я неправильно говорю, наверное?
     - Сидни мне сказала, что вы и сам - настоящий художник, - громко продекламировала Камилла. - Вы испытывали муки творчества, когда жили в лесной глуши?
     - Совершенно верно, - ответил Майкл, сохраняя полнейшую серьезность на лице. - Если не считать еды, главное, чего мне не хватало, - так это хорошего набора акварельных красок.
     Сидни не знала, радоваться ей или нет. Чувство юмора у Майкла развивалось по мере того, как он сталкивался с человеческой глупостью, и каждый день проявлялось по-новому. Было бы забавно посмотреть, как долго он еще будет поддразнивать Камиллу. В эту минуту к ним присоединились Филип и Сэм.
     - Вы все еще здесь? - удивился Филип. Они договорились встретиться возле статуи Колумба в половине третьего, но на всякий случай был предусмотрен и запасной план, который Сидни и Филип всю дорогу вдалбливали Сэму, чтобы он не забыл: подождать двадцать минут, а потом вернуться туда, где все они в последний раз были вместе.
     - Это все из-за меня, - торопливо вставил Майкл. - Я позабыл о времени. Им пришлось меня ждать.
     Сэм схватил Сидни за руку и встряхнул, чтобы привлечь ее внимание.
     - Мы слушали концерт по телефону!
     - Не может быть.
     - А вот и может! Его передавали прямо из Нью-Йорка, а слышно было как будто здесь. Правда, Флип?
     - Ага. В Индустриальном павильоне. Они присоединили мегафон к телефонной трубке и передавали концерт из Мэдисон-сквер-гарден.
     Все изумленно покачали головами.
     - А что ты тут делал так долго? - Сэм выпустил руку Сидни и ухватился за Майкла. - Мог бы пойти с нами послушать концерт. Что ты тут делал?
     Он оглядел зал, словно надеясь отыскать что-нибудь более интересное, чем картины в рамах.
     - На картины смотрел. Они мне нравятся, - ответил Майкл.
     - Кто-нибудь проголодался? - нетерпеливо спросил Филип.
     Оказалось, что есть хотели все.
     И вся компания отправилась на центральный проспект, оставив Дворец искусств позади.
     После недолгих препирательств было решено поесть в тунисском кафе.
     Как только силы присутствующих были хоть и в малой степени, но восстановлены, тут же разгорелся жаркий спор о том, куда направиться дальше. У всех были свои собственные предложения.
     - Я хочу увидеть все, - вдруг вмешался в разговор Майкл. Из всех них он один не выглядел измученным.
     - Здесь весь мир, все то, что я никогда не видел. Все так красиво! Не надо спорить, пока есть время, осмотрим что успеем.
     Эти слова разрядили обстановку не хуже, чем строгий взгляд тети Эстеллы, и остановили начинающуюся ссору. На минуту все почувствовали себя пристыженными, а потом последовали совету Майкла. Они увидели самый большой телескоп в мире, побывали в павильоне оружия. Майкл был готов не возвращаться домой, пока не увидит все. Вечером у него еще хватало сил делать письменные записи.
     ?В Военном павильоне всегда стоит длинная очередь желающих посмотреть оружие. Сегодня Филип, Сэм и я наконец попали туда. Там были пушки, ружья, пистолеты, револьверы, ножи, штыки и еще такие длинные кривые штуки - сабли. И все смотрели на них, как будто это великие произведения искусства. А я подумал про охотников. Они приезжали в лес в любое время года, даже когда было много снега, и стреляли из ружей в медведей, бобров, выдр, оленей. Они стреляли в меня, думали, я зверь. Они ловили волков в железные капканы и убивали лисиц прямо в норах ради меха, а лисят оставляли умирать. Они делали силки из веревок и душили до смерти кроликов и белок и даже птиц. Они всегда приезжали, чтобы убивать, а не потому, что им нужна была пища. От ружей пахнет маслом и холодным железом и дымом. Я боюсь их, потому что, когда чувствуешь запах оружия, чувствуешь запах смерти?.
     ?Сегодня на выставке была ночь иллюминации, когда они включают все электрические огни. Если стоять на мосту и смотреть на черную воду лагуны, можно увидеть огоньки, светящиеся, как тысячи лун. Это волшебство. Я всегда думал, что нет ничего красивее звезд, которые загораются одна за другой, когда приходит ночь там, в лесах, где я жил. Но это еще красивее. И здесь я не один, другие люди тоже любуются. Я стоял рядом с тобой, Сидни, на мосту и смотрел на твое лицо, пока ты смотрела на огни, и на фонтаны, и на настоящие звезды у нас над головой. В эту минуту я был счастлив, как никогда раньше.
     А потом мы шли вдоль воды, и я вспомнил слова ?лагуна? и ?озеро?. Они помогли мне вспомнить еще кое-что. Когда я был маленький, еще раньше, чем меня отослали из дома, я жил на берегу озера. Только оно называлось ?лох?. Мой отец брал меня на озеро ловить рыбу. И мы жили в каменном доме, мне кажется, он назывался ?замок?. А может, у меня в голове все перепуталось, и это всего лишь одна из сказок Сэма ?
     ?Сегодня с нами на выставке был Вест. Мы видели плантацию роз, электрический поезд и еще кинетоскоп. Это фотокамера и граммофон в одно и то же время. Они работают вместе. Мы подшутили над Вестом - отвели его в колонию ?нудистов?. Это такой аттракцион на главной аллее, все туда идут посмотреть на голых людей, но на самом деле это просто шутка. Смотришь через дырочку и видишь свое лицо в зеркале, а под ним нарисовано голое тело. Вест засмеялся для вида, но я видел, что на самом деле он здорово разозлился.
     Он напоминает мне одного волка, которого я знал. У волков не бывает имен, но про себя я звал его Подлизой. Он ничего не умел, только жрал добычу, которую добыл другой волк. Ему хотелось найти подругу, но ни одна волчица не хотела с ним спариваться. Ему очень нравилась одна молодая серая волчица с черными ушами и лапами и с белым хвостом. Она была красивая, добрая и веселая, и она не обижала Подлизу, хотя он был ужасно вредный. Но она не стала ему парой. Она была сильная, а он слабый.
     Я всегда думал, что зря она была так добра к Подлизе. А потом он перестал к ней приставать и нашел пару как раз по себе. Такую тощую ленивую волчицу, такую же уродину, как сам?.
     Но далеко не все на выставке приводило Майкла в восторг. Так, например, ему решительно не понравились тропические попугаи.
     - Я бы их всех отпустил на волю, - буркнул он и торопливо зашагал к выходу.
     Сидни пришлось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за ним.
     - Но они бы здесь не выжили сами по себе? - возразила она. - Они бы погибли.
     - Целая тысяча попугаев, Сидни. Объясни мне, зачем так много? Это же безумие. Чтобы понять, что такое попугаи, мне достаточно увидеть одного.
     Сидни давно не видела Майкла таким разгневанным.
     - Конечно, ты прав, но устроителям хотелось поразить людей.
     - Они должны жить на свободе! Их надо отправить обратно, - упрямо твердил Майкл, удаляясь от павильона. - Нельзя держать их в клетках.
     - Но по виду не скажешь, что они недовольны, - робко заметила Сидни.
     - По виду - им здесь тоскливо.
     Сидни хотелось спросить, как, по его мнению, должен выглядеть жизнерадостный попугай, но решила не ссориться с Майклом и переменила тему.
     - Расскажи мне лучше, что еще ты помнишь про Шотландию. Это сработало.
     - ?Шотландия?, - повторил Майкл мечтательным голосом и перестал хмуриться. - Хотел бы я вспомнить что-нибудь еще... Впрочем, я даже не уверен, что я родом оттуда.
     - Я уверена, что оттуда. Только в Шотландии озеро называют ?лох?. Например, Лох-Несс, Норлох... Но главное доказательство - это твой акцент. Мой отец тоже обратил на него внимание: я прочла об этом в его заметках.
     - Я никакого акцента не слышу, - медленно произнес Майкл, прислушиваясь к каждому слову.
     - Акцент почти незаметен, но он все-таки есть. Легкий шотландский налет, - проговорила Сидни с улыбкой. - С большой долей вероятности можно предположить, что ты оттуда. У меня нет сомнений. Теперь наш детектив мистер Хиггинс сможет сузить район поисков.
     Увидев, что Майкл не отвечает, она добавила:
     - Майкл, не надо бояться надежды. Ты только представь себе: возможно, у тебя есть семья!
     - А что, если я ее никогда не найду? Может быть, они сами не захотят меня видеть. Если меня выгнали из дома...
     - Никто тебя не выгонял. Вот уж не думала, что ты такой пессимист, - улыбнулась Сидни.
     - Что такое ?пессимист??
     Они наконец добрались до великолепного фонтана Макмонниз. Здесь у них была назначена встреча с Филипом и Сэмом, которые пошли осматривать линейный корабль ?Иллинойс?.
     - Пессимист - это тот, кто всегда ожидает худшего.
     - Я не такой.
     - Пессимист старается не замечать светлой стороны вещей, потому что боится разочарования. Майкл опустил взгляд себе под ноги.
     - Это правда. Мне страшно. Иногда мне не хочется ничего вспоминать...
     Сидни отчаянно хотелось прикоснуться к нему, приласкать, убрать назад волосы со лба. Его взволнованное лицо было таким беззащитным!
     Она прочитала в его глазах страх и надежду. И благодарность, когда он улыбнулся ей. Нежность. Он взял ее за руку. Сердце у нее замерло.
     - Давай где-нибудь присядем, Сидни. Разве ты не устала?
     Для них нашлось местечко на краю длинной скамьи, занятой обессилевшими туристами. Лагуна сверкала огнями и переливалась у них за спиной, а перед глазами плескалась вода фонтана. Над головой собирались тучи. Похоже, погода начала портиться.
     - Я не очень устала, - ответила Сидни. - Но, мне кажется, ты утомился.
     Майкл всегда говорил правду.
     - Ты права, у меня такое чувство, словно голова вот-вот лопнет.
     В последние дни он стал нервным и беспокойным, рассеянным, иногда даже раздражительным, хотя к ней оставался неизменно внимательным...
     - Тебе надо отдохнуть от всего этого. Слишком много впечатлений. Ты переутомился, надо сделать перерыв.
     - Нет, я не могу остановиться. Я должен все посмотреть, я готов приходить сюда каждый день.
     - Но у тебя еще будет время! Выставка никуда не денется еще несколько месяцев.
     - Ты не понимаешь, Сидни, я не могу посмотреть на вещь один раз и сразу все понять. Для меня все внове, мне приходится возвращаться много-много раз сюда, чтобы понять.
     Капля воды упала Сидни на руку.
     - Ой! Дождь пошел!
     Все новые и новые капли разбивались о разогретые солнцем бетонные плиты тротуара. Прохожие в текущей мимо толпе заспешили, а скамья, на которой они сидели, начала пустеть.
     - Мы не можем уйти: они нас никогда не найдут. Сидни взглянула на Майкла. Он сидел, запрокинув голову к небу и подставив лицо дождю. Дождевые капли падали на его вздрагивающие, полуопущенные ресницы, губы раскрылись в нежной мечтательной улыбке, при каждом вздохе он глубоко впивал в себя свежий влажный воздух.
     - Мы промокнем насквозь, - благоразумно напомнила Сидни.
     - Раскрой свой зонтик. Это ненадолго.
     - Ненадолго?
     Могла бы и не спрашивать: насчет погоды Майкл никогда не ошибался.
     - Давай просто сидеть и смотреть на людей. Это было его любимое занятие. Он все еще был слишком застенчив, чтобы вступать в разговор с незнакомыми людьми и получать от этого удовольствие, но мог бесконечно наблюдать за ними и никогда не уставал. При этом он отпускал очень интересные замечания.
     - Я знал одного барсука, который был очень похож на него, - говорил он, указывая на добродушного на вид, остролицего пожилого джентльмена в круглых очках. Или, например:
     - Смотри, какая она сытая и довольная. Как выдра, наевшаяся рыбы, - такими словами он провожал почтенную матрону.
     Сидни раскрыла зонтик у них над головами, а Майкл придвинулся ближе и тоже взялся за ручку зонта. Теперь они сидели совсем рядом, молча глядя на толпу туристов, спешащих мимо.
     - Вчера ночью мне приснился мой дом.
     -Дом?
     - Родные места. Мне снилось, что я лежу на холме рядом со старым волком. Я тебе о нем рассказывал, помнишь? Это мой друг.
     - Я помню.
     - Было лето. Жарко. Безоблачное небо. Мы не были голодны, и нам ничто не угрожало. Пахло только землей и воздухом, больше ничем. Вокруг был только покой. И ничего не было... между мной и землей и небом. - Майкл нахмурился, старательно подбирая слова. - Я хочу сказать, что не было никаких границ между мной и всем, что меня окружало. Как будто у меня не было кожи. Я был свободен.
     Сидни взглянула на его чистый профиль и заметила в лице отражение напряженной внутренней борьбы: он изо всех сил старался донести до нее правду.
     - А теперь все не так? - спросила она, догадавшись, что означал его сон. - Здесь ты не чувствуешь себя свободным.
     - Да, здесь я не свободен. Жизнь такая сложная. Все время приходится делать выбор. Столько возможностей, которых я не понимаю. Это похоже на игру в шахматы: я должен думать, что будет через три или четыре хода.
     Она тихонько сжала его пальцы вокруг ручки зонтика.
     - Я никогда раньше не смотрела на вещи с такой стороны. Выждав еще минуту. Сидни спросила как будто между прочим:
     - Ты хотел бы вернуться назад?
     - Да, я думаю об этом, когда у меня мозги переполнены. Иногда мне кажется, что я взорвусь, если узнаю еще хоть что-нибудь новое. Тогда я думаю, что мне лучше уехать.
     Сидни похолодела, но Майкл немного погодя добавил:
     - Но теперь я не могу уехать. Я слишком сильно изменился. Я, наверное, умру, если вернусь туда. Не от голода или холода. От одиночества.
     Она не знала, что сказать. В его голосе прозвучала печаль, и ей хотелось утешить, но в то же время на нее обрушилась неистовая волна облегчения: он не уедет. Не сможет уехать. Он принадлежит ей навсегда. Ей так нужно было знать это!
     - Чаще всего я просто не могу поверить, что я здесь. Вот сейчас, например: сижу на скамье рядом с тобой в этом месте. В этом городе. С башмаками на ногах.
     Они дружно рассмеялись.
     - Между прочим, это совсем неплохие башмаки, - заметила Сидни.
     Филип сводил Майкла в магазин Филда и купил ему лучшее, что они могли предложить: пару добротных английских ?балморалов?  желтовато-коричневой кожи. Он носил их каждый день и утверждал, что в них ноги совсем не болят.
     - Это из-за тебя я здесь.
     - Что ты хочешь сказать?
     - Для меня ты как свет в темноте. Рядом с тобой я чувствую себя сильным, даже когда все вокруг меняется слишком быстро.
     - Майкл!
     - Я так и думал, что ты испугаешься, если узнаешь, что я чувствую, - сказал он тихо. - У меня внутри как будто буря. Покоя нет, но это не так уж и важно. Я не просто выживаю. Я живу. И я знаю, что мне нужно.
     Майкл говорил, опустив глаза, словно стараясь уберечь ее от обжигающего напряжения, которое - это он верно угадал! - могло бы ее испугать. И опять Сидни не нашлась с ответом. Сейчас ей следовало бы его остановить, отвлечь от опасных мыслей и слов. Такое решение было бы разумным и безопасным.
     А что, если постудить наоборот? Может быть, стоит отбросить благоразумие и сделать шаг вперед, к нему навстречу, а не в обратную сторону?
     - А вот и твои братья.
     -Что? Ей не хотелось прерывать очарование минуты. - Они вернулись. И с ними кто-то еще. Сидни подняла голову с улыбкой, которая слегка увяла, когда она увидела, кто подошел с Филипом и Сэмом.
     - Дождь уже перестал, - сказал Сэм. - Зачем ты держишь раскрытый зонтик?
     Сидни закрыла зонтик, ничего не ответив, и с улыбкой повернулась к Линкольну Тэрнбуллу.
     - Какой приятный сюрприз! Дважды за одну неделю - удивительное совпадение.
     Она встретилась с ним на званом ужине в прошлую субботу и, памятуя о настоятельных рекомендациях тети Эстеллы, сделала над собой героическое усилие, чтобы быть с ним полюбезнее.
     - Как поживаешь, Линкольн? И где ты набрел на эту парочку?
     - На борту ?Иллинойса?, - ответил Линкольн, надолго задержав ее руку в перчатке в своей. - Отлично выглядишь, Сидни. Я тебе уже говорил в тот раз? Ничего, это стоит повторить.
     - Он пять раз был на линкоре, - с почтительным удивлением заметил Сэм. - Показал нам такие вещи, которых даже экскурсовод не знал. Пушки, амуницию, пороховой погреб и другие боеприпасы. Линкольн, улыбаясь, взъерошил волосы Сэму.
     - Меня давно интересуют корабли.
     Наступила пауза. Со странной неохотой Сидни повернулась к Майклу, который отступил от них на шаг, и легонько коснулась его руки.
     - Линкольн, ты еще не знаком с Майклом Макнейлом? Он... гостит у нас в доме. Майкл, это наш старый друг, мистер Линкольн Тэрнбулл.
     - Как поживаете? - вежливо спросил Майкл и протянул руку.
     Линкольн сильно встряхнул протянутую руку. Занимаясь благотворительностью, Сидни не раз видела, как попечители посещают приюты для умственно отсталых и обращаются к живущим там пациентам именно так: стараясь скрыть свое смущение или нездоровое любопытство за внешней грубоватостью и преувеличенной сердечностью.
     - Извини, Сид, должен тебя огорчить, - виновато протянул Филип.
     - В чем дело?
     - Мы по ошибке сболтнули Линкольну, что ты еще ни разу не каталась на ?чертовом колесе?.
     - Ну и зря.
     Сидни улыбнулась, но тут же удивленно вздрогнула, когда Линкольн подхватил ее под локоть и решительно повлек за собой.
     - Пошли, Сидни, не стоит откладывать.
     - Погоди! - воскликнула она со смехом и остановилась. Майкл следил за ней с нескрываемым интересом.
     - Почему ты не хочешь пойти? - спросил он недоуменно.
     - А ты почему не хочешь? - уточнила Сидни.
     - Потому что я боюсь.
     Все, включая Линкольна, рассмеялись над его простодушной откровенностью.
     - Ну что ж, - сказала Сидни, - дело в том, что я тоже не очень люблю высоту. - Но это же история, - принялся уговаривать Линкольн, вновь дергая ее за руку. - Когда-нибудь расскажешь внукам, что ты делала в далеком девяносто третьем.
     - Идем, не будь трусихой, - поддержал его Сэм. - Я уже катался, и мне ни капельки не было страшно, а ведь я еще маленький.
     - Если хочешь, я пойду с тобой, - тихо предложил Майкл.
     - Вот! Видишь! - От нетерпения Сэм начал подпрыгивать на месте. - Теперь тебе придется пойти!
     Да, похоже, у нее не осталось другого выхода. Примирившись со своей судьбой. Сидни позволила им увлечь себя к ?чертову колесу?.
     Толпа, напуганная холодным порывистым ветром с озера и сгущающимися тучами, грозившими пролиться ливнем, заметно поредела.
     - Ты действительно пять раз был на ?Иллинойсе?? - спросила Сидни у Линкольна.
     Крепко держа ее под руку, он обогнал остальных и пошел вместе с ней впереди, явно давая всем понять, что считает себя ее кавалером.
     - Шесть, считая сегодняшний. Я с детства помешан на военно-морской артиллерии. Слушай, Сид...
     -Что? Линкольн наклонился и начал шептать ей на ухо.
     - Может, тебе не стоит оставаться с ним наедине? - он дернул подбородком, указывая через плечо.
     - С Майклом? А что тут такого? Почему ты спрашиваешь?
     - Ну... я хочу сказать...- Он улыбнулся во весь рот. - Ну ты же понимаешь.
     -Нет.
     - Ну... Кое-кто мог бы сказать, что он не вполне...
     - Цивилизован? Линкольн весело засмеялся.
     - Именно это я и хотел сказать. А что? До меня доходили такие слухи.
     - В самом деле? Что ж, ты можешь воочию убедиться, что они лживы. По-твоему, он похож на дикаря? На ненормального? На людоеда? - Сидни заметила, что говорит слишком горячо, и смягчила свои слова улыбкой. - Я убеждена, что Майкл - самый воспитанный молодой человек из всех, кого