церемонно спросил он. - Ляжешь ты со мной или нет?
   Лили пришла  в  смятение.  Она  все  еще  не  оправилась  от  опьяняющего
воздействия его поцелуев. Вместе с тем она ощутила, что ее гордость  задета,
а чувства оскорблены.
   - Нет, не лягу, - проговорила  она  наконец,  героически  удержавшись  от
слез.
   Дэвон целую минуту не сводил с нее глаз.
   - Ну что ж. Тогда пойдем.
   Он подхватил с земли камзол и быстрым шагом направился по дорожке обратно
в лес. Лили машинально пошла было за ним, в голове у нее было  пусто.  Потом
она остановилась. Гнев душил ее, вскипая, как молоко на огне, все тело вдруг
охватила неудержимая дрожь.
   Он уже  успел  опередить  ее  на  двадцать  шагов,  и  тут  ему  пришлось
оглянуться. Немного помедлив, Дэвон все же вернулся к ней.
   - А в чем, собственно, дело? - спросил он неохотно.
   - Я вас даже не знаю! - Лили стоило невероятных  усилий  напомнить  себе,
что она всего лишь служанка, кто-то вроде Лауди. - И потом я.., у меня  есть
жених, - добавила она торопливо. - Ему бы это не понравилось.
   Дэвон кивнул: такое объяснение показалось ему заслуживающим внимания. Она
слегка отвернулась, чтобы надеть чепчик и спрятать под серую  холстину  свои
роскошные волосы.  Сожаление,  охватившее  Дэвона  при  мысли  об  упущенной
возможности, было так велико, что поразило даже его самого. Видит  Бог,  эта
девушка - поистине лакомый кусочек. Заправив волосы  под  чепец,  она  вновь
повернулась к нему, серо-зеленые глаза были опущены. Дэвон не смог устоять:
   - Но ведь он ничего не имеет против поцелуев, верно?
   - Что? Он опять обхватил ее обеими руками.
   - Твой жених не станет возражать,  если  мы  сделаем  вот  так,  -  и  он
наградил ее страстным поцелуем.
   Сопротивление Лили рухнуло при  первом  же  прикосновении  его  губ.  Она
обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом. Он опять стащил  с  нее
чепец и  запустил  пальцы  в  ее  волосы,  не  прерывая  поцелуя.  Ее  стон,
прозвучавший прямо у него на губах, свидетельствовал о полной капитуляции.
   Дэвон пробормотал какие-то бессвязные слова восхищения, в то же время его
руки скользнули по ее спине вниз, к ягодицам. На ощупь они оказались  такими
же аппетитными и упругими,  как  ему  показалось  вчера,  и  лишь  об  одном
оставалось сожалеть: что они скрыты одеждой.  Впрочем,  это  запросто  можно
было исправить. Мысль о ее женихе тревожила его совесть  не  долее  секунды,
после чего он принялся сзади задирать ей юбки. Лили ахнула,  поняв  наконец,
что он делает, и попыталась его оттолкнуть. Ему пришлось выпустить ее юбки и
обхватить за талию, чтобы удержать. Дэвон еще раз грубо и безжалостно впился
поцелуем в ее губы и возликовал, когда почувствовал, как она слабеет. "Лили,
Лили", -  прошептал  он,  словно  надеясь  сломить  ее  неистовством  своего
желания. Он нащупал пуговицы у нее на груди и принялся расстегивать  их,  но
на полпути потерял терпение и, сунув руку ей  за  корсаж,  обхватил  ладонью
округлую и нежную грудь.
   С испуганным жалобным криком Лили снова вырвалась.  Повернувшись  спиной,
тяжело дыша и едва не плача, она попыталась трясущимися  руками  стянуть  на
груди края расстегнутого платья.
   Дэвон закрыл глаза, прислушиваясь к тяжкому гулу крови, стучавшей в ушах,
заглушая шум волн и все на свете. Философски - вот как следовало отнестись к
ее отказу. Она не кокетничала и не разыгрывала недотрогу, она во второй  раз
отказала ему, в этом не было  никаких  сомнений.  Он  ясно  видел,  что  она
разочарована и раздосадована не меньше его самого: это его немного  утешило.
Когда она наконец вновь повернулась к нему  лицом,  у  него  вдруг  возникло
совершенно  непривычное  желание  извиниться.   Он   с   легкостью   подавил
неожиданный порыв усилием воли, но вынужден был признать, что  она  выглядит
подавленной и несчастной.
   - Если я правильно понял. Лили, - спросил Дэвон нарочито небрежным тоном,
- ты не собираешься переменить свое решение?
   Ее щеки окрасились румянцем. Дэвон Дарквелл оказался самым  прямолинейным
человеком, какого ей когда-либо приходилось  встречать.  Можно  было  только
сожалеть, что ответ на его вопрос не сразу пришел  ей  на  ум,  но  в  конце
концов Лили овладела собой и ответила:
   - Нет, сэр, я своего решения не переменю.
   - Очень жаль. - Похоже, он и в самом деле говорил искренне.  -  Я  думаю,
тебе бы понравилось. А мне-то уж точно.
   Она опять покраснела, вызвав у него на губах скупую улыбку.
   - Что ж, нет так нет. Почему бы тебе не вернуться в дом? Я задержусь  тут
ненадолго.
   Лили вдруг все поняла. Поняла, почему он заставил  ее  прийти  к  воротам
одну, зачем оттащил на боковую тропинку прежде, чем мистер Кобб их  заметил,
почему велел ей сейчас отправляться обратно в дом без него. Ему было  стыдно
показаться с нею на людях.
   Это открытие стало для нее страшным ударом. Чувствуя себя, как никогда  в
жизни, униженной. Лили попыталась не разрыдаться прямо у него на глазах.  Чо
прежде, чем она успела что-то сказать  или  сделать  хоть  шаг,  на  дорожке
послышались  торопливые  шаги.  Дэвон  услыхал  их  одновременно  с  нею   и
обернулся, слегка ссутулив плечи и сжав кулаки, словно намереваясь встретить
незваного гостя готовым к обороне.
   Оказалось, что это Клей. Будь Лили в ином состоянии духа, его  удивление,
наверное, рассмешило бы ее. Она чувствовала себя  не  менее  смущенной,  чем
Дэвон, но какая-то крохотная частица ее души мстительно ликовала, потому что
теперь его постыдная тайна - свидание с нею наедине - вышла наружу. Его лицо
совсем потемнело, а поза стала еще более воинственной: всем своим  видом  он
словно бросал вызов брату, чтобы тот не посмел отпустить какую-нибудь  шутку
вслух или даже мысленно.
   Но мысли Клея были заняты совершенно иным. Он отвел  Дэвона  в  сторонку,
чтобы она не могла их услышать, и  принялся  что-то  возбужденно  объяснять.
Лили не сделала никакой попытки подслушать разговор братьев, но она не могла
не видеть. Ясно было, что они спорят: Клей  на  чем-то  настаивал,  а  Дэвон
наотрез отказывался. Девушка решила дождаться конца разговора хотя  бы  ради
того, чтобы хозяин отослал ее назад по всей форме.
   - Действовать надо сегодня, завтра будет слишком поздно! Сейчас их  всего
шестеро, но к завтрашнему дню набежит целая куча таможенников, и  тогда  это
действительно будет невозможно!
   - Это невозможно уже сейчас. Они нашли корабль, Клей, они взяли "Паучка".
Понадобится совсем немного времени, возможно, всего несколько  часов,  чтобы
наложить официальный секвестр на  судно.  Это  должно  было  случиться  рано
или...
   - Этого не случится, если мы заберем его назад сегодня же ночью!  У  меня
трое людей наготове, могу найти и еще, но времени нет. Если бы ты нам помог,
Дэв, мы увели бы "Паучка" прямо у них из-под носа. Я могу переправить его во
Францию прямо сегодня, они даже не поймут...
   - Да пусть заберут этот проклятый шлюп  к  чертовой  матери!  Бога  ради,
перестань валять дурака! Клей упрямо выпятил челюсть.
   - Ну уж нет, я не отдам его на такую позорную гибель! Чтобы  эти  ублюдки
отправили мой  шлюп  в  Лондон  и  передали  в  руки  чиновников,  таких  же
никчемных, как они сами? Дьявол, да они оставят его себе и превратят в  один
из своих сторожевиков! Да я скорее сам открою кингстоны и потоплю "Паучка"!
   - Брось ду...
   - Черт возьми, Дэв, если ты мне не поможешь, я поеду сам.
   Дэвон ни минуты не сомневался, что его брат говорит серьезно.  Вдруг  его
осенило.
   - Ладно, я поеду. - Он  сбросил  с  плеча  руку  Клея,  кинувшегося  было
обнимать его на радостях. - Но  при  одном  условии.  Если  мы  вернем  этот
проклятый шлюп, ты должен обещать, что продашь  его  или  потопишь,  словом,
делай что хочешь, но так или иначе на сей раз тебе придется расстаться с ним
навсегда. Идет?
   Клей едва не упал замертво, на мгновение он лишился речи, а когда  пришел
в себя, смог только чертыхнуться.
   - Ну так ты согласен или нет? - с каменной  невозмутимостью  прервал  его
Дэвон.
   - Черт бы тебя побрал, - в третий или  четвертый  раз  повторил  Клей.  -
Ладно, твоя взяла.
   - Отлично! - Дэвон хлопнул его  по  спине  и  увлек  за  собой,  довольно
улыбаясь.
   Лили ошеломленно проводила их взглядом. Хозяин ни разу не оглянулся. Было
ясно, что он просто позабыл о ее существовании. Опять она почувствовала себя
оскорбленной и униженной. Тихо бредя по дорожке в  полном  одиночестве,  она
попыталась найти смешную сторону в происшедшем, но не сумела. Ей  стало  тем
более не до смеха, когда тем же вечером миссис Хау оставила ее без  ужина  в
наказание за самовольную отлучку.

Глава 7

   Молитвы были прочитаны,  настал  час  отправляться  в  постель.  Но  Лили
задержалась в холле и, когда Лауди остановилась, поджидая ее, сказала:
   - Поднимайся наверх, я хочу закончить шитье. Скоро приду.
   Но и полчаса спустя, когда сама миссис Хау приказала ей  отправляться  на
чердак. Лили все еще не была готова подчиниться. Ей  становилось  тошно  при
одной мысли о том, что придется лечь на перегретый комковатый  тюфяк  и  еще
час или больше слушать бодрый  храп  Лауди  Она  ощущала  усталость,  но  не
находила  себе  места,  потому  что  приближалась  гроза  и  нервы   у   нее
разыгрались.
   Кратко пожелав  экономке  спокойной  ночи.  Лили  добралась  до  площадки
первого  этажа,  но,  вместо  того  чтобы  идти  дальше   наверх,   бесшумно
проследовала по непроглядно темному коридору в библиотеку хозяина. Двери  на
террасу были заперты, но она открыла их и выскользнула наружу.
   Ветер разыгрался не на шутку, Лили едва  успела  подхватить  свой  чепец,
пока его не сорвало с головы, и сунуть в карман платья.  Облака  неслись  по
небу рваными клочьями, то  и  дело  заслоняя  луну.  В  темноте  она  дважды
споткнулась на дорожке, огибавшей дом, пока не вышла  на  подъездную  аллею.
"Дойду до ворот и обратно, - решила  Лили,  -  может,  после  этого  удастся
заснуть".
   Однако, не пройдя и половины пути, она призадумалась  и  заколебалась.  В
небе несколько раз прогрохотал гром, дул  ровный  сильный  ветер.  Временами
редкие дождевые капли впивались ей в лицо подобно осиным жалам, напоминая  о
том, что гроза, собиравшаяся весь вечер,  вот-вот  грянет.  И  все  же  само
буйство природы подталкивало ее вперед. Возбужденная грозным  воем  ветра  и
чернотой ночи. Лили упорно шла к своей цели. Ей пришлось придерживать  рукой
волосы, чтобы они не лезли в глаза, впрочем, сейчас это было уже  не  важно,
потому что тьма поглотила все вокруг и разглядеть дорогу стало невозможно. В
сравнении со вселенским величием разыгравшейся стихии сама  Лили  показалась
себе ничтожной букашкой, а все ее земные заботы - совершенно никчемными.
   Первая вспышка молнии ошеломила  ее.  В  бело-голубом  сполохе  огня  она
увидала перед собой ворота  гораздо  ближе,  чем  ожидала.  Благоразумная  и
осторожная часть ее натуры подсказывала ей, что пора возвращаться домой,  но
природное упрямство заставляло идти вперед к намеченной цели:  раз  сказала,
что дойдет до ворот, значит, нельзя поворачивать, пока не дошла.
   Начавшийся было дождь на время прекратился, но яростный  ветер  продолжал
надувать ее юбки парусами  вокруг  ног,  так  что  Лили  почувствовала  себя
шхуной, попавшей в шторм в открытом море.
   И вот она подошла к  воротам.  Как  всегда,  они  были  открыты,  ажурная
решетка кованого железа служила скорее  украшением,  чем  заслоном.  Девушка
протянула руку, чтобы коснуться одного из столбов, сложенных из кирпича.  Ей
хотелось таким ритуальным жестом подтвердить, что цель достигнута, и в то же
время просто ухватиться за что-то прочное.  Дальнейшие  события  последовали
без  малейшего  предупреждения,  завывания  ветра  полностью  заглушали  все
остальные звуки. Неожиданно над ее ухом раздалось  дикое  лошадиное  ржание;
проскочив в ворота, конь взвился на дыбы в нескольких дюймах от  ее  лица  и
сбросил на землю всадника. Лили отшатнулась и прижалась спиной  к  холодному
камню, оцепенев от ужаса и ожидая, что  подкованные  сталью  копыта  вот-вот
обрушатся на нее и растопчут. Но  ветер  утих,  и  в  установившейся  тишине
послышался где-то у нее за спиной, в глубине двора, удаляющийся топот копыт.
Новая вспышка молнии осветила скорчившееся на земле тело в нескольких  шагах
от нее. Лили двинулась к  поверженному  всаднику,  еле  передвигая  ноги  во
внезапно наступившей темноте, чтобы не споткнуться. Она коснулась его в  тот
самый миг, когда на небе вновь блеснула молния. Это был хозяин.
   - Найди лошадь! Лошадь, черт ее побери! Останови ее!
   Он различил в темноте всплеск  удаляющихся  прочь  белых  нижних  юбок  и
зарычал от боли, скаля зубы, прижимая насквозь промокший от крови  платок  к
ране на плече  и  стараясь  удержать  ускользающее  сознание.  Боль  немного
утихла, и он понял, что ничего себе не  сломал  при  падении.  Столб  ограды
находился прямо позади него - Дэвон заметил его при свете  молнии,  -  и  он
пополз назад, чтобы было обо что опереться спиной. Где-то справа от себя  он
услыхал ржание своего коня. Нашла ли его эта девица или он вернулся сам?
   Лили никогда раньше не приходилось иметь дело с  разъяренными,  покрытыми
пеной жеребцами. Лошадь Дэвона она нашла по чистой случайности: столкнувшись
с нею в темноте. Встреча напугала обоих. Девушка инстинктивно протянула руку
и ухватилась за  уздечку.  Лошадь  попятилась,  сердито  вскидывая  и  мотая
головой, но Лили каким-то чудом удалось  удержать  в  руках  поводья.  Через
минуту жеребец смирился настолько, что позволил ей отвести  себя  обратно  к
хозяину.
   Она нашла его не без труда. Он все еще был на земле, и  она  решила,  что
он, наверное, расшибся при падении.
   - Вы ушиблись?
   - Нет. Уходи
   Она стояла над ним в нерешительности, сжимая в руках поводья лошади.
   - Но если вам больно...
   - Со мной все в порядке.
   - Позвольте мне...
   - Пошла прочь!
   Вместо этого она опустилась на колени рядом с ним.
   - Вам нужна помощь, вы...
   Лили осеклась, увидев  при  новой  вспышке  молнии  темное  пятно  крови,
залившей весь перед его куртки из оленьей шкуры. Она тихонько вскрикнула  от
испуга, и Дэвон бессильно откинул голову назад, прислонившись  к  кирпичному
столбу ворот и закрыв глаза. У него больше не осталось надежды пробраться  в
дом незамеченным.
   - Помоги мне подняться.
   - Я позову кого-нибудь на...
   - Заткнись, черт тебя побери, и чтоб я больше не слышал,  что  ты  будешь
делать! Помоги мне встать на ноги. Это приказ. Ясно?
   - К-кажется, да.
   - Вот и отлично.
   Присев на корточки, она обхватила его за талию и  попыталась  приподнять.
Кряхтенье пополам со стоном, вырвавшееся из его груди, дало ей  понять,  что
ему больно. Дела пошли лучше, когда он обхватил здоровой рукой ее плечи. Они
вместе выпрямились, и ей пришлось налечь на него  всем  своим  весом,  чтобы
помочь ему удержаться на ногах, в противном случае он свалился  бы  на  нее,
как приставная лестница, лишенная опоры. Так они простояли минуту  или  две:
он - прислонившись спиной к столбу, она -  прижимаясь  к  нему  всем  телом.
Запах влажной кожи, исходивший от его  промокшей  насквозь  оленьей  куртки,
щекотал ей ноздри.
   - Лошадь ушла. Лили оглянулась.
   - Она, наверное, пошла к коню...
   Поток непристойных ругательств ошеломил ее и заставил  замолчать.  Хозяин
был явно не в духе.
   И в этот момент на них обрушился дождь.
   За несколько секунд они промокли до нитки.  Громадные,  яростно  хлещущие
капли обстреливали их, словно дробью. Мокрая одежда облепила тела,  дождевые
потоки стекали по волосам и лицам. Свирепо воющий ветер грозил  сбить  их  с
ног, заставляя еще теснее сблизиться и спрятать лица друг у друга на  плече.
Гром то и дело прокатывался над головой, молнии сверкали почти  беспрерывно.
Лили ощущала сзади у себя на  шее  руку  Дэвона,  его  объятие  согревало  и
поддерживало ее. Бесконечно долгое  время  протекло  в  молчании  (говорить,
перекрикивая шум ветра и воды, было невозможно), и вдруг дождь  прекратился,
точно по волшебству, так же внезапно, как и начался.
   Лили высвободилась из его рук. В непроглядном мраке  она  едва  различала
его силуэт: темное, расплывчатое пятно.
   - Прошу вас, разрешите  мне  сходить  за  помощью,  -  обратилась  она  к
хозяину, убирая мокрые пряди волос со лба и стараясь, чтобы ее голос  звучал
как можно спокойнее.
   Он лишь покачал головой ей в ответ.
   - Вы можете идти?
   - Разумеется, я могу идти!
   - Тогда нам следует отправляться прямо сейчас, пока гроза  не  вернулась.
Обопритесь на меня. Будет ли мне позволено спросить, что у вас болит?
   Сперва  он  только  пробурчал  в  ответ  что-то   невнятное,   уязвленный
прозвучавшей в ее вопросе насмешкой, но потом сухо бросил:
   - Плечо.
   Она встала справа от него, и Дэвон обнял ее здоровой рукой.  Слава  Богу,
эта Лили высока ростом, подумал  он,  когда  они  наконец  черепашьим  шагом
тронулись к дому, находившемуся на расстоянии полумили.
   Несколько минут  спустя  им  пришлось  остановиться  и  передохнуть.  Они
останавливались еще не меньше дюжины раз, когда вновь  начинался  дождь  или
когда  ему  требовался  отдых,  пользуясь  любым   несовершенным   укрытием,
попадавшимся по дороге. Дэвона  ужасала  собственная  беспомощность,  но  он
старался ее не замечать, поэтому все их многочисленные остановки происходили
по настоянию Лили. Он категорически отказывался сесть, опасаясь, что  больше
не сможет подняться, и она старалась подводить его всякий раз  к  ближайшему
дереву потолще и подпирать собственным телом, пока он отдыхал, набираясь сил
перед следующим переходом. На мгновение их осветила  молния,  и  она  успела
заметить, что ее промокшее платье окрасилось его  кровью.  Десятки  вопросов
беспорядочно теснились в голове у Лили. Сколько крови он потерял? А вдруг он
лишится чувств на полпути к дому? И что ей тогда делать?
   Его стремление сохранить все в тайне дошло до нее в  полной  мере,  когда
они поравнялись с дорожкой, ведущей к коттеджу управляющего.
   - Позвольте мне позвать мистера Кобба. - умоляюще предложила Лили.  -  От
него будет больше толку, чем от меня.
   - Нет.
   Ему  потребовались  все  его  силы,  чтобы  выговорить  это   коротенькое
односложное слово. Дэвон остановился и обхватил Лили обеими руками, борясь с
подступающей  дурнотой.  Наконец  головокружение  медленно,  будто   нехотя,
отступило, и тогда он почувствовал, как дрожит от  напряжения  хрупкое  тело
девушки.
   - С тобой все в порядке? - прошептал Дэвон, зарывшись лицом в ее вымокшие
под дождем волосы.
   - Да, конечно.
   Она выпрямилась и покрепче  обхватила  руками  его  талию,  усилием  воли
приказывая своим ослабевшим коленям не дрожать.
   Если бы Лили могла в эту минуту увидеть его лицо в темноте, она  заметила
бы промелькнувшую у него на губах улыбку. Она ответила ему  в  точности  так
же, как он до этого отвечал ей: в ее голосе он услыхал эхо своей собственной
бравады. Да, из них вышла славная парочка.
   - Я рад это слышать. Но все же не будем бегать  наперегонки,  я  к  этому
пока не готов.
   При этих словах сама Лили не удержалась от улыбки.
   - Может, в другой раз, - предложила она, подражая его небрежному тону.
   Наконец они добрались до дома и вошли через ту самую дверь, которую  Лили
оставила открытой для себя. На первых двух этажах никого не  было,  так  что
они могли бы спокойно  разговаривать,  не  боясь  быть  услышанными.  Но  во
внезапно  наступившей  тишине,  сменившей  завывания  бури,  таилось  что-то
зловещее, каждый шаг, каждый скрип половицы  звучали  оглушительно,  поэтому
они непроизвольно весь путь на второй этаж постарались проделать  как  можно
тише.
   Оказавшись у себя в спальне,  Дэвон  рухнул  в  ногах  постели,  опираясь
спиной о прикроватный столбик. Сквозь накатывающиеся волны боли и  усталости
он смутно расслышал в темноте удар кремня