зависела  безопасность  конституционной
монархии в Англии, ему было наплевать.
   Он яростно крутанул стоявший на подставке глобус и положил ладонь  на
вращающийся шар, не отрывая ее, пока глобус  не  остановился.  Когда  он
отнял руку, под ней открылся похожий на сапог контур  Италии.  Италия...
Риордану хотелось съездить туда снова, но на  этот  раз  взять  с  собой
Касс. Хотя во время своей поездки по странам континента семь  лет  назад
он беспробудно пьянствовал  и  предавался  разврату,  ему  по-настоящему
полюбилась Италия. Однако до сих пор он не знал никого, с кем  хотел  бы
разделить свое увлечение прекрасной страной.
   Тяжело опустившись на край стола,  Риордан  вспомнил  о  гардеробе  в
спальне наверху, забитом платьями, которые он ей накупил и  которые  она
отказывалась носить. А ему так хотелось увидеть ее в новых  нарядах!  Он
выбирал их с любовью, считая, что они подчеркивают нежный цвет ее  лица,
а она к ним не прикасалась, потому что не верила, что они женаты.
   Проклятье! Где же она? Ушла в десять часов утра, а сейчас  уже  около
полудня.  Этот  расфранченный  хлыщ  мог  уже  раз  сто   рассказать   и
пересказать  все,  что  хотел  ей  сообщить.  Риордана   совершенно   не
интересовало, что именно Уэйд собирается ей  сообщить,  ему  важно  было
только одно: вернуть жену домой. Он в  неистовстве  пнул  ногой  хрупкую
ножку стола из розового дерева. Теперь ему казалось непостижимым, что он
так и не признался Касс в любви. Он сделает  это  прямо  сегодня,  если,
конечно, она когда-нибудь доберется до дому.
   И где черти носят  Уокера?  Он  уехал  восемь  дней  назад!  В  жизни
Риордана это были самые длинные восемь дней. Сущий ад,  которого  он  не
пожелал бы и злейшему врагу. А хуже всего то, что его терпению, кажется,
пришел конец. Если Уокер  сегодня  не  появится,  он  вряд  ли  будет  в
состоянии продолжать любовную игру, которую затеял с Касс неделю  назад:
постоянное преследование, шутливые попытки соблазнить  ее,  пробудить  в
ней  страсть,  заставить  ее  потерять  голову,   а   самому   сохранить
самообладание.
   Самой искусительной и гибельной была мысль о том, что ему не пришлось
бы ее заставлять, даже вряд ли пришлось бы очень долго  упрашивать.  Ему
хотелось уважать ее сомнения, но ведь он знал,  что  они  не  имеют  под
собой никакой реальной основы. Она его жена! Оставалось лишь  надеяться,
что он сумеет удержаться и не прокричать  это  ей  в  лицо  прежде,  чем
начнет целовать ее и срывать с нее одежду.
   Услышав шум в передней части дома, Риордан поднялся  на  ноги.  Через
мгновение шаги раздались в коридоре. Ее шаги. И вот она уже  в  комнате.
Бросив взгляд на ее лицо, он подошел и взял ее холодные руки в свои.
   - У тебя все в порядке? Он не сделал тебе больно?
   - Больно?
   Она удивленно посмотрела на него.
   - Нет, конечно, нет. Ой, Филипп, ты просто не представляешь,  что  он
мне сказал! Я собственным ушам не поверила!
   - Иди сюда и расскажи мне.
   Риордан подвел ее к любимой банкетке под окном, усадил и  сам  сел  с
нею рядом, все время держа ее за руки.
   - Давай рассказывай.
   Она рассказала. Убийство короля намечено  на  пятое  ноября.  В  него
будут стрелять с галереи для публики во время тронной речи, обращенной к
депутатам обеих палат парламента. Ей неизвестно, сколько будет  убийц  и
кто они такие, но сам Уэйд не собирается принимать в этом участия.
   - Видел бы ты его лицо! Филипп, я думаю, он сумасшедший.  Он  сказал,
что после этого в стране начнется анархия, по улицам потекут реки крови.
Правительство рухнет, и я наконец смогу отомстить тебе и всем таким, как
ты.
   Кассандра запнулась и слегка покраснела.
   - Я... Я ему раньше говорила, что ты... несносный гордец.
   Риордан весело усмехнулся и подмигнул ей.
   - Прямо так и сказала, любовь моя?
   - Да. Я хотела  таким  образом  завоевать  его  доверие.  Думала,  он
охотнее будет делиться со мной своими секретами. Я  ему  передала  якобы
твои слова о том, что мой отец заслужил петли.
   - Бедная Касс!  Но,  надо  признать,  это  отличное  вранье,  -  тихо
проговорил Риордан, коснувшись пальцами ее щеки, после чего  перешел  на
деловито-озабоченный тон:
   - Надо будет немедленно дать знать Оливеру. Но сначала  расскажи  мне
по порядку все, что он говорил, не упуская ни слова. И все, что  ты  ему
говорила. Постарайся ничего не забыть.
   Кассандра  добросовестно  и  во  всех  подробностях  пересказала  ему
содержание разговора. Выслушав ее рассказ, Риордан сел  за  стол,  чтобы
написать письмо Куинну, а она пошла наверх и приказала приготовить  себе
горячую ванну, хотя была всего лишь середина дня. После встреч с  Уэйдом
она всегда чувствовала себя грязной.
   Сидя перед зеркалом у себя в гардеробной и причесывая  волосы  (Клару
она  отпустила  на  всю  вторую  половину   дня),   Кассандра   услышала
нетерпеливый стук в дверь. Не дожидаясь ответа, Риордан распахнул  дверь
и  вошел.  На  лице  у  него  расплылась  торжествующая  ухмылка,  глаза
искрились  весельем.  Он  напоминал  кота,  только   что   проглотившего
канарейку.
   - В чем дело? - спросила Кассандра, невольно улыбаясь ему в ответ.  -
Что случилось?
   - Он здесь.
   - Кто?
   Но она тут же поняла, о ком речь:
   - Уокер!
   - Уокер. Я велел ему перекусить с дороги и сказал, что мы увидимся  в
библиотеке.
   Риордан положил руки ей на плечи и подмигнул ее отражению в зеркале.
   - Поторопись, Касс. Разве ты еще не готова?
   - Перестань на меня пялиться!
   Сердце учащенно забилось  у  нее  в  груди,  она  почувствовала,  что
неудержимо краснеет.
   - Нет, я еще не совсем готова.
   Пальцы у нее так дрожали, что понадобилось вдвое больше времени,  чем
обычно, чтобы сделать привычную для нее в эти  дни  прическу  и  уложить
волосы свободным узлом на затылке. Наконец она поднялась и повернулась к
нему.
   - Вот теперь я готова.
   На ее лице появилась загадочная улыбка.
   - Я давно уже  готова,  -  хриплым  шепотом  пробормотала  Кассандра,
обращаясь скорее к себе, чем к нему, и нарочно задела грудью его  плечо,
проходя мимо, словно давая понять, что в эту игру могут играть двое.
   Риордан со звериным рычанием схватил ее за руку и  силой  вытащил  из
комнаты. Проходя по коридору и спускаясь по лестнице, они не  обменялись
ни словом, ни даже взглядом, но никогда в жизни  не  ощущали  так  остро
присутствия друг друга. И думали они об одном и том же.
   Уокер уже ждал их в библиотеке. Кассандра подошла к нему и  протянула
руку, отметив про себя, какой у него измученный вид.
   - Вы проделали долгий путь, - сказала она тихо. - Спасибо вам, Джон.
   Секретарь наклонил голову и пробормотал в ответ нечто  невнятное,  не
глядя ей в глаза. На него это было не похоже: обычно он так не  смущался
в ее присутствии. Сердце у нее замерло, по коже пробежал ледяной холодок
скверного предчувствия.
   - Вас покормили? - спросил  между  тем  Риордан,  добродушно  хлопнув
Уокера  по  плечу  и  совершенно  не  замечая  воцарившегося  в  комнате
настроения. - Давайте я налью вам чего-нибудь выпить. Кларета? Бренди?
   Переминаясь  с  ноги  на  ногу,  Уокер  беспокойно  провел  рукой  по
растрепанным светлым волосам.
   - Нет, спасибо, мне ничего не нужно, я... ничего не хочу.
   Кассандра нащупала стул и села, вцепившись в  колени  побелевшими  от
напряжения пальцами.
   - Ну, выкладывайте новости!
   Риордан нетерпеливо потер руки, с радостью предвкушая эти новости,  и
подошел к стулу, на  котором  сидела  Кассандра.  Она  бросила  на  него
какой-то странный взгляд, словно видела впервые, и не  ответила  на  его
улыбку. Он ободряюще сжал  ее  плечо,  потом  сунул  руки  в  карманы  и
устремил взгляд на Уокера, ожидая хороших новостей.
   - Прошу меня простить, сэр, мне очень жаль, - еле слышно  выдавил  из
себя секретарь.
   - Простить? За что?
   - Боюсь, что у них нет записи о вашем браке.
   - То есть как это нет? Быть того не может!
   Глаза Кассандры  закрылись,  она  побелела  как  мел  и  в  горестном
оцепенении привалилась к спинке  стула.  "Я  же  знала,  -  бессмысленно
повторяла она про себя, - я все это знала".
   - Нет, сэр, такой записи у них нет.  И  в  дополнение  к  этому  могу
добавить, что двадцать восьмого августа  сборщика  податей  не  было  на
месте. Его вообще не было в селении. Он сам мне  сказал,  что  прекрасно
помнит этот день: он ездил в Аннан на похороны своей матери.
   - Это наглая ложь! -  вскричал  Риордан,  сделав  угрожающий  шаг  по
направлению к нему.
   Уокер съежился, но от своих слов не отступил.
   - Я просмотрел все записи, сэр, все,  что  у  них  было.  Брак  между
Риорданом и  Мерлин  не  зарегистрирован  ни  двадцать  восьмого,  ни  в
какой-либо другой день. На всякий  случай  я  проверил  все  с  июня  по
сентябрь включительно.
   Плечи Уокера скорбно ссутулились.
   - Такой записи просто не было, сэр. Ее не было.
   Наступило долгое мучительное молчание. Его нарушила Кассандра:
   - Спасибо вам, Джон, за все ваши труды.
   Собственный  голос  показался  ей  неестественно  тонким,  как  будто
бестелесным. Каким-то чудом ей удалось подняться на ноги.
   - Почему бы вам теперь не  пойти  домой?  Вы  ведь,  наверное,  очень
устали.
   Уокер посмотрел на  своего  хозяина.  Растерянный,  уничтоженный,  не
способный сказать ни слова, Риордан уставился в  пространство.  Выдержав
еще одну томительно  долгую  паузу,  секретарь  повернулся  и  вышел  из
комнаты.
   Кассандра твердо знала только одно: никакого объяснения она сейчас не
выдержит. Боль уже  немного  притупилась.  Все  ее  существо  словно  бы
сгорело во  внезапной  вспышке  пламени,  и  теперь  от  нее  ничего  не
осталось, кроме пепла. Главное - стараться как можно дольше пребывать  в
этом спасительном онемении. Обойдя кругом  неподвижно  застывшую  фигуру
Риордана, она бесшумно двинулась к дверям.
   - Погоди!
   Она остановилась.
   - Это безумие, Касс. Я не понимаю, что происходит. Посмотри на меня.
   Она повернулась к нему. При виде ее лица ему захотелось выплеснуть  в
крике всю свою ярость и недоумение, даже стукнуться головой об стену.
   - Касс, - прошептал он, - я люблю тебя.
   Слезы выступили мгновенно и полились по щекам. Она судорожно  глотала
раз за разом, и наконец ей удалось выговорить:
   - Тогда тебе следовало на мне жениться.
   Она повернулась, чтобы бежать, но он бросился за ней и схватил ее  за
руку.
   - Черт бы тебя побрал! - прокричал Риордан,  оскалив  зубы  и  больно
вцепившись ей в руку. - Почему ты не можешь мне поверить? - Он встряхнул
ее. - Почему?
   Кассандра не могла  ответить.  Она  даже  не  слышала  ничего,  кроме
тревожного предупреждения, барабанной дробью стучавшего у нее  в  мозгу:
"Бежать, бежать отсюда!" Она вырвалась из  его  хватки,  отшатнулась  от
него и бросилась прочь. Он  слепо  уставился  в  пустой  дверной  проем,
прислушиваясь к звуку ее шагов, затихающих на лестнице.
   И тут его осенила идея.

15.

   Кассандра в последний раз  окинула  взглядом  комнату.  Его  комнату,
которую ей никогда не придется с ним делить.  Немногочисленные  пожитки,
которые она решила взять с собой, были уже уложены  в  шляпную  коробку,
стоявшую открытой на  постели.  Платья,  которые  он  ей  купил,  так  и
остались висеть в шкафу; подаренные им книги и письменные принадлежности
были аккуратно сложены на бюро. Ни одной из  этих  вещей  она  решила  с
собой не брать.
   Она подошла к коробке и закрыла крышку, но,  уже  взявшись  за  ручку
двери, вдруг остановилась. Нет, еще не все.  Поставив  коробку  на  пол,
Кассандра развязала узкую голубую ленточку у себя на шее  и  спустила  с
нее кольцо, легко скользнувшее на ладонь. Риордан  говорил,  что  ей  не
обязательно его носить, но она носила. Не на пальце, а  тайно,  рядом  с
сердцем. Ее взгляд безнадежно и уныло скользнул по надписи: "Ты и  никто
другой". Горло свело судорогой. Ей казалось, что  она  уже  не  способна
пролить ни единой слезы, - и вот, пожалуйста, они полились снова.
   Вернувшись в комнату, Кассандра решительным жестом опустила кольцо на
письменный стол. При этом она увидела в зеркале свое расплывшееся  из-за
слез отражение: бледная молодая женщина с застывшим  от  горя  взглядом.
Какую обманчивую оболочку создает тело для души, подумалось  ей.  Никто,
бросив на нее мимолетный взгляд, не заподозрил бы, что внутри  у  нее  -
пустота, отдающая эхом.  Прежде  чем  рвущаяся  из  сердца  боль  успела
парализовать ее, она подняла свою шляпную картонку и вышла из комнаты.
   В коридоре ей встретился камердинер Риордана.
   - Мистер Риордан еще здесь, Бигль?
   - Нет, сударыня, он вышел из дома больше часа назад и до сих пор  еще
не вернулся.
   - Понятно. Благодарю вас.
   Ей пришлось отвернуться, чтобы  он  не  увидел  нового  потока  слез,
хлынувших то ли от сожаления, то ли от облегчения - она  и  сама  бы  не
могла сказать наверняка.  Нет-нет,  конечно,  так  даже  лучше.  Гораздо
лучше. Теперь им уже не о чем больше говорить, а если она  еще  раз  его
увидит, то непременно расплачется прямо при нем. Уходя в его отсутствие,
она сможет унести с собой остатки достоинства.
   Не  успела  она  спуститься  на  две  ступеньки,  как  входная  дверь
открылась, и вошел Риордан. Кассандра замерла на месте. Он  насвистывал.
Да, он остановился в холле, снимая перчатки  с  самым  что  ни  на  есть
деловым и сосредоточенным  видом,  и  при  этом  насвистывал.  Все,  что
осталось от ее сердца, разбилось в эту минуту. Тут он  поднял  голову  и
увидел ее, поэтому ей ничего иного не осталось, как проделать оставшийся
путь вниз по ступеням.
   - Привет, Касс.
   Он заметил ее картонку.
   - Куда-то собираешься?
   - Да. Я ухожу.
   Увидев ее покрасневшие от слез веки, Риордан стал серьезным.
   - Правда? А куда?
   - Куда глаза глядят.
   Кассандра знала, что ее выдает голос: от плача он стал гнусавым.
   - А какие-нибудь деньги у тебя есть?
   Она устремила на него суровый взгляд серых глаз и ничего не ответила.
   - Нет, конечно,  нет,  откуда  им  взяться?  -  продолжал  Риордан  с
полуулыбкой. - Я же их порвал. Прошу прощения за это.
   Кассандра гордо выпрямилась; под пеплом  в  ее  груди  затлела  искра
гнева.
   - Я собираюсь попросить у мистера Куинна небольшой аванс, -  пояснила
она, - в счет той части суммы, которую он обещал  мне  выплатить,  когда
Уэйда поймают.
   - О, нет, не надо этого делать. Идем в библиотеку. Я дам тебе денег.
   Он двинулся по коридору в библиотеку, еще раз на ходу прокричав через
плечо: "Идем!"
   Она застыла как  статуя.  Обида,  недоумение  и  гнев  обуревали  ее.
Недоумение  победило.  Опять  поставив  картонку   на   пол,   Кассандра
последовала за ним.
   Риордан  уже  вынимал  деньги  из  недр  одного  из   ящиков   своего
письменного стола.
   - Вот все, что есть в доме на данный  момент.  Он  быстро  пересчитал
деньги.
   - Около трехсот фунтов. Остальное верну тебе после, хорошо?
   Голос ей больше не повиновался. Она лишь кивнула и протянула руку.
   - Но у меня есть одно условие.
   Кассандра отдернула руку. Она так и знала. Сейчас начнется торг.
   - Какое условие?
   - Ты должна подарить мне два часа своего времени.
   Она вспыхнула ярким румянцем и попятилась.
   - О, нет, это не то, что ты подумала! Я не просил... -  Ему  пришлось
сделать паузу, чтобы отсмеяться. - Хотя это весьма заманчивая  мысль,  -
продолжал Риордан, доверительно понизив голос и вновь вызывая  краску  у
нее на щеках. - Но  я  прошу  два  часа  вне  стен  дома.  На  глазах  у
почтеннейшей публики. Нам обоим придется вести себя прилично. Ну, мне по
крайней мере. За тебя я ручаться не могу, не так ли?
   - О чем ты говоришь?
   - Я говорю о прогулке. Мы с тобой, Касс, отправимся  на  прогулку.  Я
хочу тебе кое-что показать. Ты пойдешь?
   Она недоверчиво нахмурилась.
   - На прогулку?
   - На прогулку.
   - А потом ты вернешь мне деньги и... дашь мне уйти?
   - Да, если ты сама этого захочешь.
   - Это именно то, чего я хочу.
   Она опять задумалась, но, сколько ни старалась, не могла  вообразить,
чем эта прогулка может ей навредить. Терять было нечего.
   - Хорошо. Я пойду с тобой.
   - Вот и отлично!

***

   К  тому  времени,  как  они  пересекли  Оксфорд-стрит  и  Пиккадилли,
миновали королевский дворец и обогнули с южной стороны Сент-Джеймс-парк,
Кассандра давно уже догадалась, куда он  ее  ведет.  Но  вот  зачем  ему
понадобилось вести ее в Вестминстер (вероятно, для того, чтобы  показать
ей здание парламента, где он проводил свои  рабочие  дни)  -  этого  она
понять не могла, а спрашивать не хотела.
   Риордан говорил мало,  понимая,  что  она  не  расположена  отвечать,
однако сам при этом не выглядел мрачным или подавленным;  напротив,  она
почувствовала приподнятое, даже жизнерадостное настроение за его внешней
замкнутостью. При каждом шаге он  щегольским  жестом  вскидывал  трость,
приветливо раскланиваясь на ходу со знакомыми. Пребывая в  самом  черном
состоянии  духа,  Кассандра  нашла,  как  ей  показалось,   единственное
разумное объяснение его веселости: он радовался ее предстоящему отъезду.
Она еще глубже погрузилась в свое горе и замкнулась в угрюмом молчании.
   - Добро пожаловать в наш  славный  крольчатник,  -  объявил  Риордан,
прерывая ход ее безнадежных мыслей.
   Он широко повел рукой вокруг. Кассандра  огляделась.  Они  пересекали
расположенное  напротив  Вестминстерского  аббатства  Старое   дворцовое
подворье, где старинные и  новые  здания  лепились  друг  к  другу,  как
ласточкины гнезда.
   Слово  "крольчатник",  решила  она,  как  нельзя   лучше   передавало
впечатление, возникавшее при виде неописуемого  скопления  магазинчиков,
мастерских, юридических контор,  кофеен,  государственных  учреждений  и
даже частных домов, Мирно уживавшихся по соседству с Вестминстер-холлом.
Над  всем  подворьем  витал  нездоровый  болотный  запах,  оно  казалось
перенесенным в современный город прямо из  глубокого  средневековья,  но
пестрота и хаотичность застройки не производили  гнетущего  впечатления,
а, напротив, вселяли в душу бодрость. Здесь повсюду кипела жизнь.
   Риордан говорил нарочито небрежным и будничным  тоном,  но  его  лицо
раскраснелось  от  гордости.  Оглядываясь   вокруг,   Кассандра   начала
догадываться, в чем источник этой гордости.
   -  Сэр  Уолтер  Рэли
был обезглавлен вот... примерно здесь, - начал рассказывать он, указывая
на землю у себя под ногами, в то время как Кассандра безуспешно пыталась
не замечать его руки у себя на талии. - Мильтон   венчался  вон  там,  в
церкви святой Маргариты .  Голова
Кромвеля  двадцать три года проторчала на крыше
Вестминстер-холла. Здесь судили Томаса Мора ,  а  также  графа  Эссекса   и  Гая
Фокса. Это происходило в Судебной камере палаты лордов, Касс.  А  вот  и
палата общин.
   Кассандра с удивлением поглядела на скромное, ничем не примечательное
трехэтажное каменное здание со свинцовыми стеклами и аспидной крышей.
   - Похоже на церковь, - заметила  она,  а  сама  подумала,  что,  если
сделать вид, будто она на  экскурсии  с  гидом,  который  ей  совершенно
незнаком, легче будет все это вынести.
   - Так и есть.  Вернее,  когда-то  здесь  находилась  часовня  святого
Стефана. Здание было секуляризировано в 1557 году, и  с  тех  пор  здесь
располагается  палата  общин.  Пошли,  зайдем  внутрь.   Я   хочу   тебе
показать...
   Риордан  прервал  себя  на   полуслове,   уставившись   на   пожилого
ссутуленного господина, который  появился  из-под  каменного  портика  и
начал спускаться по ступеням. Незнакомец заметил их в тот же момент.  Он
прищурился, потом поднял руку в знак приветствия.
   - Это вы, Филипп Риордан? А ну-ка подите сюда! Придется  мне  с  вами
поцапаться, мальчик мой.
   Обомлев от изумления, Кассандра увидела, как  Риордан  замер,  словно
школьник, уличенный в какой-то шалости. Но он взял ее за руку  и  храбро
направился к старику,