прятав лицо у него между ног, а он сидел,
откинувшись назад, и храпел с открытым ртом, как раненый бык.
   В висках у  Риордана  стучала  тупая  боль,  веки  налились  свинцом.
Деревья и кусты,  какие-то  колючие  изгороди  проносились  за  окном  с
пугающей скоростью. Если он  сейчас  прыгнет,  то  разобьется  насмерть.
Лучше подождать. И вообще, прыгать - это трусость. Он опять тяжело  осел
в своем углу. Завтра. Завтра он скажет Касс, что не  может  жениться  на
ней. Вот прямо так и скажет. Честно и открыто. Она поймет. Черт  возьми,
да она сама вздохнет с облегчением! Глаза у него закрылись  сами  собой.
Его последним воспоминанием стали ее черные ресницы,  лежащие  на  белых
щеках подобно раскрытым испанским веерам.
   ...Кассандра проснулась в растерянности, сама не помня, как  и  когда
заснула. В карете все еще было темно, но небо за окном уже светлело, Она
услыхала грубый гортанный голос (наверное, кучера)  и  поняла,  что  они
остановились у будки сборщика дорожных пошлин.  Потом  карета  дернулась
вперед, въехала за рогатку и покатила  по  единственной  улице  какой-то
сонной деревушки. Что-то подсказало ей, что они добрались до места.
   Остальные  продолжали  спать  вповалку,  как  новорожденные   щенята.
Риордан устроился рядом с нею полулежа,  обхватив  себя  руками,  уронив
подбородок на грудь и шумно дыша. Карета опять остановилась, и Кассандра
услышала, как возница тяжело спрыгнул с козел на  землю.  Сердце  у  нее
подскочило и заколотилось прямо в горле. Вот оно, началось!
   Дверца распахнулась.
   - Прошу прощения, дамы и господа, но мы приехали.
   Только Кассандра услышала его, но сделала вид, что  не  слышит.  Если
кучер сейчас уйдет, ей придется будить остальных - одна  мысль  об  этом
привела ее в ужас.
   - Эй, я сказал, приехали! - повторил  кучер,  грубо  тряся  Уолли  за
плечо. - Тьфу, - выругался он вполголоса, - несет, как из винокурни.
   Никто не шевельнулся.
   - Место  назначения,  господа,  Гретна-Грин!  -  еще  громче  объявил
возница.
   Он потянул Риордана за сапог.
   - Слушайте, я хочу  поставить  карету  в  сарай.  Так  что,  если  не
возражаете, ваша милость...
   Наконец сидевшие в карете с трудом растолкали друг  друга,  с  глупым
видом моргая, почесываясь, кряхтя и протирая глаза.
   - Мы приехали? - пробормотал Уолли, выпрыгнув из кареты с неожиданным
проворством.
   Прочно утвердившись обеими ногами на земле, он  обвел  глазами  тихие
дома селения, потянулся и почесал в затылке.
   - Боже, мне надо облегчиться! Пошли,  Том,  давай  посмотрим,  что  к
чему.
   Все еще сидя в карете, Риордан схватился обеими руками  за  голову  и
застонал сквозь стиснутые зубы. Казалось,  два  гнома  с  ледорубами  по
очереди вгрызаются ему в виски,  Вдруг  его  пробрал  озноб,  содержимое
желудка всколыхнулось болезненной волной, на лбу  выступил  пот,  а  рот
наполнился слюной. Схватившись за дверцу и  подтягиваясь  на  руках,  он
выбрался из кареты и пробежал, ковыляя, несколько шагов. Минуту  спустя,
когда Кассандра  вышла  из  кареты,  он  стоял,  прислонившись  к  стене
какого-то дома и стараясь унять дрожь. Его лицо цветом напоминало  брюхо
дохлой рыбы.
   - Меня отравили, - прохрипел Риордан. - Я умираю.
   Его  налитые  кровью  глаза  остановились  на  поилке  для   лошадей,
находившейся неподалеку, и он направился к ней, будто в трансе.
   - Не пей! - закричала Кассандра, но было уже поздно.
   Риордан по плечи погрузил голову  в  черноватую  воду  и  застыл  так
надолго, что она испугалась, как бы он не захлебнулся. Когда он  наконец
вынырнул, задыхаясь и отплевываясь,  черные  с  серебром  волосы  гладко
облепили его голову. Теперь он напоминал выдру.
   - Я ее не пил, - пояснил он со слабым упреком.
   После купания в деревянном корыте вид у него стал чуть получше:  кожа
на щеках под трехдневной щетиной слегка порозовела, руки тряслись уже не
так сильно. Они уставились  друг  на  друга.  Теперь  Риордан  напоминал
бродягу из Чипсайда  на следующее утро после тяжелейшего запоя,  ну
а она выглядела, как и положено выглядеть женщине, которая большую часть
ночи просидела без сна в карете, сходя с ума от беспокойства. Сейчас  он
объявит, что никакой свадьбы не будет,  подумала  Кассандра.  Интересно,
какие слова он для этого подберет?
   - Все готово! - объявил Уолли, подходя к ним.
   За ним покорно следовали Тэсс, Том и  Кора.  Все  четверо  показались
Риордану до неприличия бодрыми и веселыми.
   - Ради Бога, не ори! - поморщился он.
   - Все просто, без затей, - как ни в чем не бывало продолжал Уолли.  -
Обряд проводит сборщик податей, мы будем свидетелями.
   - Сборщик податей? - бессмысленно повторил Риордан.
   - Или кузнец, но он сейчас в Аннане, чинит поломанную телегу, так что
вас будет венчать сборщик податей.
   Солнце выползло из-за крыши дома напротив и больно  ударило  Риордана
по глазам.
   - Кузнец?
   - Вообще-то любой из жителей деревни может провести церемонию, но  по
традиции это делает сборщик податей или кузнец.  Мы  же  хотим  провести
венчание по всем правилам, верно?
   Он загоготал и толкнул Тэсс локтем в бок.
   - Ну как? Все готовы?
   Только  теперь  Риордан  вспомнил.  В   это   утро   ему   предстояло
обвенчаться.
   Гномы с ледорубами, поселившиеся у него в висках, вновь принялись  за
работу; Риордан  посмотрел  на  Кассандру,  словно  увидев  перед  собой
страшный призрак смерти. Он сделал невольный шаг назад  и  наткнулся  на
поилку. Колени у  него  подогнулись,  и  он  грузно  опустился  на  край
деревянного корыта. Его лицо опять побелело. Он  Послал  ей  дрожащую  и
жалкую улыбку.
   Повернувшись к нему спиной, Кассандра  замерла  на  мгновение,  потом
решительным шагом пошла от него прочь но Уолли схватил ее  за  локоть  и
силой воротил к роковой поилке.
   - Эй, эй, милочка, ты далеко собралась?  -  возмущенно  закричал  он,
заподозрив, что  ему  хотят  испортить  утреннюю  забаву.  -  Минуточку,
минуточку! Теперь уже поздно поворачивать оглобли! Та-а-ак, теперь ты...
   Схватив Риордана за шиворот, он силой заставил его подняться на ноги,
соединил их руки и, убедившись, что их пальцы сплелись, толкнул обоих  в
спину, а когда они двинулись вперед, пошел следом по пыльной  улице,  ни
на минуту не закрывая рта.
   - Игра есть игра, друзья мои. Двадцать  человек  видели,  как  ставка
была сделана  и  выиграна,  вернее,  в  твоем  случае,  Филипп,  следует
сказать, проиграна, и теперь вам обоим пора платить по счету. Твоя честь
поставлена на карту, ты не можешь изменить слову. Я с вас глаз не  спущу
и прослежу, чтобы вы  оба  исполнили  свой  долг.  Вам  не  отвертеться.
Ей-Богу, когда-нибудь вы мне еще спасибо скажете...
   По мере того как солнце  поднималось  все  выше,  владельцы  лавок  и
простые  жители  селения  начали  появляться  в  дверях  своих  домов  и
магазинов.  Одни  просто  глазели,  другие  понимающе  кивали.  Странные
парочки ежедневно появлялись в их маленькой приграничной деревушке, и ни
для кого не было секретом, зачем они сюда приезжают.
   Ободряющие слова Уолли не доходили до Риордана:  еле  удерживаясь  от
рвоты, он сосредоточился лишь на том, чтобы вовремя  переставлять  ноги.
Рука Кассандры в его руке,  казалась  безжизненной,  как  лапка  мертвой
птицы. Мозги у него не работали,  ему  никак  не  удавалось  удержать  в
голове ни одной связной мысли.
   Впереди показался каменный дом. Что-то дрогнуло в груди  у  Риордана.
Должно быть, дрожь отдалась у него в руке, потому  что  Кассандра  резко
повернула голову и посмотрела на него. Она показалась  ему  незнакомкой.
Ему хотелось спросить:  "Кто  ты?"  Что  таилось  в  глубине  ее  широко
раскрытых серых глаз? Вызов? Паника? Он  был  не  в  состоянии  что-либо
разобрать. Остановившись и повернувшись лицом к Кассандре, Риордан  взял
ее вторую руку.
   - Касс, - прошептал он,  понятия  не  имея,  что  собирается  сказать
дальше.
   Но Уолли стоял на страже: в этот решающий момент  ему  совершенно  не
требовались любовные объяснения наедине.  Похлопывая  их  по  спине,  он
подтолкнул незадачливых жениха и невесту вперед.
   - Идем-идем, нельзя же заставлять ждать сборщика податей!
   - Да погоди же ты минутку, черт бы тебя подрал!
   Риордан оттолкнул Уолли, и они снова остановились,  хотя  до  нужного
дома было уже рукой подать. Все посмотрели на него. Кассандра  обреченно
ждала. Теперь ей было безумно жаль, что она не взяла инициативу  в  свои
руки. Надо было самой отказать  ему,  это  смягчило  бы  боль  унижения.
Однако, к ее изумлению, Риордан ничего не сказал. Вместо этого  он  пару
раз провел рукой по  мокрым  волосам,  потуже  затянул  обмякший  шейный
платок  и  застегнул  жилет,  потом  дрожащей  рукой  бережно   поправил
выбившийся ей на щеку  локон,  закрепив  его  шпилькой  на  макушке.  На
мгновение их взгляды скрестились. Она пытливо заглянула ему в  лицо,  но
так и не смогла разгадать, о чем он думает.
   - Пошли, пошли, - торопил Уолли, огрызаясь, как овчарка на отбившихся
от стада овечек.
   Без дальнейших понуканий все они прошли в двери и оказались  в  доме.
Навстречу им, потирая руки, двинулся лысый пожилой мужчина.
   - Отличный денек! Позвольте представиться: Бин, Джордж  Бин.  Давайте
посмотрим, сумею ли я угадать, - кому из вас сегодня привалило  счастье.
По-моему, вот этой парочке с постными лицами. Я прав? Обычно кто бледнее
всех, тот и лезет в ярмо. Это уж верный признак - девять раз из  десяти.
Эй, детка, а ты не рухнешь в обморок прямо мне на руки?
   Все посмотрели на Кассандру.  Она  была  так  бледна,  что  никто  не
удивился вопросу.  Но  она  отрицательно  покачала  головой  в  ответ  и
выпрямилась, упрямо вскинув подбородок.  В  эту  минуту  она  напоминала
норовистую лошадку. Риордан вдруг понял, что женится на ней.
   - Вот и славненько. Ну-с, приступим к делу. Плата - четыре гинеи.
   - Четыре гинеи! - возмутился Уолли.
   Он начал было протестовать, но Риордан вытащил из  кармана  пригоршню
монет и протянул их мистеру Бину.
   - Отлично, отлично, - приговаривал сборщик податей, засовывая  деньги
в карман, -  жениху,  кажется,  не  терпится  начать.  Вообще-то  ничего
мудреного тут нет. Многие пары в такую минуту берутся за руки. Вот  так.
Первое слово предоставляется жениху. Надо только сказать:  "Перед  лицом
этих  свидетелей  мы  объявляем  о  своем  желании  вступить  в   брак".
Запомнили? "Перед лицом..."
   - Я запомнил.
   Риордан сделал глубокий вдох, сам  не  замечая,  что  слишком  сильно
сжимает  руку  Кассандры,  -  ей  пришлось  закусить  губу,   чтобы   не
вскрикнуть.
   - Перед...  -  он  откашлялся,  -  перед  лицом  этих  свидетелей  мы
объявляем о своем желании вступить... в брак.
   Он стоял с открытым ртом и помутившимся взглядом.  Собственные  слова
отдавались у него в ушах подобно отдаленному эху.
   - Точно! Так,  теперь  очередь  дамы.  Вы  оба  должны  это  сказать,
понятно?
   Риордан посмотрел на Кассандру. Она показалась ему  страшно  далекой,
словно он глядел на нее  не  с  того  конца  подзорной  трубы.  Вот  она
высунула кончик языка и облизнула пересохшие губы. Он услышал,  как  она
вдохнула в себя воздух, увидел, как расширилась ее грудь.
   - Перед лицом этих свидетелей...
   Она умолкла. Все следили за ней, затаив дух.
   - Мы объявляем о своем желании вступить в брак.
   Мистер Бин расплылся в улыбке.
   - Дело сделано!
   Последовала секунда молчания, пока новость доходила  до  всех  членов
компании. Потом из глоток Уолли и Тома вырвался дружный вопль торжества,
Кора и Тэсс всплакнули, а Кассандра и Риордан так и  застыли  на  месте,
глядя друг на друга с равной степенью ужаса и недоверия.
   - Поцелуй ее! Все хотят поцеловать невесту!
   Он поцеловал ее, не закрывая глаз, и  увидел  в  ее  взгляде,  как  в
зеркале, отражение того же потрясения, какое испытывал сам.
   - Ну а теперь, как только распишетесь вот в этом  свидетельстве,  вас
ждет прекрасный свадебный завтрак в "Розе с шипами",  -  сообщил  мистер
Бин, когда поцелуи и шлепки по спине наконец прекратились. - Это  лучший
трактир в деревне, можете мне поверить! Я это говорю не потому,  что  он
единственный, и даже не потому, что его хозяин - мой брат! Ха-ха!

***

   Вся обстановка обеденного зала в "Розе с шипами" сводилась  к  одному
громадному столу, окруженному деревянными скамьями и стульями. Кассандре
и Риордану предоставили почетное место  во  главе  стола,  а  их  друзья
расселись по обе руки от них. Уолли,  назначивший  сам  себя  шафером  и
посаженым  отцом,  заказал  целое  пиршество,  к  которому   волен   был
присоединиться любой, зашедший в  трактир  в  это  теплое,  августовское
утро. Кроме того, он взял на себя смелость  арендовать  для  новобрачных
"дом молодоженов" - хижину из двух комнат позади трактира, отделенную от
него полоской деревьев и мостиком,  перекинутым  через  бесполезный,  "о
живописный пруд. Эту горделиво сообщенную им новость Кассандра выслушала
со стиснутыми зубами.
   Уолли потребовал шампанского и стал приглашать к столу всех  кого  ни
попадя, провозглашая при этом тост за тостом.  Желудок  у  него,  должно
быть, был луженый: неимоверное количество съеденного и выпитого на  него
никак не действовало. Все, кроме Кассандры, кажется, пришли в себя после
вчерашнего вечера, даже Риордан присоединился к общему веселью  и  снова
стал выпивать, будто вовсе не он, а кто-то другой всего час назад  сидел
на краю поилки для лошадей, стараясь удержать рвоту.
   - За тебя, Касс! - обратился он к ней с  залихватской  улыбкой,  пока
никто не слышал. - За прекрасную новобрачную.
   Какой-то огонек блеснул в его глазах, но Кассандра так  и  не  смогла
понять, насмехается он над ней или нет.
   Она вообще не хотела на него смотреть; ее чувства, подобно  маятнику,
раскачивались между робкой дрожью торжества и безысходным горем.  Собрав
в кулак всю свою смелость, она чокнулась с Риорданом.
   - За моего мужа, - тихо сказала Кассандра, словно пробуя это слово на
вкус.
   Увидев, как темнеют его глаза, она ощутила ту  же  мгновенную  жаркую
вспышку, что и прошлой ночью в карете. Он наклонился и поцеловал ее,  не
касаясь руками. Она закрыла глаза  и  вздохнула,  вся  отдаваясь  своему
чувству. Но с полдюжины мужчин, сидевших за столом, начали аплодировать,
топать ногами и громко непристойно поощрять  их.  Мучительно  покраснев,
она отпрянула назад.
   Утренний пир тянулся бесконечно, а Кассандра все больше теряла силы и
падала духом. Ей пришлось целоваться со столькими незнакомыми мужчинами,
что у  нее  голова  пошла  кругом.  Она  выпила  много  шампанского,  но
оставалась  холодной  и  беспощадно  трезвой,  словно  сам  Дионис   наложил на нее проклятье.
   Риордан, похоже, снова опьянел и  с  каждой  минутой  становился  все
более любвеобилен. Похоть откровенно светилась в его ярко-синем взгляде,
ей опять и опять приходилось отталкивать его руки; мысль о том,  что  он
прикасается к ней столь нескромным образом на глазах у  всех,  была  для
нее непереносима. Она едва не падала от усталости, но решила, что скорее
умрет медленной  и  мучительной  смертью,  чем  поднимется  из-за  стола
первой, чтобы отправиться в "дом молодоженов".
   Прошло, по ее мнению, не меньше  ста  часов,  в  течение  которых  ей
пришлось сидеть за столом, растягивая губы в притворной улыбке.  Но  вот
Риордан вскочил на ноги. Еще  один  тост,  с  безмолвным  стоном  решила
Кассандра. Только на этот раз он заставил ее подняться вместе с собой  и
обхватил рукой ее плечи, хотя трудно было сказать,  чего  в  этом  жесте
больше - нежности или желания на что-то опереться, чтобы  не  упасть.  В
другой руке он держал бокал.
   - Дамы и господа! Могу ли я рассчитывать на ваше внимание? Мы с женой
хотим поблагодарить всех, кто здесь  собрался,  за  добрые  пожелания  и
напутствия в этот знаменательный день, когда мы стоим на пороге  долгого
путешествия в неизведанную страну семейной...  гм...  о,  черт,  у  меня
ничего не выходит.
   Он осел, навалившись на стол в приступе безудержного хохота,  который
подхватили все, кроме Кассандры. Она не знала, смеяться ей или  плакать.
Риордан между тем вновь собрался с силами и с пьяной методичностью начал
свою речь сначала:
   - Я хочу сказать, что рад всех вас видеть, рад, что вы присоединились
к нам с пожеланиями долгой и счастливой супружеской жизни. Да, пусть она
будет такой же долгой и счастливой, как у моего незабвенного дяди  Хэла,
упокой Господь его душу. У дядюшки Хэла  была  любимая  поговорка,  и  я
надеюсь, что в один прекрасный день смогу повторить ее  по  праву:  "Дни
счастья проведены мною между ног моей жены".
   Он опять рухнул, сгибаясь пополам, от  смеха  и  колотя  кулаками  по
столу. Кассандра гневно повернулась кругом, и он  едва  успел  заметить,
как вспыхнуло от возмущения  ее  лицо.  Выбросив  вперед  руку,  Риордан
все-таки сумел ухватить ее за платье. Он бесцеремонно подтащил ее к себе
и поднял на руки.
   За столом началось настоящее светопреставление,  когда  он  понес  ее
через весь обеденный зал к дверям. Кассандра спрятала  лицо  у  него  на
плече  и  зажала  уши,  чтобы  не  слышать  хохота,  свиста  и  похабных
напутствий, раздавшихся им вслед. У самого выхода Риордан  покачнулся  и
налетел на дверной косяк.
   - Мне бы хотелось остаться в живых, - злобно прошипела она.
   Яркое солнце больно резануло их по глазам. Какой-то прохожий, явно из
местных, подмигнул Риордану и сделал жест, значение  которого  Кассандра
поняла сразу,  хотя  видела  впервые.  Она  не  сомневалась,  что  гости
последуют за ними и проводят до самого "дома молодоженов", и ее  вера  в
действенность молитвы укрепилась, когда этого не произошло. Потом к  ней
пришла уверенность, что Риордан споткнется на шатком мостике над  прудом
и свалится вместе с ней в неподвижно застывшую синюю воду, но  Всевышний
опять смилостивился над ней. Впрочем, она не сомневалась, что на этом ее
везение закончится.
   Не иначе как чудом  им  удалось  добраться  до  домика  без  телесных
повреждений. Дверь пришлось открывать Кассандре: у Риордана были  заняты
руки. Он, спотыкаясь, переступил через порог и  захлопнул  дверь  ногой.
Она окинула комнату взглядом, заметив  лишь,  что  помещение  светлое  и
чисто прибранное, потом уперлась обеими руками ему в грудь и оттолкнула.
   - Отпусти меня.
   Риордан повиновался, слегка задыхаясь. Кассандра отошла  от  него,  а
он, блаженно ухмыляясь, с глухим стуком привалился к двери. Они  застыли
в нескольких шагах друг от друга, не говоря ни слова. Постепенно  улыбка
сползла с лица Риордана, в его глазах  зажегся  какой-то  новый  огонек.
Кассандра обернулась, чтобы проверить, сколько еще шагов отделяет ее  от
карикатурно широкой кровати под  балдахином.  Оказалось,  что  отступить
можно всего на три шага. Но произошло то, чего она не  ожидала.  Риордан
не стал ее преследовать. Вместо этого он протянул ей руку.
   Она нерешительно сделала два шага ему навстречу и остановилась.
   - Уже так...
   А что "так"? Поздно? Но было еще рано, едва  перевалило  за  полдень.
Она попыталась еще раз.
   - Я так...
   Что? Устала? Это было правдой, но ей не хотелось начинать  свой  брак
на такой ноте.  Брак?  Господи  Боже,  она  замужем!  За  этим  безумным
человеком с бородой, подходившим к ней с такой ухмылкой, словно она была
бараньей отбивной, а он не ел три дня.
   - Подожди!
   Казалось, он собирается снова ваять ее на руки, и она знала,  что  на
этот раз он опустит ее на постель.
   - Подожди!
   Его радостная улыбка стала еще шире.
   - Я ждал много недель, Касс. Больше я не обязан ждать ни минуты!
   Одной рукой он притянул ее к себе за талию, а другой обхватил затылок
и нетерпеливо поцеловал.  Его  усы  кололись,  ему  не  хватало  обычной
утонченности, но она все-таки невольно ответила - так  сладко  было  его
обнимать и чувствовать под руками его крепкое надежное  тело.  Его  губы
были г