взглянула  на
его рот, видя в нем свою погибель, и содрогнулась от ужаса и восторга.
   - Как мне быть. Касс? Раздеть сперва тебя  или  раздеться  самому?  -
прерывистым шепотом спросил Риордан.
   Кассандра попыталась  пожать  плечами,  но  собственное  тело  ей  не
повиновалось. Он легко опустил руку ей на живот, ожидая ответа.
   - Не заставляй меня выбирать, - прошептала она в страхе. - Я не могу,
не могу...
   - Ш-ш-ш...
   Он притянул ее к себе и обнял, зарывшись лицом ей в волосы. Сердце  у
нее бешено колотилось. Она судорожно ухватилась за  его  плечи  с  такой
силой, словно боялась сорваться в пропасть.
   - Я только потому  спросил,  что  не  мог  сам  решить,  -  признался
Риордан, целуя ее затылок у корней волос.
   Теперь она тряслась от смеха. Обнимая ее, он впервые подумал  о  том,
что влюблен по-настоящему.
   - Может, нам сделать это вместе? Кассандра  кивнула.  Ей  уже  нечего
было стесняться, но она все-таки сказала:
   - Здесь слишком светло!
   Прижавшись губами  к  ее  губам,  он  прошептал  так  тихо,  что  она
догадалась о смысле его слов скорее на ощупь, чем на слух:
   - Но я хочу видеть тебя, Касс! Я просто умираю, до чего  мне  хочется
тебя увидеть. Не бойся,  я  никогда  не  сделаю  тебе  больно,  никогда.
Позволь мне, милая, позволь мне...
   Она растаяла. Он прижал ее спиной к подушке, и  она  отняла  руки  от
груди, позволяя ему снимать с себя сорочку.
   - Я никогда не ношу корсета, - пояснила Кассандра, словно извиняясь и
глядя куда-то поверх его плеча.
   - Я знаю. Вот это мне в тебе и нравится. Помимо всего прочего.
   Ее бросало то в жар, то в холод,  дыхание  прерывистыми  болезненными
всхлипами вырывалось из ее груди. Риордан взял ее руку и положил себе на
талию; тут она вспомнила, что они договорились  раздеваться  вместе,  но
пальцы не слушались ее, сам же он был занят тем, что освобождал ее  руки
от бретелек сорочки. Убедившись, что помощи от нее ждать не  приходится,
он рассеянно отодвинул в сторону ее безжизненную руку, стянул  панталоны
с бедер, швырнул их на пол и тотчас же вернулся к  прерванному  занятию.
Не успела она ахнуть, как оказалась голой по пояс, и  невольно  прикрыла
руками грудь.
   Улыбаясь, до последней секунды глядя ей  в  глаза,  Риордан  наклонил
голову  и  поцеловал  ее  стиснутые  пальцы.  Кассандра  ощутила  легкое
покусывание его зубов, а потом теплую ласку языка. Зная, чего он  хочет,
она повиновалась, потому что хотела того же. Она медленно опустила руки.
Глаза у нее испуганно раскрылись, когда он с глухим стоном,  похожим  на
рычание, схватил ее запястья и  завел  их  ей  за  голову.  Ей  пришлось
принять на себя весь его вес, его мускулистый торс сдавил ее грудь.
   Слова желания, бессвязные, отрывочные фразы срывались с ее губ.  Сама
себе ужасаясь, Кассандра тем не менее не могла остановиться. Риордан без
конца, точно заклинание, повторял ее имя, но ему в конце концов пришлось
замолчать: поцелуй стал слишком глубоким и страстным. Ее тело  билось  и
извивалось под ним, требуя удовлетворения.
   Жестковатые завитки волос у него на  ногах  щекотали  и  царапали  ее
нежную кожу.
   Риордан стал целовать ее волосы, лоб, щеки, провел языком вдоль линии
скулы,  подбородка,  шеи.  Его  тело,  натянутое,   как   тетива   лука,
вздрагивало  от  еле  сдерживаемой  страсти.  Легкая  россыпь   испарины
выступила у него на груди и на шее, лицо под трехдневной черной  бородой
пошло красными пятнами. Он провел рукой  по  ее  обнаженному  бедру  под
сорочкой. Какого черта вообще  на  ней  эта  сорочка?  -  подумал  он  и
нетерпеливо потянул на себя  скомканный  шелк,  а  Кассандра,  взбрыкнув
обеими ногами, помогла ему окончательно  сбросить  последний  покров.  И
тотчас же его рука  накрыла  нежный  холмик  у  нее  между  ног,  пальцы
погрузились в шелковистые вьющиеся волосы.
   Ее голова откинулась назад. Закрыв глаза, стиснув зубы, она изо  всех
сил пыталась не закричать, но удержаться не  могла.  Когда  он  обхватил
губами ее  грудь,  крики  Кассандры  перешли  в  беспомощные  стоны.  Он
заставил  ее  развести  ноги,  его  пальцы,  вдруг  ставшие  скользкими,
забрались ей внутрь. Ее бедра начали смыкаться как-то по-новому - не  то
в попытке защититься, не  то  в  страстном,  призыве.  Она  пробормотала
что-то, то ли "не надо", то ли "ладно". Он не смог разобрать,  что  это,
но ему уже было все равно. Шепча страстные слова ей на  ухо  и  действуя
коленями, он развел ее ноги еще шире.
   Первое же прикосновение заставило его задрожать от  желания.  Риордан
понял, что, если не возьмет себя в руки, все будет кончено через минуту.
Но он не мог остановиться, не мог ждать,  он  должен  был  обладать  ею.
Заглушив ее крик страстным поцелуем, он вошел в нее. Она впилась ногтями
ему в плечи, но он этого не заметил: все его чувства были  сосредоточены
на другом. Она оказалась горячей и жаркой!  но  удивительно  тесной.  Он
попытался продвинуться глубже и вдруг замер, ощутив преграду  и  услыхав
наконец ее испуганный возглас.
   - Касс?
   Внезапный болезненный холодок пробежал по его коже. Нет, нет, о Боже,
нет! Все ее мышцы, придавленные его телом, были  сведены  судорогой.  Он
отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо, и оцепенел от ужаса.
   - О Господи, Касс! Милая моя!
   - Мне не больно... Все хорошо, мне это нравится...
   Но  ее  глаза  закрылись,  на  длинных  ресницах   повисли   алмазами
сверкающие капли слез. Тяжело дыша, Риордан прижался лбом  к  ее  плечу.
Одна-единственная связная мысль промелькнула у него в голове:  Куинн  за
это заплатит.
   Кассандра вновь прижалась к нему, подавшись вперед всем телом.
   - Сделай это, - прошептала она. - Я этого хочу.
   Но он смог лишь обнять ее крепче. Жгучая  боль  стыда  раздирала  ему
грудь, раскаяние оставило на языке горьковатый привкус морской соли.
   - Все хорошо, - уговаривала  Кассандра,  ласково  поглаживая  его  по
плечам обеими руками. -  Мне  не  больно,  со  мной  все  в  порядке.  Я
просто... немножко испугалась в первую секунду, но все уже прошло.  Если
ты продолжишь, я думаю...
   Риордан поднял голову и заглянул в ее прелестное, серьезное,  немного
встревоженное лицо.
   - Не надо, Касс, - сказал он с горечью. - Не надо  меня  прощать  так
скоро.
   Вымученная, дрожащая, полная отвращения к  себе  улыбка  появилась  у
него на губах.
   - Ты могла бы попрекать меня этим до конца наших дней.
   Она негромко рассмеялась.
   - С какой стати мне это делать?
   - Потому что я виноват. Сколько раз ты пыталась мне втолковать...
   - Не так уж много раз.
   Она провела большими пальцами по его скулам.
   - А теперь это уже  неважно.  И  вообще,  не  могли  бы  мы  отложить
разговоры на потом?
   - Нет, это очень важно! Клянусь,  тебе,  Касс,  я  никогда  не  хотел
причинить тебе боль. Я охотнее пострадал бы сам.
   - Все, довольно! Я тебя прощаю, хочешь ты этого или нет.  Сейчас  мне
приходит в голову только один проступок, которого я ни за что не  смогла
бы тебе простить.
   - И что же это за проступок?
   - Если ты оставишь меня сейчас, когда я так хочу тебя.  Поцелуй  меня
еще раз, делай все, что раньше делал. Люби меня, Филипп, я  хочу  любить
тебя. Сделай меня своей.
   Дыхание со стоном вырвалось у него сквозь зубы.  Он  должен  был  еще
что-то ей объяснить, но ее рот звал к поцелую, и  он  забыл,  что  хотел
сказать, растаял в горячке любовной страсти,  позабыл  обо  всем,  кроме
нежного прикосновения ее губ и языка.  Он  поцеловал  ее  медленно,  как
будто впервые, и для него  этот  поцелуй  действительно  стал  обещанием
нового начала.
   - Скажи мне, если тебе будет больно. - Ему страшно было пошевелиться.
- Скажи мне, Касс.
   - Нет-нет, мне не больно.
   Кассандра умирала от желания. Боли не было,  только  жар  и  ощущение
наполненности. Она обхватила его ногами и выгнула спину, притягивая  его
к себе. Все ближе, все  глубже...  Проникновенность  любовного  единения
потрясла ее до глубины души. Риордан двигался медленно, не сводя  с  нее
глаз, но ее переживание было слишком велико,  так  велико,  что  она  не
могла вынести его взгляд, не могла позволить  ему  смотреть  на  себя  в
такую минуту. Поэтому Кассандра притянула к себе  его  голову  и  начала
целовать отчаянно и самозабвенно. И опять он принялся повторять ее имя в
такт своим медленным, размеренным движениям, чувствуя, как ее внутреннее
напряжение неудержимо нарастает.
   - Филипп, Филипп!
   - Не сдерживайся, - прохрипел он, помогая ей изо всех сил. - Дай себе
волю.
   Ничего не сознавая, она вцепилась ему в плечи пальцами и даже зубами,
чтобы  заглушить  рвущийся  из  груди  крик.  Пульсирующие   содрогания,
потрясшие ее тело, отняли у Риордана  последние  остатки  самообладания.
Но, овладев ею,  он  даже  в  минуту  последнего  безумия  понимал,  что
совершает не просто грубый акт обладания женщиной. С неистовой и  нежной
страстью он отдал ей всего себя.
   Она лежала рядом, обессиленная и побежденная, а он думал о  том,  что
на радость или на горе он до конца дней своих будет принадлежать ей.

10.

   Они проснулись одновременно, на одной  подушке,  и  заморгали,  глядя
друг на друга с одинаковым выражением  смущения  и  радости  в  серых  и
темно-синих глазах при воспоминании о происшедшем. С  таким  же  успехом
каждый из них мог бы смотреться в зеркало.  Они  не  сразу  поняли,  что
именно  заставило  их  проснуться:  это  были  доносившиеся  через  окно
прочувствованные, но нестройные звуки серенады. Осознав наконец, что  их
разбудило, оба заулыбались совершенно одинаковыми улыбками.
   - Наши милые друзья, - сонно пробормотал Риордан.
   - Угу, - откликнулась Кассандра, как котенок, потираясь щекой  о  его
плечо.
   - Думаю, мне надо выйти и поблагодарить их.
   - Угу...
   Она сплела пальцы с его пальцами и поднесла его руку к губам.
   - Но я не хочу, чтобы ты уходил.
   Ей  очень  нравилось   наблюдать,   как   уголки   его   рта   лениво
приподнимаются в улыбке.
   - Но чем скорее я выйду, тем  скорее  вернусь  к  тебе,  и  мы  опять
предадимся любви.
   Серые глаза потемнели.
   - Ну тогда какого черта ты все еще здесь торчишь?
   Он  хотел  всего  лишь  шутливо  чмокнуть  ее  в  нос,  но  не  успел
оглянуться, как ее руки и ноги обвились вокруг него, а сам  он  принялся
целовать ее с самозабвенной страстью, точно солдат, прощающийся со своей
милой перед уходом на войну. Смеясь и задыхаясь, они  наконец  отпустили
друг друга.  Кассандра  проводила  его  взглядом,  пока  он  вынимал  из
складной дорожной сумки  зеленый,  как  нефрит,  халат.  Завязав  кушак,
Риордан босиком прошел к двери, открыл ее -  причем  серенада  сразу  же
оборвалась, сменившись дружным воплем приветствия, - и тотчас же  закрыл
за собой.
   Кассандра сладко потянулась, раскинув руки и ноги  по  четырем  углам
кровати. Потом она уткнулась лицом в подушку  и  вдохнула  слабый  запах
свежести, оставленный волосами  ее  мужа.  Ее  мужа.  На  нее  нахлынуло
бездумное, головокружительное ощущение  счастья.  Она  села  в  постели.
Снаружи доносились возбужденные, все более громкие голоса. Вскоре  стали
слышны слова:
   - Новобрачную! Хотим видеть новобрачную!
   Она тихонько засмеялась и в раздумье прижала пальцы  к  губам,  потом
перекинула  ноги  через  край  кровати.  Если  им  позарез  понадобилась
новобрачная, что ж, ладно, они ее получат.
   Как ни хотелось ей иметь под рукой что-нибудь поэлегантнее,  пришлось
довольствоваться выношенным шелковым халатом абрикосового цвета. Но ведь
шесть дней назад, пускаясь в путь из Лондона,  она  еще  не  знала,  что
вскоре станет замужней дамой! Стараясь не глядеть в  зеркало,  Кассандра
направилась к двери.
   Риордан стоял на крыльце неподвижно, как часовой. Услыхав, что  дверь
открывается, он удивленно оглянулся. Нестройное и хриплое "Ура!" грянуло
из глоток небольшой кучки доброжелателей, собравшихся входа в домик. Тут
были и Уолли с Тэсс, и Том с Корой,  и  еще  с  полдюжины  сочувствующих
ротозеев, безошибочно учуявших бесплатную выпивку. Уже  почти  стемнело;
косые лучи заходящего солнца превратили поверхность пруда  в  сверкающую
пластину чистого золота. Птицы пели в вечернем небе, возвещая конец дня.
Воздух был нежен, как дыхание любовников.
   Приветственные возгласы смолкли,  сменившись  потрясенным  молчанием.
Заспанная,  разрумянившаяся,   с   растрепанными   волосами,   Кассандра
приветливо улыбнулась и  обвила  рукой  талию  мужа.  Риордан  вовсе  не
нуждался в их зависти, но все же чертовски приятно было  сознавать,  что
любой из этих мужчин отдал бы немало, чтобы поменяться с ним местами. Он
улыбнулся своей молодой жене. Она казалась ему самой  желанной  из  всех
женщин, каких он  когда-либо  знал.  Особенно  в  эту  минуту.  Ее  губы
припухли  от  его,  последнего  поцелуя,  в  глазах  было   мечтательное
выражение. Волосы окутывали ее плечи подобно  грозовому  облаку.  Из-под
края халата выглядывали босые пальцы ног, белые  и  беззащитные.  Крепко
прижимая ее к себе, он обратился к собравшимся в надежде, что они  скоро
разойдутся.
   Речь  сработала,  и  неудивительно:  столь   красноречивым   ему   не
приходилось бывать никогда, даже во время выступлений в палате общин.  С
довольной улыбкой Риордан проводил их взглядом, пока они  шествовали  по
мостику обратно к трактиру. Ему хотелось расцеловать весь мир. Вдруг  он
вспомнил и крикнул:
   - Уолли! Я только на минутку, любовь моя, - предупредил он, поцеловав
ее в макушку, и направился к своему другу, поджидавшему у мостика.
   Кассандра осталась на крыльце, пока они  разговаривали,  не  в  силах
отвести глаз от своего мужа. Лучи заката золотили  его  кожу,  а  халат,
подумала  она,  ощутив  легкий  укол  ревности,  наверняка  был  подарен
женщиной: нефритовая зелень удивительно  подходила  к  цвету  его  глаз.
Впрочем, ревность тотчас же  сменилась  чувством  вины  -  ему  стольким
пришлось  пожертвовать,  женившись  на  ней!  В  трагически  безвыходной
ситуации он повел себя как настоящий герой.
   Ей следовало остановить венчание. Она прекрасно сознавала это, но  не
захотела поступить так, как подсказывала совесть.  Нет,  ей  важно  было
заполучить его любой  ценой.  Весь  этот  вздор  насчет  долга  чести  и
неловкого положения, в котором он якобы очутился, не более чем  предлог.
Какая же она эгоистка! Но ведь она любит его! Неужели это такой страшный
грех - протянуть  руку  и  схватить  свою  мечту,  когда  до  нее  можно
дотянуться?
   Она все ему восполнит, она станет образцовой женой, лучшей на  свете.
Она докажет и ему, и всем  его  друзьям,  что  она  порядочная  женщина,
заслуживающая  уважения.  Конечно,  для  этого  потребуется  время,   но
терпения ей не занимать. В один прекрасный день,  даже  если  это  будет
стоить ей жизни, она завоюет любовь Филиппа Риордана.
   Вот они с Уолли пожали друг другу руки. Риордан, кажется,  благодарит
за что-то своего друга, подумала она, но тут он повернулся и  направился
к ней, положив конец ее размышлениям о том, что это могло  значить.  Они
обнялись, как только за ними закрылась дверь.
   - Как ты долго! - воскликнула Кассандра, отбросив сдержанность. - Мне
тебя не хватало.
   - Знаю. Я думал, они никогда не уйдут.
   - Ты нашел для них такие замечательные слова! А о чем  ты  говорил  с
Уолли?
   - Я довел до  его  сознания  необходимость  покинуть  окрестности  не
позднее завтрашнего утра. Чем раньше, тем лучше.
   Он сознательно не упомянул о той части разговора, в которой  искренне
поблагодарил своего друга за  настойчивость,  проявленную  в  подготовке
бракосочетания. Эти слова удивили даже самого  Уолли,  а  уж  Кассандру,
если бы она их услышала, они наверняка сразили бы наповал.  Риордан  был
еще не готов поделиться с ней своими новыми чувствами. Он и сам  был  от
них в ужасе. Мало того, что он женился на дочери изменника, на женщине с
плачевной репутацией, самое невероятное состояло в том, что ой влюблялся
в нее  с  каждой  минутой  все  больше.  Ему  требовалось  время,  чтобы
привыкнуть к этой мысли.  И  пусть  его  назовут  трусом,  но  он  хотел
побольше разузнать о ее чувствах, прежде чем преподнести ей свое  сердце
на серебряном блюде.
   Он отстранился, чтобы взглянуть на нее. Она покусывала нижнюю губу.
   - В чем дело?
   Кассандра повела плечом в свойственной ей чисто французской манере.
   - Значит, тебе не терпится уехать. Я просто подумала...
   - Да не мне, глупенькая, я хочу, чтобы они убрались отсюда поскорее и
чтобы нам с тобой никто не мешал.
   - О!
   Она бросилась ему на шею и наградила страстным  поцелуем.  Он  крепко
обнял ее и углубил поцелуй.
   - Я хоть  немного  нравлюсь  тебе,  Касс?  -  спросил  Риордан  таким
беспечным тоном, словно от ее  ответа  не  зависела  вся  его  жизнь.  -
Сумеешь выдержать жизнь в замужестве со мной?
   Не дожидаясь ответа, он поцелуями заставил ее закрыть глаза и  провел
языком по ресницам. Услышав его вопрос, она едва не расплакалась. Сердце
у нее разрывалось от желания выпалить ему в ответ всю страшную правду.
   - Это нечестно - задавать такие вопросы, когда  ты  меня  целуешь!  -
парировала она, задыхаясь. Он с улыбкой вернулся к ее губам.
   - А как ты  думаешь,  почему  я  выбрал  именно  этот  момент,  чтобы
спросить?
   - Ответь за меня сам. Ее занимало нечто иное.
   - Как ты объяснишь своим друзьям,  что  твоя  жена  выиграла  тебя  в
карты? - спросила  Кассандра,  тоже  стараясь  говорить  беспечно,  хотя
каждый ее нерв был натянут как струна.
   Риордан  понимал,  что  это  вопрос  далеко  не  праздный.  Ему  было
наплевать на то, что друзья подумают о нем,  но  он  хорошо  представлял
себе, что они подумают о ней.
   - Я скажу им, что мне досталась самая счастливая карта,  -  прошептал
он, легонько покусывая мочку ее уха и сразу зализывая воображаемую ранку
языком.
   Кассандра поежилась от  удовольствия.  Риордан  медленно,  но  упорно
повел ее к постели, заставляя пятиться  задом  и  не  прерывая  поцелуя.
Когда ее ноги коснулись края матраца,  он  опрокинул  ее  на  спину,  не
размыкая объятий. Его рот был  совсем  близко,  но  Кассандра  отвернула
голову: иначе невозможно  было  разговаривать,  а  у  нее  остались  еще
вопросы.
   - А твоя семья? Что ты им скажешь?  Боюсь,  как  бы  граф  и  графиня
Райнли не разочаровались твоим выбором.
   - Как-нибудь я все тебе расскажу о своей семье, и тогда  ты  поймешь,
почему их одобрение меня совершенно не волнует.
   Одним стремительным и плавным движением  Риордан  развязал  кушак  ее
халата и распахнул полы. Его глаза светились такой  решимостью,  что  ей
стало трудно сосредоточиться на своих мыслях. Но она хотела во что бы то
ни стало довести разговор до конца.
   - Касс, какая у тебя красивая грудь!
   - А Куинн? - спросила Кассандра, судорожно хватаясь за  покрывало.  -
Может, он отречется от тебя или что-то в этом роде?
   - Возможно. А может, побьет меня палкой. О Боже, какая ты сладкая!
   Риордан оставил левую грудь и занялся правой, а его голос  перешел  в
прерывистый шепот:
   - Совсем недавно я думал,  что  у  тебя  были  дюжины  любовников,  и
говорил, что для меня это не имеет значения.
   Он заставил ее развести ноги и опустился на постель между ними.
   - Какой же я дурак! Прости меня,  Касс.  Я  не  имею  никакого  права
спрашивать.
   Ее пальцы были у него в волосах, она держала его голову близко-близко
от своего лица. Пальцы ног у нее сжимались и  разжимались  в  нескольких
дюймах от пола независимо от ее воли. Долго это продолжаться не могло.
   - О чем? - спросила она, чуть не плача.
   - Сколько мужчин прикасались к тебе вот так до меня?
   С этими словами он обвел ее сосок дразняще медленным движением языка,
а потом втянул его в рот, отчего все ее тело охватила мучительно сладкая
дрожь желания.
   Может, и следовало его  немного  подразнить,  но  Кассандра  была  не
способна на что бы то ни было, кроме чистой правды.
   -