е рассказывала вам обо мне, да? - Он пожал массивными плечами. - Это на нее похоже. Меня зовут Кен, и я уже знаю о вас, Линнер-сан. - Он не поклонился и не протянул руку, вообще никак не попытался приветствовать Николаса.
     - Хотя я и дал вашей матери слово не тревожить больного, но все-таки должен поговорить с Нанги-сан. Есть ряд деловых вопросов, в которых я кое-чего не могу понять.
     Кен сцепил пальцы, и Николас увидел, что они покрыты мозолями.
     - Это наиболее часто встречающаяся ипостась человеческого бытия. Неведение. - Инвалид снова улыбнулся. - Просто одни люди бывают более невежественны, чем другие.
     Николас все смотрел на Кена. Кого он ему напоминал?
     - Я беспокоюсь за Нанги-сан.
     - Я думаю. Отвратительная болезнь - старость. - Кен положил свои огромные руки на колени. - Но с ним все будет в порядке, не беспокоитесь. - Он наклонил голову к плечу. - А вы знаете, что когда-то они были любовниками?
     У Кена была неприятная манера разговаривать. Он напоминал следователя, который ведет допрос.
     - Понятия не имею. - Николас лгал и делал это без особого труда.
     - Неважно. Об этом едва ли кто вообще знает. - Кен, казалось, на мгновение задумался. - Они встретились в 1948 году в торуко, это нечто вроде турецкой бани, только на японский манер. Во время послевоенной оккупации эти заведения обслуживали американских солдат.
     Услышав слово "торуко", Николас вздрогнул. Мать Хоннико тоже работала после войны в таком месте, оно называлось "Тенки".
     - А где находилось это торуко?
     Кен пожал плечами.
     - В Роппонжи. Там находилось большинство из них.
     Николас почувствовал, как у него по коже пробежал холодок. Что он почувствовал? Прошлое и настоящее переплелись друг с другом в тугой узел, который он не знал как развязать.
     Николас слышал, что Нанги и Кисоко познакомились гораздо позже, двенадцать лет тому назад, значит, Кен лгал ему, но с какой целью?
     - А как называлось это заведение?
     Кен закатил глаза к потолку, вспоминая.
     - Дайте подумать. Мне кажется, его называли "Тенки".
     - Кен! - Внезапно прозвучавший резкий голос матери заставила сына обменяться взглядами с гостем. - Вечно ты надоедаешь людям! - Кисоко спускалась по лестнице, по которой минутой ранее поднялась горничная. Вероятно, она сказала своей хозяйке, что происходит внизу.
     Кен даже не взглянул на мать, как-то странно усмехнулся и, не говоря ни слова, поспешил исчезнуть в глубине дома.
     - Я не могу найти извинений странному поведению моего сына, - сказала хозяйка дома, подойдя к Николасу. - Единственное, что его может оправдать, так это... нездоровье. Он чувствует себя неудачником. - Кисоко была одета в домашнее кимоно цвета индиго из крашеного хлопка, но лицо и волосы были, как всегда, тщательно ухожены.
     - Он похож на капризного ребенка, - заметил Николас.
     - Извините меня, - улыбнулась женщина. - За то, что не нашла времени рассказать вам о Кене, тем более мне есть что рассказать. Что ж, ведь мы с вами только начали узнавать друг друга. - Она сделала жест рукой в глубь дома: - Сейчас как раз время завтрака. Вы к нам не присоединитесь? Боюсь, правда, что Нанги-сан все еще в постели.
     Николас испуганно спросил:
     - С ним все в порядке?
     - Абсолютно. - Ее улыбка стала мягче. - Я же говорила вам, Линнер-сан, ему нужно только время. Он поправится, не беспокойтесь.
     Николас открыл было рот, чтобы ответить, и вдруг почувствовал, что ему будто вставили между челюстями деревянную палочку. Тьма обрушилась на него, как земля в вырытую могилу, а мраморный пол начал пузыриться и растекаться под ногами. Он поскользнулся, попытался сохранить равновесие, но хватка Кширы стала еще крепче, и он упал на колени.
     Его окружала тьма, в центре черепа возник глаз тандзяна, но видел он все совершенно по-другому, чем раньше. Перед Николасом был дом, в котором присутствовали гангстеры и рука Божья, любовь счастливая и несчастная, сердца, наполненные радостью, и сердца разбитые, слезы боли и жалости, ярость и промелькнувшая, как молния, вспышка злобы...
     Когда Николас пришел в себя, он увидел склонившуюся над ним Кисоко. Она сидела на холодном мраморном полу вестибюля, держа его голову у себя на коленях, и слегка раскачивалась, как мать, убаюкивающая больного или испуганного ребенка.
     - Я... - начал было он, но нахлынувшая волна слабости заставила его замолчать.
     - Знаю, - прошептала Кисоко. - Я знаю, через что вы прошли, знаю, как вы страдаете.
     - Откуда вы можете...
     Линнер замолчал, потому что в его мозгу неожиданно возник образ Кисоко, какой она была в 1947 году. Ее окружала полутьма, в которой он мог видеть движущиеся бесформенные и безликие тени. Реальность как будто сместилась, и прошлое ожило вновь. Он физически ощущал ее любовь как нечто живое, как драгоценный камень, излучающий тепло, на ладони руки, и понимал, что она вошла с ним в психический контакт, убаюкивая его мысленно в своих объятиях.
     Затем видение исчезло, но ощущение тепла осталось, и Николас на мгновение закрыл глаза.
     - Вы практикуете тандзян, - прошептал он.
     - Я знакома с Акшарой, - ответила она. - И с Кширой тоже. Знаю, что через вас струится свет и тьма.
     - Кшира подступает все ближе, грозит поглотить меня. - Николас посмотрел в глаза женщины. - Что со мной происходит?
     - Перемены, - ответила Кисоко. - И какими бы они ни были, вы не должны им препятствовать.
     - Но я...
     - Отбросьте всякий страх, - сказала она. - Верьте в кокоро, сосредоточие всех вещей.
     - Кисоко-сан, я чувствую, что Кшира скоро полностью мною овладеет. Оками-сан не смог мне помочь. Может быть, вы сможете?
     Она отрицательно покачала головой.
     - Но тьма подступает... - простонал Николас.
     - Линнер-сан, - сказала она очень мягко, - вам не нужна помощь. Пусть придет тьма.
     Когда двадцатью минутами позже он покидал ее дом, опять шел дождь, продолжая сбивать листья с деревьев. Над городом нависли иссиня-черные облака, и где-то вдали слышались раскаты грома. Слепые лица окрестных особняков смотрели на него угрюмо и осуждающе.
     Что представляет собой Кисоко? Она, без сомнения, практиковала тандзян, в этом не могло быть никакого сомнения. Сейчас он вспомнил, как тихо она сидела, когда во время его первого появления в ее доме он опять ощутил присутствие Кширы. Даже почти не дышала. Несомненно, она чувствовала, что с ним происходит. И, конечно, могла бы помочь ему.
     Пусть придет тьма...
     Он сел на мотоцикл и поехал по перегруженным транспортом улицам Синджуки. В памяти его "Ками" было записано сообщение. Оно было от Микио Оками, который хотел встретиться с ним завтра без пятнадцати пять у музея Ситамачи. Ожидая, пока зажжется зеленый свет светофора, Николас послал Оками подтверждение в том, что получил сообщение.
     Пусть придет тьма...
     Должен ли он последовать этому совету? Была ли его вера в кокоро безгранична? Он никак не мог найти ответа на этот вопрос.

***

     Они подловили Мика Леонфорте в тот момент, когда он выходил из ночного садо-мазохистского секс-клуба "Прожигатель жизни" в Роппонжи, известного своими молодыми, полногрудыми женщинами, они медленно, делая вид, что страдают от боли, поливали свою обнаженную кожу расплавленным воском перед толпой потеющих мужчин.
     Акция была прекрасно скоординирована. Пока Исе Икудзо, глава носящей его имя металлургической кайрецу, вылезал из сверкающего белого "мерседеса", с переднего сиденья машины соскочили двое плотных людей, водитель и еще один, вооруженный дробовиком, и бросились к Мику. Один был невысок ростом, квадратного телосложения и походил на борца сумо, второй помоложе, с совершенно голым черепом. Половину его головы покрывала татуировка, изображающая летящего Феникса.
     - Здесь на улице ты не такой уж большой босс, как ты думаешь? - сказал Икудзо. - Я собираюсь преподать тебе урок. Никто не может безнаказанно заставить меня потерять лицо, даже вы, мистер Леонфорте.
     Был четвертый час ночи, но в ярком неоновом свете токийской рекламы Мик мог определить, что эти двое действительно были членами клана Сикей. Значит, слухи о связях Икудзо с якудзой соответствовали действительности. Леонфорте подумал о том, как будет жалеть Джи Чи, его телохранитель, что ему не пришлось повеселиться.
     - Ты влез в наши дела, - сказал Икудзо, прислонись к "мерседесу". - Хуже того, ты итеки, слизняк-иностранец. Твои медовые речи не обманули меня, как других. И когда завтра утром здесь найдут твой труп, это послужит примером тем, кто может захотеть пойти по твоим стопам.
     Два тяжеловеса из якудзы ожидали, что Леонфорте бросится бежать, но Мик не сделал этого, а продолжал идти своей дорогой и повернулся только в самый последний момент, когда низенький мафиози был уже совсем рядом. В правой руке Мика, которую он украдкой сунул под пиджак, оказался ударный кинжал из дамасской стали, которым он недавно убил Родни Куртца. Мик ударил им в грудь низенького, чуть правее и выше грудины. Раздался легкий хруст кости, затем кончик лезвия достиг своей цели - сердца. Не дожидаясь, пока мафиози упадет на него, Мик повернулся, чтобы встретить человека с Фениксом, и увидел направленный на себя тупоносый пистолет. Татуированный торжествующе улыбался. Узкая улочка наполнилась звуками учащенного дыхания и запахом смерти.
     И тут Леонфорте сделал то, что человек с Фениксом никак не мог ожидать. Не обращая внимания на пистолет, он рванулся ему навстречу, ухватил его за голову, нагнул ее и ударил в лицо коленом. Хрящи размозженного носа мафиози смачно хрустнули, пистолет выпал из рук, Мик отфутболил оружие в канаву, одновременно ударив лысого ребром ладони в нервный узел за ухом. Человек с Фениксом как подкошенный рухнул на мостовую. Леонфорте одной ногой наступил ему на плечо, другой на шею, резко нажал пяткой, услышал хруст ломающегося позвоночника, повернулся и побежал через улицу к белому "мерседесу". Икудзо уже скрылся в машине и, включив подъемник, закрыл стекла. Он попытался было запустить двигатель, но Мик локтем высадил боковое стекло. Когда град осколков обрушился на Икудзо, тот закричал, а Мик схватил толстяка, вытащил из окна "мерседеса" и небрежно выбил у него из рук маленький пистолет.
     - Значит, говоришь, я итеки? - спросил Леонфорте, нанося Икудзо парализующий удар между глаз. - Какая жалость. Этот итеки прикончит тебя.
     Используя ударный кинжал, он сделал первый ритуальный надрез, как учили его в племени Нанг. Теперь спешить было некуда. Улица была безлюдна. Только сам город был молчаливым свидетелем его мести.
     Он извлек сердце, печень, селезенку Икудзо и бросил окровавленное тело на белоснежный кузов, по которому растеклись струйки черной крови. Мик взял селезенку, с помощью лезвия кинжала разжал челюсти главы металлургической кайрецу и засунул ее в рот толстяка.
     - Ты хорошо придумал насчет того, чтобы подать пример, - сказал он. - Только выбрал не ту жертву.
     Через десять минут Мик подошел к своему автомобилю, - он никогда не оставлял его рядом с клубом, который контролировал, - положил органы тела толстяка перед собой и припал к земле, как это не раз делал в джунглях Вьетнама и Лаоса. Потом очень тщательно обтер руки и взял сотовый телефон.
     Джи Чи поднял трубку после первого звонка и молча выслушал рассказ Мика о случившемся.
     - Я хочу, чтобы ты, как обычно, избавился от двух трупов лежащих на улице.
     - Только от двух?
     - Да, - резко ответил Мик. - Тот, который на "мерседесе", оставь. Это будет знаком, что я объявляю войну.

***

     Лью Кроукер сидел, развалясь в кресле, на веранде "Солнышка", одного из множества ресторанчиков, протянувшихся вдоль Саут-Бич - вновь вошедшего в моду участка побережья Майами. Несмотря на плотный тент над головой, льющийся с безоблачного неба горячий солнечный свет обжигал кожу. Лью был одет в пестро раскрашенную легкую рубашку, просторные брюки персикового цвета, сандалеты и закрывающие пол-лица зеркальные солнцезащитные очки. Перед ним стояла порция сосисок с рисом и черными бобами по-кубински, к которым он не прикоснулся - не было аппетита. Детектив наблюдал за проезжающей мимо него на роликовых коньках загорелой девушкой, одетой в почти невидимый купальник-бикини.
     В Саут-Бич, в немалой степени благодаря наплыву всемирно известных модельеров и моделей, которые, в свою очередь, привлекали богатых латиноамериканцев и пресыщенных европейцев, вернулась прежняя великолепная пестрота тридцатых и сороковых годов. Рядом с реставрированными строениями того времени вырастали все новые и новые. Не далее чем в квартале от того места, где сидел Кроукер, находилась шикарная вилла в европейском стиле, принадлежащая Джанни Версаче. В ее воротах, доставленных прямо из Италии, всегда стояла усиленная охрана.
     Мимо детектива, громыхая стереосистемой, медленно проехала огненно-красная спортивная машина. Сидящие внутри два молодых мускулистых блондина то и дело останавливались, стараясь не пропустить мимо себя ни одной особы женского пола. Вслед за ними на мотоциклах появились трое сурового вида юнцов.
     Сотовый телефон Кроукера подал сигнал.
     - Надеюсь, черт побери, что ты и Веспер не упустили Бэда Клэмса из виду. - Это говорил Вед Форрест, сотрудник Антимонопольного отдела, на который работал Лью. - Иначе мы все окажемся по уши в дерьме.
     Детектив весь внутренне собрался и насторожился. С минуты на минуту он ожидал появления Веспер и Чезаре Леонфорте. Сегодня рано утром, выйдя из своего отеля на авеню Вашингтон, Лью поехал прямо к белому особняку Бэда Клэмса. Там с помощью мощного бинокля он наблюдал за окном второго этажа до тех пор, пока ровно в семь часов не увидел, как занавеси сначала колыхнулись, а потом раздвинулись. Увидев, хотя и на мгновение, лицо Веспер, он не смог сдержать вздоха облегчения. Ее появление в окне в заранее обусловленное время означало, что все идет по плану. Она вместе с Чезаре должна была появиться на Саут-Бич к обеду.
     - В чем дело? - спросил он Форреста.
     - Люди Бэда Клэмса прикончили Тони де Камилло и пытались сделать то же самое с его женой.
     - Что? - Кроукер подскочил, как будто его ударило током. - Что с Маргаритой, она жива?
     - Ты знаешь эту женщину? - Даже по телефону было заметно, что Вед удивился.
     - Я... конечно. Она имеет отношение к нашему плану... косвенное, - кое-как выкрутился Кроукер. - Что, черт возьми, там происходит?
     - Бэд Клэмс и Веспер пока не появились?
     Детектив оглянулся:
     - Пока нет.
     - Дело в том, - продолжал Форрест, - что люди Клэмса упустили эту женщину, и он вынужден был перейти к запасному варианту.
     Лью почувствовал, как бьется кровь в его висках.
     - Какому варианту? - Он готов был задушить Веда, который, очевидно, наслаждался ситуацией.
     - Чезаре захватил эту девочку, ну знаешь, как ее там...
     Кроукер на мгновение закрыл глаза.
     - Франсину.
     - Да, верно. В общем, он захватил девчонку и использовал ее как приманку для мамаши. Только Маргарита оказалась умнее, чем кто-нибудь мог подумать, и пригласила полицейского - кажется, его фамилия Барнет, - чтобы тот защитил ее. - Форрест замолчал, и Кроукер мог слышать, как он отдает какие-то приказания своим людям. Его пульс еще больше участился, в животе появилась болезненная пустота. - Но это еще не все. - Сотрудник продолжал свои рассказ. - Полицейский прикончил двух бандюг, которых послали за женщиной, но и сам получил пулю от подсадной утки - человека Бэда Клэмса в семье Гольдони - Пола Чьярамонте.
     У Кроукера внутри как будто все перевернулось. Яркое солнце играло на металлических деталях машин и мотоциклов, ползущих по Океанскому бульвару, за соседний столик уселись два обнаженных по пояс мусульманина и заказали скучающей официантке две порции "Кровавой Мэри". Стройная молодая женщина, до такой степени обтянутая чем-то красно-бело-голубым, что одежда не оставляла никакой возможности для воображения, провела на цепочке коричнево-черного добермана. Все разиня рот посмотрели ей вслед.
     Лью, стараясь поменьше двигаться, чтобы не потеть, поправил одежду - ему надо было что-нибудь сделать, как-то успокоиться. Он получил ошеломляющие новости. Так, значит, Бэд Клэмс заслал своих людей к Маргарите! Как же он раньше об этом не догадался? И какого черта тут делает, когда Маргарита и Фрэнси находятся в смертельной опасности? Лью прикинул, как быстрее добраться до аэропорта Майами, потом спросил:
     - И что Чьярамонте с ними сделал?
     - С Маргаритой де Камилло и девочкой? - уточнил Форрест, как будто не понимая, кого Кроукер имеет в виду. - Согласно нашим источникам, Чьярамонте посадил их на частный самолет.
     Кроукер ждал, что Вед скажет дальше, но на другом конце линии царило молчание. Нет, он действительно придушит этого ублюдка! Затем он задал вопрос, который Форрест ожидал от него услышать:
     - И куда направляется этот самолет?
     - Сюда. Чьярамонте везет их прямо в логово зверя. Сегодня они должны будут встретиться с Бэдом Клэмсом на его территории и условиях. - Вед помолчал. - Ты меня слушаешь, Кроукер?
     - Да, конечно.
     - Я не знаю, что ему надо, но эту женщину ничего хорошего не ждет. В конце концов она Гольдони, а мы прекрасно знаем, как Леонфорте к ним относятся.
     Кроукер знал это лучше Форреста.
     - Эй! - Теперь в голосе Веда звучало напряжение. - Этот сукин сын легок на помине. Север-один сообщает, что видит их. Идут по бульвару в твоем направлении. Будь осторожен, на нем спортивная куртка, вероятно, вооружен.
     Детектив обернулся и увидел Веспер, идущую под руку с Чезаре Леонфорте. Как и сказал Форрест, парочка направлялась в его сторону. Лью сложил телефон, и, войдя в здание ресторана, направился к туалетным комнатам, пытаясь взять себя в руки.
     - У нас есть две минуты, не больше, - сказала Веспер Лью. - Я сказала ему, что мне надо в туалет. - Они заперлись в женском туалете, который, как обычно, был одноместным. - У него есть контакты в береговой охране. - Девушка изложила события прошлой ночи, включая описание человека по имени Мило и номер катера береговой охраны. Рассказала также, в какую ярость пришел Чезаре от подмешанного в наркотик мышьяка.
     - Я проверю, - сказал Кроукер. - Эти контакты с береговой охраной весьма интересны. Мне кажется, он использует этот катер не только для доставки наркотиков. Может быть, именно так он вывозит украденные из УНИМО материалы.
     - Это возможно, - задумчиво произнесла Веспер. - Катер береговой охраны, который может плавать где угодно и когда угодно, - самое лучшее прикрытие! Кстати, завтра на пять часов вечера назначена встреча, на которой я должна присутствовать.
     - Прекрасная работа. Имея номер катера, мы сможем проследить за всеми его перемещениями.
     Веспер казалась настолько довольной открывающимися перспективами, что Кроукеру не хотелось ее расстраивать. Но делать было нечего. Он быстро рассказал ей о нападении Чезаре на семью Гольдони, о Маргарите и Поле Чьярамонте. Веспер и Маргарита были подругами, а с тех пор как де Камилло унаследовала положение своего брата, и деловыми партнерами.
     - Боже мои! - Руки Веспер сжались в кулаки, так, что костяшки пальцев побелели. - Мы должны найти способ спасти ее от Чезаре.
     - Это будет нелегко.
     Веспер положила руку на плечо детективу.
     - Предоставь Чезаре мне. Займись женщинами. - Она закусила губу. - Так, значит, Тони убит. - Девушка покачала головой. - Как же мы не смогли этого предвидеть?
     - Ты повторяешь мои мысли, - ответил Кроукер. - Однако что толку сейчас говорить об этом?
     Веспер кивнула в знак согласия.
     - Бэд Клэмс сказал мне, что сегодня должен прибыть его друг Пол - со своей подругой и ее ребенком. Ясно, что это Маргарита и Фрэнси. Клянусь чем угодно, он будет прятать их в доме для гостей. - Она взглянула на Кроукера. - Надо их освободить.
     Лью кивнул.
     - Но ты в это не вмешивайся, иначе Чезаре перестанет тебе доверять.
     - Ладно, договорились. - Веспер