Ну, ты заметил, пошла за нами "тойота" или нет?
     - Ты шутишь? - На лице Рика появилось подобие улыбки. - Я был слишком поглощен размышлениями о том, сработает мой мочевой пузырь или нет.
     Рик обернулся. Жюстина в этот момент как раз поворачивала вправо, и он убедился, что на дороге позади них машин нет.
     - Чисто, - сказал Рик, целуя Жюстину в щеку. - Но, Бог свидетель, все это можно было проделать с нужного ряда и на нормальной скорости.
     - О нет! - Жюстина откинулась на спинку сиденья.
     - Что с тобой?
     Рик заметил, что она вновь уставилась в зеркальце, и, бросив взгляд назад, увидел знакомый силуэт белой "тойоты".
     - Та же самая?
     Жюстина мрачно кивнула.
     - Что же сейчас ты думаешь о моей теории?
     - Стоит подумать, как мы сможем оторваться.
     Жюстина вновь кивнула.
     - Мы сейчас находимся вблизи дома, а этот район я знаю лучше любого японца. Если мы, выходя на подъездную дорогу, окажемся вне поля зрения этого типа, то я оставлю его в дураках.
     Скрип покрышек об асфальт, и новый поворот налево - автомобиль на опасной скорости промчался сквозь очередной перекресток, визг тормозов - и новый поворот налево. Рик понял, что она ведет машину по кругу, фиксируя положение "тойоты", пытаясь выйти ей в хвост к лишить возможности преследования.
     После шестого круга у Рика начала кружиться голова. "Тойоты" в зоне видимости не было, и он как-то невзначай подумал, что часть се вины за измену мужу легла и на его плечи.
     - Выходим на нужную нам дорогу, - бросила Жюстина. - Как там белая "тойота"?
     - Чисто, - ответил Рик.
     Сейчас его волновал вопрос иного рода. Она, вне всяких сомнений, великолепно ведет машину, но ведь ей приходится одновременно концентрироваться на нескольких вещах сразу: следить за дорогой, за нужным поворотом и за белой "тойотой". К тому же наверняка думает о Николасе.
     - Сбрось скорость, - попросил он. - "Тойота" исчезла, будто ее и в помине не было.
     - Нет. Мы уже на дороге. Я должна быть уверена, что мы оторвались от погони.
     Дорога была узкой и извилистой. По краям ее окружала живая изгородь из огромных криптомерий Ёсино и других вечнозеленых деревьев. Никаких разграничительных линий, естественно, не было. У Рика было такое ощущение, что он очутился в гигантском лабиринте. Ему стало понятно, почему Жюстина чувствовала себя здесь в безопасности. После стали и бетона гигантского Токио это местечко могло показаться Эдемом.
     Не дорога, а американские горки. Многие домовладельцы даже крепили к стволам деревьев выпуклые круглые зеркала, чтобы водители могли видеть за поворотом впереди идущий транспорт.
     От бесконечных поворотов у Рика начало мельтешить в глазах.
     - Жюстина, именем Господа, прошу тебя, сбавь скорость!
     Жюстина, не отрываясь, вглядывалась в зеркальце заднего обзора; у нее было такое выражение лица, что, казалось, их преследует сама ярость богов.
     - Еще немного, пока я не буду уверена в полной безопасности.
     Они свернули в очередной совсем узкий переулок, и Рик пережил момент сродни тому, что он испытал, первый раз прыгая с парашютом. Зияющая пустота и летящая на тебя земля.
     Он услышал глухой рык дизельного двигателя гигантского скрепера еще до того, как мозг среагировал на увиденное. Громко вскрикнув, Рик перехватил руль у Жюстины, все внимание которой было сосредоточено на их преследователе.
     Ревущая машина неумолимо приближалась к ним, и Жюстина, взвизгнув, ударила по тормозам. Тишину дня разорвал надсадный гудок скрепера, и было в этом гудке что-то напоминавшее погребальную мелодию.
     Рик перевалился на водительское сиденье, судорожно вцепившись в руль, но в этот момент расстояние до скрепера было менее двух футов.
     О чем думают люди, заключенные в оболочку подобного бесконечного мгновения? В сознании Жюстины образовалась пустота. Она успела заметить краешек голубого неба и светящееся, непонятное пятно на капоте кроваво-красного скрепера. В этом светящемся оконце как бы уместилось все се существование, как будто его вовсе и не было - так, облачко пара из уст Господа Бога.
     Два фута, сотая доля секунды - и вся жизнь. Автомобиль буквально сплющило от столкновения со стальным навесным оборудованием скрепера. Корпус хрустнул, как спичечный коробок, - осколки ветрового стекла, обломки двигателя и приборного щитка, подобно Джаггернауту, влетели в салон.
     То, что осталось от автомобиля, напоминало тело несчастного матадора, подброшенного рогами быка и еще парящего в воздухе. От жуткого удара сломались две ветхие криптомерии и усыпали покореженный остов. Постепенно зеленый покров начал влажнеть от вытекающего из бака, как кровь из артерии, бензина.
     Ошеломленный водитель скрепера, почувствовав запах бензина, выскочил из кабины и со всех ног понесся прочь. Но и этим он не спасся от взрывной волны - она свалила его с ног и отбросила к дереву, ствол которого был изувечен то ли в результате столкновения, то ли той же взрывной волной. Привалившись к нему спиной, водитель в полуобморочном состоянии наблюдал за тем, как огненный шар охватывает автомобиль, голубое небо и его собственное сознание.

ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ

ВЬЕТНАМ, ОСЕНЬ, 1971

     Научная фантастика - название этого литературного жанра прочно прилипло к войскам специального назначения Вооруженных сил США во Вьетнаме . И эта шутка имела под собой основания: парни из спецназа выполняли всю ту грязную работу, о которой никто не желал даже говорить, сведения об их операциях не публиковались даже в еженедельных разведывательных сводках, рассылаемых по спискам в специальный отдел Пентагона, ведающий странами Юго-Восточной Азии, и в главный штаб американских войск, расквартированных во Вьетнаме. Занимались они НБО - такое сокращение закрепилось за их действиями среди армейских солдат и офицеров - необычные боевые операции, то есть действия с применением специальных видов оружия и техники.
     Но даже и среди подобного рода головорезов До Дук являл собой исключение из правил. Официально он состоял в чине главного сержанта ВСРВ - Вооруженных сил Республики Вьетнам - и проходил службу в 3-м диверсионно-разведывательном отряде, где получил отличную практику как в молниеносных поисковых, так и в диверсионных операциях. Его усердие не осталось без внимания - и он, естественно, попал в поле зрения "Научной фантастики".
     В ряды ВСРВ он вступил в шестнадцать лет, скрыв свой истинный возраст и смешанное национальное происхождение. Проще было сказаться чистокровным вьетнамцем, поэтому До Дук придумал себе другую фамилию. Проверять было некогда. Южный Вьетнам боролся за свое существование - нужны были солдаты, а не бумажки.
     Чин главного сержанта являлся высшим неофицерским званием. По отношению к подчиненным он, несомненно, являлся старшим, однако в душе не испытывал абсолютно никакого удовольствия от этого превосходства.
     В этой кровавой мясорубке выковывались новые черты его характера. Он не находил в войне чего-либо из ряда вон выходящего. Все вполне банально - мужчин посылают убивать себе подобных, а в перерывах между акциями, что же... женщины должны выживших ублажать в постели.
     Нет ничего удивительного в том, что в этой адской атмосфере человеческое существование утратило всякую ценность. Жизнь свелась к предметам потребления: хочешь - покупай, не хочешь - продавай, нужно - оставляй, не нужно - выбрасывай. Здесь сердца затвердевали настолько быстро, что чье-то жалкое существование перестало стоить даже выеденного яйца.
     Джунгли Вьетнама имеют удивительное свойство лишать человека всего человеческого, и среди всех ужасов, подстерегающих любого, оказавшегося там, постепенно утрачивается ощущение цивилизации и, подобно обнаженным нервам, начинает выползать наружу пакость и дрянь, скопившаяся в душах людей за всю их многовековую историю. Исчезает само понятие Добра, и в конечном счете человек начинает сомневаться: гуманность - это реальность или миф? Поэтому неудивительно, что любимой песней До Дука стал шлягер "Роллинг стоунз" "Симпатия к дьяволу".
     Подобного рода размышления иногда сменялись полудремотным состоянием, и перед глазами возникало лицо командира, всегда требовавшего двигаться только вперед. А это означало продолжение новых стычек: неизведанные тропы в джунглях, где можно оступиться и лишиться ног либо заполучить из самострела в спину заточенную и отравленную нервно-паралитическим ядом стрелу. Солдаты в подразделении До Дука неоднократно жаловались ему, что эти стрелы преследуют их в ночных кошмарах.
     И тем не менее рейды продолжались, и те же солдаты снова без особого страха забирались в джунгли - даже добровольно.
     А что их ждало в перерывах между операциями? Их вопросами отдыха ведал командир. Можно было заняться сексом, но это надоедало, да и не всегда находился подходящий контингент; наркотики тоже давали какое-то временное успокоение, однако До Дуку требовалось большее... значительно большее.
     И как раз в этот момент он натолкнулся на парня - странный случай даже в те странные дни его жизни.
     Все началось с того, что в его подразделение определили капрала по имени Рок. Будучи рядовым усиленного взвода, входящего в Большую Смертельную - такое название получила 1-я пехотная дивизия, части которой первой вошли во Вьетнам, и он одним из первых ворвался на позицию вьетконговцев. За этот поступок получил звание капрала вне очереди. Он сжег сразу пятерых, прежде чем нарвался на пулю, угодившую ему в руку. Брошенная им граната позволила ему убежать. Таким вот образом он и удостоился повышения и личного знакомства с командующим.
     Но все это произошло до знакомства с До Дуком, до того, как Рок лично попросил перевести его в подразделение До Дука. Мотивировалось это стремлением чаще принимать участие в боевых операциях подразделений "Научной фантастики".
     Парни из подразделений "Научной фантастики" еще называли себя "оборотнями". Они одевались, как простые крестьяне, следовали всем их обычаям, даже в еде, - их практически невозможно было отличить от обычных жителей севера. "Оборотни" являли собой отряд полуфанатиков, способный выполнять задачи, на которые не решилась бы группа самых тренированных рейнджеров. Деяний "оборотней", знай о них президент - До Дук был в этом уверен, - не вытерпел бы даже он.
     Кем был отдан приказ о формировании подобного рода подразделений, До Дук не сумел выяснить, командовал же всей этой частью "оборотней" суровый полковник по имени Бад Пауэлл, родом откуда-то из центральных штатов. В 60-х он занимал должность профессора в одном из колледжей, потом ему, видимо, вся эта преподавательская рутина и необходимость выслушивать чьи-то замечания надоела, и он предпочел военную стезю. В нем было трудно распознать бывшего учителя, впрочем, может быть, именно навыки психолога позволяли ему умело и без особого труда, какими-то хитроумными подходами, влезать в души новобранцев и бросать их добровольно в бойню. Недаром за ним закрепилась кличка Бауэл . Именно Бауэл впервые свел До Дука с этим кисло-сладким Роком.
     - Ты должен будешь раскусить этого парня, - шепнул Бауэл до начала операции. - Мне нужно знать, что он за птица. Я слышал, он в совершенстве владеет М-72, полагаю, тебе известен этот РПГ, ручной противотанковый гранатомет, разносящий вдребезги укрепленные сооружения вьетконговцев.
     - Вроде парень-то свой.
     Бауэл ухмыльнулся.
     - Мне тоже так кажется. Вот и пройдитесь рейдом, чтобы не было сомнений.
     Им двоим поручалось уничтожить патрульный отряд "вампиров", входящих в состав НФОЮВ - Национального фронта освобождения Южного Вьетнама, которые рыскали по ночам и вырезали спящих американских солдат. Подобные методы ведения войны в Пентагоне считались "нетерпимыми". Так говорил Бауэл, а ему можно было верить - связь с соответствующим отделом министерства обороны у него была отлажена.
     Пентагон распорядился прекратить устрашающие акции, поскольку психологический эффект от них был адекватен соответствующей реакции с противоборствующей стороны.
     Тем не менее, Бауэл приказывал им не просто ликвидировать патруль.
     - Я хочу, чтобы вы ликвидировали их наглядно, в назидание другим. А как вы это сделаете, мне безразлично, сами решайте.
     - Существуют ли какие-нибудь границы, в пределах которых мы должны действовать? - спросил Рок.
     Бауэл повернулся к ним спиной и буркнул:
     - Сынок, я не понимаю, о каком долбанном дерьме ты говоришь?
     Вот так началась охота на "вампиров".
     - Действительно ли Бауэл имел в виду то, что сказал? - спросил Рок после того, как они в серебристом свете луны вышли из расположения лагеря.
     - Он всегда имеет в виду то, что говорит, - ответил До Дук. - И одновременно с этим - то, что не говорит.
     Рок ухмыльнулся.
     - Я смотрю, вы, парни, ведете здесь совсем иную войну, и, кажется, она должна мне понравиться.
     Когда они углубились в джунгли, До Дук тихо сказал:
     - Я не хочу тратить пули на этих ублюдков, понял меня?
     - Успокойся, - ответил Рок. - У меня у самого в башке вертится тысяча и один способ, как лучше разделаться с ними без стрельбы.
     Чередуясь - два часа сна, два часа бодрствования, они заночевали в джунглях.
     "Вампиров" они засекли примерно за час до рассвета - четырех вьетконговцев, возвращавшихся после ночного патрулирования.
     На временной базе отдыхала смена - еще четверо. Всех восьмерых До Дук с Роком ликвидировали без единого выстрела. Повесив их за ноги, они затем ножами распороли их тела от подбородка до низа живота - пусть другие полюбуются на силу людской ненависти и извращенность человеческой натуры, на разрушительное, но реальное воздействие войны на саму идею гуманности, вне зависимости от воюющих сторон.
     Рок продемонстрировал абсолютное бесстрашие. Можно было даже подумать, что он просто равнодушен к собственной жизни. Как бы не так! Вскоре До Дук убедился - Рок схватывает все на лету, владеет уверенными навыками мгновенно оценивать обстановку и принимать тактически грамотные решения.
     Правда же заключалась в том, что Рок был подобен огромному таракану - обитателю квартир в больших городах, готовому месяц существовать на протеине лишь раз укушенного им человека. Рок питался страхом. Убийства - основной фактор, мотивирующий действия "оборотней", он воспринимал как нечто само собой разумеющееся, просто не придавал этому никакого значения.
     После рейда требовалась разрядка. Чтобы не тронуться умом или, по крайней мере, не слишком часто вспоминать о содеянном. Алкоголь успокаивал - двое суток беспробудного пьянства. Выход же из скотского состояния требовал новой операции.
     До Дук развлекался с сухощавой вьетнамкой, которой на вид не было и четырнадцати лет. Он гладил ее иссиня-черные волосы и так нежно ласкал своими огрубевшими ладонями ее бархатистую кожу, что та, в знак благодарности, приподнявшись с циновки, все глубже запускала свой язык ему в рот.
     Из соседней комнаты, где отдыхал со своей подружкой Рок, донесся какой-то странный шум.
     "Это чарли ", - подумал До Дук и, схватив своё десантный нож, выскочил из двери.
     От увиденного у него застыла кровь в жилах. Девушка Рока лежала, туго перетянутая гибким шпагатом, из-под веревок бесстыдно выпирала ее плоть. Тут и там на теле виднелись кровавые подтеки.
     Прямо перед ней стоял Рок, обнаженный, с бамбуковой тростью в руке. Между ног алым светом сияла его мужская сила.
     Наблюдая за происходящим, за тем, как он охаживает ее этой тростью, До Дук испытал чувство сродни тому, что испытывал в джунглях. Он стоял очень тихо - сквозь хлесткие звуки ударов бамбука о живую плоть ощущал даже биение собственного сердца.
     - В чем дело? - раздался за спиной До Дука голос его девушки.
     - Посмотри на эту кровь.
     - Ну и что? Обычное явление.
     С этими словами вьетнамка обхватила его за бедра.
     - О... Твоя пушка готова к бою. Чего же ты ждешь? Пойдем. Самое время потрахаться.
     Девушка повисла на плече До Дука, и он бросил последний взгляд на Рока и его окровавленную подругу - было в этой сцене что-то от древних, но сохранившихся по сей день, покрытых пылью веков загадочных фресок. Сознание резанула какая-то боль, как от тяжелой, но давно забытой раны.
     Пройдет много лет, а До Дук будет вспоминать эту жуткую сцену, ощущать запах крови и слышать последнюю фразу той девочки: "Самое время потрахаться".

***

     Через двое суток их группу из основного лагеря перебросили в район боевых действий - пять часов на транспортном самолете - и вновь пот, пыль, грязь и бесконечные рисовые поля.
     Шесть человек: До Дук, Рок, чернокожий, весь в татуировках гигант по имени Риггс, молодой подрывник и локаторщик Дональдсон, то и дело мусоливший комикс "Доктор Стрэйндж - профессор магии", выше которого его интеллектуальный уровень не поднимался, и двое солдат из ополчения - парней, прошедших специальную подготовку в "Научной фантастике". Вербовали этот контингент из местных племен, хорошо ориентирующихся в джунглях. Эти же двое были ярыми антикоммунистами из племен нунги, знавшими всю эту местность вдоль и поперек. Они принадлежали к племени, кочующему по высокогорным районам Северного Вьетнама, люди из него часто использовались "Научной фантастикой" в качестве проводников и разведчиков.
     Эти худющие, с запавшими глазами нунги напоминали До Дуку жалких недочеловеков - обитателей Острова доктора Моро , но их помощь была необходима для того, чтобы успешнее срывать разрушающие страну эксперименты коммунистов. Он плохо был знаком с ними, однако понимал: вырванные из привычной среды, они были не менее беспомощны, чем большинство американцев. Нунги вызывали в нем чувство жалости.
     До Дук пилотировал десантно-транспортный самолет У-8Ф "Семинол" со снятым с него вооружением, но снабженный бортовой радиолокационной станцией кругового обзора. Никто не знал, где Бауэлу удалось раздобыть этот борт.
     Перед вылетом у До Дука состоялся разговор с полковником, и До Дук выразил недоумение: почему их отправляют на транспорте, а не на хорошо вооруженном боевом самолете. Бауэл несколько прояснил причину.
     - Это будет Божественная миссия.
     Такая шутка была расхожей среди "оборотней". Означала она то, что миссии вроде как бы и не будет.
     - Я не хочу, чтобы эти занюханные ковбои из аэромобильных войск сунули носы в наши дела, дошло?
     - Вполне.
     Бауэл покосился на До Дука.
     - Что мне в тебе нравится, До Дук, так это то, что ты всегда знаешь, когда наступает время потрудиться на Дядюшку Сэма.
     Полковник вынул изо рта окурок сигары, который мусолил уже несколько месяцев. Окурок вот-вот должен был рассыпаться, однако Бауэл с завидным постоянством продолжал его жевать.
     - Хорошо, - заключил он. - Однако, помимо того что это Божественная миссия, она может оказаться чертовски трудной. Речь идет о судьбе одного человека. Официально он числится пропавшим без вести. Его либо убили, либо он попал в плен к чарли - точно нам это неизвестно.
     Бауэл вновь принялся за свой мерзкий окурок, ожидая вопросов. Когда же их не последовало, он продолжил:
     - Что бы там ни произошло, но я чувствую: нам придется покопаться в изрядной куче дерьма.
     - Нам не привыкать. Справлялись и с более трудными задачами.
     - Да? Подожди, пока не приземлишься. Тебе придется садиться в мертвой зоне.
     Это, действительно, очень плохо. Мертвая зона - это пространство, где невозможно вести прикрывающий огонь и осуществлять круговое наблюдение. Судя по наличию в составе группы нунги, рассудил До Дук, это будет где-то в Северном Вьетнаме.
     - Имя этого пропавшего Майкл Леонфорте, - Баул сделал паузу, как будто был уверен, что последует реакция со стороны До Дука.
     Реакции вновь не последовало, и Бауэл добавил:
     - У этого парня особый взгляд на жизнь. Он ветеран дивизии "Айви" ("Плющ"), 4-й пехотной дивизии. Это солдат до мозга костей, отмечен многими благодарностями, однако, тем не менее, дважды оказывался в тюряге Лонг Бинь: первый раз за то, ч