ожа в крови... Здорово же вам досталось! - Она прижалась к нему своей нежной, прохладной щекой и вдруг впилась в его плечо губами.
     - Скажи, Сейко, что у тебя на уме, чего ты хочешь?
     Она отшатнулась от него и сказала:
     - Вы же умеете угадывать чужие мысли, так что догадайтесь сами.
     - Ты хотела получить место моего помощника из-за меня?
     - Да.
     - Ты меня видела раньше?
     - Да. В клубе Нанги, в Синджуку, где вы часто бываете. Однажды я зашла в бар со своим приятелем. Он хотел напоить меня, а потом затащить в постель. Я уже здорово набралась, когда появились вы. И мне вдруг показалось, что у меня начался сердечный приступ. Грудь жгло огнем, голова закружилась. Я извинилась и вышла. Мой приятель подумал, что я пошла в туалет, но я просто попыталась подойти к вам поближе. - Рассказывая, Сейко прижималась к нему, делая медленные волнообразные движения телом. - Меня затерли в толпе. Вы меня не заметили, зато я могла смотреть на вас, сколько угодно. Мною овладел экстаз. Я мысленно отдалась вам и даже достигла оргазма. Такого со мной никогда не бывало. Мой приятель ушел, но мне было на него наплевать, потому что с этой минуты у меня был один желанный мужчина - это вы.
     Тело Сейко стало совсем горячим, она крепче и крепче прижималась к Николасу и говорила, говорила, словно в бреду:
     - Я решила, что добьюсь вас, поэтому и поступила к вам на работу.
     - Но ведь ты знала, что я женат.
     - Я знала о вас все.
     - Значит, ты знала, что я никогда не буду твоим.
     - Нет, я была уверена, что мы будем вместе. Знаю это и сейчас. Вы скажете, что я просто фантазирую, но днем и ночью передо мной возникают картины нашего будущего, и я верю, что видения эти станут явью...
     "Может быть, она просто сумасшедшая? Хотя в жизни не всегда просто отличить, где миф, а где реальность, да и на сумасшедшую Сейко не похожа", - подумал Николас, но спросил ее совсем о другом:
     - Почему Ван Кьет так жаждет убить меня?
     - Он считает, что вы виновны в убийстве двух солдат в Ку Чи.
     - За это он и застрелил Бэй?
     - Нет. Он убил ее из любви к искусству. Он и с вас спустил бы шкуру, если бы мог.
     Николас наклонился к Сейко.
     - Но ты меня спасла и в обиду не дашь, ведь так?
     - Правильно, - сказала она с лукавой улыбкой. - Со мной вы в безопасности.
     Он обнял ее.
     - А почему? На кого ты здесь работаешь?
     Она заерзала в его крепких объятиях, почувствовав, что сейчас он начнет расспрашивать ее.
     - Почему я должна работать на кого-то, кроме вас?
     - Ну, здесь много влиятельных людей, и работать на них престижно. Тем более женщине, да еще японке, иностранке.
     - Я не японка. Мой отец - вьетнамец.
     Губы девушки раскрылись, голова запрокинулась назад, он почувствовал, как все ее тело бьет сильная дрожь. Она была как в огне. На лице выступила испарина. Вдруг, издав продолжительный стон, она обмякла в его руках.
     - Боже мой, - подумал он, ошеломленный, - да у нее оргазм.
     Прижавшись к нему, она шептала:
     - Еще, еще! Я так хочу тебя!
     - Сейко...
     Ее раскрытые губы сомкнулись с его губами, а розовый язык сплелся с его языком. В то же время ее рука нежно нажала на выпуклость, образовавшуюся между его ног.
     - Я это знала, - проговорила она, задыхаясь. Удовлетворенная улыбка разлилась по ее лицу. - Ты тоже хочешь меня. Я это почувствовала еще в аэропорту, в ту ночь, когда ты улетал в Венецию. Я почувствовала это так остро, что испытала почти физическую боль. - Сейко говорила, а пальцы ее страстно и нежно ласкали его член. - Почему ты удивился, когда я сказала о своих чувствах?
     - Да я...
     - Не надо, не лги мне. Я знаю, что ты чувствовал, потому что твоя аура дрожала. Все твое существо откликалось на мое чувство, ответное желание нарастало...
     - Сейко, ты заблуждаешься, если думаешь...
     - Это не самообман, - прошептала она, опускаясь на колени и расстегивая его брюки.
     Николас уже не мог контролировать себя. Его возбудил оргазм, который она испытала без физической близости. Огонь всепоглощающей страсти, который горел в этой женщине, воспламенил его, и он уже не в силах был сопротивляться.
     Сейко наклонила голову, ее длинные волосы сладострастно скользнули по плечам, когда она взяла его член губами. Это было мучительно-прекрасное ощущение, какого он давно уже не испытывал, и Николас, против воли, гладил плечи Сейко, спуская вниз бретели ее платья. Девушка оголила свою грудь, и когда он крепко сжал ее, издала глубокий гортанный стон. Николас массировал пальцами ее соски, а она полностью вобрала его внутрь. Его чувства в этот момент были настолько необычными и острыми, что он потерял над собой контроль и, дико вскрикнув, извергся в нее. Однако, к его удивлению, не ослабел, а снова налился неистовой силой. Теперь, грубо опрокинув ее, он задрал ей платье до бедер и вошел в нее до предела. Однако это было не обычное совокупление двух молодых и страстных людей. Николас сознавал, что Сейко сливается с ним не только физически, но и духовно. Сердце ее неистово билось, нежная плоть бешено пульсировала, сжимая его член. В глазах стояли слезы, она так извивалась под ним и кричала, что было ясно - она не сумасшедшая, а просто обостренно чувствует его мужскую и человеческую суть. Это была не просто похоть, которую можно удовлетворить сексом. Для этой женщины Николас был всем. Когда она впервые увидела его в клубе Нанги, его тело и душа, слившись вместе, потянули ее к себе и вызвали у нее оргазм.
     Когда глубокой ночью Николас и Сейко проснулись, им показалось, что к ним после высокой температуры возвращается сознание. Они еще были в полубреду и не хотели выходить из этого состояния, но окружающая действительность заставила их окончательно очнуться. Из открытых окон было слышно, как кудахчут куры, громыхают грузовики и гремит рок-н-ролл. Из буддистского храма доносилось монотонное пение. В комнату проникала опьяняющая смесь благовоний, запаха жареного мяса, духов, уксуса и гвоздики, сброженной соленой рыбы, человеческого пота и выхлопных газов. Все это делало атмосферу гнетущей и удушливой.
     - Я проснулась? - спросила Сейко.
     Он откинул с ее лба влажные волосы и поцеловал.
     Ее глаза наполнились слезами. Прикрыв обнаженную грудь руками, она отодвинулась от него и тихо сказала:
     - Прости меня. Я была как в бреду, сама не понимала, что делаю. Мне нет оправдания...
     Он положил руку ей на бедро и почувствовал, как она вздрогнула и, тихо вскрикнув, снова от него отстранилась.
     - О Будда, что со мной происходит? - она заплакала. - Я так хотела, так отчаянно хотела тебя, что могла убить, могла бы сделать что угодно... Со мной такого еще никогда не бывало...
     Он зажал ей ладонью рот, притянул к себе и начал нежно укачивать.
     - Я тоже это чувствовал, еще в тот вечер в аэропорту.
     Сейко прижалась к Николасу, и он вдруг понял, что они одно существо, единое целое, и это было опасно. Нельзя позволять себе, чтобы тобой овладела эта волшебная сила, она может лишить воли, расслабить, укачать в своих сладких объятиях. Ему же надо собраться, сосредоточиться и быть готовым к борьбе. Но Сейко представляла для него еще одну ценность - она была самой надежной ниточкой к Абраманову и к тем людям, которые имели отношение к убийству Винсента Тиня.
     Пока он принимал душ и отдыхал, Сейко сходила на базар, который был открыт всю ночь, принесла фруктов, овощей и огромную картонную коробку горячей лапши, а также кое-какую одежду для него: несколько комплектов нижнего белья, брюки цвета хаки, белую сорочку, пару крепких уличных ботинок, две пары носков и куртку военного образца. Она обжарила овощи на кунжутовом масле, и они позавтракали в кухне, которая выглядела так, словно ее перенесли сюда из американского дома, построенного в начале семидесятых. Оба проголодались. За едой они помалкивали, изредка поглядывая друг на друга.
     - Тебе следует кое-что объяснить, - сказал наконец Николас, отодвигая от себя пустую тарелку. - Я слишком многого о тебе не знаю.
     - В таком случае начнем с того, на чем кончили.
     - Обо мне ты знаешь довольно много - то, что я ниндзя и при этом тандзян. Ты позаботилась о том, чтобы узнать о Жюстине и моих отношениях с ней.
     - Да, признаю свою вину.
     Без макияжа Сейко выглядела еще привлекательнее; выражение ее лица стало мягче, создавалось впечатление, что перед ним сидела невинная девочка. Но он постоянно чувствовал их взаимное притяжение, словно они были связаны невидимыми путами.
     - Я хочу попросить тебя сделать кое-что... необщепринятое, - продолжил Николас.
     Она усмехнулась:
     - Разве мы уже не сделали этого?
     - Но я хочу заглянуть в тебя еще глубже, быть может, ты обладаешь даром провидицы? Ведь ты же знала, что мы будем вместе...
     Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
     - Нет у меня такого дара, не бывает видений или предчувствий. Были видения, только связанные с тобой.
     - Дай мне, по крайней мере, проверить, Я ведь тандзян и многое могу увидеть.
     - Что, например?
     - Пока не знаю.
     - Можешь узнать мое прошлое или будущее?
     - Такой силы у меня нет. И нет ни у кого. Дай мне свои руки. Не бойся.
     Он почувствовал, как она расслабляется по мере того, как его духовная энергия вливается в нее. Ее мозг погружался в глубокий сон. Проникнув в глубь ее существа, он увидел, что Сейко не обладает силой озарения. Для того чтобы научиться и овладеть этой силой, ему придется найти Оками. Он отпустил ее руку, и глаза девушки медленно открылись.
     - Как ты себя чувствуешь?
     - Прекрасно. Я ... чувствую себя хорошо. Ты нашел то, что искал?
     - Нет.
     - А что ты можешь сказать о моей жизни?
     - Я о ней знаю не больше, чем прежде. Я уже говорил тебе, что не умею читать мысли.
     Она кивнула и отняла свои руки.
     Он с любопытством взглянул на нее.
     - Ты совсем не похожа на ту женщину, которую я нанимал.
     - В Токио я была японкой. - Сейко поднялась с места, чтобы вымыть тарелки. - Здесь же, в Сайгоне, я становлюсь вьетнамкой.
     - Ты сказала, что у тебя отец - вьетнамец. Он еще жив?
     Молодая женщина поставила кипятить воду для чая, взяла фруктовый нож и стала очищать плод.
     - Да. Он политик, хотя это слово не вполне подходит в данном случае. Вьетнамская политика настолько тесно сплетается с торговлей, продажей услуг тому, кто больше заплатит, с переменой идеологии при малейшем намеке на переворот, что само слово утратило общепринятое значение. - Она оторвала взгляд от плода и как-то странно поглядела на Николаса. - Мой отец работал на многих разных людей. Он ловкий, что и помогло ему выжить и процветать так долго.
     - Не потому ли Ван Кьет выполняет твои приказы?
     - Отчасти. - Она аккуратно очистила плод. - Но я достаточно влиятельна здесь и сама по себе.
     - Что тебе известно о той женщине, которая была со мной и погибла?
     - О Бэй? Я ее знаю. Ее многие тут знают как представителя одного международного агента по продаже оружия.
     - Она рассказала мне, что была независимым посредником.
     Сейко с вызовом рассмеялась.
     - Это Вьетнам. Ни одна женщина здесь не может быть независима. И нет у нее никакой власти.
     - У тебя, кажется, есть.
     - Но я никогда не говорила, что независима. Даже при влиянии, которым пользуется мой отец, такое было бы невозможно. - Сейко нарезала ломтиками коричневое яблоко, разрезала на продольные ломтики банан и все это уложила на тарелку вместе с другими фруктами. - Здесь у женщин нет никаких прав. Даже если они заслужат какое-то уважение, его оказывают неохотно и очень недолго.
     - Итак, у тебя два работодателя: "Сато интернэшнл" и...
     - Я работаю на человека по имени Сидаре, у которого здесь разнообразные интересы.
     - Сидаре? Он не вьетнамец?
     - Нет, не так уж много вьетнамцев имеют власть. - Она пожала плечами. - Но так здесь было всегда. В мировой геополитике мы играем немаловажную роль только благодаря своему географическому положению. Вьетнам десятилетиями был пешкой в игре, но это далеко не все осознавали.
     - Ты говоришь об этом с горечью.
     - А чему же мне радоваться? За все время существования страны она подвергалась то одному нашествию, то другому. У нас не осталось собственной культуры. Музыка у нас французская, кухня - смешанная, а стремимся мы выглядеть как американцы.
     - Мне трудно судить, но, вероятно, ситуация действительно тяжелая.
     - Я ощущаю ее острее, чем другие, ведь я наполовину японка. И в Токио чувствую себя по-другому. Там еще сохранилась самобытность народа, культура, обычаи. Но ведь все это не совсем мое...
     - Сейко, я не могу допустить, чтобы ты работала на две компании сразу. Это грубое нарушение принципов безопасности, - перешел Николас к другой теме, а про себя подумал, что в Токио серьезно подозревают, что именно Сейко помогала Масамото Гоэй, одному из руководителей проекта "Ти", которого поймали на торговле микросхемой нейронной сети "Ти" в компании с Винсентом Тинем.
     - Теперь ты уволишь меня?
     - Только если ты меня вынудишь. - Что толку увольнять, продолжал размышлять Николас. Необходимо узнать, правду ли она говорила. На кого она все-таки работает, кроме него? Важно было создать у нее впечатление, что он ей доверяет. Он боялся, что если это ему не удастся, то он никогда не узнает правду о ней. - Тебе придется выбрать или ту, или другую работу.
     - Я не хочу оставлять ни "Сато" ... ни тебя, - сказала она, почти не раздумывая. Мне нужна - нам нужна - защита на то время, пока мы здесь. Сегодня утром ты убедился, что мои связи помогли спасти тебе жизнь. Когда мы вернемся в Токио, я эти связи оборву. Тебя это устраивает?
     - Только при условии, если я смогу найти подходящего человека, чтобы управлять "Сато-Томкин" здесь. Помни, ведь Нанги направил тебя в Сайгон, чтобы занять место Винсента Тиня.
     Сейко кивнула.
     - Договорились.
     Николас вдруг почувствовал облегчение. Что такое было в этой упорной, но странно уязвимой женщине, которая почти против его воли притягивала его к себе? Надо как можно скорее найти ответ на этот вопрос.
     - Когда Бэй умирала, она назвала мне какое-то место, кажется, Плавучий город...
     Сейко быстро повернула к нему голову.
     - Что она рассказала о нем?
     - Почти ничего. Сказала только, что тоннели Ку Чи, где мы были, находятся на полпути между Сайгоном и Плавучим городом.
     - Ей не следовало упоминать об этом месте.
     - Она умирала, Сейко. И, наверное, считала, что мне важно об этом знать. А ты мне не скажешь, что такое Плавучий город?
     Сейко встала и отнесла в холодильник остатки нарезанных фруктов. Некоторое время она стояла, повернувшись к нему спиной, потом заговорила снова:
     - Есть вещи, которые лучше не знать... Тот, кто располагает секретными сведениями, может погибнуть.
     - Бэй говорила то же самое. Однако она пыталась мне что-то рассказать...
     Сейко снова села за стол и нахмурилась:
     - Плавучий город - это своего рода цитадель.
     - В каком смысле?
     - В прямом и старомодном смысле. Это вооруженный город, место подлинной суверенной независимости во Вьетнаме.
     - Ты там бывала?
     - Нет. И никто из тех, кого я знаю, не бывал там. - Она взяла его за руку. - Некоторые пытались туда прорваться, другие делали попытки прокрасться. Но никому это не удавалось.
     - Откуда тебе это известно?
     - Мужчин этих обнаруживали подвешенными вверх ногами в джунглях, окружающих Плавучий город; у них были отрезаны и засунуты во рты половые органы.
     Они долго сидели молча. Шум, доносившийся с улицы, стих, им казалось, что они очутились в другом городе и даже в другом веке.
     Наконец, взяв ее за руку, Николас спросил:
     - Ты сказала, что Бэй работала на международного агента по продаже оружия. Как его зовут?
     - Тимоти Делакруа.
     Мысль Николаса работала быстро, но лицо сохраняло безразличное выражение. Он слышал о Делакруа от Лью Кроукера. Делакруа утверждал, что поддерживал деловые связи с Винсентом Тинем и компанией, которую он считал "Сато интернэшнл". Как понял Николас со слов Лью, Делакруа занимался всем, что под руку попадет, имел доступ даже к самому новейшему американскому оружию. К нему относился и "Факел-315", сведения о котором Николас увидел на экране своего компьютера парижского филиала "Авалон лтд.".
     - Делакруа сейчас в Сайгоне?
     - Да. Ходят слухи, что он регулярно осуществляет сделки с Плавучим городом.
     "Любопытно, существует ли какая-нибудь связь между Делакруа, "Авалон лтд.", "Факелом" и Плавучим городом? - спрашивал себя Николас. - Не потому ли кайсё направил меня сюда?"
     Он быстро принял решение и сказал об этом Сейко:
     - Мне надо встретиться с Делакруа.
     При этих словах лицо девушки мгновенно изменилось. От ее добродушия не осталось и следа.
     - Я не советую вступать с ним в контакт. Откровенно говоря, я не советовала бы тебе вступать в контакт с любым человеком, который связан с Плавучим городом, - проговорила она жестко. - Именно там находится Абраманов, с которым вы должны были встретиться. Вас предали в тоннелях Ку Чи. Кто предал, я не знаю. Но я уверена, что людям из Плавучего города прекрасно известно, что человек, который ищет Абраманова и скрывается под именем господина Гото, это вы, Николас. К тому же, не забывайте, вы причастны к гибели двух солдат.
     Николас знал, что опасения Сейко не лишены оснований, но у него не было другого выхода. Ему нужно было встретиться с Делакруа, чтобы выяснить, был ли Плавучий город для Винсента Тиня связующим звеном с черным рынком Юго-Восточной Азии, где была почти погублена репутация "Сато-Томкин". И еще ему нужно было спросить Делакруа, что ему известно о фирме "Авалон лтд." и "Факеле-315".
     - Тем не менее я хочу, чтобы ты устроила мне встречу с Делакруа, - твердо сказал Николас. - Мне просто необходимо поговорить с ним.
     В знак согласия Сейко молча кивнула, и на ее лице он увидел глубокую печаль.

***

     В Вашингтонском аэропорту Кроукер наблюдал, как Маргарита, выйдя из самолета, направилась прямо к лимузину с затемненными стеклами. Водитель в униформе приложил руку к козырьку фуражки и распахнул перед ней заднюю боковую дверцу.
     К тому времени, когда женщина села в машину, детектив уже был на стоянке и, воспользовавшись своим значком федеральной полиции, без очереди взял такси. Как только лимузин Маргариты отъехал от обочины тротуара, он легонько постучал пальцами по плечу таксиста и, сунув ему в лицо свой значок, сказал:
     - Не выпускай из вида вон тот лимузин, о'кей? Получишь полсотни.
     - За такие бабки, хозяин, я для вас все что угодно сделаю, - ответил таксист, вливаясь в поток машин на шоссе.
     Сквозь ветровое стекло Кроукер разглядел и записал номер лимузина, отметив, что машина не из бюро проката. Это показалось ему любопытным: раньше Маргарита всегда брала машину напрокат в аэропорту. И вообще, то, что она вдруг полетела в Вашингтон, показалось ему странным. Она явно не планировала это путешествие. Кроме того, отправилась в Вашингтон одна, без мужа, которого обычно использовала как подставное лицо. Тони Д. встречался с людьми, осуществлял всевозможные сделки, и все думали, что он это делает как наследник Доминика. На самом же деле всеми вопросами занималась Маргарита, а муж был просто марионеткой в ее руках.
     Было и еще одно обстоятельство, которое заинтересовало детектива. В федеральном досье Доминика говорилось, что покойный часто совершал поездки в округ Колумбия. Конечно, Гольдони мог посещать Вашингтон так же, как посещал он и другие города. У него были глубоко укоренившиеся связи со многими политическими тузами. Но теперь вдруг и Маргарита отправилась в столицу Америки - случайное ли это совпадение? Вот что не давало покоя Кроукеру.
     Пока такси детектива продиралось сквозь плотный поток машин, он пытался вспомнить, какие места посещал Доминик, когда приезжал в Вашингтон, - в его досье об этом тоже имелась