етовым сигналом: две точки, два  тире,
точка.  Наблюдайте  зеленый  свет  фонаря  справа  от  проезжей  части.   По
возможности обойдитесь минимальным числом охраны.
   Молчание. Прикидывает степень потенциальной угрозы.  Опасается,  что  его
выманивают на запах жареного из берлоги,  чтобы  здесь  же,  возле  берлоги,
завалить.
   - Возможна ли передача документов через доверенное лицо?
   - Исключена.
   - Хорошо. Я согласен.
   Дело сделано. Президент согласился на встречу.
   Через два часа я увижу Президента!
   Уже через минуту в квартире меня не было. Еще  спустя  минуту  запущенные
мною  ликвидаторы  превратили  в  груду  металлолома  всю  использованную  в
контакте аппаратуру. Со всеми неизбежными, по  которым  возможно  установить
место изготовления, обозначениями, рисками, маркировками,  со  специфическим
составом пыли и случайными пальчиками.
   Через час пятьдесят восемь я стоял в неосвещенной подворотне, в  двадцати
шагах от проезжей части. Примерно через семь минут здесь должна была  пройти
президентская машина.
   Это расстояние, разделяющее подворотню и обочину Дороги, где должна  была
затормозить машина, было для меня самым опасным.  Опаснее,  чем  нейтральная
полоса на фронте. Эти двадцать  шагов  запросто  могли  стоить  жизни.  Если
заговорщики где и могли остановить меня, то только на подходах к Президенту.
Блокировать маршрут на всем протяжении за два часа они не  смогут  при  всем
желании. Два часа - это очень маленький срок. Единственно, что  они  реально
способны сделать, - это  сопровождать  машину  Президента  по  всей  трассе,
надеясь раньше его увидеть и уничтожить человека с зеленым фонарем у  правой
обочины.
   За тридцать секунд до расчетного времени я вышел на  обочину,  впритык  к
автобусной остановке, к ожидающей автобус толпе. Здесь среди  десятка  людей
распознать меня даже после подачи сигнала было затруднительно.
   Пора.
   Вдали показались фары "ЗИЛа".
   Я вытащил фонарь и, прикрываясь  полой  плаща,  отбил  условленный  знак.
Выждал несколько секунд и повторил сигнал. В толпе никто ничего не  заметил.
Изнывающим в ожидании пассажирам было наплевать на подобных им. У  них  было
более  важное,  чем  глазеть  по   сторонам,   занятие.   Они   высматривали
приближающийся автобус.
   Но остановился у  остановки  не  автобус.  Остановился  правительственный
"ЗИЛ"! Бедные пассажиры даже не успели удивиться.  Даже  не  успели  принять
подобающие случаю выражения лиц. Они так и  встретили  "ЗИЛ",  как  рейсовый
автобус. Единственно только в двери не толкались и на подножки не прыгали.
   Скрип тормозов,  и  бронированная  махина  черного  лимузина  притирается
вплотную к тротуарному  бордюру,  подле  такого  же,  как  все,  занюханного
пассажира.
   - Во, блин, че на свете делается! Простой мужик, не дождавшись  автобуса,
"членовоз" тормознул! Как какое-нибудь задрипанное такси! Это куда  это  все
едет, если правительственные водители лохматят, как обыкновенные частники?!
   Вообще-то пассажиры увидели не совсем то, что  впоследствии  рассказывали
своим родственникам и друзьям.  Машина  не  останавливалась.  Машина  только
притормозила. Одновременно приоткрылась одна из дверец. Передняя  справа.  Я
сделал три быстрых шага и нырнул в нее, как в ледяную воду. Как в омут.
   Жесткие руки обхватили мои кисти. Другие споро ощупали карманы, рукава  и
штанины. Еще одни прошлись по одежде металлодетектором.
   - Где Президент?
   Включился свет. Я увидел Президента. Он  сидел  сзади,  за  бронированным
стеклом, перегораживающим салон от потолка до пола.
   Все-таки они успели подготовиться к встрече. Все-таки они не  полезли  на
рожон.
   - Вы хотели передать мне документы?
   - У меня их нет с собой. - ...?
   - У меня не было гарантии, что вы приедете на встречу  лично.  Я  не  мог
рисковать. Документы находятся в  "почтовом  ящике".  Здесь,  по  дороге.  Я
скажу, где надо остановиться.
   Еще  несколько  минут  мы  ехали  молча.   Я   под   неусыпным   надзором
телохранителей. Президент в своем "аквариуме".
   - Здесь.
   "ЗИЛ" сбросил скорость.
   -  Документы  под  металлическим  карнизом  третьего  от  арки,  по  ходу
движения, окна. Если вы не доверяете мне, можете послать туда кого-нибудь из
телохранителей.
   "ЗИЛ" проследовал мимо.  На  всякий  случай.  Выемку  контейнера  провела
охрана сопровождения, следовавшая на машине, идущей сзади. Они  все  еще  не
исключали  возможности  покушения.  Спустя  несколько  минут   папка   легла
Президенту на колени.
   Президент прочитал несколько страниц и кивнул в мою сторону.
   Президент приглашал меня в салон. Охранники  остались  снаружи.  Там,  за
пуленепробиваемым стеклом. Президент демонстрировал мне свое полное доверие.
   - Вы уверены в предоставленном материале?
   - Абсолютно.
   - Вы понимаете, что сейчас, до  проверки  документов  на  подлинность,  я
отпустить вас не могу?
   - Вполне.
   - Вы согласны до  принятия  решения  остаться  под  охраной  моей  службы
Безопасности?
   Я кивнул.
   Как я, после того как Президент, игнорируя возможную опасность,  допустил
меня, минуя заслон телохранителей, напрямую к себе, мог ответить отказом? На
доверие отвечают доверием.
   - Обещаю не позднее чем завтра утром дать  заключение  по  представленным
вами материалам. Пока могу только поблагодарить вас  за  честно  исполненную
службу.  И  Президент  крепко  пожал  мне  руку.  Утром   меня   провели   в
президентский кабинет.
   - Я внимательно ознакомился с вашими материалами. Они внушают доверие. По
крайней мере та часть,  которую  мы  успели  проверить.  Я  не  могу  сейчас
говорить о конкретных выводах, которые мы сделаем по  итогам  начатого  вами
расследования. Но то, что сделаем, я вам обещаю.
   До  окончательного  завершения  расследования  я  хотел  бы,   чтобы   вы
оставались здесь. Вы можете понадобиться  в  любую  минуту.  Тем  более  это
отвечает требованиям вашей безопасности. Вы не против?
   Рядовые агенты главам государств не отказывают. Я согласился.
   - По всем бытовым или иным вопросам вы будете обращаться к  специальному,
закрепленному за вами человеку. Квартиру,  где  вы  будете  находиться,  вам
покажут. Отдыхайте. Вы свою работу уже  сделали.  Теперь  наша  очередь.  До
встречи!
   И он во второй раз за неполные сутки пожал мне руку. Уж не становлюсь  ли
я дружком-приятелем первых лиц земного шарика?
   Один из уже знакомых мне телохранителей сопроводил меня до машины, где из
рук в руки передал своему коллеге. Машина тронулась с места  и  остановилась
только по другую сторону города, подле небольшого то ли  пансионата,  то  ли
дома отдыха, то ли дачи.
   - Проходите, - пригласили меня.
   Хорошо живут власти предержащие. Ковры под  ногами.  Приглушенного  света
бра. Цветочки. Как в вестибюле пред райскими вратами.
   Хотел бы я пару месяцев отдохнуть в  этом  царстве  неги  и  наслаждений.
Честно говоря, я чертовски  устал  от  всех  этих  слежек-погонялок.  Честно
говоря - хватило приключений. По горлышко! Теперь в самый раз поваляться  на
мягкой кроватке сытым пузом кверху. Что я, похоже, и буду делать  и  за  что
большое мерси отцу-Президенту, лично позаботившемуся о своем рядовом бойце.
   - Направо, - подсказал сопровождающий. "А налево у  них,  поди,  японский
гидромассаж с японскими гейшами, - подумал я. - Надо будет потом  непременно
налево сходить"
   - Прямо. Вот ваша комната. Душ внутри,  белье,  одежда-в  шкафу.  Еда  на
первое время в холодильнике. Если  что-то  понадобится  еще  -  вызовите  по
телефону дежурную. Счастливо отдыхать.
   Приятный молодой человек. Во всех отношениях.
   Сейчас ванна, какие-нибудь закуски из холодильника и спать. Спать. Спать.
До тошноты. До чувства ненависти к подушке!
   Я открыл дверь и шагнул внутрь. Навстречу райскому блаженству.
   Но в комнату я не вошел. Не успел.
   В глаза мне ударил слепящий свет, в лицо брызнула  какая-то  парализующая
сознание туманная взвесь. Я еще успел нырнуть головой к полу, успел  достать
правой рукой чье-то в маске респиратора лицо и больше не  успел  ничего.  На
мой затылок рухнула тонная тяжесть профессионально исполненного  оглушающего
удара, и я упал на чьи-то услужливо подставленные руки.
   - Здоровый сучара! Я же предупреждал... Раз не получилось.
   Глава тридцать пятая
   Координатор доложил об окончательном решении вопроса.
   - Осложнений не возникло?
   - Нет, все прошло в плановом порядке.
   - Хорошо, - сказало облеченное властью Лицо. - Будем считать, вы с честью
справились  со  своей  работой.  К  вам  замечаний  нет.  Все  документы  по
законсервированным сценариям, низовым работникам, по  формам  связи  с  ними
оставьте у меня.
   - Что мне делать дальше?
   - Ничего. Ждать. Мы подберем вам соответствующую работу.
   - Спасибо.
   Когда Координатор вышел из  кабинета,  облеченное  властью  Лицо  вызвало
своего помощника.
   - Обеспечьте круглосуточный контроль  за  указанным  человеком.  На  него
завязана очень серьезная информация. Мы не можем  позволить  себе  риска  ее
разглашения.  Предложения   по   мерам,   обеспечивающим   гарантированность
сохранения информации, доложите не позднее чем завтра.
   "Указанным человеком" был Координатор.
   Глава тридцать шестая
   Я очень медленно приходил в себя. Мне не имело смысла спешить.  Мне  надо
было выгадать время. В переходном, из беспамятства в сознание,  состоянии  я
надеялся хоть как-то осмыслить то, что со мной произошло.
   - Больной в сознании, - сообщил голос. Ах, даже так! Медицину  привлекли.
Не дают собраться с мыслями.  Вначале  расколотили  их  в  мелкие  дребезги,
шандарахнув чем-то тяжелым по голове, а теперь не позволяют склеить осколки.
   - Как вы себя чувствуете?
   - А как бы вы себя чувствовали на моем месте, доктор? Если  вы,  конечно,
доктор. Я так же. Очень хорошо.
   - Ну-с, мое вмешательство больше не требуется. Больной вполне  адекватен.
Я могу идти?
   - Идите, доктор.
   Помещение, кажется, другое. Оно и должно быть другое.  Иначе  зачем  меня
аэрозолями было травить и по затылку прикладывать?
   Другое помещение. Вопрос - какое?
   Окна без решеток. Но с  бронированными,  непрозрачными  стеклами.  Мебель
обыкновенная и даже не без  изящества.  Воздух  свежий,  без  затхлости.  На
камеру не похоже. По крайней мере на обычную камеру.
   Напротив человек. Тоже по виду не следователь.  Нормальный  мужик.  Глаза
умные, морда ехидная.
   - Вы можете отвечать на вопросы?
   - Не хочу.
   - А слушать?
   - Слушать могу. Валяйте.
   Так, поехали  дальше.  Дверь  бронированная,  хотя  и  отделана  ореховым
деревом. Замок с секретом. И еще наверняка задвижка с наружной  стороны.  За
дверью полная неизвестность. То ли вторая дверь, то ли караулка  со  взводом
отдыхающей охраны. В общем, глухая дверь.  Просто  так,  без  дополнительной
информации, пытаться уходить этим путем бесполезно.
   Что еще? Окно?..
   А может, не играть в умные  игры,  может,  по-простому  шарахнуть  своего
собеседника табуреткой по голове, Пока  они  еще  считают  меня  слабым,  и,
прикрываясь им как щитом, потребовать машину, оружие и зеленую дорогу?
   Я попробовал пошевелиться.
   Все понял. Не дурак.  Не  шарахнуть,  не  потребовать.  И  даже  руки  не
приподнять. Чем же это таким они меня накачали, что каждый палец в пуд весом
стал? Мало того, еще на всякий случай и наручники к правой руке и  к  спинке
кровати пристегнули, Хорошие наручники. Необычные. Не  ширпотреб.  Я  таких,
честно говоря, еще и не видел. Эти гвоздем не расковыряешь.
   Крепко засадили. Интересно, что это за удальцы такие?
   - Вы, я так понимаю, раздумываете, как  бежать?  -  подал  голос  сидящий
напротив человек,- Сразу скажу - без  толку.  И  дело  даже  не  в  этом,  в
общем-то, очень надежном помещении, не в наручниках. Дело  в  том,  что  вам
просто некуда бежать. Откуда - да, есть. А вот куда... Вы таких  дел  успели
наворотить, что принять вас никто не захочет.  Опасны  вы  всем  стали.  Как
холера. Разве только одни  мы  согласимся  вам  приют  дать.  Не  бесплатно,
конечно. За хорошее к нам отношение.
   Ваша игра сыграна. Вы теперь - отходы производства. Зола. Раньше, когда в
вас была вкраплена информация, цена  ваша  была  поболе.  Но  информацию  вы
отдали. И цена вам стала бросовая. Никто теперь за  вас  воевать  не  будет.
Смысла нет. Вы слишком мелки, чтобы ломать за вас копья. Так что думайте.
   - Что вам от меня надо?
   - Вас.  Вы  оказались  отменным  специалистом.  Разбрасываться  такими  -
непростительная роскошь.
   - А в качестве вступительного взноса,  конечно,  информация?  Это  я  уже
знаю. Это мы уже проходили.
   - Нет. Вы ошибаетесь. Информация нам не нужна. Все, что нам  надо  знать,
мы знаем. Мы знаем даже больше, чем вы.
   Ну тогда я вообще уже ничего не понимаю.  Ничегошеньки!  Зачем  они  меня
повязали, если им безразличны заключенные в  моей  голове  знания?  И  зачем
тогда оставили в живых? Это противоречит всякой здравой логике. Если человек
не нужен - его оставляют в покое. Если  хотят  избавиться  -  убивают.  Если
оставляют в живых, но не оставляют на свободе - хотят что-то узнать. Куда уж
проще.
   А здесь ни то, ни другое, ни третье?
   Что-то четвертое? Но что?
   Представить невозможно!
   Может, меня так по голове припечатали, что я способность  здраво  мыслить
утратил? Но тогда тем более не понятно, к чему я им такой дефективный.
   - Не ломайте голову. Я сказал вам правду. Нам нужны вы.
   - Урожай, что ли, с полей  убирать  по  разнарядке,  чтобы  более  ценных
работников с рабочих мест не срывать?
   Он только вздохнул в ответ.
   - Ладно, давайте вскрывать карты.
   Дальше он мне рассказал такое, что у меня уши  в  трубочку  сворачиваться
стали в знак протеста. Он рассказал мне все!
   Вначале о понятном. О заговоре. О планах покушения. Об учебном лагере.  О
неудавшейся Акции. Он знал такие детали, о каких я даже не  ведал.  Впрочем,
это меня не удивило. На то он и заговорщик, чтобы знать о заговоре все.
   Но он рассказал о том, о чем не мог знать в принципе!
   Он рассказал о  Конторе,  о  которой  в  стране  были  осведомлены  всего
несколько человек! Он рассказал  о  расслоении  внутри  Конторы,  о  чем  не
догадывался даже я, ее непосредственный работник!! Он рассказал о  гибели  в
метро  моего  Куратора.  И  о  Кураторе  Куратора  (!),  вышедшем  на   меня
впоследствии.
   Боюсь, он мог рассказать и о самом главном начальнике Конторы, если бы  я
его попросил! Только я просить не стал. Страшно.  Такие  сведения  в  голову
запускать, все равно что  серебряный  рубль  в  медную  копилку  вталкивать.
Лопнет копилка. Рассыплется на куски. Ну его.
   Меньше знаешь - дольше живешь. Хоть даже лишний час.
   Он действительно знал больше меня. Даже в той сфере,  в  которой  я  знал
много больше других.
   Он не лгал.
   И я начал догадываться. Я начал постигать истину, которую, если  говорить
честно, мне бы постигать не хотелось.
   Я задал ему вопрос. Один. Но самый главный для меня.
   Он на него ответил! Исчерпывающе.
   На этот вопрос мог ответить только человек, который читал мой  рапорт.  И
больше никто.
   Он читал мой рапорт!
   Он читал рапорт, который я из рук в руки вручил Президенту!
   Дальше была безнадежность! Дальше я мог только капитулировать.
   - Что я должен делать?
   - Служить нам и вместе с нами.
   - Как?
   - Честно.
   Больше он не сказал ни слова.
   - Думайте. Я приду завтра.
   Я думал всю ночь. И не придумал ничего. Они были сильнее по всем пунктам.
Вкруговую. Я попал в положение хорошо  натасканной  собаки,  которую  судьба
вывела вдруг против тигра. Да, я умел лаять, наскакивать,  рвать  глотки.  Я
умел много больше других собак. Но я не умел побеждать в схватке с тигром! У
нас были разные весовые категории. Единственное, что я мог,  -  это  укусить
полосатого великана за хвост и мгновенно погибнуть под ударом могучей лапы.
   Лезть в подобную не сулящую ни славы, ни победы драку - себя не  уважать.
Я не сторонник колочения лбом по броне танка.  Если,  конечно,  тот  лоб  не
бронебойный. Я привык бросаться в драки, которые обещают хотя бы  один  шанс
на победу из ста. Хотя бы полшанса. И еще я бросаюсь в драку, когда за  моей
спиной кто-то стоит. В этот раз за моей спиной была пустота.
   Мне действительно некуда было бежать. И незачем. Президент  предал  меня.
Он получил то, что желал, и отдал переставшую ему быть нужной  пешку.  Я  не
прошел в ферзи. Хотя и дошел до последнего ряда клеток. Меня просто сбросили
с доски щелчком пальца.
   Идейная борьба кончена. Идейная  борьба  оказалась  фикцией.  Мне  некому
больше служить. Мне бы теперь только жизнь спасти. Если ее еще  имеет  смысл
спасать.
   - Вы предложили вскрыть карты? Давайте вскроем последнюю, - потребовал  я
в начале нашего следующего разговора. - Меня сдал Президент?
   - Вам обязательно нужно это знать?
   - Обязательно. Без этого дальнейшего нашего разговора не получится.
   - Вы знаете пословицу про спящего льва, которого лучше не дергать за усы?
   - Меня сдал Президент?
   - Одумайтесь! Человеку не всегда полезно знать то, что  он  хочет  знать.
Ведь вы же не стали спрашивать меня о Руководителе своего Учреждения. На это
у вас хватило разума.
   - Меня сдал Президент?
   - Вы все равно не сможете осознать правду, даже если узнаете ее...
   - Президент? Я спрашиваю последний раз и после этого замолкаю.
   Тишина. Наверное, целую минуту.
   И ответ. О котором я догадывался заранее. Который я не хотел слышать.
   - Да. В какой-то степени.
   - Значит, сдал!
   - Я предупреждал - вы все неправильно поймете...
   - Сдал!
   - У вас будут еще вопросы?
   - Будут...
   Теперь я не хотел молчать. Теперь мне было не для  кого  молчать.  Теперь
мне было все равно. И-я задал давно мучивший меня вопрос:
   - Президент был в машине? Тогда. Во время покушения.
   Пауза на размышление.
   - Был.
   И вдруг я осознал всю двусмысленность своего вопроса и  всю  убийственную
однозначность ответа на него. Я понял, что, сам того не желая, и его, и себя
загнал в ловушку.
   - Откуда вы это знаете?!
   - Потому что я планировал это покушение. По просьбе Президента.
   Я не понял, что он сказал. Я не мог понять, что он  сказал.  Я  не  хотел
понять, что он сказал.
   - Покушения не было? НЕ БЫЛО?!!
   - В том смысле, в каком понимаете вы, - нет!
   Наверное, я действительно зря дергал за усы дремавшего льва. Наверное, он
был прав, предупреждая меня о моей глупой затее.
   ПОКУШЕНИЯ НЕ БЫЛО!
   Теперь это было очевидно.
   Президент подкладывал бомбу сам под себя! Президент  разыгрывал  какую-то
хитрую комбинацию, в которой ему нужны были жертвы. Ему нужны  были  жертвы,
чтобы развязать себе руки.
   Президент поджигал рейхстаг!
   - Вы все правильно поняли, -  сказал,  словно  прочитал  мои  мысли,  мой
похожий на сатану собеседник. - Президенту действительно нужны были  жертвы.
И еще ему нужны были враги. Безжалостные. Только они могли объяснить поворот
к более жесткой политике. Только они могли удержать трон от раскачки.
   Конечно, он мог попытаться спровоцировать выступления реальных врагов, но
тогда он бы рисковал утратить контроль над  ситуацией.  Не  всякого  джинна,
выпущенного на волю, можно запихать обратно в кувшин. Он предпочел карманных
врагов. Тех, которые делают только то, что нужно. И такие были найдены.
   Естественно, об истинной  цене  заговора  не  знал  никто.  Все  делалось
по-настоящему. Без дураков. Сбой должен был произойти  в  последний  момент.
Мина, которую вы обезвредили, должна была взорваться.  Но  она  должна  была
взорваться лишь в десятую часть своей мощности.
   Взрыв  должен  был  произойти.  Взрыв   должен   был   принести   жертвы.
Многочисленные жертвы. Но взрыв  не  должен  был  причинить  никакого  вреда
Президенту. Так он был рассчитан.
   Радикальные политические изменения всегда мешаются  на  крови.