кладывалось. Одна, две, три.
И тут случилось то, чего я  меньше  всего  мог  ожидать.  С  боковой  улицы,
пытаясь проскочить на желтый свет семафора, выехала  белая  "Волга".  То  ли
водитель был неопытен, то ли инерция скорости слишком высока, но  на  исходе
поворота машину занесло, и, сдвинувшись  к  тротуару,  она  правой  передней
дверцей ударила меня в ноги.
   Падая, я успел провертеть в голове варианты. Что это?  Плохо  исполненная
попытка убрать слишком много  узнавшего  курьера?  Беспроигрышный  захват  -
ударить машиной, свалить с ног и, выскочив  из  салона,  связать  оглушенную
жертву? Откатываясь  и  зажимая  ушибленную  ногу,  я  уже  прикидывал  свои
действия на секунду, на минуту, на  час  вперед,  уже  просчитывал  плюсы  и
минусы  ближнего  рельефа  и  как  с   максимальной   пользой   использовать
немногочисленных зевак-прохожих. Продолжая играть болевой шок, я смещался  в
избранном  направлении,  перегруппировывался,  принимая   наиболее   удобную
позицию для защиты.
   Но на этот раз я ошибся в подборе вариантов...
   Из машины  выскочил  побелевший,  трясущийся  от  страха,  весь  какой-то
уютный, как домашняя ватрушка, мужчина лет сорока и охая, причитая  и  икая,
запрыгал подле меня как наседка над разбежавшимися цыплятами.
   - Как же так произошло-то? Ай-ай! Вы ушиблись? Сильно? Ой, как же это? Вы
уж простите...
   Теперь, когда опасность миновала, никто не нападал,  никто  не  выламывал
руки, я вспомнил о цели своего визита. До контрольного срока оставалось  еще
несколько секунд. Почти наверняка курьер находился где-то рядом  и,  значит,
наблюдал  происшествие.  Следуя  правилам  -  даже   мелкую   непредвиденную
случайность истолковывай как опасность, а тут целой  машиной  в  бок!  -  он
наверняка отменит встречу. Но это полбеды! Беда, если он примет это досадное
ДТП за чей-то злой умысел, не поверит, что это  не  более  чем  случайность.
Тогда меня отлучат от дела, изолируют, лишив всяких контактов. Осматриваясь,
я пытался узнать в толпе зевак своего связного. Кто он? Кто? Тот спортивного
вида парень? Женщина с авоськой? Средних лет мужчина с портфелем? Кто?
   - Вы можете встать? Вам не больно? -  бегал  вокруг,  причитал,  тормошил
меня водитель, то и дело перекрывая своим пухленьким телом обзор.
   - Все хорошо! Все нормально! -  отвечал  я,  пытаясь  избавиться  от  его
липкого внимания. Шли последние контрольные мгновения.
   - Давайте я вас в больницу отвезу.
   - Не надо.
   - Ну давайте, а вдруг у вас что-то  повреждено?  -  подскуливал  виновник
наезда. - Я не хочу рисковать вашим здоровьем... - и вдруг почти неслышно  и
очень убедительно над самым ухом. -  Поехали!  -  и  снова  заохал,  заахал,
запрыгал вокруг меня.
   И я все понял!
   Хромая и морщась от боли, я проковылял к машине, упал на заднее сиденье.
   Зеваки расходились.
   - Не теряйся! Выдои клиента как следует!  Он  твой!  -  крикнул  вдогонку
какой-то доброхот-парень, многозначительно потерев палец о палец.
   Машина тронулась с места.
   - До травмпункта у нас 4,5 минуты, -  сухо  сказал  водитель,  -  поэтому
слушай внимательно.
   Я был потрясен. На моих глазах рушились все правила и  нормы  конспирации
много лет вдалбливаемые в мою неразумную курсантскую башку.  Резидент,  а  я
почему-то не сомневался, что это был он, вышел на прямой контакт с курьером!
Это даже не нарушение - это кошмарный сон. Обычно мелкая  сошка  вроде  меня
имеет честь лицезреть шефа лишь вместе с  собой  на  скамье  подсудимых  или
спустя годы в траурной  рамке  внутриконторского  некролога.  Что  же  такое
произошло, что солнце сошло  с  отведенной  ему  орбиты  к  глазам  простого
смертного?  Или  через  минуту  я  умру,  навсегда   унеся   в   могилу   не
предназначенную мне тайну или...
   - Не ломай голову, она тебе еще понадобиться. Жизнь не теория. Здесь  все
гораздо сложнее и потому много проще, - ответил на незаданный вопрос шеф.  -
Если бы не необходимость... Ситуация сложилась - можно бы хуже,  да  некуда!
Тайник, как я понимаю под контролем. Но  это  ладно.  Сегодня  при  странных
обстоятельствах умер мой второй помощник. Второй за три недели! Я не верю  в
случайности! Боюсь,  они  размотали  всю  агентурную  цепочку.  Единственный
человек, неизвестный противнику, по крайней мере хочется надеяться, это  ты.
Тебе и карты в руки.
   Нет, я не возгордился  высоким  доверием  начальства,  потому  что  понял
больше, чем мне было сказано. Я понял,  что  меня  превращают  в  банальное,
рассчитанное на один бой, пушечное мясо. Он не  хотел  рисковать  последними
своими работниками и ставит на кон мою, менее  ценную  для  него  жизнь.  Но
почему тогда он раскрыл свое лицо?
   -  Определяю  задачу.  Здесь,  -  передал  пачку   сигарет,   -   найдешь
дополнительную информацию. Здесь, - развернул, показал написанный на  бумаге
адрес, - координаты человека, который, как я подозревая, следующий в списке,
- сжег бумагу (не исключает подслушку или привычка  старого  конспиратора?).
Необходимо установить, ведется ли слежка, если  потребуют  обстоятельства  -
защитить.
   Ну, если так явно посылают в драку, значит, я уже списан подчистую.  Пока
еще живой, но уже труп.
   - Ясно?
   - Ясно.
   - Связь через тайник.
   Машина замерла возле травмпункта.
   - Как же так вышло-то! Прямо не знаю!  Ах,  как  нехорошо!  -  запричитал
по-бабьи шеф,  засуетился,  помогая  мне  выйти,  -  Вы  уж  простите.  Если
понадобится помощь или еще что... Я не хотел. Я случайно!..
   И на всю нашу встречу, начиная с удара  машиной  (и  ведь  как  виртуозно
наехал - кроме синяков никаких  повреждений!)  и  заканчивая  хлопнувшей  за
спиной больничной дверью, ушло пять с небольшим минут! Еще раз  сквозь  окно
вестибюля  я  увидел   бестолково   суетящегося,   топчущегося   на   месте,
размахивающего короткими ручками, что-то объясняющего  санитарам  шефа.  Кто
может в этом, не приспособленном к жизни  добродушном  толстячке  распознать
железобетонного, с логикой военачальника, хладнокровием индейского  вождя  и
безжалостностью профессионального палача - резидента?!
   Лично я не смог.
   За пять с небольшим минут я сделал головокружительную карьеру от простого
курьера до сыскаря и помощника резидента! Прямо по классику -  упал  больно,
встал здорово! Знать бы еще чем и когда за этот стремительный взлет  платить
придется.
   С утра, изображая отвергнутого  мужа,  я  очаровывал  бабушек  во  дворах
домов, окружавших искомый адрес.
   - ...неожиданно вернулся, а она. Даже не  скрывала,  стерва!  Ребенка  не
постеснялась! Теперь не знаю куда...
   К полудню общими усилиями пожилой общественности мне  подыскали  комнату,
выходящую  окнами  на  интересующий  меня  подъезд.   Талантливо   изображая
вселенскую скорбь, нещадно куря, вздыхая и даже  всхлипывая,  я  за  наглухо
запертой дверью (оставьте его в покое, дайте  очухаться  парню!)  оборудовал
наблюдательный пункт. Нет, я не торчал день напролет у окна, не  подглядывал
в щелку между задернутыми шторами. Зачем раньше времени раскрываться, да еще
путем физического изнурения. Я  просто  перевесил  настенное  зеркало  таким
образом, чтобы лежа на диване,  обозревать  входную  дверь  подъезда.  Такая
работа по мне: валяться день-деньской, наблюдая, фиксируя входящих-выходящих
людей, не забывая периодически причитать да  сетовать  на  злодейку  судьбу,
подсунувшую под видом миловидной женушки коварную стервозу-изменницу!
   Через двое суток я знал в лицо всех  жильцов  подъезда,  в  том  числе  и
своего подопечного. Был он невзрачен, вроде шефа -  специально  тот  что  ли
кадры по своему облику и  подобию  подбирает?  -  и  очень  дисциплинирован.
Уходил и приходил в строго определенное время, каждый вечер  выносил  ведро,
пусть даже оно было полупустым, гулял пятнадцать минут в ближнем скверике, в
22.30 выключал свет. Примерный служащий и гражданин, не  подумаешь,  что  на
самом деле глубоко законспирированный шпион.
   Иногда для увеличения обзора, я выходил во  двор  и  сидя  на  лавочке  в
окружении  полудюжины  старушек,  живописал   подробности   своей   семейной
трагедии, не забывая при этом внимательно отслеживать окружающую  местность.
Несколько раз я сопровождал порученный мне объект на службу и  на  прогулку,
но ничего подозрительного не заметил. Слежки не было!
   В безрезультатных наблюдениях прошла неделя. Я честно вылеживал  бока  на
диванчике, чувствуя себя идиотом,  отлавливающим  в  темной  комнате  черную
кошку, издохшую в  другом  городе  в  прошлом  году.  Может  быть,  резидент
страдает манией преследования? Или, того хуже, ведет  какую-то  свою  хитрую
игру и с помощью навязанной лжеслежки, указав первый пришедший на ум  адрес,
попросту изолировал мешающего ему курьера? Или я настолько непрофессионален,
что не вижу хвостов?
   Я мучился сомнениями до дня, когда мой подопечный не  вышел  на  вечернюю
прогулку. Никто кроме меня этого не заметил. Да и я  несильно  обеспокоился:
мало ли что случилось, человек не часы. Но с  наступлением  темноты  окна  в
наблюдаемой квартире не зажглись. Это уже было серьезней. Я вышел  во  двор,
по первому подвернувшемуся поводу  -  поднести  знакомой  бабуле-собеседнице
сумку, поднялся в подъезд, осмотрел дверь. Все нормально, замки целы,  дверь
на запоре, подозрительных звуков не слышно.
   А еще через несколько часов из знакомого мне подъезда  санитары  выносили
тело человека, которому я не смог помочь. О  происшествии  сообщили  залитые
верхним соседом жильцы.
   - Ох, не повезло бедолаге, - причитали всезнающие бабушки, - сел в ванную
помыться, рядом на полке оставил электробритву. А та возьми, да соскользни в
воду. Если бы не один жил,  может  и  услышал  кто,  помог,  а  так  потерял
сознание и захлебнулся. Вот как вышло. Воистину не знаешь, где  тебя  смерть
отыщет.
   Бабушки обсуждали подробности, а я лихорадочно  соображал,  кто  это  мог
сделать. В несчастный случай я, естественно, не поверил.
   Начнем с подсчета времени. Это самый простой способ докопаться до истины.
Сколько  понадобилось  злоумышленнику   минут,   чтобы   придти,   совершить
преступление и исчезнуть? Прикинем. 40 секунд зайти в подъезд, подняться  по
лестнице,  осмотреться.  30  -  40  -  вскрыть  запоры.  Такие   замки   для
профессионала не преграда. Тихо открыть дверь, войти,  установить  по  слуху
местоположение хозяина - плюсуй еще  секунд  50.  Привлечь  внимание  жертвы
каким-нибудь звуком и, встретив в полумраке прихожей,  вырубить  неожиданным
ударом ну хотя бы в солнечное сплетение. Еще полминуты. Пройти  в  ванную  и
включить воду. Пока она  набирается  раздеть  оглушенную  жертву,  аккуратно
развесить одежду, найти, разложить чистое белье, полотенце, окунуть  мочалку
и пр. (все должно выглядеть натурально!). Здесь можно особо не спешить, т.к.
менее чем  за  семь  минут  ванна  не  наполнится.  Опустить  тело  в  воду,
приутопить, сбросить включенную в сеть  электробритву,  убедиться  в  смерти
жертвы. Пусть минута. Проверить квартиру на предмет случайных следов, выйти,
спуститься на улицу. Итого, как минимум, 11 - 12 минут.
   Кто из посторонних был в подъезде искомое время? Дежурный  слесарь.  Этот
сразу же прошел в седьмую квартиру и находился там безвылазно под  неусыпным
надзором жильцов, опасающихся остаться на весь вечер без  воды.  Разносивший
пенсию почтальон? Но все бабушки хором твердят, что он здесь  работает  чуть
не десяток лет. С чего бы ему вдруг переквалифицироваться в убийцу?  Правда,
надо еще выяснить, кто его видел и при каких обстоятельствах. Если издалека,
со спины или  в  полутемном  парадном,  то  возможно  предположить  подмену.
Стереотип одежды и походки очень силен - тут и грима особого не  нужно.  Эта
версия требует проработки. Третьим был подвыпивший мужичонка,  забегавший  в
подъезд справить  нужду  и  с  позором  и  долгими  разборками  выставленный
восвояси бдительными старушками. Отпадает.
   Кто  еще  умещается  в  искомые  одиннадцать   минут?   Жильцы-старожилы?
Неубедительно, но не невозможно. А существует ли другой, менее парадный путь
к квартире убитого? Так, проверить возможность проникновения и  ухода  через
чердак, проходные подвалы, окна первого  этажа.  Вчера  все  замки  были  на
месте. А открыть даже самый простенький навесной замок, находясь  по  другую
сторону двери, невозможно.
   Теперь расширим зону поиска. Кто посторонний, пусть даже  не  зашедший  в
подъезд мелькал во дворе? 17.24 -  компания  подростков.  Полшестого  -  два
курсанта. Дворник. Скорая помощь.  Притормозим.  Скорая  помощь  приехала  в
17.55, остановилась у одного подъезда,  затем  другого.  Бригада  -  доктор,
фельдшер и по виду практикант медбрат, поднялись в 17 квартиру. Оказалось  -
ложный вызов. Утрясли формальности и в 18.01,  честя  телефонных  хулиганов,
медбригада села в машину. Все, отъезд. Без нескольких секунд пять минут.  Не
сходится.
   Я перебрал всех прочих случайных дворовых прохожих,  высчитал  траектории
их движения и  время.  Пусто!  Ну  не  несчастный  же  случай  это  был,  не
вмешательство потусторонних сил! Должен же быть  живой,  во  плоти  и  крови
убийца, если есть убитый. Не может не быть!
   Пойдем по второму кругу. Слесарь, почтальон, пьянчужка... скорая  помощь.
Я снова споткнулся на машине с красным крестом. Уж больно лакомый кусочек  -
белые халаты, как и любая другая форма обезличивают человека, располагают  к
доверию, открывают любые двери. Плюс к тому свобода маневра,  обеспечиваемая
автомобилем. Но 11 минут?! Как быть с ними?
   А кто сказал, что надо было 11 минут? - вдруг обомлел  я.  Почему  11?  А
ну-ка еще раз. Из чего они складываются?  Четыре  минуты  -  непосредственно
работа и 7 - 8 минут наполнение ванны и подготовка жертвы. А если допустить,
что жертва уже была в ванной. Одиннадцать минус  семь  получаем  пять!  Пять
минут! Сколько  бригада  была  в  подъезде?  Пять  минут!  Вот  и  требуемый
условиями задачи ноль!
   Теперь охладимся. Во-первых, как они  могли  успеть  совершить  убийство,
большую часть времени находясь в 17 квартире? Во-вторых, как  могли  узнать,
что жертва находится в ванной? Не сходится.
   А зачем им гадать, если они знали.  Знали  наверняка!  Такая  публика  на
случай не ставит. Боже мой, как все просто! Небольшой  жучок,  оброненный  в
ванной или опущенный через вентиляционную шахту до интересующей декоративной
решетки, и каждый шаг, каждый вздох потерпевшего услышан. Зажурчала  вода  в
наушниках и машина скорой помощи, стоявшая на улице, въезжает во двор!  Этот
ребус решен. А вот что делать с пятью минутами, в которые они, как не спеши,
никак не могли уложиться? А почему собственно они? - совершил я новый  виток
в рассуждениях. Профессиональное убийство совершается не числом.
   Задев за живое старушек рассуждениями на тему - не та у нас  медицина,  я
скоро узнал что:
   - Правда твоя, сынок. В поликлинике очереди... рецепта не  допросишься...
докторши  молоденькие,  размалеванные,   от   ПТУшниц   не   отличишь...   в
регистратуре хамят... намедни скорая приезжала, так, не поверишь,  фельдшер,
рожа чисто уголовник, другой того хуже,на жильцов чуть не матом  орали,  как
будто они в вызове виноваты... разве можно им жизнь доверить...
   А доктор-то где? Доктор?! Они же втроем заходили! Куда же доктор исчез?
   Вот они пять свободных минут! Все сошлось! Тютелька в тютельку.
   Пострадавший открыл краны - внимание! -  шлепнулся  в  воду  -  сигнал  к
началу операции. Машина подъехала к нужному  подъезду,  предварительно,  для
пущей убедительности, притормозив возле других. Бригада из  трех  человек  -
доктор, фельдшер, медбрат зашли в подъезд. Дворе  поднялись  в  17  квартиру
обеспечивать алиби, один проник в квартиру предполагаемой жертвы, воткнул  в
розетку вилку электробритвы, вошел в ванную, мгновенно  бросил  ее  в  воду,
придержал рукой, облаченной в диэлектрическую перчатку, голову  бьющегося  в
судорогах человека, притопил его для верности, вытер руку, спокойно  покинул
квартиру и вместе со спускавшейся бригадой вышел на улицу.
   Я вспомнил, как на фотографии увидел,  доктора:  обычное,  каких  тысячи,
лицо, мешковатая фигура,  неторопливые,  как  будто  даже  чуть  замедленные
движения. Средний обыватель, средний, не хватающий  звезд  с  неба,  доктор.
Человек толпы. И все же это он! Он! Мой враг! Я нашел его. А образ  я  и  не
такой могу разыграть. Внешним видом меня не обмануть!
   Не доктор он - Убийца!
   Он был профессиональным Убийцей. Это значит, что он убивал людей  не  для
удовольствия, не ради удовлетворения чувства мести - ради  денег.  Для  него
это была работа. Кто-то получает зарплату за восьмичасовое стояние у станка,
кто-то за сидение у кульмана. Он - за отнятую  человеческую  жизнь.  Сделка.
Хочешь много получить - потрудись. Результат от выработки.  Лень  -  себе  в
убыток.
   Он не был жесток - жестокость мешает  работе,  мучимая  жертва  поднимает
ненужный шум, способна от отчаяния на непрограммированные поступки. Но он не
был и милосерден: если заказчики требовали мучений, он  истязал  обреченного
строго по утвержденной программе, не обращая внимания на его крики и  мольбы
о легкой смерти.
   Когда-то Он  был  простым  мальчишкой,  любил  подраться,  пострелять  из
рогатки воробьев. Потом ходил на танцы и, отстаивая своих  девчонок  и  свою
территорию, "учил" с помощью кулаков, а порой и жердин от наспех разобранной
скамейки, чужаков, нарушивших границы. Не всегда подобные молодецкие  забавы
заканчивались добром, случались разбитые носы, приводы в милицию.  Случилось
и Дело. После одной стенка на стенку драки, зачинщиков потянули по статье за
хулиганство. Но Ему только-только исполнилось 18  лет  и  адвокат  предложил
переговорить со знакомым райвоенкомом, махнуть два  года  в  колонии  общего
режима на те же два года, но в рядах СА. Читая характеристику  -  вспыльчив,
нередко жесток, упрям, военком только в  затылке  чесал.  Куда  такого?  Но,
слава богу, в советской армии всякому дело отыщется.
   В части Его, как и любого новобранца, прогнали по курсу молодого бойца  -
заставили заниматься  шагистикой,  бегать  кроссы,  зубрить  уставы  и  еще,
конечно, драить полы и сортиры, не спать ночами, и терпеть тому подобные, не
оговоренные в уставах,  но  составляющие  суть  службы,  мелочи  солдатского
бытия. Сержанты, как и положено сержантам, придирались по пустякам, орали  в
самое ухо команды, подгоняли пинками сапога под  зад  нерадивых,  заставляли
часами стоять по стойке смирно,  "разбирали"  особо  непонятливых  ночами  в
каптерке. В общем-то ничего необычного.
   Но Ему такое положение дел не понравилось. Однажды на  утренней  зарядке,
на окрик и замах сержанта он ответил  жестким  ударом  кулака  в  челюсть  и
вторым ударом, подкованным каблуком тяжелого солдатского сапога,  сверху  по
лицу упавшего. Сержанта со сломанным носом и челюстью отправили в госпиталь.
Его отдали под суд воинского  трибунала.  Приговор  -  три  года  дисбата  с
последующим двухгодичным дослуживанием в части. Но случилось неожиданное.
   В  изоляторе  подсевший  к  нему  майор  предложил  снять   судимость   и
отправиться служить в спецвойска.
   - Что за спец?
   - Специальные. Остальное узнаешь после.
   И Он дал первую в своей жизни подписку - обязуюсь не разглашать...
   В день приезда в часть его избили. Он отбивался как мог, пинаясь и бросая
в противников подвернувшиеся под руку  предметы,  но  их  было  больше.  Его
повалили и били ногами. Он матерился, рычал, пытался подняться,  хватать  их
зубами. Его снова роняли.  Уже  плавая  в  собственной  крови,  он  все  еще
огрызался и  тянулся  пальцами  к  горлу  своих  мучителей.  Его  отнесли  в
санчасть, объяснили, что  это  жестокий,  но  необходимый  тест  на  болевую
устойчивость, на степень сопротивления. Он его выдержал.
   Потом он точно так же бил новичков, не испытывая при этом ни сострадания,
ни удовольствия, ни угрызений совести