оставалось делать?  Мне  надо  было  остановить  Президента  на
рубеже взрыва. За ним я ситуацией уже не владел. За ним могло случиться  все
что угодно. Более того, уверен - должно было случиться. Наверняка. Я не верю
в случайные появления на сверхтщательно охраняемом плацу праздно шатающегося
прохожего. Тем более что шатается он как-то странно, углами, словно конь  по
шахматной доске.
   С другой стороны, вряд ли  заговорщик-инкогнито,  всплывший  в  последний
момент,  проявит  себя  до  основного  взрыва.  Скорее  всего  он   дождется
результатов главного покушения и лишь потом, в  случае  неудачи,  вступит  в
игру. Где вступит? Как? На эти вопросы я ответа не имел.
   Отсюда единственная возможность спасти Президента  -  остановить  его  до
входа в неподконтрольную мне зону.
   Но каким образом?
   Да все тем же. Взрывом! Точнее, тем - да не тем! Мне его,  в  отличие  от
заговорщиков, не в клочки разнести требуется, а  только  слегка  оглушить  и
ослепить. Так сказать, довести до  состояния  средней  степени  испуга.  Это
поможет убить и второго, столь необходимого мне зайца. Завоевать  высочайшее
доверие и через это  добиться  аудиенции,  которая  раз  и  навсегда  снимет
проблему охоты уже за мной.
   А здесь опять-таки без пиротехнических изысков не обойтись. Не моя  вина,
что в президентские двери тихими, вежливыми методами не достучаться.
   Вот и получается - нельзя мне без взрыва.
   Без взрыва нет покушения, без покушения нет заговора,  без  заговора  нет
заговорщиков. Тишь да гладь, да политическая  благодать.  Ничего  нет.  Есть
только один в  стадии  обострения,  маниакально-депрессивный  шизо-параноик,
страдающий бредом преследования по  поводу  всеобщего  заговора  и  до  кучи
манией величия - подайте ему на пару слов лично Президента и никого  больше.
Ну шизик, одним словом, что с него возьмешь.
   А вот взрыв - это уже не паранойя. Это уже действие. От него  так  просто
не отмахнешься. Это уже цепочка во всей красе - и заговор, и заговорщики,  и
главный в моем лице герой, не пощадивший живота своего для сохранения  жизни
горячо любимого Президента! Ура!
   Но опять-таки незадача.  Допустим,  рвану  я  под  президентской  машиной
бомбу. А дальше что?
   А дальше пришедший в себя  Президент,  и  телохранители,  и  весь  эскорт
сопровождения помчатся на всех газах к ближайшему надежному укрытию. И почти
наверняка  вперед,  потому  что  быстро  развернуться  им   всем   в   узком
пространстве искореженной взрывом улицы затруднительно, а  долго  изображать
неподвижную мишень невозможно. Опять-таки вперед машины ездят  быстрее,  чем
задним ходом.
   Вот там-то, впереди, их  наверняка  и  будет  поджидать  дубль-покушение.
Покушение, о котором я решительно ничего не знаю.
   Вопрос старый - как остановить Президента?
   Сразу после взрыва броситься под колеса президентской машины и, заламывая
руки, умолять его о немедленной аудиенции?
   Так, боюсь, раньше, чем я слово молвить  успею,  меня  нашпигуют  свинцом
президентские держиморды. В зоне  работы  телохранителей  при  возникновении
нештатной ситуации лучше себя не проявлять. Лучше лежать, изобоажая  опавшую
листву. На любое шевеление они без предупреждения ответят выстрелом. Нет,  с
аудиенцией ничего не получится.
   Тот же вопрос - как остановить Президента?
   А если по-другому? Если его не останавливать? Пусть себе едет куда  едет.
Что из этого получится?
   Все то же  самое  -  рано  или  поздно  его  маршрут  выведет  на  засаду
неизвестного мне исполнителя.
   Это плохо?
   Плохо.
   Но и хорошо. Только в действии преступник может обнаружить  себя.  Только
обнаружив себя, он даст возможность себя обезвредить.
   То есть мне очень выгодно, чтобы Президент продолжил маршрут. И в  то  же
время желательно, чтобы он остался в живых.  Вот  такие  два  противоречащих
друг другу, если не взаимоисключающих требования.
   То есть Президенту следует ехать, при этом оставаясь на месте. Президенту
надо раздвоиться, чтобы быть в двух местах одновременно!  Президента  должно
быть два!
   Ну-ка, подробней.
   Перед правительственным кортежем взрывается  минный  заряд.  Минутная,  а
лучше трех-пятиминутная задержка движения. В это время в полутораста  метрах
впереди колонны  объявляется  еще  одна  президентская  машина,  которая  на
максимально возможной скорости устремляется по правительственному  маршруту.
Милиция и  Безопасность  ее,  естественно,  не  останавливают,  более  того,
обеспечивают зеленую дорогу. Догадаться,  что  это  ДРУГАЯ  машина,  они  не
могут, им это просто в голову не придет. Они услышат  взрыв,  увидят  дым  и
увидят набирающий скорость, искореженный  "ЗИЛ".  Что  они  могут  подумать?
Только одно - Президент уходит с места  происшествия,  уходит  от  возможной
погони. Они скорее будут машины эскорта притормаживать, подозревая их в злых
намерениях. Что очень хорошо. Что мне только на руку.
   Да и не будет никаких других машин! Все они возле настоящей президентской
осядут! Не могут они самодеятельность проявлять, даже во  имя  спасения.  Не
положено им. Они либо вместе должны спастись, либо вместе погибнуть.
   Президентская охрана тоже среагировать не успеет. Не до  того  им  будет,
чтобы о каких-то дополнительных президентских машинах думать. Им бы  с  той,
что им поручена, разобраться.  Только  впоследствии,  сверяясь  с  докладами
трассовиков, они начнут что-то соображать. Но это когда еще будет.
   Теперь о главном. Теперь о неизвестном исполнителе. Он тоже услышит взрыв
или услышит доклад о нем своих подчиненных и почти сразу  же  увидит  идущий
полным  ходом  президентский  автомобиль.  Успеть  оценить  его  не   вполне
совпадающий с оригиналом  внешний  вид,  отсутствие  машин  сопровождения  и
прочие мелкие несоответствия он  не  сможет  по  причине  отсутствия  запаса
времени. Ему надо будет действовать в секунды! Он выйдет на  выстрел,  взрыв
или что там у него приготовлено и тем неизбежно обнаружит себя. Даже если  я
не  успею  его  обезвредить,  на  повторное  покушение  времени  у  него  не
останется, ему бы дай  Бог  ноги  унести.  Следующий  за  ним  с  отрывом  в
несколько минут Президент проследует по чистой трассе. Вот и все.
   Возможно такое?
   А почему бы и нет?
   Проблемы?
   Конечно, не без них. Где взять похожую на президентскую машину?  Они  все
стоят на строгом учете и в магазинах не продаются. Как  незаметно  доставить
ее и как до  времени  замаскировать  вблизи  места  действия?  Где  отыскать
дублеров Президента,  охраны  и  других  сопровождающих  лиц.  Наконец,  как
организовать сам взрыв? Сплошные проблемы.
   И тем не менее это уже те семечки, которые  разгрызть  возможно.  Это  не
первоначальный алмазный орех! Тут можно и попробовать.
   Начал я с поиска типажей. Лжепрезидента должны были окружать  узнаваемые,
те, что его и окружают,  люди.  Я  снова  отсмотрел  все  имеющиеся  у  меня
видеоматериалы визитов и встреч на высшем уровне. Большинство приближенных к
Президенту телохранителей и помощников были, как и положено, безлики, словно
обои в типовом доме-новостройке. И лишь трое более или  менее  запоминались.
Они и должны были обеспечивать среду  идентификации.  Именно  их  физиономии
должны были убедить окружающих в реальности происходящего.
   С еще большей тщательностью я изучил президентский автомобиль. От бампера
до бампера. Ему предстояло играть в задуманном мной спектакле главную  роль.
Президент в кадре должен  был,  если  вообще  должен,  появиться  только  на
секунды. Автомобилю предстояло царить на подиуме несколько минут. Я увеличил
на экране фрагменты изображения  и  сделал  фотографии  каждого  подфарника,
каждого дворника, каждой ручки.
   Я сделал все, оставалось это все  воплотить  в  жизнь.  Я  отправился  на
"Мосфильм".
   - Здравствуйте, - сказал я. - Хочу просить вашей  помощи.  Я  представляю
интересы съемочной группы  "Парамаунт  Пикчерс".  Из  Голливуда.  Слышали  о
такой? Ну конечно. Тем  не  менее  вот  мои  документы.  На  английском.  На
русском. Вот копия моего  с  ними  контракта.  Вот  так  они  работают.  Без
правового обеспечения - ни шагу. Наши бы обошлись одним паспортом, а  эти...
Хотя, может быть, и правильно. Мало ли нынче нечистоплотных людей...
   Так вот о помощи. Для завершения фильма нам,  то  есть  им,  понадобилось
отснять материал в России. Небольшой такой  кусок,  но  важный  для  сюжета.
Снять надо быстро. Даже очень быстро. Ну вы знаете их темпы.  Не  скрою,  из
нескольких возможных претендентов, которые могли бы нам помочь,  мы  выбрали
"Мосфильм". Все-таки это фирма.
   Нам   надо:   три   машины   "волга"   черного   цвета,   два   "КамАЗа",
бронетранспортер  -  один,  представительскую  машину  типа  "ЗИЛ"  -  одну,
железнодорожный  пассажирский  вагон  -  один,  форму  камуфляж   -   двести
комплектов, гражданских костюмов - триста, рабочих спецовок путевых  рабочих
- пятьдесят, шесть тысяч статистов... Не буду продолжать, вот полный список.
   Понимаю, масштабы не маленькие. Но и  картина  не  карликовая.  Голливуд,
одним  словом.  Скрести  весь  этот  ширпотреб  по  ведомственным   сусекам,
соответственно испрашивать разрешения, согласовывать и утрясать  и  пр.  мы,
точнее они, не имеем времени. Лучше, чтобы этим занималась одна организация,
с которой бы мы и расплачивались. Например, ваша. Тем более  что  авторитета
ей не занимать.
   Вся эта бутафория нужна... сегодня. Такие сроки. Но  можно  отложить.  До
завтра.  Послезавтра  наши,  точнее  ваши,  услуги  им,   вернее   нам,   не
понадобятся. Ситуация такая, что сроки важнее денег.
   Понимаю, что деньги за такой срок одолеть банковские коридоры не  успеют.
Понимаю, что вы готовы начать работу без  предоплаты,  но  не  могу  на  это
пойти. Они так  не  работают.  У  них  так  не  принято.  Поэтому  предлагаю
компромиссный вариант - наличный расчет. В долларах. Но если вам  удобнее  в
рублях, то в рублях. Сейчас.
   Я небрежно бросил на стол "дипломат".
   - На предварительные расходы этой суммы, думаю, хватит. Если вас  устроит
подобная  форма  взаиморасчетов,  прошу  принять  аванс.  Естественно,   под
соответствующий документ. Сами понимаете - цивилизованный капитализм. У  них
без бумажки никуда. Даже в сортир.
   Где бы в России  нашелся  дурак,  отказывающийся  от  чемодана  долларов?
Наличных долларов! Утечки информации я не опасался. В  какие  органы  пойдуг
жаловаться начальники, с которыми я беседовал,  если  как  минимум  половина
содержимого  чемоданчика  перекочует  в   их   карманы?   Тем   более   есть
собственноручно  написанная  ими  расписка  -  "я...  получил   в   качестве
предоплаты...". Никуда они не пойдут. Или лет на шесть в Сибирь.
   Кинематографическая машина закрутилась с голливудской скоростью. Двадцать
четыре кадра в секунду.
   - В принципе автомобиль меня устраивает, но вот  сюда  и  сюда  требуется
поставить ручки другого вида. Например, вот эти, изображенные на фотографии.
И  еще  тональность  стекол.  Лучше  бы  их  сделать  потемнее.  Нам   нужна
достоверность. Нам не нужен русский тяп-ляп. Лучше мы заплатим лишнюю  сотню
долларов, чем позволим себе сесть в лужу...
   - Это фотографии всех состоящих в картотеке  статистов?  Других  альбомов
нет? А если  запросить  "Лен-фильм"?  Запросите.  А  пока  я  отбираю  номер
девятнадцать, четыреста восемь, три тысячи двадцать второй...
   Девятнадцатый, четыреста восьмой  и  три  тысячи  двадцать  второй  очень
напоминали облюбованных мной телохранителей Президента.
   - Мне нужен не просто взрыв. Мне нужен  масштабный  взрыв.  Такой,  чтобы
потрясал воображение. Чтобы все дрожало, пылало и летело. Но так, чтобы  при
этом никто не пострадал. Никто! Вы должны понимать, у них все по-другому.  У
них страховки, адвокаты, профсоюзы. За  каждый  обожженный  палец  на  длани
кинозвезды киностудия выплачивает миллионы. Она может разориться.
   Но и халтуры быть не должно. Никаких там хилых вспышек  и  чахлых  дымов.
Зритель, их, западный  зритель,  не  пойдет  в  кино,  где  вместо  огненной
катастрофы демонстрируют скаутский костер в  момент  его  тушения  скаутами.
Студия может понести убытки. Поэтому  обязательно  шум,  обязательно  огонь,
разлетающиеся куски асфальта и металла.  Много  асфальта  и  много  металла.
Согласен, они могут быть из папье-маше и поролона. Они могут  быть  из  чего
угодно. Это ваши пиротехнические проблемы. Но они  должны  быть  достоверны!
Они не должны быть отличимы от настоящих.  Если  я  останусь  доволен  вашей
работой, вы получите премию, десять тысяч долларов лично от меня. О'кей?
   Главного героя мне искать не пришлось. Его нашли без  меня.  На  конкурсе
двойников. Он  далеко  не  идеально  походил  на  того,  на  кого  следовало
походить. Но он был очень неплохой заготовкой.  К  нему  нужно  было  только
приложить  руки  и  умение.  В  перерывах  между  нечастыми   концертами   и
презентациями   двойник    Президента    подвязался    в    людных    местах
фотографироваться в обнимку с прохожими. Не за просто так. Значит, деньги он
любил. Это меня устраивало.
   Я застал его за очередным позированием.
   -  Пройдемте  в  машину!  -  строго  приказал  я  и   даже   не   вытащил
удостоверения.
   И  он  прошел,  что  указывало   на   его   множественные   конфликты   с
представителями закона. Он был уже пуганым. Что мне тоже было на руку.
   - Закройте дверь и перестаньте запихивать деньги в прорезь в  кармане.  Я
не собираюсь вас  штрафовать.  Я  не  участковый.  Я  хочу  привлечь  вас  к
исполнению одного строго конфиденциального задания. Вы  замените  Президента
во время одного визита, на котором он не может присутствовать...
   - Но это может быть опасно.
   - Может быть. Но не опасней,  чем  болтаться  по  улицам  в  таком  виде,
приставая к прохожим. Кроме того, это не  очень  опасное  позирование  очень
хорошо оплачивается.
   - Я могу отказаться?
   - Вы можете отказаться, но учтите, что здесь вам больше не  стоять.  И  в
других местах тоже. Боюсь, вам вообще уже не  придется  стоять.  Боюсь,  вам
придется сидеть. По статье за хулиганство. Кстати, по очень  легкой  статье.
За такое, - я обвел его абрис пальцем, - лично я пришил  бы  вам  развратные
действия с отягчающими обстоятельствами.
   Он все еще сомневался.
   - Это задаток, - бросил я на заднее  сиденье  пачку  денег.  -  Если  вы,
конечно, согласны. Если нет, передайте мне деньги обратно.
   Отдать такую сумму денег он не мог. Физически.  Это  были  очень  большие
деньги. За них надо было стоять, обнимая периферийных  сограждан,  в  облике
вождя по меньшей мере пятилетку.
   - Я готов исполнить долг гражданина и патриота...
   - Да ладно вам стараться! Все равно пятачка не  набросим.  Мы  платим  за
фактически исполненную работу, а не за квасной патриотизм.
   - Тогда говорите, что делать, - перешел на деловой тон вождь, тихо  шурша
сзади купюрами.
   - Это другой разговор...
   Через два дня киногруппа выехала  на  натурные  съемки.  Четыре  автофуры
везли, в общем-то, совершенно мне ненужный бутафорский скарб. Полторы тысячи
статистов оседлали железнодорожные поезда, пересчитывая в полумраке  верхних
плацкартных полок рассованные по карманам суточные и прогонные. Две  полного
состава постановочные бригады разворачивали на местах свою  аппаратуру.  Три
дюжины актеров со словами лихорадочно  зубрили  немногие  английские  слова,
которые им следовало сказать в кадре. То есть все  вместе  снимали  черновые
кадры для американского фильма, которого не существовало в природе.
   Через пару недель съемочного  процесса  должно  было  выясниться,  что  у
американской стороны что-то не заладилось, что кто-то из звезд заболел,  что
съемки  решили  перенести  куда-то  в  Бангладеш,  но  что,  самое  главное,
выплаченных денег никто обратно изымать не собирается. И, значит, повода для
скандала нет.
   А пока весь этот шумный  кинематографический  десант  вытаптывал  поля  в
далеком провинциальном захолустье, я с отобранными мною статистами  двигался
навстречу  единственно  важному   для   меня   спектаклю.   Спектаклю,   где
невообразимое  по  своей  масштабности  действо  предназначалось  для   глаз
единственного зрителя - незнакомого  мне  любителя  пешеходных  моционов  по
голым бетонным плацам. Для глаз убийцы Президента.
   Правительственный "ЗИЛ" ехал в нестандартно-объемном  кузове-холодильнике
автомобильного    рефрижератора,    перевозящего,    согласно     безупречно
изготовленным, с печатями Министерства обороны  и  Безопасности  документам,
трупы солдат срочной службы, погибших в  результате  несчастного  случая  на
учениях. Это для того чтобы отвадить особо любопытных гаишников  от  осмотра
груза.
   Пиротехническая бомба, изготовленная в трех  экземплярах,  соответственно
транспортировалась в  рефрижераторе,  в  невскрываемом  контейнере-сейфе,  в
багажнике легкового  автомобиля  едущего  в  отпуск  подполковника  МВД,  по
просьбе его горячо любимой и ни о  чем  не  ведающей  тещи,  и  в  автобусе,
перевозящем   двойников-статистов.   Прием-передачу   и   страховку   грузов
обеспечивала  хорошо  оплачиваемая  и   потому   не   проявляющая   опасного
любопытства мафия.  Не  мелкая,  не  на  уровне  рыночных  бойцов,  а  самая
серьезная, на которую у меня за время работы  Резидентом  накопилось  немало
порочащих ее материалов.
   Эти же криминально-невидимого фронта бойцы осуществляли охрану статистов.
И мою. Потому что об истинной моей  роли  знали  только  двое  их  уголовных
начальников, всегда находившихся рядом. Но даже они не знали истинного меня,
а только мой безупречный, сильно искажающий внешность  грим-образ.  Истинное
мое лицо знал только я. Да и то уже забывать начал.
   Президентский "ЗИЛ" и пиротехника прибыли в контрабандные тайники, о  чем
я получил соответствующее сообщение.  Автобус  со  статистами  до  выяснения
сроков президентского визита завис в глухом, без окон и  дверей,  ангаре  на
заброшенной, но теперь хорошо охраняемой бандитской братвой воинской  части.
Здесь статистам предстояло вживаться в образы и предлагаемые обстоятельства.
По Станиславскому. И по старшине Поцуре, который когда-то, в первой  Учебке,
тому же учил меня. Станиславский рядом с Поцурой  не  валялся!  По  качеству
достигнутого результата, на единицу затраченного на это времени старшина был
на голову плюс надетую на нее  пилотку  выше  Станиславского  и  Немировича,
вместе взятых.
   - Извиняюсь за мистификацию, - сказал я не подозревавшим,  что  их  ждет,
статистам. - Но съемки не будет. Я не сопродюсер и не режиссер, я  -  офицер
Безопасности.  Вот  мои  документы.  Мы  отобрали  вас   из   многих   сотен
претендентов для  выполнения  особой  миссии,  о  деталях  которой  я  смогу
сообщить вам только в последний момент. В целом скажу  -  работа  связана  с
охраной  Президента.  Работа  не   безопасная,   но   риск   будет   оплачен
соответствующим  образом.  После  завершения  операции,  а  это  всего  лишь
несколько дней, каждый из вас  получит  квартиру  в  любом,  выбранном  вами
городе или сумму, эквивалентную ее цене. Плюс страховку на случай  получения
возможных увечий. Плюс  ежедневные  суточные  в  размере  вашей  полугодовой
зарплаты. Плюс такие, надеюсь, понятные  вам  стимулы,  как  чувство  долга,
патриотизма и любви к Родине.
   Сейчас вы напишете расписки о  двадцатилетнем  неразглашении  тайны,  где
примете на  себя  ответственность  за  молчание  вплоть  до...  высшей  меры
наказания.  Такова  суровая  необходимость.  Тайны,  в  которые  вы   будете
посвящены, стоят подобных жестких мер, направленных на их сохранение. Это не
моя и не ваша тайна. Это Государственная Тайна. Надеюсь, вы меня понимаете.
   Статисты меня понимали. Подвизаясь  на  съемочных  площадках  в  качестве
актеров   эпизодических   ролей,   они   очень   хорошо    усвоили    законы
приключенческого кино-жанра, в строгом соответствии с которыми я  разы