кто-то предлагает собрать
подписи в поддержку требований засевших на шестом этаже студентов. По рукам
идут общие тетради. Кто-то из спонсоров студенток выкатывает на середину
ящики с пивом. Толпа оживляется, горланит бодрые песни, грозит власти.

На место событий прибывают депутаты областной Думы, выяснять настроение
населения. Приезжают представители власти успокаивать толпу. Но толпа не
успокаивается. Толпа бузит.

Ход четвертый.

К толпе пешком, без охраны идет Глава администрации. Ему дают мегафон.

Он соглашается с тем, что Центр ведет узурпаторскую в отношении провинции
политику. Но не считает это поводом для стихийного самоуправства.

Одинокой голос в толпе кричит:

- А мы без Центра проживем! Пусть катятся к...

В толпе радостно ржут, кричат:

- Пусть катятся... Пусть! Хотим самостоятельности от Центра!

- Даешь свободу!..

Всю ночь студенты пьют дармовое пиво, горланят песни и танцуют при свете
импровизированных костров. Все очень романтично и здорово.

Ход пятый.

Утром к университету прибывает подкрепление - несколько сотен по боевому
настроенных молодых людей. Они предлагают пройти по городу до площади и
предъявить власти ультиматум.

А чего бы не пройти? Пошли! Покажем им!.. Во время марша толпа, как снежный
ком на мокром снегу, обрастает новыми людьми. На площадь выходит несколько
тысяч человек.

- Мы требуем самостоятельности!

- Долой власть проходимцев!

Со стороны администрации выдвигается ОМОН. Но несколько десятков
милиционеров не могут сдержать многотысячную толпу.

- Долой ментов!

- Ура свободе!..

В сторону милиции летят пустые банки из-под пива. Горохом разбиваются о
сомкнутые пластиковые щиты и каски. Что становится толчком к разгону
демонстрации. Кто-то из омоновцев, не сдержавшись, огревает приблизившегося
к нему студента дубинкой по голове. В ответ на него сыплются пустые бутылки
и камни. Омоновец падает.

На балкон третьего этажа выходит Глава администрации.

- Прекратить! - кричит он. - Я приказываю - прекратить избиение людей! Я
приказываю...

Его слышат многие, но его не слышат озверевшие омоновцы. Они врубаются в
толпу, отчаянно орудуя "демократорами". Студенты разбирают ближайшие
скамейки. Теперь драка идет почти на равных, против дубинки - кол. На
асфальт капает первая кровь. Кто-то страшно кричит. Студенты достают
омоновцев длинными тяжелыми жердинами, попадая в каски и щиты, но попадая и
в руки и лица. Столь ожесточенное столкновение не может кончиться добром,
это понимают все. Но изменить что-нибудь уже невозможно. Пролитая кровь
распаляет дерущиеся стороны. Студенты меняют тактику, нападая втроем,
вдесятером на одного милиционера, забивая его кольями. Потерявшие над собой
контроль омоновцы вытаскивают оружие и открывают стрельбу на поражение. В
общей сложности погибает восемнадцать студентов!

Чего в стране еще не случалось.

Но обязательно должно случиться, потому что иначе народ не расшевелить.

Ход шестой.

Сразу после кровопролития четыреста студентов захватывают здание городской
библиотеки и несколько автомобилей. Они сливают из баков бензин в
стеклянные бутылки и клянутся что сожгут себя, если власть не пойдет им
навстречу.

Четыреста живых факелов - это серьезно. Очень серьезно!

Областная Дума собирается на внеочередное, ночное заседание. Думу со всех
сторон окружает скандирующая, с тысячами горящих импровизированных факелов
толпа. Стекла дребезжат от криков и песен. И Дума большинством голосов
принимает неожиданное, сенсационное решение - выйти из состава Российской
Федерации с образованием самостоятельного, с собственной законодательной и
исполнительной властью, государства. Толпа ревет... Глава администрации под
беспрецедентным давлением общественности и во избежание коллективного
самосожжения четырехсот студентов подчиняется решению Думы. И предлагает
вынести обсуждение вопроса на референдум.

Утром в школах, институтах и клубах открываются избирательные участки.
Тысячи людей опускают в урны наскоро распечатанные на ксероксах бюллетени.
Студенты ходят по домам, стучат в квартиры и просят, требуют, чтобы жильцы
выразили свою волю.

К вечеру подсчитываются голоса. Подавляющее большинство населения
высказывается за отделение.

Теперь с взбунтовавшимся Регионом справиться непросто. Под бунт подведена
серьезная юридическая база - референдум.

Ход седьмой.

В учреждениях, на предприятиях, в институтах, просто на улице начинается
раздача гуманитарной помощи, предоставленной иностранными
благотворительными организациями. Благодетели обещают наладить ежедневную
помощь и демонстрируют составы гуманитарных припасов.

Пенсионерам и работникам предприятий выплачивается единовременная
материальная помощь из оставленных в области федеральных налогов.

Выгода - сильнее слов. И сильнее патриотизма на голодный желудок. Пользу
самостоятельности начинают осознавать Даже скептики...

Но до победы далеко. Центр своего слова еще не сказал.

Ход восьмой.

Москва приказывает ввести в город войска для пресечения классовых
беспорядков. Войска вводятся. Но свои войска, которыми командует преданный
Главе администрации генерал.

Который выполняет приказ вышестоящего командования, но так, что выходит
только хуже.

На центральные улицы выкатываются танки и бэтээры. По дворам расходятся
вооруженные автоматическим оружием патрули. Столкновение становится
неизбежным. И оно происходит.

В прибывший освободить здание библиотеки десант летят стулья и столы.
Десантники расчехляют саперные лопатки и врываются в здание. На лестницах,
в узких коридорах, в залах завязывается отчаянная рукопашная схватка.
Студенты не отступают. Десантники - тоже. Остро заточенные лопатки рубят
руки и шеи. Студенты поднимают руки, но десантники остановиться уже не
могут. В результате погибает одиннадцать студентов, в том числе одна
беременная девушка.

Приказ выполнен - здание очищено.

Ход восьмой.

Телеканалы мира обходит страшная картинка - озверевшие десантники рубят
лопатками беззащитных студентов. С экранов потоками льется кровь, дикторы
предупреждают о травмирующем содержании видеоматериала.

Никогда еще телезрители не видели таких натуралистичных кадров. Газеты
публикуют фотографию девушки, прикрывшейся руками от падающей на нее
саперной лопатки. Мировая общественность взрывается возмущением. Москва не
успевает отплевываться.

В Москву уходит пятьдесят чемоданов наличных долларов. Центральная пресса
клеймит позором самоуправство властей, пославших на усмирение мирной
демонстрации десантников. С первых полос смотрит убиваемая озверевшим
бойцом девушка. Телезрители после репортажей с места событий глотают
валидол.

Но и это еще не конец.

Потому что есть ход девятый.

Похороны павших студентов превращаются в демонстрацию протеста. Студенты
поднимают усыпанные цветами гробы на руки и несут по улицам через весь
город. В их руках плакаты - "Убийцы!". Это вызов. Стоящие в оцеплении
десантники начинают разгон демонстрации. Они врезаются в толпу...

Но на этот раз бойни удается избежать. Совершенно неожиданно за мирное
население вступаются стоящие в оцеплении мотострелки и танкисты. Танки,
взревев моторами, разворачиваются на месте и разворачивают орудия и
пулеметы в сторону десанта. Мотострелки залегают на асфальт, занимают
господствующие высоты. Приказывают десанту сдать оружие.

Десантники не подчиняются. Тогда танкисты ахают из башенного орудия
холостым снарядом. Из окон домов сыплются стекла. Десантники бросают на
тротуар автоматы. На шеи мотострелков и танкистов вешаются девушки с
цветами.

Войска переходят на сторону народа.

Теперь без войны обойтись невозможно. Без большой войны, потому что против
регулярных войск встают регулярные войска.

На десятом ходу в Москву уезжает еще триста долларовых чемоданов.
Предназначенных для членов правительства. Чтобы отработать деньги, им
ничего не надо делать. Им просто не надо ничего делать...

Постоянно подогреваемая мировая истерика нарастает, грозя конкретными
политическими и экономическими санкциями.

В спешном порядке, при участии и надзоре международных организаций,
проводится еще один подтверждающий волю народа референдум.

Народ не желает находиться под протекторатом России.

В мятежный Регион через открытую границу начинают прибывать непонятно
откуда взявшиеся наемники. В военкоматы валом валят безработные
добровольцы. Периметры Региона укрепляются оборонительными сооружениями.

Региональная власть демонстрирует готовность защищаться.

Глава администрации доводит до сведения Центра, что в случае агрессии со
стороны России он оставляет за собой право провести всеобщую мобилизацию и
обратиться за вооруженной помощью к соседним странам и в НАТО. В ООН и
Другие международные организации уходят просьбы о введении в Регион
миротворческих сил с целью предотвращения кровопролития и урегулирования
проблемы мирным путем.

Центр не успевает за событиями. Центр поздно узнает о случившемся и поздно
на них реагирует, упуская политическую инициативу.

Теперь распутать связавшийся на далекой окраине узелок возможно только
посредством большой войны. Но страна не может позволить себе войну. Большая
война потребует проведения частичной мобилизации и огромных средств, что
мгновенно обрушит и без того шатающийся бюджет. Центральная власть не
переживет этой войны. Она падет первой ее жертвой. Тем более на этот раз.
мятеж не просто мятеж, на этот раз под мятеж подведена хорошо прописанная
юридическая база. И как себя поведет население, и как среагирует мировое
сообщество... Так, может...

На одиннадцатом ходу черные проиграли. По всему полю. Все! На этот раз
пирамида власти выстроилась в монолит. На этот раз она стояла неколебимо.

- Когда следует делать первый ход?

- Не раньше чем через четыре месяца.

- Почему?

- Через четыре месяца наступит май и будут наибольшие предпосылки для
успеха.

"А ведь точно! - поразился Глава администрации. - Только летом можно
вытащить людей на улицу. А если не летом, то, пожалуй, никаких народных
волнений не будет. Потому что торчать под дождем целыми днями охотников не
найдется ни за какие коврижки".

- Спешить - нельзя. Но и тянуть тоже нельзя. Нужно начинать тогда, когда
вызреют предпосылки. Когда, как в семнадцатом году, будет: сегодня - рано,
а завтра - поздно, - предупредил Сценарист. - И нельзя, начав, упускать
инициативу. Главное, не упускать инициативу.

- Не бойтесь, не упустим...

И подумал - ни за что не упустим!

И довольный Сценаристом и собой пошел в свой, теперь уже точно свой,
кабинет. Он шагал по коридорам администрации, вспоминая и снова проигрывая
в уме сюжет только что сыгранной с Центром и выигранной партии. Это он
придумал сделать первый ход, но он никогда бы не смог выстроить грядущую
акцию в единую, рассчитанную по минутам цепь событий. Молодец Сценарист,
оправдал затраченные на него деньги. Стократно оправдал!

Теперь повоюем. Теперь посмотрим кто кого!..

Войдя в кабинет, Глава администрации услышал звонок прямого телефона. Он не
хотел поднимать трубку, он был далек от текущих дел, был весь в будущем. В
скором будущем.

Он упал в кресло и погрозил кому-то невидимому кулаком.

- Белые начинают и выигрывают, - проговорил он вслух когда-то слышанную,
шахматную фразу. - Начинают и... выигрывают...

Выигрывают!

Телефон зазвонил снова. И он поднял трубку.

- Слушаю вас!

- Это я.

- Кто я? Кто это там...

- Я, - твердо сказал голос, хорошо знакомый голос. Тот, которого ты убил.
Зачем ты меня убил?

Это был Начальник службы безопасности. Сгоревший в попавшем в ДТП
автомобиле. Дотла сгоревший!

И все же это был он!

Он!

Он!!

Глава 44

Объявление в местной вечерней газете не радовало. За потерявшуюся (число...
время... место...) белую хромую болонку обещали только устное спасибо и
банку варенья. Контора получила сообщение, приняла его к сведению и
предлагала, в ожидании дальнейших распоряжений, действовать самостоятельно.

И больше ничего. Контора не информирует своих работников о своих действиях.
Она информирует своих работников только об их действиях. Которые
обязательны к исполнению.

Вот так!

Ну и что теперь делать? Пойти в лобовую - один против всех - атаку. И
погибнуть в неравном бою? Или погибнуть под упавшим на голову цветочным
горшком, оброненным длинной рукой Большого брата, если умудришься выжить в
бою, но не умудришься его выиграть.

Что же делать?

Может, ничего не делать?

Но тогда почишь еще быстрее. За неисполнение приказа в условиях военного
времени.

Нет, пересидеть лихое время в тылу не удастся. Хотя бы потому, что того
тыла нет. Есть только передовая. Кругом передовая.

Ладно, ввяжемся в бой, захватим плацдарм и будем удерживать его до подхода
главных сил. Которые, хочется надеяться, подойдут.

Ревизор осмотрел поле будущей битвы и выбрал очень удачный, на его взгляд,
плацдарм. Такой плацдарм, захват которого они игнорировать не смогут.
Выбрал нефтеперерабатывающий завод. Единственный в Регионе. И единственный
на все соседние регионы.

Для начала вознамерившийся заняться нефтебизнесом Сашок купил себе "крышу",
потому что в таком деле без "крыши" нельзя. Без серьезной "крыши" с ним
никто даже разговаривать не станет. Он по-быстрому смотался в Чечню, к
известному ему полевому командиру, и сторговал у него пятьдесят штыков.
Чеченцы были голодны и злы как черти. Ревизор поселил их в пустующем
пионерском лагере, оформив под беженцев, и каждый день отстегивал милиции
по тысяче баксов, чтобы тех не трогали. Их не трогали.

Вторым заходом он прикупил взвод армейского спецназа в полном вооружении.
Эти стоили втрое дороже чеченцев, потому что были не сами по себе, были
армией. И по той причине не могли торчать без дела у черта на куличках в
ущерб службе. Но Ревизор все же сторговался с командиром полка на два
отделения спецназа, на два дня, за два новеньких, ему и начштаба, джипа.

Для доставки спецназа в день Икс пришлось зафрахтовать на месяц грузовой
"ан".

Затем Ревизор подмазал милицию и командира местного ОМОНа, чтобы исключить
их участие в конфликте на стороне противника. Он популярно, за сто тысяч
"зелени", объяснил, что могут быть небольшие разборки между ним и местным
криминалитетом и что не стоит на них обращать внимания. Он сам справится.

Пока Ревизор "наводил мосты", нанятые им шустрые ребята скупали у рабочих и
служащих комбината акции по баснословно высокой цене. Конкуренты не могли
дать такой цены, и акции перетекли к бизнесмену Сашку.

Но их было мало.

Тогда Сашок напечатал три пуда хорошо исполненных фальшивых акций и разом
выбросил их на рынок, сбив тем цену до нижних пределов. Держатели акций в
панике сбросили акции с рук. В руки предприимчивого бизнесмена Сашка. Он
скупил все, в том числе поддельные акции. Но и в том числе настоящие, по
цене почти такой же, как фальшивые. Конечно, с фальшивками разобрались и
изъяли их из обращения, но было поздно, сорок с лишним процентов акций
оказались в руках Сашка. Который был ни при чем, потому что больше других
пострадал от фальшивомонетчиков.

Конкуренты тоже подсчитали проценты и наехали на удачливого скупщика акций,
назначив стрелку.

На стрелку разбирающиеся стороны прибыли не одни. Прибыли со своими
"крышами". Конкуренты притащили две дюжины бритоголовых братков со
шпалерами в карманах.

Сашок скромно рассадил в стороне пятьдесят хмурых чеченцев.

И вежливо поинтересовался:

- Кто хотел говорить за комбинат?

- На понт берешь?

- Кончай базарить. Давай по делу.

- Хочешь по делу - давай по делу.

Из машин полез привлеченный конкурентами тюремный СОБР с автоматами
наперевес. Чеченцы зло ощерились на камуфляж.

- Может, все-таки обойдемся без войны?

- Обойдемся, если отдашь свою долю.

- А если не отдам?

Сашок небрежно махнул рукой.

По условному знаку из ближнего леса выкатились и мгновенно рассредоточились
по местности два отделения армейского спецназа. Они разбросали, уперли в
грунт сошки ручных пулеметов, раскрыли коробки с лентами, разложили перед
собой веером ручные гранаты. Снайперы сбросили крышки с объективов
оптических прицелов снайперских винтовок. Минометный расчет поставил на
плиту ствол миномета.

Спецназовцы действовали так, как их учили. Как если бы в реальных боевых.

- Ну война так война...

Но никакой войны быть не могло.

Собровцы быстро собрались и, разбежавшись по машинам, уехали. Братва
ошарашенно смотрела в тонкие дула ручных пулеметов.

- Предлагаю решить миром. Предлагаю так - мне комбинат, вам половина
продукции на пять лет вперед, - сказал Сашок.

Это было очень щедрое предложение. Потому что с такой "крышей" он мог взять
все.

- Лады.

Один из крупнейших в стране нефтекомбинатов перешел под контроль Ревизора.
Который стал сразу всем нужен.

- Мы бы хотели с вами переговорить по одному очень важному делу, - сладким
голоском пропел Председатель Союза промышленников и предпринимателей.

О'кей, почему же не поговорить. С человеком, который был в спецбоксе, был
там в компании с Первым и, значит, участвует в заговоре, играя в нем не
последнюю роль.

- Конечно, с большим моим удовольствием...

Есть поклевка!


- Э, слушай, ну ты, блин, где совсем? Я тут с попами уже перебазарил.

- С какими попами?

- Да с теми, блин, которых ты хотел.

- Я хотел?

- Ты, блин, конкретно с башки съехал! Ну те, которые янки.

- Ах эти... Нужны они мне теперь...

- Они тебе - не знаю. А ты им - точно. Я как про тебя болтанул, они аж
задохлись от счастья...

Еще одна поклевка! Теперь не нужно ломиться в закрытую дверь, вызывая
ненужные подозрения. Теперь они ее откроют сами. Легальным порядком. Ну до
чего легко живется тем, кто имеет небольшой нефтяной заводик.

- Ладно, погнали...

У крыльца Всемирной Христианской церкви притормозил джип известного в
городе предпринимателя и нефтемагната Сашка. Из джипа вышли Сашок и его
приятель.

- Это че, здесь, что ли?

- Ну так вот же. Разуй зенки.

- А че - не стремно.

- Ну так! Все по фирме...

Приятели поднялись на крыльцо, открыли дверь. Охрана им не препятствовала,
охрана приветственно вскочила с кресел и заулыбалась.

- Ну клево у них тут. Как надо.

В вестибюле церкви тихо играл орган, на стенах висели репродукции на
библейские темы, полы покрывал ковролин, все было скромно и очень
пристойно.

- Мы рады видеть в стенах храма... - начал какой-то подскочивший к
пришедшим мелкий служка.

- Слышь, нам этого не надо, нам к вашему главному. К этому, настоятелю, или
как его там...

- Тогда вам сюда.

За дверью храм кончался и начинался нормальный офис.

С пластиковыми дверями, компьютерными столами и встроенными сейфами.
Настоятель был тоже вполне обыкновенный, в скромном, за полторы штуки,
костюме, пятисотбаксовых ботинках и золотых очках.

- Что вас привело ко мне?

- Он привел, - показал Сашок на приятеля.

- Ну да, я привел. Как, блин, говорил.

- Я рад познакомиться с человеком, о котором так много наслышан.

И он рад. Он рад даже больше. Потому что теперь можно вникнуть в хорошо
отлаженный механизм продажи Родины. Можно выяснить, кто здесь главный, а
кто сошка. И можно узнать, кого и за сколько они прикормили. Что очень
важно, потому что, собираясь лезть в драку, надо знать, на кого лезть,
знать, кто может ударить в спину и кто может эту спину прикрыть.

И лишь потом...

Глава 45

Тритон не умер. Тритон был жив. Был здоров. И полон решимости довести
задуманное до конца. Не такой он дурак, чтобы под ставиться под смерть.
Пусть другие... Пусть те, за кем охотится он. А он подождет. Он не
торопится.

В той разбитой и сгоревшей дотла машине изжарился не он, совсем другой,
посторонний человек, сыгравший роль Начальника службы безопасности. Он был
такой же дурак, как и все остальные. Он позарился на деньги и кабинет.
Тритон передал ему свою новую должность и передал свою смерть.

Он не ошибся и на этот раз. Он