ду назад.
   - Что они не имели права  следить  за  высшим  руководством  страны,  так
как...
   - И сейчас не имеют?
   - И сейчас не имеют.
   - Так вот в  чем  дело...  Послушайте,  но  кем  в  таком  случае  должна
направляться подобная служба? Кто должен быть ее главным заказчиком?
   - Только первое лицо государства.
   - Только первое, - повторил, как эхо, Хозяин. - Все могут быть  свободны.
Пока.
   - Но есть еще несколько соображений...
   - Не надо соображений. Все, что  мне  нужно  было  услышать,  я  услышал.
Спасибо.
   Хозяин действительно услышал все - все, что  ему  требовалось.  Все,  что
требовалось для начала гона.
   Через хороших  и  хорошо  прикармливаемых  общих  знакомых  он  вышел  на
руководителей охраны Президента. За обильными, уставленными водкой  и  икрой
столами они  рассказали  много  нового  о  нелегкой  судьбе  приближенных  к
главному телу телохранителей, о настроениях и капризах этого тела  и  еще  о
том, что не всегда, но  случается  -  Президент  оставляет  свою  охрану  за
порогом. И уходит на встречу один.
   - С кем?
   - А черт его знает. Мы не интересовались. Нам лишние вопросы  задавать  -
себе вредить.
   Отчего же такое исключение из раз и навсегда  установленных  правил?  Как
можно Президенту оставаться без охраны при личном  разговоре  с  неизвестным
визитером, когда даже при встрече с  высшими  руководителями  страны,  когда
даже при совместном их посещении правительственного сортира он  не  остается
без  присмотра?  Что,  вернее  сказать  -  кого  он  не   хочет   показывать
телохранителям?
   Этот вопрос стал центральным. На него следовало ответить, чего бы это  ни
стоило.
   Через несколько дней на стол одного приближенного к Президенту  помощника
лег компромат. На него. Эту  козырную  карту  Хозяин  придерживал  на  самый
крайний  случай.  И  не  собирался  использовать  в  ближайшее   время.   Но
использовал.
   Помощник успел прочитать  документы,  но  не  успел  ничего  предпринять,
потому что к нему в кабинет,  через  полчаса  после  того,  как  был  вскрыт
конверт, "случайно" зашел Хозяин.
   - Переживаешь?
   - По поводу чего?
   - По поводу письма.
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь. Какого письма?
   - Того, что прислал тебе я.
   - Ты?!
   - Я.
   Помощник Президента не кричал, не топал ногами о ковер. Он был  политиком
и знал, что крик делу не помощник.  Политические  конкуренты  -  не  уличные
насильники, их на испуг не возьмешь. С ними нужно торговаться.  По  формуле:
ты мне - я тебе и мы оба - ему.
   - Что тебе нужно?
   -  Очень  немного.  Информацию  об   особой,   дублирующей   Безопасность
спецслужбе. О внутренней разведке.
   - Разведка не бывает внутренней. Разведка бывает только внешней.
   - Я тоже так думал. До недавнего времени. Но  теперь  я  узнал  некоторые
факты, заставляющие в этом усомниться.
   - Что я получу взамен?
   - Оригиналы интересующих тебя документов.
   - Всех?
   - Всех.
   - Гарантии?
   - Информация против конверта. Из рук в руки.
   - Хорошо, я попробую для тебя что-нибудь сделать.
   - Для себя сделать. Для себя! Через три дня Хозяин  знал  то,  что  хотел
знать. Да, организация была. И одновременно ее не было. Потому что у нее  не
было  ни  вывески,  ни  зданий,  ни  постоянных  телефонов  и  ответственных
работников. Была куча периодически меняющихся подставных  учреждений,  через
липовые счета которых она и субсидировалась. Организация подчинялась  только
лично  главе  государства  (раньше  Генсеку,  теперь  Президенту)  или   его
доверенным лицам. Но даже государства не знал работников организации в лицо.
С ним встречались только особые посредники, которые  выслушивали  задание  и
передавали его по инстанции. Президент не видел исполнителей и потому не мог
вольно или невольно раскрыть их инкогнито. Но видел  результаты  их  работы.
Скорые и действенные.
   Наверное,  такое  положение  дел  устраивало  первое   лицо   страны.   В
неофициальной беседе с не раскрывавшим рта собеседником  он  высказывался  о
тревожащей его проблеме, и проблема переставала существовать. Иногда  вместе
с ее носителем. Это было  удобно.  И  безответственно.  Потому  что  никаких
письменных приказов не отдавалось. И вообще никаких приказов не  отдавалось.
Разве только высказывалась озабоченность в присутствии частного,  никого  не
представляющего лица.
   Возможно, тот  руководитель  страны,  который  надумал  создать  подобную
внегосударственную службу, знал  больше.  Но  он  давно  умер.  Остальные  в
подробности существования  какой-то  там  специальной  службы  старались  не
вникать. Чтобы потом за ее деяния не отвечать.
   - И что, эта служба никому не подчинена? Ни перед кем не отчитывается?
   - Ни перед кем. Только перед Президентом. Или его доверенным лицом.
   - И ее работа никогда не проверяется, никогда не ревизуется?
   - Никогда.
   - Но такого не может быть!
   - Но есть!
   - Значит - не должно быть!
   И Хозяин сказал то, что от него меньше всего ожидали услышать. То, что он
сам от себя не ожидал услышать.
   - Мне необходимо стать доверенным лицом Президента.  По  проверке  работы
данной организации.
   - Ты сошел с ума! Этот вопрос может решить только Президент. Сам. Лично!
   - Ну что же. Если никто, кроме него...
   - Но он его решать не станет!
   - Почему?
   - Потому что он Президент!
   - Президент тоже человек. И еще должность! Выборная должность. И  значит,
ему нужна поддержка населения. И  таких  людей,  как  мы.  Которые  к  этому
населению на ступень ближе. И еще нужны средства. Помимо тех,  что  числятся
на балансе государства. Потому что средства - это возможности. А возможности
- власть.
   - Ты предлагаешь мне...
   - Я не предлагаю ничего криминального. Только проревизовать  деятельность
госструктуры,  которую  по  нерадивости  не  проверяли  со  дня   основания.
Налогоплательщик должен знать, как тратятся его деньги. А  Президент  должен
быть уверен, что в его епархии все благополучно. Не так ли?
   - Президент не позволит сторонним лицам  ревизовать  службу,  подчиненную
лично ему.
   - Тогда это, помимо него, сделают еще более посторонние  лица.  Например,
ныне действующая законодательная власть. В порядке служебного расследования.
Лучше мы, чем они.
   - Вряд ли я смогу тебе помочь в этом вопросе.
   - Я не прошу тебя помогать. Я прошу тебя донести мою мысль до Президента.
Так донести, чтобы он принял  единственно  верное  решение.  Государственное
решение. Так "да" или "нет"?
   - Боюсь, что - нет. Я сделал все, что ты просил. И получил то, что мне за
это причиталось. Мы в расчете.
   - Уверен, что - да. Потому что это еще не расчет. Это только  задаток.  В
данном конверте была лишь часть столь понравившихся тебе документов.
   - Ты обещал, что они будут все.
   - Обстоятельства  изменились.  Мне  показалось,  что  запрашиваемая  цена
превышает реальную стоимость товара. Твой товар,  судя  по  всему,  достался
тебе легче, чем мне оплата за него.
   Извини. Но я не люблю переплачивать. Все  документы  ты  получишь  только
после того, как выполнишь мою просьбу. И еще в  качестве  приварка  получишь
папочку с информацией на одного очень  интересного  тебе  человечка.  Нашего
общего знакомого.
   - Кого?
   Хозяин написал на листке фамилию.
   - Компенсация за наглость?
   - Благодарность за участие.
   - Я не уверен, что то, о чем ты просишь, может выгореть...
   - Зато я уверен. Как утверждал основоположник, в том и  уж  тем  более  в
ныне существующем бардаке и  кухарка  может  стать  премьер-министром.  Если
хорошо смазать бюрократическую машину. И знать, где и чем смазывать.
   - И если есть, чем смазывать.
   - За это пусть у тебя голова не болит. Действуй. А  я,  в  свою  очередь,
попробую нажать с другой стороны.
   - С какой еще стороны?
   - С самой действенной. С тыльной. И Хозяин собрал "авторитетов".
   - Мне нужны подходы к Президенту.
   - Ого! А к главному прокурору не требуются?
   - Я серьезно. Серьезней, чем когда-либо.
   - Откуда у нас, простых смертных, могут быть подходы к главе государства?
Он с нами по одному делу не проходил, на одних нарах не парился.
   - Но рос, учился, женился там же, где вы. И совершал  те  же  ошибки.  По
молодости. Только потом ваши пути разошлись.
   - Это верно.
   - И еще у него есть дети, внуки и челядь. И они совершают ошибки. И у них
есть свои пороки и свои. проблемы.
   - Опять верно.
   - А главное, Президент, хоть он и Президент, играет в те же игры,  что  и
все. Вынужден играть. Для того, чтобы удержаться у власти, ему нужны деньги.
Неучтенные деньги.  И  очень  большие  деньги.  А  о  том,  где  водятся  не
оприходованные государством большие и очень большие деньги,  вы  осведомлены
лучше меня.
   - И опять в точку. Поэтому перестанем играть втемную. Вскроем прикуп.
   - Вскроем.
   - Наверное, ты прав. Наверное, мы можем помочь  тебе  в  поиске  обходных
тропинок к Президенту. В том числе и по нашим каналам. Например,  через  его
"крышу".
   - Чью "крышу"?
   - Президента. Но скорее всего приближенных к нему людей.
   От таких прямолинейных формулировок Хозяин слегка вздрогнул.
   - Не дергайся. Сейчас у всех есть своя "крыша".  Ну  или,  скажем,  люди,
которым можно доверять. С которыми можно посоветоваться. На силу,  деньги  и
авторитет которых можно опереться в трудный момент. Мы знаем этих  людей.  И
знаем людей, которым, в свою очередь, доверяют эти люди. А  эти  люди  знают
нас.
   Мы готовы потолковать с ними. Но нужны  встречные  предложения.  Те,  что
могут заинтересовать их. И тех, кто с ними сведет.
   - Деньги?
   - Нет, не деньги. То, что дороже денег. Связи. Информация. Свои  люди  на
местах.  И  то,  что  помельче.  Кредиты.   Таможенные   льготы.   Налоговые
послабления.
   - Вы знаете возможности, которыми располагаю я.
   - Знаем. Поэтому и разговариваем с тобой.  С  другим  -  зашили  бы  губы
суровой ниткой.
   - Где гарантии, что вы меня не прокинете?
   - Наши гарантии - твоя беда. Мы тебе нужнее, чем ты - нам. Наверное, тебя
очень допекло, раз ты бросаешься в такие опасные игры. Наверное, у тебя  нет
выбора. И значит, нет возможности торговаться.
   Может быть, они и правы. Может быть, у  меня  действительно  не  осталось
выбора, подумал Хозяин. Слишком далеко все  зашло.  Теперь  остается  только
победить. А с ними можно будет разобраться после. Лишь бы дело выгорело...
   Дело выгорело. Дотла.
   Президент  дал  "добро"  на  проведение   ревизии   в   подчиненной   ему
организации.

Глава 65

   Такого в Конторе еще не случалось. В святая святых запускался посторонний
чиновник. Пусть очень высокопоставленный чиновник. Но  ПОСТОРОННИЙ.  Который
вообще не должен был знать, что  Контора  существует.  Руководитель  Конторы
пытался возражать. Но его не слушали.
   - У  вас  действительно  ни  разу  не  проверялась  документация.  У  вас
действительно не исключены финансовые и кадровые злоупотребления,  -  бубнил
личный представитель Президента и прятал глазки.
   - Но у нас не совсем обычное учреждение. И  не  совсем  обычные  кадры  и
финансы.
   - Это ничего не значит. Работа любого государственного учреждения  должна
контролироваться. Так считает Президент.
   - Я могу с ним встретиться?
   - Пока это исключено. Но я передам ему вашу просьбу.
   - Когда?
   - Как только представится возможность...  Пробить  бюрократическую  броню
было невозможно.
   - На какой день назначена проверка?
   - На завтра.
   - Пытаетесь застать врасплох? Как проворовавшегося кладовщика.
   - Никто никого, как вы изволите выражаться, не пытается застать врасплох.
Это лишь плановая проверка...
   Какая, к дьяволу, плановая? О плановых ревизиях любой проверяемый  узнает
за полгода до того, как ревизор на пороге шнурки завяжет. А эти спешат,  как
получивший очистительную клизму больной в кабинку больничного сортира.  Нет,
дело не в плановости и  даже  не  в  проверке.  Дело  в  самом  факте  такой
проверки. Видно, кто-то кого-то очень крепко ухватил за  то  самое,  не  при
дамах будь сказано, место, если Президент решился  пусть  на  частичное,  но
разглашение Тайны. Видно, то самое место  тому  самому  Президенту  в  тиски
завернули...
   Кто? И по какому поводу?
   Руководитель Конторы перебрал  мысленно  политиков  и  события  последних
дней. Нет, явных причин для проявления столь бурных реакций не было. Что  же
произошло? Что?
   Трудно было это узнать, на то  и  существует  Контора,  чтобы  раскрывать
чужие тайны. Но... Президент не дал "добро" на расследование. Президент  дал
"добро" на совсем другое.
   Президент не поставил на Контору.
   Президент подставил Контору.
   - Завтра в девять часов утра я представлю вас ответственному  за  ревизию
человеку...
   - Не мне представите. Посреднику. Меня лично вы можете представить только
Президенту. Или вашему преемнику.
   - Хорошо.  Завтра  в  девять  я  представлю  Ревизору  назначенного  вами
посредника.  Надеюсь,  у  вас  в  процессе  работы  не  возникнут  проблемы,
требующие моего или Президента вмешательства.
   - Это будет зависеть от Ревизора.
   - За Ревизора можете быть спокойны. До свидания.
   - Прощайте.

Глава 66

   В  девять  тридцать  следующего  дня  Ревизор  затребовал  первый   пакет
документов.   Перечень   происшествий,   повлекших   гибель   либо    утрату
трудоспособности работников организации за последние полтора года. И  выбрал
наугад одно. Последнее. О расстреле агента в подъезде жилого дома.
   Только его.
   -  Мы  предоставили  объяснительные  по   настоящему   делу,   -   сказал
представитель Конторы.
   - И тем не менее. Я бы не стал спрашивать вас о подробностях этого  дела,
если бы не особые обстоятельства. Затрагивающие интересы высшего руководства
страны. Мне необходима встреча с  непосредственными  начальниками  погибшего
агента и агентами, курировавшими данную операцию.
   -  Это  невозможно.  Прямой  контакт  работников  нашей   организации   с
посторонними лицами допускается лишь в экстраординарных ситуациях...
   - С которой мы и имеем дело, - нетерпеливо перебил Ревизор.
   - И только по прямому указанию  главы  государства.  Посредник  блефовал.
Такого правила не существовало. Равно как и других писаных правил. Равно как
и самой Конторы. Просто никогда и никто из высокопоставленного начальства на
прямой контакт с непосредственными исполнителями выходить не пытался.  Разве
только с посредниками. Этот случай был первым и единственным.
   - Но я уполномоченное Президентом лицо...
   - Я знаю. Почему и нахожусь здесь. И готов ответить на  все  интересующие
вас вопросы.
   - Мне не  нужны  вы.  Мне  нужны  разработчики  и  исполнители  операции,
повлекшей  гибель  агента.  Мне  поручено  служебное  расследование  данного
инцидента.
   - Я могу запросить необходимую дополнительную информацию.
   - Вы меня не понимаете.  Или  не  хотите  понять.  Повторяю.  Проваленная
операция, равно как  еще  несколько  проведенных  до  нее,  задели  интересы
безопасности государства. Мне поручено ознакомиться с обстоятельствами дела.
И  дать   по   ним   заключение.   Получать   объяснения   от   потенциально
заинтересованных в  сокрытии  служебного  неблагополучия  начальников  я  не
намерен. Я  буду  работать  только  с  первоисточниками.  Только  с  людьми,
непосредственно  исполняющими  работу.  Все  ваши  ссылки  на  невозможность
организации  таковых  встреч  я  буду  истолковывать  как  попытки  сокрытия
порочащей вашу организацию информации. Как саботаж. И буду ставить вопрос  о
правомочности  существования  вашей  организации.  С  чем  готов  выйти   на
Президента. Если вы будете продолжать настаивать на его участии в деле...
   Подобная постановка вопроса выглядела убедительно. И  посредник  вынужден
был пойти на уступки.
   - Хорошо. Я  проконсультируюсь  со  своим  непосредственным  начальником.
Определю время и место встречи. И доложу вам...
   - Не позднее чем через два часа.
   - Не позднее...
   И  посредник,  как  обещал,   пересказал   обстоятельства   дела   своему
непосредственному начальнику.  Слово  в  слово.  Потому  что  на  память  не
жаловался. Потому что служил в Конторе, где забывают только то, что лучше не
помнить.
   - Так вот, значит, откуда ветер дует, - кивнул Руководитель. - Вот где мы
прокололись. Теперь они вцепятся мертвой хваткой. И не отпустят, пока мы  не
перестанем трепыхаться.
   - Может, попытаться потянуть время?
   - Нет. Время работает на них. И против нас.  Придется  приносить  жертвы.
Отдавать  кусок,  чтобы  сохранить  целое.  Придется  отдавать  разработчика
операции.
   - Но это значит...
   - Придется отдавать! У нас нет другого выхода, кроме  как  выполнять  Его
распоряжения. Как уполномоченного представителя Президента. Или мы  накличем
гораздо большую беду. Мы будем вынуждены отдать Ему то, о чем  Он,  по  всей
видимости, и так осведомлен. А вот все прочее. То, о чем он не знает...
   Руководитель медлил с последним наставлением. Руководитель  прокачивал  в
голове варианты действия. Десятки - в минуту. Их ближние, отдаленные и очень
отдаленные последствия.
   Позитивные.
   Негативные.
   Нейтральные.
   Для Конторы.
   Для него.
   Для отдельных работников. Для страны в целом...
   - Поступим следующим образом: по линии расследуемого Ревизором вопроса  -
никаких препон чинить не будем. Чтобы не попасть в дурацкое положение. Мы не
знаем  степени  его  осведомленности.  Что  ему  известно,  а  что  нет.  Но
усердствовать в самокопании, подносить  информацию  на  блюдечке  с  голубой
каемочкой тоже не станем. Что вытянет - то его. Что упустит - наше.
   Заостряйте его внимание на частностях.  Путайте,  топите  в  мелочах,  во
второстепенных деталях. Как можно больше деталей!  Лучше  всего  скандальных
деталей, за которые цепляется внимание. Глядишь - за мельтешней мелочевки он
не разглядит главного.
   А пока он барахтается в  потоке  вторичных  фактов,  мы  будем  подчищать
хвосты. По основным четырем позициям: события, документы, финансы и люди.
   На каждую определите по человеку.
   События необходимо перетасовать таким образом, чтобы наша работа  ушла  в
тень. Чтобы она выглядела  второстепенной  возней  на  фоне  боевых  успехов
Безопасности и МВД. Лавровые венки победителей  нам  ни  к  чему.  Если  они
оттягивают шею.
   Документы...
   - Документов у нас практически нет.
   - Тогда они должны появиться. ПОТОМУ что Он, как  всякий  государственный
бюрократ, считает, что их не может не быть. В  принципе.  Там,  где  ведется
хоть какая-нибудь работа, появляются горы бумаг. Если мы не хотим, чтобы нас
посчитали лентяями, мы должны их представить.
   Я не думаю, что Он серьезно полезет в архивы, но все же  на  этот  случай
оформите  пару  сотен  килограммов  типовой  макулатуры.  Ну  там  приказов,
отчетов, объяснительных. Постарайтесь, чтобы после их  прочтения  у  всякого
человека сложилось  впечатление,  что  наша  организация  сродни  городскому
архиву, где сотня покрытых мхом и плесенью архивариусов  с  утра  до  вечера
ковыряется в истлевших  бумажках.  Мы  только  собираем  информацию.  Только
собираем! И очень редко и лишь по прямому указанию Президента ввязываемся  в
реальные события. Но эти дела,  естественно,  можно  отсматривать  только  с
письменного разрешения Президента. Которое еще  нужно  получить...  и  верно
оформить... и правильно обозвать архивное дело... и умудриться найти  его  в
горе бумаг... Понятно?
   - Понятно. Но такое количество бумаг мы оформить не успеем.
   - Оформите, сколько успеете. Но обязательно на те, что успеете,  навесьте
гриф "Совершенно секретно". Остальные дайте списочным перечнем.  Если  он  и
начнет осмотр документов, то с самых секретных. А на простые  даже  внимания
не обратит. Тем более пришел он сюда не за бумагами. А за головами.
   Финансы. Реанимируйте документацию прикрытия. Если  ее  окажется  мало  -
позаимс