аверное  ими,   если
приставить друг к другу, можно опоясать земной шар по экватору.
   Лицевой. Левый. Лицевой.
   Отныне я буду любить круги, многогранники,  квадраты  и  люто  ненавидеть
любые фигуры с острыми внутренними углами. Хотя нет.  Кажется,  прошлый  раз
был именно круг.
   Двадцать первый час.
   Почти сутки!
   Я словно нашпигован острыми иголками. Моя кожа, мышцы, кости, кровеносные
сосуды, даже, кажется, сама кровь протестуют против неподвижности. Они хотят
двигаться. Они и должны двигаться! Они так устроены, что не могут иначе. Все
мое тело требует движения. И лишь махонький кусочек головного  мозга,  может
быть  стограммовый,  может  быть  еще  меньший,  где   гнездится   сознание,
продолжает упрямиться, обрекая все  прочие  семьдесят  килограммов  тела  на
страдания. Он сильнее. И это суть. Он должен быть сильнее, иначе  грош  цена
всем прочим десяткам килограммов!
   Вспышка! Оглушительная сирена! Голос.
   - Приготовиться к спаррингу!
   И без всякого перехода, без паузы, тут же в распахнутую дверь  впрыгивает
инструктор по рукопашному  бою.  Он  смеется!  Ему  весело!  Его  разогретое
быстрое тело готово к бою. Ему нравится собственная сила и  уверенность.  Он
жаждет драки как развлечения.
   С трудом превозмогая онемение поясницы я вскакиваю на  ноги.  Раскаленные
спицы боли прокалывают мой позвоночник, суставы, мозг. На мгновение в глазах
темнеет. И именно в это мгновение меня настигает удар в челюсть.
   Из своего заведомо проигрышного положения - мой противник свеж, а я  весь
как отсиженная нога, я извлекаю крупицы выгоды. Приняв удар, я  искусственно
падаю,   чтобы   получить   мгновенную    передышку,    успеть    очухаться,
сгруппироваться,  "завести"  мышцы.  Внешняя  боль   вытесняет   внутреннюю,
мобилизует организм. Нет, не зря я двадцать  часов  "мял"  мускулы.  Еще  не
коснувшись пола, я чувствую, как они начинают  работать  в  полную  силу.  Я
откатываюсь,  но  не  встаю.  Противник  один  -  за   что   большое   мерси
учителям-мучителям. В прошлый раз на мне  как  на  груше  разминались  трое!
Значит на добивание он, хочет или не хочет, должен подойти лично. Вот я  его
и подожду.
   Инструктор внимательно оглядывает меня  -  проверяет  не  переборщил  ли.
Переборщил, переборщил - показываю я  ему  всем  своим  видом.  Это  уже  не
оговоренные 75 процентов максимума, а все 120! Может и челюсть  сломана.  То
есть курсант выведен из строя. Не  видать  тебе  парень  премии!  Точно!  Не
веришь? Подойди - посмотри. Ну подойди, подойди.
   Инструктор  огибает  меня  со  спины.  Конечно,  у  меня  нет  шансов   в
единоборстве, на то он и инструктор, а я курсант, но разок, от души, врезать
очень хочется. За все свои обиды, за двадцатичасовые муки и итоговую  премию
в форме оплеухи в левую скулу. Ну сколько же можно терпеть, ей богу!
   Инструктор,  прикрывая  лицо  и  корпус,  слегка  наклонился,  готовый  к
мгновенному отражению возможной агрессии и нанесению  добивающего  удара.  Я
испускаю громкий, отвлекающий внимание стон, открываю затуманенные глаза  и,
одновременно, наношу своему условному противнику сильнейший удар  ногой  под
коленки и внешней стороной кулака - в  руки.  Инструктор  падает  и  тут  же
вскакивает. Но я уже на ногах. Я опередил его на какое-то мгновение. Но  это
мое мгновение и я его использую с пользой для  себя  и  немалым  уроном  для
соперника.
   Ну!
   Сирена. Команда "Брэк"!
   И летящая рука замирает в воздухе.  Ну  не  дали  душу  отвести!  Обидно,
честное слово!
   Инструктор мирно улыбается, протягивает руку. Бой  закончен.  Сколько  он
длился? Секунд десять? Учебке не нужны лишние драки. Хватит плановых.
   Сегодня  спецов  интересовала  моя  мышечная  форма,  мои  реакции  после
двадцатичасовой "сидячки".  После  первого  моего  полноценного  ответа  они
прекратили потасовку.
   - Сделал ты меня! - смеется инструктор еле заметно подмигивая, намекая на
"покупку" за рамками правил учебного боя.
   Ну конечно, они меня будут мутузить вдвоем-троем, а я правила  соблюдать.
В кои веки раз выпала возможность отыграться, а они про правила.
   - Еще не вечер, - машет на прощанье инструктор.
   Это точно, - думаю я, - еще даже не день. Судя по впечатлениям  последних
месяцев еще только раннее утро. А когда наступит день и как я  его  умудрюсь
пережить, знает только бог да еще Контора, что в  конечном  итоге  для  меня
одно и то же.
   На сегодня все. Отмучился! Пора домой. В обратном  порядке  я  отсчитываю
коридоры, вестибюли, крытые переходы между зданиями. Торчу у опознавателей и
автоматических дверей. Я не встречаю ни одного "прохожего". Коридоры  пусты,
как послужной список новобранца. График перемещений внутри здания  составлен
так хитро, что наткнуться на живую душу практически невозможно. Я  настолько
привык к пустым помещениям, что если бы вдруг заметил  человеческую  фигуру,
то принял бы ее за мираж и попытался пройти сквозь нее, как сквозь воздух.
   За год с лишним  пребывания  в  стенах  Учебки  я  не  видел  ни  единого
собрата-курсанта! Занятия проходят строго в индивидуальных классах  с  глазу
на глаз с преподавателем. Если проводились общие лекции, то лишь посредством
мониторов, т.е. лектор читал  толпе,  а  толпа,  разбитая  на  индивидуумов,
сидела по кабинетам, пялясь в мерцающие экраны. Хочешь задать вопрос  -  жми
кнопку и говори в  микрофон.  А  уж  собраний,  вечеринок,  сборищ  и  т.п.,
типичных для нормальных учебных заведений мероприятий, здесь не могло быть в
принципе. Курсанты не должны были знать друг друга. Ни под каким видом!
   Иногда мне казалось, что в этой почтенной академии  спецнаук  я  обучаюсь
один. И все эти здания, спортивные  залы,  тиры,  тренажеры,  преподаватели,
инструкторы и прочая и прочая, предназначены только для меня.
   Но нет, не  дремала  фантазия  собратьев-школяров,  измученных  как  и  я
одиночеством. Они находили способы дать  о  себе  знать.  То  на  девственно
чистом полу коридора можно было заметить нарочито оброненную бумажку,  то  в
батарею парового отопления стукнет торопливая дробь коллеги  по  заключению.
Как я теперь понимаю, начальство на подобные проказы смотрело сквозь пальцы,
в конце концов это тоже тренировало изобретательность. Нет, не один я  здесь
мучаюсь! И на том спасибо. Не так обидно.
   Дохожу до своей "кельи". Автоматика открывает дверь. Вхожу. Снова щелкает
запор. Падаю на койку. Здесь я сам себе хозяин.  Сюда  согласно  неписанному
правилу Учебки начальство не вхоже, хотя, уверен, глазок  камеры  где-нибудь
впихнули, не удержались. Сбрасываю "паранджу". Маска -  непременный  атрибут
Учебки. Без нее выходить из комнаты я не имею права. Даже для преподавателей
наши физиономии терра-инкогнита. Видеть благодарные улыбки своих учеников им
не дано. Правда они подобных стремлений и не испытывают,  усвоили  -  меньше
знаешь - спокойней живешь.
   Вот так странно все увязалось - уклад монастырский, а обмундирование, что
в восточном гареме.
   Тихий зуммер, пожалуй, единственный в этом заведении звук, радующий  ухо.
Прибыл обед! Но еще наверное с минуту я  лежу  не  в  силах  заставить  себя
подняться. Двадцать часов сидячего "отдыха" изрядно измотали меня. Но и есть
хочется. Те же двадцать часов без крошки во рту.  Голод  борется  во  мне  с
усталостью. Побеждают оба. Не вставая, в конце концов я дома, что хочу, то и
делаю, я  задираю  жесткую  шторку  пищевого  лифта,  снимаю  поднос,  густо
уставленный тарелками.  Сегодня  двойная  пайка.  Вообще-то  в  еде  нас  не
ограничивают.   Любые   пожелания   при   составлении   меню    учитываются.
Действительно, стоит ли нервировать курсанта еще и жареным  луком,  если  он
его терпеть не может? Нервы это  тоже  собственность  Конторы  и  она  лучше
знает, как  их  рационально  растратить.  Отсюда  и  трогательная  забота  о
подопечных. И еда по вкусу и обстановочка - мебель-коврики-полочки с  учетом
пожеланий и коммунальные удобства под боком, далеко бегать не надо (а то еще
столкнутся возле писсуара однокашники, что тогда делать?) и книги по первому
требованию и фильмы по ящику.  Все  что  ни  пожелаешь!  Прямо  элитный  дом
отдыха! Только  потом,  по  набитому  заказанным  обедом  животику,  кулаком
инструктора-мордоворота хрясь и башкой о татами. И все удовольствия!  И  так
месяцами! То по шерстке, то против, да так против, что чуть не с кожей!
   Раз в две недели, но не когда захочешь,  а  когда  по  графику  выпало  -
увольнительная. Посадят  в  машину  без  окон,  словно  вора  рецидивиста  в
воронок, час-два покатают по ухабам и высадят где-нибудь возле  турбазовской
танцплощадки  -  отдыхай.  Откуда  привезли,  куда  увезут   -   представить
невозможно. Стыдно сказать, но я до  сих  пор  не  представляю,  где  Учебка
находится!
   Поплясал на дискотеке, потрепался  с  подружками,  пострелял  глазками  и
домой, в родной монастырь и чтобы секунда в секунду в условленном месте.  Не
то... Это называется личная жизнь.
   А еще есть каникулы. Последние я  провел  в  увлекательном  турпоходе  по
заполярной тундре. А куда в самом деле направить стопы? Домой? Так нет  его.
Похоронили меня родители! Вот и отправляйся теперь отдыхать на  выбор  -  на
взморье Ледовитого побережья или роскошный песчаный пляж пустыни  Каракумов.
Познавай географию родной страны. Каникулы они тоже не без пользы...
   А как вы хотели - служба она не сахар!
   Все! Отбой! Сегодня не желаю ни читать, ни смотреть, ни слушать.  Сегодня
я полон впечатлений по... самую скулу.
   - Спокойной ночи! - вслух желаю я себе и камере-невидимке и засыпаю  едва
коснувшись подушки. Снов я не вижу. У  меня  бодрствование,  что  у  другого
ночной кошмар!
   Утром меня ожидает сюрприз. Внутренняя трансляция бархатно-нежным голосом
дежурной дикторши объявило очередную гнусность. Они что, специально  горькое
содержание подслащивают сахарными голосами?
   - Доброе утро. Курсанту 24 СЖ к 9.44 явиться в корпус Б, класс 7.
   Что? Опять "сидячка"? Опять?!  С  ума  они  спятили?  У  меня  еще  после
вчерашнего мышцы словно песком забиты. Нет, это невозможно! Я не желаю! Я не
буду! Я отказываюсь. Категорически!
   В 9.44 я стою у назначенного класса. В 9.45 выслушиваю  учебное  задание.
На это раз, кажется, повезло. Дуэль! Конечно, и тут не без замираний, но  не
таких тупых, как накануне. Здесь у меня  будет  противник,  не  какой-нибудь
безликий экран, а живой, из плоти и крови и, значит, потенциально  одолимый.
Условия - проще не придумать. Комната, полная темнота, два, три, а  возможно
и больше  людей.  Задача  -  обнаружить,  подсчитать,  обезвредить.  Каждому
выдается контрольный пистолет, где вместо пуль  узко  направленный  световой
импульс. И право на один выстрел.
   Я вхожу в комнату, с минуту выбираю место где лучше "залечь", где сложнее
вычислить мое присутствие. Углы? Слишком  лобовое  решение.  Центр?  А  если
нагло, у самой лицевой стены?
   Поза? Конечно, можно улечься на пол, в таком положении можно "высиживать"
противника  неделями,  но  подняться,  не  произведя  шума,  сложно.   Сидя,
сгруппировавшись? Нет уж, увольте. Хватило! Я  сажусь  на  колени,  подпираю
подбородок ладонью левой руки. В правой у меня зажат пистолет.
   - Готовы?
   - Готов!
   Гаснет  свет.  С  легким  шуршанием  уползает  вверх  стена,  разделяющая
комнаты. Кто затаился там, в темноте? Инструктор? Или такой же  курсант  как
я? Сколько их? Один? Двое?  Может  насадили  по  углам  десяток?  С  Конторы
станется!
   Сижу недвижимо, словно степной идол. Дышу медленно, плавно, бесшумно. Это
тоже надо уметь, этому надо учиться. Даже сердце мое, кажется, стало  биться
тише. А еще надо удержать кашель, как всегда, если нельзя, то сразу хочется,
усмирить слюноотделение  и  возможные  бурчания  в  животе.  Говорят  одного
курсанта противник вычислил на  третьей  минуте  по  случайному  "бульку"  в
кишках.
   Тишина. Абсолютная тишина. А может быть там, в  соседней  комнате  и  нет
никого?  Наши  преподаватели  не  без  юмора,  могут  не  отказать  себе   в
удовольствии поглазеть на идиота, вступившего  в  единоборство  с  пустотой.
Наблюдают сейчас меня в приборы ночного видения, похохатывают. Это для  меня
здесь темнота, глаз выколи, а для них залитая светом прожекторов арена цирка
и я - натуральный рыжий. Смотрите, веселитесь, зрелище бесплатное!
   Через шесть часов мне сидеть надоедает.  Мой  противник,  если  он  есть,
ничем не выдает себя. Я плавно повожу головой, словно башней локатора и  уши
у меня - антенны. Влево, насколько позволяют позвонки  шеи,  вправо.  Влево.
Вправо. Как назло рот переполняет слюна, но я ее не глотаю  -  выпускаю  изо
рта тонкой струйкой. Что, не эстетично - свесилась прозрачная  струнка  чуть
не до пола, сползает на одежду? Зато практично! Мне результат  важен,  а  не
красота. Пусть дурак, которому жить надоело, сглатывает. В  тиши  для  спеца
такой звук что барабанная дробь. Раз сглотнул - и пуля в лоб. Тоже,  знаете,
эстетики мало, когда череп вдребезги. Вот  и  выбирай:  противный,  но  зато
живой, или ну очень симпатичный, но покойник. Я предпочитаю первое.
   Так, все, пусть  я  проиграю,  но  сидеть  больше  не  могу!  Перехожу  к
активному поиску. Безусловно риск здесь больше, но и цена выше. Не  люблю  я
набирать победу по баллам, мне бы кавалерийским наскоком - раз и в дамки!
   Плавно разгибаю спину, позвоночник он тоже может хрустнуть! Приподнимаюсь
на коленях. Замираю больше чем на минуту. Перегрузок  допускать  нельзя.  Ни
дыхание, ни пульс не должны усилиться ни на  йоту!  Опираюсь  рукой  о  пол,
поднимаю, ставлю на пол  правую  ногу.  Снова  замираю.  Медленно,  медленно
встаю, выпрямляюсь. Вот я и на ногах. Теперь у меня появился ряд преимуществ
- более высокий слуховой обзор, свобода маневра, плюс дополнительные очки за
активность.
   Начинаю движение.  Ползу  стопой  над  полом,  касаюсь  большим  пальцем,
постепенно сползаю подошвой, переношу вес  тела.  Шаг  -  минута.  Чтобы  не
скрипнуть суставом, не зашуршать одеждой, не сдвинуть воздух  -  по  легкому
дуновению ветерка можно просчитать противника. Еще шажок. Манеры и  скорость
слизняка, ползущего по листу лопуха. Тоже,  знаете,  не  удовольствие  такая
походка. Не верите - можете попробовать.
   Остановка. Получасовое прослушивание. Новый шаг.
   Стоп! Где-то близко, совсем близко  улавливаю  движение.  Даже  не  звук,
какое-то непередаваемое напряжение пространства. Затихаю и слушаю. Слушаю до
боли в ушах. Пытаюсь поймать мельчайшие звуки, колебания, вибрации. Суммирую
ощущения.
   Теперь уверен - мой противник здесь.  150  -  200  градусов,  если  вести
отсчет от двери и пять-шесть шагов от  меня.  Как  бы  определить  поточнее.
Вообще-то слуховая пеленгация может давать точность до одного градуса!
   Вытягиваю  руку   с   пистолетом,   указывая   наблюдателям   направление
обнаружения. Я уже почти выиграл. Остался последний аккорд-выстрел. Но я  не
спешу, хочу бить наверняка. Иду на сближение.
   Делаю шажок и вдруг понимаю, что в комнате нас не двое! Рядом,  буквально
в  шаге  от  меня  затаился  еще  один  друг-соперник.  Я  улавливаю  легкий
сквознячок выдыхаемого им  воздуха.  Ба!  Да  он  еще  похоже  "чайник"!  За
собственным сопением врага в упор не различает!
   Указываю наблюдателем направление объекта и два  пальца.  Второй!  Полная
победа! Можно сворачивать игру, но очень хочется пострелять. Только вот кого
избрать в качестве мишени? Этого, "вентилятора", или тихоню? Ах  как  жалко,
что на двух противников отпущен только один заряд!
   А что если? Меня захлестывает азарт молодого хулигана. А почему бы и нет!
   Делаю шаг назад, отступаю,  захожу  "вентилятору"  с  тыла.  Я  буквально
обнюхиваю его со всех сторон, а он ничего не чует!  Он  что,  спит  что  ли?
Встаю за спиной. Замираю.  Чувствую,  как  мой  подопечный  вертит  головой.
Дурашка, здесь я, в десяти сантиметрах от твоего  затылка.  Интересный  ждет
тебя сюрпризец.
   Меня распирает озорство. Сегодня я на коне, сегодня я блистаю!
   Минуты две, чтобы не сгореть в последний  момент,  я  поднимаю  пистолет.
Пора!
   И тут я допускаю "промашку"  -  еле  слышно  хлюпаю  носом.  Но  это  для
обычного человека еле, а для  профессионала,  каким,  похоже,  является  мой
второй соперник, это шмыганье равно грохоту орудийного выстрела.
   Мгновенная вспышка. Выстрел!  "Вентилятор"  поражен!  Что  и  требовалось
доказать.
   Уже не спеша, со вкусом, как  герой  американского  вестерна,  я  посылаю
"пулю"  в  обезоруженного  профессионала.  Адью,   мой   условно-безусловный
противник! Вспышка! Вот так вот! И одною пулей он убил  обоих!  Классическая
победа, достойная войти в анналы Учебки. Меня распирает самодовольство...
   И тут к моему виску тихо прижимается дуло пистолета. Ах вот в чем  дело?!
Так вас было трое! Так я проиграл?! Пренеприятно рушиться со сладких  вершин
победы в мрачную преисподнюю поражения.
   Но как он меня подловил? Каким образом  сумел  приблизиться  так  близко?
Ведь я ничего не чувствовал! Ни-че-го! Неужели он все это время  сопровождал
меня, прикрываясь моим телом, словно  мешком  с  песком  от  выстрела?  И  в
результате передушил противников чужими руками. Одна пуля - три  трупа!  Да,
рановато я запросился в анналы.
   Кто он? Узнать бы, посмотреть на него. Но, увы, это невозможно.
   - Бой закончен! Всем вернуться на исходные позиции, - требует  голос  "за
кадром".
   Расходимся. Опускается стена, или несколько стен? Зажигается свет. Я один
в комнате, словно ничего и не было, ни победы, ни поражения.
   Вот такая она - наша учеба. Порой кажется, что хуже  быть  не  может,  ан
нет, может! И уже следующая неделя это подтвердила.
   Начало было традиционным - "курсант... время... комната..." В условленный
срок я, ничего не подозревая, переступил  порог  класса  и  тут  же,  взамен
"здрасьте" получил сокрушительный удар в солнечное сплетение.
   - Добавить еще? - участливо поинтересовался дюжий молодец с явно читаемой
на лице неблагополучной наследственностью, наблюдая мои  судорожные  попытки
схватить губами воздух.
   - Очухался?
   Серия ударов по меньшей мере в четыре руки. Били явно не по правилам - на
все 100 процентов.
   Что  произошло?  Какую  провинность  я  допустил,  что  со   мной   стало
позволительно так обращаться?
   Под руки меня потащили по коридору, открыли  дверь,  о  которой,  проходя
здесь десятки раз, я и не подозревал, поволокли вниз по темной,  бесконечной
лестнице.
   - Шевели ножками, поганец, - поторапливали мордовороты, подтверждая слова
болезненными тумаками. Запас слов у них был явно меньшим, чем набор  ударов.
Они почти не повторялись, находя на моем теле все новые болевые точки. Я  не
сопротивлялся, это  было  бессмысленно.  Я,  насколько  это  было  возможно,
анализировал  последние  дни,  недели,  месяцы.  Где  зацепка,   объясняющая
происходящее?
   Громыхнула обитая железом дверь. Очередная серия ударов и короткий  полет
от порога к бетонному полу.
   - Кончай отдыхать!
   Новые "заботливые" руки  подхватили,  подтащили,  наподдали,  уронили  на
табурет, который от падения моего тела даже не шелохнулся. Привинчен к полу,
- отметил я. Это уже напоминало тюремные порядки.
   - Руки на стол! Быстро! - заорал  в  самое  ухо  голос.  В  глаза  ударил
слепящий свет мощной лампы. - Руки!!
   В полной растерянности,  не  в  силах  сопротивляться,  я  вытянул  руки.
Жесткие зажимы обхватили, стянули запястья.
   Что за чушь? Что за  фильмы  ужасов?  Меня  решили  убрать?  Тогда  зачем
избивать? У меня хотят что-то узнать?  Но  тогда  почему  не  спрашивают,  а
только бьют? Я не  мог  выдвинуть  ни  одной  сколько-нибудь  правдоподобной
версии.
   - Смотреть прямо! - потребовал голос и тут же услужливый кулак, доставший
левую скулу, помог совершить поворот. Конечно,  спасибо  за  заботу,  но,  в
принципе, я мог и сам справиться. От удара кожа лопнула и из  раны  закапала
кровь.
   - Выключит