. Ну, я поехал.
   - Спасибо.
   - Вашему другу спасибо.
   Возле забора никого не было. Я выдержал минуту и подошел к  калитке.  Раз
никто не встречает, значит,  эта  дача  моя.  Ключ  к  калитке  подошел.  По
выложенной асфальтовой плиткой дорожке я проследовал к дому и тем же  ключом
открыл еще одну дверь.
   Сумрачно, пыльно,  тихо.  Давненько  я  на  собственной  даче  не  бывал.
Замотался, запустил хозяйство. Непорядок.
   Я прошел в комнату и включил свет.
   - Здравствуйте.
   Это  было  что-то  новенькое.  Меня  сводили  с  живым  человеком.  Не  с
объявлением на столбе, не  с  набором  букв  на  шифрограмме  и  даже  не  с
телефонным голосом. Это было нетипично для Конторы  -  знакомить  работников
друг с другом. Если, конечно, я не влез на чужой приусадебный участок.
   - Здравствуйте.
   - Здесь можете говорить спокойно. Помещение защищено.
   Нет, адресом я не ошибся. Прибыл куда надо. В Контору.
   И  приветствовавший  меня  незнакомец  типично  конторский  -   абсолютно
никакой. Закроешь глаза и тут же забудешь. Ни  роста,  ни  веса,  ни  особых
примет. Усредненная величина.
   - Как мне к вам обращаться?
   - Как угодно. Например, Семен Степанович.
   - Я зачем сюда, Семен Степанович, на отдых или на работу?
   - На службу. Вы прессу читаете?
   - Конечно. По производственной необходимости. Семен Степанович  развернул
газету.
   - Вот это, - показал он пальцем.
   В заметке сообщалось о покушении на  человека,  проживающего  по  адресу:
Тупиковый проезд, двенадцать. Пострадавший скончался  на  месте,  получив  в
тело пять пуль.
   -  Это  был  наш  работник.  Он  вел  специальное  расследование.  Вполне
возможно, что его гибель могла быть случайной,  но  вероятнее  всего  -  это
хорошо продуманный ход. В том, случайность  это  или  нет,  вам  и  придется
разбираться.
   Я не стал задавать вопрос, зачем было  для  рядового,  в  общем-то,  дела
вызывать чуть не за пять тысяч верст работника в ранге Резидента. Что, ближе
никого подходящего не нашлось? Я не стал спрашивать, почему именно я. Потому
что в Конторе больше того, о чем сказали, не спрашивают.
   Он сам ответил на не заданный мною вопрос:
   - Вы более всех других походите на него. По складу мышления, характеру  и
некоторым другим параметрам. Вам  проще  других  представить  его  мотивы  и
действия.
   Понятно. Расследование с использованием аналога. Чем больше  люди  похожи
друг на друга, тем выше шансы, что они при решении однотипной задачи  пойдут
одним и тем же путем. Или совершат одни и те же ошибки.
   Короче, провокация. Как бы  мне  не  пришлось  в  конце  расследования  в
каком-нибудь подъезде получить те же пять пуль  в  то  же  самое  место.  По
аналогии.
   - Где я могу получить дополнительную информацию?
   -  Здесь.  И  в  дальнейшем  по  указанным  почтовым  ящикам.  В   случае
необходимости мы придадим вам в помощь группу из нескольких человек.
   Группу?  То  есть  они  готовы  засветить  передо  мной   еще   несколько
физиономий? Это уже вообще ни в  какие  рамки!  Похоже,  я  ошибся.  Похоже,
предлагаемое мне дело далеко не рядовое.  Группой  в  Конторе  разрабатывают
только особо важные или особо спешные дела. Видно, дело не в тех пяти пулях,
что достались моему предшественнику. Дело, видно, в другом.
   - Когда приступать к работе?
   - Немедленно.
   Следующие несколько  часов  я  знакомился  с  протоколами  осмотра  места
происшествия,  свидетельскими  показаниями,  актами  экспертиз,  видео  -  и
фотоматериалами. Информации  было  много  и  одновременно  не  было  совсем.
Следствие  зашло  в  тупик.  Ни  мотивы  преступления,  ни  личности   убийц
установлены не были. Случайность практически исключалась. Случайно вчетвером
с пистолетами  на  изготовку  людей  в  подъездах  не  поджидают.  Мотивы  и
исполнителей следовало искать не во внешних обстоятельствах преступления - в
образе жизни потерпевшего.
   - Для дальнейшего  расследования  мне  необходимо  знать,  чем  занимался
погибший в последние перед покушением месяцы.
   - Я понимаю вас. Но дать информацию по всем работам по известным причинам
не могу. Кроме последнего задания.
   Причины  действительно  были  известны.  Сверхсекретность   Конторы,   ее
работников и проводимых ими работ. Узнавший больше, чем ему следовало знать,
был  потенциально  опасен.  Как   боевая   граната,   которая   хоть   и   с
предохранительной чекой, но рвануть  в  самый  неподходящий  момент  все  же
может.
   - Когда я смогу получить требуемые мне сведения?
   - Запрашиваемые  материалы  вы  получите  завтра.  Доступ  к  оперативным
материалам работника Конторы приравнивался к передаче его  дел  человеку,  с
ними ознакомившемуся. Если я узнавал то,  что  знал  он,  я  становился  им.
Преемственность поколений,  продиктованная  соблюдением  Тайны  -  священной
коровы нашего несуществующего Учреждения.  Знать  чужое  задание  -  значило
принять его к исполнению. И довести  до  логического  конца.  Или  до  своей
кончины.

Глава 3

   Задание моего погибшего предшественника было по меньшей мере странным. Он
должен  был  осуществлять  надзор  за  одним  из  высокопоставленных  членов
Правительства.
   - Зачем нужна слежка за первыми руководителями страны? - спросил я.
   - Я не могу вам дать объяснения в полном объеме. Скажем так -  существует
опасность утечки информации.
   - Куда?
   - В третьи страны.
   - Почему этим должны заниматься мы?
   -  Потому  что  этим  можем  заниматься  только  мы.  И   никто   больше.
Безопасности, МВД и прочим силовым  госучреждениям  запрещено  разрабатывать
первых лиц государства. Это правило существовало еще для  членов  Политбюро.
На столь высоком уровне дела к расследованию, надзору или передаче в  другие
руки не принимаются. Все оперативные мероприятия, будь то слежка или  допрос
свидетелей и  потерпевших,  -  запрещены.  Максимум,  что  возможно,  -  это
доложить о полученных сигналах прочим членам Правительства.
   - То есть наши правители находятся вне закона?
   - Да, пока они правители. Но мы тоже находимся вне закона. И  здесь  наши
шансы уравниваются.
   - От кого было получено задание на разработку объекта?
   - Этого я сказать не могу.

Глава 4

   И все-таки расследование гибели  работника  Конторы  я  начал  с  бытовых
мотивов. Вначале мне необходимо  было  исключить  все  возможные  простейшие
объяснения происшествия и лишь затем переходить к более сложным. По лестнице
лезут постепенно и снизу - вверх,  а  не  запрыгивают  сразу  и  на  верхнюю
планку.
   Представившись  и  представив  соответствующее,  выписанное   на   майора
внутренних дел Свиридова А. П. удостоверение, я еще раз поговорил с соседями
потерпевшего. В отличие от обычной милиции я не спешил, я беседовал  часами,
всеми возможными способами располагая к себе собеседника. Я пил ведрами  чай
и литрами самодельные настойки, курил по пять пачек сигарет в день, съедал в
умопомрачительных количествах пирожки  и  пончики,  охал,  ахал,  возмущался
современными нравами и рассказывал увлекательные истории из жизни уголовного
розыска.
   Ничего нового я не узнал.
   К погибшему никто домой не ходил.
   Он никого из соседей не посещал и ничего необычного не рассказывал.
   Водку не пил.
   Во дворе не дебоширил.
   Матом прилюдно не ругался.
   Ни с кем не ссорился.
   Деньги не очень охотно, но занимал.
   В подъезде не сорил.
   От  участия  в  субботниках  не  отказывался.  Но  на  лишнюю  работу  не
напрашивался.
   Деньги на венки и приборки сдавал.
   В подъездные разборки не лез.
   Особой дружбы ни с кем не водил.
   Женщин не приводил.
   И сам больше чем на несколько дней никуда не отлучался.
   Обыкновенный, каких большинство в каждом  доме,  гражданин.  Без  видимых
достоинств, но и без особых недостатков. Как все.
   То есть такой, какими и бывают работники Конторы, - никакой.
   Убийство  на  почве  бытовых  неурядиц  исключалось.  Неурядиц  не  было.
Покойный жил со всеми в мире и согласии.
   Пьяная месть также не подходила. Потерпевший не пил и дружбы  с  местными
алкашами не  водил.  И  потом,  с  чего  бы  это  горькие  пьяницы  надумали
расправиться с ним с применением огнестрельного оружия? Скорее уж с  помощью
пустой (ну не полной же!) бутылки по темечку.
   Мотив ограбления был сомнителен. Брать у погибшего, кроме старой, которую
и за треть цены не продашь, мебели было нечего. Кроме того, с его тела  даже
не сняли часов, не вывернули карманы. Так грабители не поступают.
   Коммерческие   разборки?   Покойный    в    акционерных    обществах    и
производственных  кооперативах  не  состоял.  Согласно  документам,  он   до
последнего дня числился технологом в бессрочном отпуске  на  небольшом,  еле
сводящем концы с концами заводе. Лишних денег  для  участия  в  сомнительных
финансовых махинациях у него не было. Перебежать дорогу чьим-то коммерческим
интересам он не мог.
   Женщины? С женщинами больше чем на одну ночь он дела не имел. Не  хватало
еще работнику Конторы  нарваться  на  слежку  мужа,  взревновавшего  к  нему
изменницу-жену, или  того  хуже  -  на  всепоглощающую  любовь.  Любовь  для
разведчика равнозначна провалу. Можно изображать из себя  не  того,  кто  ты
есть, перед посторонними, соседями,  друзьями,  любовницами,  но  невозможно
перед близким, который наблюдает тебя каждый день, человеком. Тот  рано  или
поздно  станет  подмечать  некоторые  несоответствия  в  поведении,   станет
подозревать, начнет задавать вопросы. Нет,  это  исключено.  Конторским  при
исполнении заводить постоянные связи нельзя. Только если в отпуске.  На  три
недели. Или если в соответствии с  требованиями  легенды.  У  моего  коллеги
легенда была безбрачная. Значит, пристрелить его из-за подозрения  в  измене
не могли.
   Кстати, к тем же выводам пришла и следственная бригада милиции.
   Из-за чего же тогда его  застрелили?  Получается,  из-за  работы.  Скорее
всего той, которую он вел в последнее  время.  Но  об  этой  работе  милиция
догадываться не могла. И списала дело в архив.
   Я отправить дело в архив не мог. Я должен был докопаться до истины.
   Задача моя усложнялась тем,  что  писать  подробные  отчеты  о  работе  в
Конторе не принято. Читать их все равно будет просто  некому.  Ответственных
работников - наперечет. А  неответственных  к  подобным  делам  на  пушечный
выстрел никто не подпустит. Это не  МВД,  где  на  каждого  сыскаря  по  три
высокопоставленных  контролера.  Если  бы  Контора  работала   по   подобной
затратной схеме, о ней давно бы уже знала всякая собака. И брехала по  этому
поводу на каждом углу.
   Наше начальство никогда не интересовал ход дела, равно как  и  методы,  с
помощью  которых  оно  продвигалось.  Наше  начальство  интересовал   только
конечный результат, за который был  всецело  ответствен  исполнитель.  И  не
премией, не очередным званием, не квартирой, которую обещали дать. Но  много
большим. Поэтому и следить за его добросовестностью  было  незачем.  Уровень
сознания служащих Конторы был очень высок. Вынужденно высок!
   Но если состояние  дел  моего  предшественника  не  могло  контролировать
начальство, то еще меньше его мог контролировать я.
   Отсутствие архивов лишало меня возможности напрямую  проследить  ход  его
мыслей. Если я и мог это попытаться сделать, то только опосредованно,  путем
суммирования второстепенных фактов.
   Я  запросил  сведения  о  материально-технических  средствах,  которые  в
последние три месяца выписывал порученный мне агент. Финансы и  матценности,
в отличие от оперативной информации, в  Конторе  фиксировались  до  запятой.
Правда, бухгалтеры и кладовщики, числящиеся в НИИ и  СМУ,  не  догадывались,
что  они  выписывают  и  что  выдают  в  накрепко  закрытых  и   опечатанных
контейнерах. Они только галочки в  амбарных  книгах  ставили  о  выдаче  или
приеме  изделия  шифронаименованием  УПС-334-ЗМ,  не  догадываясь,  что  там
внутри. Но учет тем не менее вели самым тщательным образом. Что было мне  на
руку.
   Полученные списки я первым делом дешифровал, превратив  буквенно-цифровые
абракадабры во вполне  понятные  переносные  радиостанции  среднего  радиуса
действия, микрофонные "жучки" и патроны к пистолету Стечкина.
   Против каждого наименования я расставил число и  время  его  получения  и
жирный знак вопроса:  для  каких  именно  целей  моему  предшественнику  мог
понадобиться именно этот предмет.
   Дотика моих исследований была  проста  -  собираясь  что-то  предпринять,
человек обеспечивается не вообще предметами, а предметами, необходимыми  для
воплощения его плана в жизнь. Допустим, если он желает лишить  жизни  своего
противника, то вначале он выписывает винтовку с оптикой и глушителем,  чтобы
примерить ее к руке и глазу, затем патроны, чтобы потренироваться в стрельбе
по удаленным предметам, потом бронежилет или сбивающие  со  следа  служебных
собак порошки и прочее - в зависимости от того,  как  и  с  кем  он  надумал
расправиться.
   Выстраивая затребованные материальные ценности в хронологическом, по мере
их получения, порядке, я надеялся понять логику их использования и через это
раскрыть план действий погибшего агента. Но не понял ничего, кроме того, что
со   склада   были    получены    подслушивающие    устройства    повышенной
чувствительности,  лазерный  сканер,   миниатюрные   телекамеры   и   прочая
необходимая для слежки аппаратура. Но о том, что  ему  надлежало  заниматься
слежкой, я и так знал. Без изучения чуть  не  в  микроскоп  длинных  списков
выписанного специнвентаря. Получается,  прямого  отношения  к  убийству  эта
аппаратура не имела. Если только опять косвенное.
   С техникой я промахнулся.
   Тогда зайдем с другой стороны. Что еще необходимо агенту  при  разработке
объекта?
   Правильно - информация. Как можно больше информации о том,  кто  он,  где
жил, с кем дружбу водил, с кем ссорился, с кем  мирился.  Все  -  вплоть  до
случайных любовниц его  знакомых  на  втором  курсе  техникума,  который  он
закончил тридцать лет назад.
   Копал такую информацию мой погибший коллега?
   Наверняка. Если он агент, а не манная каша.
   Может отыскаться след подобных исследований?
   Должен! Он же не в безвоздушном пространстве копался, а в информации.
   Я снова запросил Контору. А сам, чтобы не терять  времени,  отправился  в
ближайшую библиотеку. А из нее -  в  еще  одну.  И  в  еще.  И  в  еще...  И
оказалось, что погибший был записан во всех этих библиотеках!  Что  само  по
себе очень необычно. Ему что, одной плюс запасников Конторы было мало?
   Непонятно.
   Прикрываясь липовым удостоверением инспектора  Министерства  культуры,  я
просмотрел его читательские карточки. Наряду с сотнями, чтобы не  возбуждать
подозрение,  других  карточек.  И  снова  удивился.   Объемы   просмотренной
литературы были огромны. Вернее, в одной библиотеке не очень, но суммарно во
всех - просто удивительны.
   Больше всего внимания он обращал на периодику.  Хотя,  для  отвода  глаз,
брал и "Трех мушкетеров", и "Сексуальную грамматику". Самый типичный набор -
газеты, журналы, справочные издания, причем не только за последний год, а  и
за прошлый, и за позапрошлый, и за  позапозапрошлый.  И  даже  более  ранние
года. Что ему там, в глубине прошедших лет, могло понадобиться  такого,  что
было бы актуально до дня сегодняшнего?
   Загадка.
   Информация, пришедшая из недр Конторы, дала примерно тот же результат. Та
же периодика, только из закрытых, с  грифом  "Для  служебного  пользования",
источников. И  еще,  конечно,  всевозможные  сведения  о  жизни  и  трудовой
деятельности  наблюдаемого  объекта  и  его  ближайшего  окружения.  Но  это
понятно. Это как положено.
   Я снова оказался в начале исследований. Снова один перед  единственным  и
главным вопросом - кому и зачем нужна была его смерть?
   Как на него ответить?
   Только повторяя путь своего предшественника. След в след! Как при  ходьбе
по глубокому снегу.
   Я должен пойти туда, где чаще всего  бывал  он.  И  делать  там  то,  что
предположительно делал он.
   То есть пойти в библиотеку?
   То есть - в библиотеку.
   Интересное место для  агента,  распутывающего  заказное  убийство  своего
коллеги.
   И тем не менее - в библиотеку. Туда, в ворох  старых  газет  и  журналов,
которые не три раза перебрал, пересмотрел, перелистал погибший агент. След -
в след. Лист - в лист.  Где-то  там,  среди  замусоленных  страниц  газетной
бумаги, скрывается ответ на мучающий меня вопрос. Где-то там...
   Потому что больше ему скрываться негде.

Глава 5

   В библиотеках меня не узнавали. Потому что я сам себя не узнавал, если  в
зеркало  посмотреть.  Не  мог  же  я  позволить  себе  являться   пред   очи
библиотекарей в том же самом - проверяющего из министерства - виде. Пришлось
с помощью грима, одежды и актерского мастерства  "рисовать"  совсем  другие,
непохожие на прежние образы.
   Наверное, проще было бы достать все требуемые подшивки  совсем  в  других
библиотеках, где меня ни разу не видели, но мне нужны были именно те  газеты
и журналы, которые листал мой покойный коллега. Так существовала хоть малая,
но вероятность, что я наткнусь на какую-нибудь оставленную им пометку.
   - Что вам, дедушка?
   - Мне бы, дочка, газетку за этот, прошлый и еще до него  год.  И  еще  до
него.
   - Четыре подшивки?
   - А? Да, четыре. Мне сказали, там про наш гвардейский, орденов Кутузова и
Александра Невского артиллерийский полк  написали.  Целую  статью.  А  когда
написали - неизвестно. Хочу найти.
   - Это же очень много, дедушка. Может, вам помочь?
   - Нет, нет, я сам. Мне  спешить  некуда.  Ветерану  гвардейского  орденов
Кутузова и Александра Невского полка выволакивали  из  подсобки  подшивки  и
помещали на самое удобное, ближе к свету, место.
   Страницу  за  страницей,  отсматривая   абзацы   текста   через   сильное
увеличительное стекло (сдало зрение у ветерана, пришлось лупу  приобретать),
бывший артиллерист  изучал  подшивки.  Его  интересовала  любая  информация,
связанная, да не с гвардейским полком -  с  порученным  его  коллеге  членом
Правительства. И еще он замечал любые отчерки, любые пометки на  полях  и  в
тексте.
   - Ну что, дедушка, нашли что-нибудь?
   - Нет пока. Но найду. Как не найти, раз писали.
   Первая подшивка.
   Прием в посольстве. Фамилии, имена, должности. Нужного  нет...  Заседание
Правительства. Присутствовали... Опять мимо.
   Открытие  научной  конференции.  Так.  Список  фамилий.  Вот  он.   Есть.
Зафиксировать текст дословно. В общем контексте. Месяц, число, время.
   Дальше.
   Закрытие выставки... Есть.
   Вручение наград... Есть.
   Митинг... Отсутствует.
   Официальный прием... Отсутствует.
   Поездка делегации за рубеж... В наличии. Поехал председателем.
   Встреча в верхах... Вот он.
   Поездка по стране... Перечень городов...
   Прием иностранных бизнесменов... Как без него.
   Банкет... В первых рядах.
   Открытие фестиваля...
   Закрытие фестиваля...
   Активная жизнь у первых лиц государства.
   Вторая подшивка.
   Прием... Банкет... Конференция... Выступление по телевидению... Поездка в
Штаты... Во Францию... Бельгию... В Новосибирск... Брифинг с журналистами...
Выступление  в  Йельском   университете...   Вручение   премии   Итальянской
академии... Встреча с зарубежными предпринимателями...
   Читать и то утомишься.
   Банкет...  Встреча...  Встреча...  Банкет...   Отдых   в   Подмосковье...
Банкет...
   Третья подшивка...
   Четвертая подшивка...
   С этой библиотекой на сегодня  все.  Пока  они  о  здоровье  ветерана  не
забеспокоились.
   - Нашли, дедушка?
   - Нет. Может, еще завтра поищу. Другая библиотека.
   - Мне нужны подшивки газет и журналов за...
   - Зачем вам так много?
   - Для диссертации. Уж такую дурную  тему  выбрал  -  "Динамика  изменений
средств массовой информации в период смены общественной  формации".  Кто  же
знал, что будет такой ин