тпущу?

- Если не отпустишь, оформим все это безобразие как мелкое хулиганство.
Пятнадцать суток помашешь метлой. Хотя если бы моя воля...

- Ладно, удержу.

Сева сгреб двадцатичетырехлетнюю малолетку в охапку и запустил ей руку под
блузку...

- Ты чего? - возмутилась девица.

- Того. Того самого! Ты мою водку допила?

- Ну допила.

- А я не до... Так что давай... Раз оплачено. А то меня отвлекли...

Следователь Грибов вышел из дома и направился к ближайшему
телефону-автомату... В потревоженной голове гудело. На душе было погано,
как в не чищенной десять лет выгребной яме.

- Дежурный? - спросил он.

- Дежурный.

- Говорит следователь Грибов. Приезжайте по адресу... Нет. Всего лишь
незарегистрированный притон... Нет, случайно. Но все равно, запишите на наш
отдел...

Глава 16

- Как же это ты так? - спросил Григорьев.

- Вот так. Я думал, там девочка, а там - "девочка". И "мальчики"...

- И на старуху бывает проруха.

- На старуху, может, и бывает...

Следователи сидели в машине и лениво жевали бутерброды. И холодные,
задохнувшиеся в полиэтиленовом мешке пирожки.

- Люська пекла?

- Что пекла?

- Я говорю, пирожки жена пекла?

- Жена. Еще вчера.

- Вот видишь, тебе жена пирожки печет, а ты по притонам ходишь. С
малолетними проститутками. Нехорошо получается.

- Кончай издеваться. И так тошно. Пятый день, и хоть бы...

В "бардачке" заверещал мобильный телефон.

- Слушаю, - сказал Грибов, - ладно.

- Кто?

- Дежурный. Говорит, нас генерал ищет. Просил перезвонить.

- Ну так звони.

- Нет, вначале доем. Все равно сказать нечего...

Но доесть не успел. Телефон зазвонил снова.

- Слушаю... - И тут же изменился в лице, ткнул большим пальцем вверх:
генерал. Сам звонит! - Да.

Да.

Отрабатывали версии. Я по отцу. Григорьев по связям.

Нет. Пока ничего существенного...

Что?! Когда? Десять минут назад? И точное время? И адрес? А девочка? Когда
девочку? Потом? После денег? Все понял. Еду...

- Ну что? Что такое? - нетерпеливо спросил Григорьев.

- Объявился. Объявился, гад! Позвонил родителям. Назначил встречу. Пока мы
тут...

- Значит, все-таки объявился...

- Давай ставь мигалку. Нам не позже чем через пятнадцать минут надо быть у
генерала.

Григорьев вытащил, налепил на крышу мигалку. Грибов резко разогнал машину,
развернул и, включив сирену, выкатился на левую полосу.

Глава 17

Генерал был в кабинете. И был не один.

- Товарищ генерал...

- Молчите! - раздраженно махнул рукой генерал. - Проходите и слушайте.

Напротив генерала навзрыд плакала мать девочки. И молча стоял отец.

- И что дальше? - вежливо спросил генерал.

- Дальше он сказал, что, если будет кто-нибудь еще, если он что-то заметит,
он не ручается за ее жизнь. За жизнь дочери. Что это единственная наша
возможность...

- И что вы решили? - напряженно спросил генерал.

- Мы ничего не решали. Мы сразу позвонили вам.

- По своему телефону? - быстро спросил Грибов.

- Нет. От соседей. Как вы и просили. И приехали.

- Это правильно сделали, что сразу. Надеюсь, вы понимаете, что теперь
продолжать частное расследование бессмысленно? Что теперь придется
обращаться за официальной помощью?

- Не понимаю!

- Как то есть...

- Он сказал, что если что-то заметит, то не ручается за ее жизнь.

- Но если мы пустим это дело на самотек, шансов спасти девочку еще
меньше...

- Но он сказал, что не ручается за ее жизнь!

- Я разделяю ваше беспокойство. Но попробуйте подумать хладнокровно. Без
эмоций. Руководствуясь только здравым смыслом. И логикой.

Передача будет проходить в два этапа. Вначале деньги. Потом заложница. Не
сразу. Потом... Понимаете? Где гарантии, что второй этап будет? Что,
получив деньги, он не попытается скрыться? Вы понимаете, о чем я говорю?

- Понимаю.

- А если он получит деньги и скроется, вряд ли он станет отдавать девочку.
Вряд ли захочет рисковать, отдавая единственного, который его знает в лицо,
свидетеля. Тем более то, что он желал иметь, он уже будет иметь.

Вы понимаете?

- Понимаю.

- У нас нет другого выхода, как взять его на первом этапе операции. До
того, как он будет иметь возможность скрыться.

- Но он сказал...

- Хорошо, давайте поступим по-другому. Давайте исключим всякую возможность
риска. Мы не будем задерживать его в момент получения выкупа. Из опасения,
что за ним наблюдают его сообщники, охраняющие заложницу. Мы будем
сопровождать его до момента передачи девочки. Или до того момента, когда
станет ясно, что он пытается скрыться. И только когда выяснится, что он
обманул вас...

- А если он узнает заранее?

- Он не сможет узнать заранее. Он ничего не сможет узнать. Утечка
информации исключена. Мы оцепим место действия задолго до начала операции.
И будем использовать в ней только узкий круг проверенных работников. Только
тех, кто проработал в органах не менее пяти лет и в ком мы совершенно
уверены. Поверьте мне, у нас есть опыт проведения подобных мероприятий. К
сожалению, не вы первый, не вы последний...

- Вы можете гарантировать, что... Что он ни о чем не догадается?

- Могу. Почти на сто процентов.

- Почти?

- Хорошо, на девяносто девять и девять десятых процента. Десятую долю
процента я оставляю на непредвиденный случай. Которого, уверен, не будет.

Но при другом варианте развития событий, если пойти преступнику на уступки,
если принять его условия, риск будет еще выше. Гораздо выше...

- Хорошо, что потребуется от меня? Если я решусь. Мы решимся.

- Согласие на операцию. И участие в операции. Ее успех или неуспех во
многом зависит от вашего поведения. От того, насколько вы сможете быть
спокойны, убедительны и насколько сможете взаимодействовать с нашими
работниками.

Решайтесь. Другого выхода у вас все равно нет. Другой выход может стоить
вашей дочери жизни...

- Когда я, когда мы должны дать ответ?

- Не позже чем через полчаса...

Глава 18

- Прошу доложить свои соображения по вновь выясненным фактам, - сказал
генерал.

Подполковник встал и откашлялся.

- Прошу доложить разработчиков операции.

Подполковник сел. Встал следователь Грибов.

- Всех прочих прошу оппонировать.

- Передача денег назначена на завтра... - начал доклад Грибов.

- Где? И во сколько? - перебил его подполковник

- В двадцать два часа. На улице Парковой.

- Как так на улице? Почему такая неопределенность? Где конкретно должна?
Где определено место передачи денег?

- Конкретно нигде. Машина должна двигаться со скоростью десять-двадцать
километров в час вдоль кромки тротуара, останавливаясь через каждые сто
метров на две-три минуты. В какую из остановок к ней подойдут или еще
как-то с ней свяжутся преступники, мы не знаем.

- Мудрено.

- Скорее разумно. Мы не можем блокировать улицу на всем ее протяжении. И не
можем на скорости десять километров в час сопровождать машину так, чтобы
при этом не привлечь к себе внимания.

- А почему в двадцать два часа?

- Я думаю потому, что уже достаточно темно, чтобы можно было незамеченным
подскочить к машине из какого-нибудь малоприметного переулка или проходного
проезда. И в то же время на улицах еще немало праздно шатающейся публики.
Среди которой мы вряд ли отважимся открывать стрельбу на поражение.

- Каким образом должна состояться передача денег?

- Вся сумма в купюрах достоинством по сто долларов должна лежать на заднем
сиденье машины вплотную к дверце. Дверца должна быть приоткрыта. Кроме
банкира, в машине не должно быть никого. Сама машина должна иметь
стандартное остекление. Никаких тонированных или матовых стекол. Никаких
шторок.

- А девочка?

- Девочка будет передана на любой из следующих остановок. После того как
они проверят и пересчитают деньги. Я так думаю, что они просто выпустят ее
из какого-нибудь расположенного по ходу движения подъезда. Если есть кого
выпускать...

- Еще вопросы? - спросил генерал - Вопросов нет. Тогда прошу доложить ваши
соображения по проведению операции

- Предлагаю локальный вариант. С минимальным задействованием личного
состава.

- А если мы их упустим? Если они уйдут? С деньгами.

- Считаю, что предпочтительней потерять миллион долларов, чем девочку. Если
они заметят слежку, то могут наделать глупостей. Тем более что они
понимают, что эвакуировать ее в момент облавы крайне затруднительно. А
оставить в живых - рискованно.

- А если девочки уже нет?

- Может быть. Но я думаю, что при разработке оперативных мероприятий мы
все-таки должны исходить из лучшего. Из того, что она жива.

- Хорошо Тогда детали.

- Детали доложит следователь Григорьев

Григорьев встал и склонился над расстеленным на трех столах сразу планом
местности. Той местности, где завтра должно было разворачиваться действие.

- Здесь и здесь ставим наблюдателей. В проходных дворах оставляем машины.
Пустые. Оперативников размещаем в непосредственной близости в квартирах и
подсобках на первых этажах. В целях безопасности засады устанавливаем
накануне операции. Саму машину сопровождаем силами передвижных
наблюдательных постов в пределах прямой видимости друг друга. Захват
начинаем одновременно, но не ранее, чем девочка окажется у нас.

- А если не окажется?

- Если не окажется, постараемся отследить все активные в этот момент
машины.

- Привлечение дополнительных сил требуется? - спросил генерал.

- Я думаю, обойдемся своими. Тем более лишняя суета нам ни к чему. А
времени на согласование действий привлеченных подразделений у нас нет.
Кроме того, чем меньше круг людей, задействованных в операции, тем меньше
вероятность случайной утечки информации.

- Банкир введен в курс дела?

- В общем и целом - да. Мы ознакомили его с планом, с его маршрутом, с
местоположением засад и наблюдателей. Он знает, к кому и каким образом
обратиться в случае изменения ситуации.

- Хорошо бы отработать взаимодействие всех команд и объекта на полигоне в
реальных масштабах места и времени.

- Уже отрабатывается. В санатории МВД.

- Где?

- В санатории. Там есть подходящая площадка. И нет посторонних глаз.

- Тогда больше вопросов не имею. До завтрашнего вечера, - сказал генерал, -
все свободны.

Командиры участвующих в операции подразделений встали.

- Разрешите, товарищ генерал? - попросил слова подполковник.

- Пожалуйста.

Командиры сели.

- Хочу обратить внимание всего личного состава на особую тщательность в
подготовке к операции. Чтобы все были выбриты и поглажены. А то ходите черт
знает как. Как хиппи какие-нибудь. Привлекаете внимание гражданского
населения. Надо наконец понять, что работник органов правопорядка должен
быть образцом. А не бомжем без определенного места жительства...

Глава 19

В одиннадцать часов следующего дня в самом начале улицы Парковой рухнувшей
веткой дерева были оборваны провода уличного освещения. Через час
пятнадцать к месту происшествия прибыла аварийная машина городских
электрических сетей.

В это же время группа рабочих коммунхоза начала вскрытие грунта вблизи
домов у середины улицы.

В конце улицы бригада ремонтников городской АТС огородила предупреждающими
знаками три колодца связи и вскрыла люки.

- Вторая группа вышла на исходные...

- Третья группа вышла на исходные...

- Четвертая группа...

Доложили электрики, связисты и водопроводчики.

- Вас понял. Продолжайте маскировочные мероприятия.

- Как долго продолжать?

- До особого распоряжения.

- Вас понял. Продолжать до особого распоряжения.

Электрики подняли рабочую площадку на своей аварийной машине. Связисты
занырнули в колодцы Водопроводчики разобрали лопаты.

- Давай вытягивай. Вытягивай. Мать твою, - орали друг на друга электрики,
таская туда-сюда провод

- Ну ты куда прешь? Глаз, что ли, нету? Не видишь, что здесь люди работают!
- возмущались водопроводчики на пытающихся пересечь строительную площадку
прохожих

- Опять копаете? - возмущались в ответ прохожие.

- Копаем...

- Опять воды не будет?

- Не будет.

- Вы же неделю назад здесь все разрыли. И снова роете!

- И еще будем рыть. Вас не спросили...

Связисты сидели тихо На раскладных стульчиках на дне раскрытых колодцев. И,
коротая время, играли в карты. Изредка кто-нибудь из них высовывался наружу
и орал:

- Нашел обрыв?

- Ни черта не нашел!

- Ну так иди ищи.

- Иду.

И связист-ремонтник заныривал обратно на дно колодца. Сдавать карты.

К электрикам, связистам и водопроводчикам очень быстро привыкли, и уже
никто не обращал на них никакого внимания.

Следователи Грибов и Григорьев сидели в непосредственной близости от места
событий, в жестяном фургоне "Хлеб", по-быстрому переоборудованном в
передвижной командный пункт. Через две улицы от них в "Волге", откинувшись
на удобном сиденье, сидел надзирающий за ходом операции подполковник.
Генерал сидел в кабинете.

- Четвертая группа готова к работе, - докладывала радиостанция.

- Вас понял, - отвечал Григорьев, проставляя на плане улиц очередную
галочку.

- Вторая группа заняла исходные. Все спокойно.

- Понял. Вы там раньше времени не высовывайтесь.

- Не высунемся...

- Пятая группа на месте. Что делать дальше?

- Ничего не делать. Ждать.

- Понял. Ждать...

- Первый?

- Первый слушает.

- К нам тут какой-то пенсионер прицепился.

- По какому поводу?

- По поводу ямы. Желает проверить, что мы тут и зачем копаем.

- Ну и что?

- Требует предъявить документы.

- Какие документы?

- Хрен его знает. Какие-то планы и согласования. Кажется, он бывший
работник водопроводных сетей. И хочет удостовериться, что мы копаем там,
где надо копать. Что с ним делать?

- Ничего не делать. Разговаривать. Я сейчас к вам кого-нибудь из РОВД
подошлю.

Дежурный? Капитан Григорьев говорит. Перезвони в РОВД. Скажи, пусть
подошлют кого-нибудь к месту. Ну чтобы любопытных убрать. Только пусть
аккуратно. Нет. Об операции не доводи. Скажи, звонили по 02 из
Горводопровода и просили оградить. Скажи, что посторонние мешают работать
аварийной бригаде...

- Первый?

- Первый слушает.

- К нам аварийная приехала.

- Какая аварийная? Если вы сами аварийная.

- Мы липовая аварийная. А это настоящая аварийная. Горестей. Им кто-то
сообщил, что здесь авария и что мы справиться не можем. Что делать?

- Вас понял. Сейчас перезвоню в горсети...

- Первый... Смирнова в колодце замуровали.

- Как так замуровали?!

- Просто. Прохожие шли, увидели, что колодец открыт, и крышку задвинули.
Чтобы никто не провалился. А потом на нее машина наехала...

- А он о чем думал? Чего не кричал?

- Он задремал. Малость.

- Ясно. Тому, кто задремал, - выговор. Машину убрать.

- Не можем убрать. Водитель куда-то подевался...

Да что они все...

- Первый?

- Первый слушает...

И так весь день. До наконец прозвучавшего:

- Говорит Девятый. Груз получен...

Управляющий банком захлопнул "дипломат".

- Все. Миллион! - сказал он. - Распишитесь. Здесь. И здесь.

Заместитель управляющего взял ручку и поставил свою роспись в специальной
ведомости. И передал ручку стоящему рядом командиру девятой группы

- Разве я тоже? - спросил Девятый.

- Обязательно, - ответил управляющий - Органы гарантировали сохранение
денег.

Девятый стал расписываться. Расписывался он очень медленно и долго. И даже
вспотел.

- Фу! Первый раз расписываюсь за миллион. Долларов.

Управляющий пожал плечами. Он не видел повода для особых волнений. Миллион
как миллион. Подумаешь, миллион.

- Забирайте.

В здании банка "дипломат" и приставленных к нему людей сопровождал
начальник охраны. Это была его территория. И его ответственность.

Подошли к двери.

- Ну все, - сказал Девятый. - Дальше вы как-нибудь сами. А я черным ходом
Ни пуха.

- К черту, - чертыхнулся банкир и открыл дверь.

Девятый опрометью бросился к расположенным с противоположной стороны
рабочим дверям. Он проскочил банк, выбежал на улицу и с разгону плюхнулся в
оперативную машину.

- Все! Получил! Миллион получил!

- Как он? Как он хоть выглядит, миллион? - спросил водитель.

- Нормально выглядит. Как должен.

- Ты сам видел?

- Сам. Вот так, как тебя.

- Ну и как ощущения?

- Нормальные ощущения. Только в глазах зеленым рябит. Словно весь день
грядки пропалывал. Давай трогай.

- Первого вызывает Девятый.

- Первый слушает.

- Объект выезжает из банка. Машина заряжена. Сопровождаем до улицы Рабочей.
Как поняли меня?

- Поняли тебя. Ждем.

Григорьев скинул с ушей наушники.

- Ну все, кажется, началось. Завертелась карусель. Теперь не остановишь...

Машина с банкиром малым ходом приближалась к условленному перекрестку.

- Говорит Девятый. Одиннадцатый в сопровождение...

Иномарку банкира догнал помятый "Москвич". И, придержав скорость, поехал
сзади. До отведенного ему квартала.

- Одиннадцатый, с хвоста...

"Москвич" свернул на боковую улицу

- Тринадцатый пошел

Красный "жигуль" выскочил с боковой улицы и пристроился к иномарке,
сопровождая ее свои несколько сотен метров.

- Тринадцатому - отбои. Сопровождаю сам. Двенадцатому ждать на пересечении
улиц.

- Скоро? - спросил Грибов

- Уже скоро. Они в шести кварталах. Всем группам внимание. Объект на
подходе.

Электрики спустились с лестниц. Связисты выглянули из колодцев.
Водопроводчики сели перекурить возле раскрытой траншеи

- Второй к работе готов..

- Третий готов...

- Четвертый...

- Ну все! - тихо сказал Григорьев. И незаметно перекрестился.

Машина банкира въехала в самое начало улицы.

- Говорит Второй. Объект проследовал.

- Вас понял. Объект проследовал...

Иномарка притормозила ход. До пятнадцати километров в час. И медленно
двинулась вдоль кромки тротуара.

Через сто метров она остановилась. И стояла три минуты. Потом снова
двинулась дальше.

- Как там объект? - поинтересовался Первый.

- Нормально, - ответил Шестой. - Только чуть нервный. И белый как смерть.

Нервный не страшно. И вполне понятно. И естественно. Нервы объясняются
просто. Не каждый раз выручаешь единственную дочь. И отдаешь за это миллион
наличных долларов.

Новая остановка.

Десять секунд.

Двадцать.

Пятьдесят.

Минута.

Другая...

Никого.

Машина тронулась с места. И набрала скорость. Больше чем 20 километров в
час.

- Что он делает! - возмутился Григорьев.

- Психует. Психует он. Все-таки дочь. И две пустые остановки...

Словно опомнившись, словно вспомнив, что ему нельзя спешить и надо
периодически останавливаться, банкир резко затормозил. Слишком резко. В
задний бампер, не успев сориентироваться, врезался навороченный джип.

Раздался скрежет и звон стекла.

Машины замерли. Из джипа не торопясь вылез водитель. Молодой, коротко
стриженный парень. Типичный "бычок". И два его пассажира. Такого же вида,
как он. Они обошли свою машину вокруг, посмотрели на разбитые фары и так же
не торопясь, как вылезли, пошли к обидевшей их иномарке.

Они вразвалочку подошли к иномарке. И поманили банкира пальцем. Тот не
прореагировал. Он сидел словно парализованный, словно не очень понимая, что
с ним происходит.

"Бычки" дернули ручки передних дверей.

- Мать моя! - ахнул Григорьев и схватился за рацию. - Всем внимание!
Внимание! Объект в контакте! Камера! Камере снимать.

- Видим. Снимаем.

"Бычки" дернули ручки. Но дверцы не открылись. Тогда так же не спеша они
дернули задние дверцы. Правая открылась.

Один из них наклонился и сунул руку внутрь.

Мощная, со стократным увеличением видеокамера, установленная на штативе
внутри одной из авариек, фиксировала каждое движение неизвестного.

- Взял? - не понял Григорьев.

- Взял. Только непонятно, за что взял.

"Бычок" протолкнул руку дальше и открыл изнутри переднюю дверцу. И сел на
переднее сиденье.

- Ничего не понимаю. Почему он "дипломат" не берет? Почему?..

- Ну что, мужик. Платить надо. За ремонт. Тысячу баксов, - сказал "бычок".
- Есть у тебя тысяча баксов?

Сзади него на сиденье, в "дипломате", лежал миллион баксов.

- Ну что? Найдешь?

- У меня нет. С собо