корыстного умысла. Потому что далеко не всю довезли до мартена. Кое-какую
растеряли по дороге.

При этом во время случившихся многочисленных задушевных бесед с личным
составом части все рассказывали разное.

Солдаты срочной службы - одно.

Дембеля - чуть другое.

Средние офицеры - третье.

Старшие офицеры - четвертое.

Командиры - не вмещающееся ни в какие рамки пятое.

Хищение с целью последующей продажи крупнотоннажного самоходного военного
имущества относится к преступлениям, которые сокрыть так, чтобы не найти
никаких концов, - невозможно. Это не кошелек у зазевавшейся гражданки
умыкнуть. Не машину угнать. Технику надо подготовить к реализации,
заправить, снабдить боекомплектом, выгнать из боксов, погрузить на
трейлеры, довезти, разгрузить... И на каждом этапе задействуются люди. А
они имеют языки и свое мнение в отношении операции, в которой принимают
участие. И свое мнение в отношении оплаты их услуг.

Отсюда всегда находятся недовольные и обиженные, они охотно и не без
злорадства рассказывают о подробностях противозаконной сделки, на которые и
опирается следствие. В особенности неофициальное следствие, которому важно
не столько виновных наказать, сколько истину установить.

Именно поэтому в добровольных помощниках полковник недостатка не испытывал.

- Да, точно, грузили. Мне еще странным показалось, чего это мы, отправляя
танки на переплавку, а полные баки горючки заливаем...

Кто приказал? Начштаба приказал...

- И главное дело, заставили тот металлолом драить и красить. Ну за каким
его красить? Если все равно в печь?..

Кто? Известно кто - помощник командира...

- Я на втором трейлере рулил. Куда ехали? А черт его знает куда. Куда
показывали - туда и ехали. Названий не знаю. А на карте, пожалуй, показать
смогу. Если карту дадите...

- Ящики со снарядами? Таскал ящики. Куда грузил? В "ЗИЛ" бортовой. Номер?
Нет, номер не помню. Буквы помню...

Собирая показания и сравнивая показания, полковник все более убеждался, что
в делах о хищениях вооружения просматривается один и тот же почерк. Один,
хотя и с разными вариациями, сценарий. Вначале какое-нибудь происшествие,
чаще всего стихийное бедствие - взрыв, пожар, оползень, цунами,
землетрясение, пьянка рядового состава, которому не хватило денег на ее
продолжение. Потом - назначение комиссии с целью расследования
обстоятельств происшествия. Заключение комиссии о стихийном характере
утраты материальных ценностей и отсутствии виновных. Списание. И уже
окончательная утрата погибшего военного имущества.

И, что характерно, по меньшей мере в половине случаев перед началом
означенных стихийных бедствий в частях объявлялся невзрачный гражданский
мужчина, с залысинами, лет 40-45... Словно предвестник скорых несчастий,
которые и случались. А еще говорят, что примет не бывает. Что это
религиозные предрассудки.

А как же тогда с пожарами? Взрывами? Лавинами? Селями? И утратой
бронетехники? По всей территории России, от Калининграда до Сахалина.

И с тем мужиком с залысинами? После визитов которого Российская Армия
недосчитывается принадлежащих. ей танков, БТРов и артиллерийских орудий.
Как быть с тем мужиком? Но в первую очередь с теми кто за ним стоит? Как
быть с ними, которых, в отличие от мужика, никто не видел?

Как быть?..

Как быть полковнику Трофимову, который нашел что другие не находили? Не
могли найти. Или не захотели найти.

Как быть?..

Времена драк одиночек против всех прошли. Один не может победить всех. Один
в драке со всеми может только погибнуть. И даже не причинить им урон.

Организованную преступность может одолеть только еще более хорошо
организованный Закон. С его органами следствия, надзора, суда и наказания.
Силу должна ломить сила! Максимум, что может одиночка, это определить
направление удара. Как фронтовой разведчик, который, выкрадывая из ближнего
тыла противника и допрашивая "языков", указывает войскам наиболее
перспективные направления прорыва.

Таким разведчиком был полковник Трофимов. И больше, чем он сделал, он
сделать был не в состоянии. Войска прорыва одним собой он подменить не мог.

Полковник Трофимов исчерпал лимит своих возможностей. Он мог раскрыть еще
один или сто фактов воровства армейского имущества своими
оперативно-нелегальными методами. Но не мог вернуть это имущество. И не мог
наказать воров. Потому что для этого надо было вести следствие: допрашивать
свидетелей, добывать улики и вещественные доказательства и представлять те
свидетельства, улики и доказательства преступного умысла в судебные органы,
снова допрашивать и снова добывать, если дело вернут на доследование.
Дальше надо было вести официальное следствие, на ведение которого
полковника Трофимова никто не уполномочивал.

И потому полковник Трофимов вышел рапортом на свое непосредственное
начальство. Где изложил все известные ему факты.

- Сильно! - сказал непосредственный командир потрясая зажатым в руке
рапортом. - Но бездоказательно.

- Доказательство - дело следствия. Наше - определение направления
опасности. Направление - определено.

- Направление, конечно, определено. Но, боюсь...

Это было новое для уха полковника слово. В первый раз он слышал, что его
начальник чего-то боится. Насколько он знал, его начальник не боялся никого
и ничего. В джунгли Центральной Африки на парашюте с одним только автоматом
Калашникова, пачкой галет и приказом "умереть - но боевую задачу выполнить"
сбрасывался. На полдюжины диверсантов в одиночку ходил.

Не похоже это было на боевого генерала, который не одними только штанами
звезды добывал, но еще и штык-ножом в очень ближних боях.

- Боюсь, не поймут нас с тобой...

- Как так не поймут? Если разговор идет о хищении тяжелого вооружения
Российской Армии в особо крупных масштабах. И о потенциальном его
использовании в неизвестном нам месте.

- Понятно, что о вооружении. И что об использовании. Но ты прикинь, за
какую ниточку цепляешь. И какой клубок она размотать может, если сильно
потянуть. И кто от того пострадать может? Врубаешься?

Честно говоря, полковник не врубался. Он обнаружил факт хищения
государственного имущества и не понимал, кто, кроме преступников, его
совершивших, может пострадать в случае открытия следственных действий. Кто
ворует - тот и отвечает.

- Ты вспомни события недавней истории. Когда мы из республик уходили. Или,
того хуже, из Восточной Европы. Когда ту технику дивизиями оставляли. Нет.
Не дадут они ход делу.

- Кто не даст?

- Тот, кто на этих уходах миллиарды наварил. И до кого следствие, пойди они
по предложенному тобой пути, может дотянуться.

- При чем здесь они? И эти?

- При том! При том, что принципы работы одни и те же. И по одному и тому же
профилю! Только в разных масштабах! Не трогай священную корову, если не
хочешь, чтобы она тебя забодала! Честно тебе скажу - лично я рисковать бы
не стал. Лично я бы отступился. Ныряя в такое дерьмо, можно не выплыть. И
уж что абсолютно точно - ордена не заслужить.

- Но ведь...

- Я все сказал. Дальше дело твое. Уговаривать не буду. Приказывать права не
имею. Надумаешь двинуть рапорт в верха - передам. Решишь забыть - забуду
вместе с тобой. Не наше это дело. Понимаешь - не наше. А те, кому по чину
полагается заниматься, те им не занимаются! Потому что умные! И знают, чем
это может кончиться.

- А-а...

- А насчет того, что ты подумал, насчет того, что я в Африку с парашютом
прыгал, так там только львы и шакалы были. И гады всякие, которые с этими
гадами и шакалами близко не стоят. Там, если по-настоящему, бояться некого
было. Туда бы я и сейчас согласился. В одних плавках...

Глава 40

- Нет, - еще раз сказал Степан Михайлович.

- Но почему нет?

- Потому что нет! Извините, но мы ничем вам не можем помочь.

- Почему не можете? - уже в который раз спросил полномочный и чрезвычайный
посланник по меньшей мере двух средневосточных стран. - Что изменилось?
Ведь в прошлый раз мы практически обо всем договорились! Сегодня мы должны
были определять условия сделки.

- Увы. Обстоятельства изменились. Сделки не будет.

- Я могу узнать причину?

- Никакой особой причины нет. Просто сделки не будет.

- Я здесь проторчал чуть не три недели. Потратил определенные средства.
Непонятно зачем проторчал и зачем потратил. И еще непонятно зачем
обнадеживал покупателя. Вы понимаете, что теперь мои отношения с
покупателем безнадежно испорчены? И ваши тоже испорчены. Что нельзя так
поступать с потенциально выгодным клиентом.

- Я все понимаю. Но сделать ничего не могу. Считайте, что мы не выполнили
своих обязательств. Что у нас нет интересующего вас товара...

Продавец лгал - товар у него был! Вернее, были подходы к товару,
подтвержденные названными сверхсекретными шифрокодами. Продавец имел доступ
в ядерные хранилища! Что бы он ни говорил теперь. Продавец мог достать
товар! Но почему-то решил расторгнуть столь многообещающе начавшиеся
торговые отношения.

Почему они отработали задний ход? И насколько может затянуться данное
недоразумение?..

- Мы можем вернуться к обсуждению данной сделки позже?

- Вряд ли. Только если очень не скоро.

Значит, речь идет не о единовременном затруднении. Не о сбое в налаженном
конвейере доставки потребителю товара. О решении прекратить с ним дел. Что
же случилось?

Может, они перестали доверять покупателю? Или посреднику, представляющему
интересы того покупателя? Может, они что-то заподозрили? Если они что-то
заподозрили, то обрубят всю торговлю. Торговлю в принципе. Если речь идет
только об одной неудавшейся сделке, то с удовольствием продолжат
сотрудничество по прочим наименованиям изделий. Надо проверить это
предположение. Надо выяснить, о чем идет речь - о товаре или о
покупателе...

- Хорошо. Давайте пока оставим в покое этот конкретный товар, который вы
отказываетесь поставлять. Ответьте мне - возможно ли продолжить
сотрудничество по другим видам изделий?

- Конечно. Поставка любых других видов изделий не составит проблемы. Мы
готовы рассмотреть и удовлетворить любые ваши заявки...

Значит, не покупатель. Покупатель из доверия не вышел. Значит, все-таки
товар. Вот только вопрос - товар в принципе? Или этот конкретный товар...

- Тогда я попрошу вас ответить еще на один вопрос. Который интересует даже
не меня, который очень интересует моего заказчика. Необходимый ему товар
может быть приобретен на территории вашей страны? В принципе приобретен?
Да? Или нет?

- Я не могу ответить.

- Мой покупатель готов оплатить ответ на этот вопрос. К примеру, по статье
"маркетинг рынка". Ведь это маркетинг? Узнать о наличии или отсутствии на
рынке продаж того или иного вида товара? Ведь это всего лишь маркетинг?

- Но я не знаю...

- Не спешите говорить: нет. Мой покупатель готов заплатить очень высокую
цену за такого рода услугу. Потому что ему очень важно знать, где искать
товар. Прежде чем искать товар.

- Я не уполномочен...

- Я обращаюсь к вам не как к представителю вашей фирмы - как к частному
лицу. Как к специалисту в торговых операциях с подобного рода товаром,
который может получить достойное вознаграждение за свой профессионализм.
Пять тысяч долларов за "да" или "нет".

- У меня есть свои принципы...

- И еще пять тысяч за ваши принципы. Итого десять тысяч долларов наличными.

- Когда?

- Немедленно.

И представитель показал пачку стодолларовых купюр.

- Ну разве только в качестве экспертизы рынка...

- Именно в качестве экспертизы.

- Тогда я отвечу "да". Этот товар можно найти нашей стране.

- И можно купить?

- И можно купить.

- Там, где это собирались сделать вы?

- Я не могу...

- Еще три тысячи за дополнительную экспертизу рамках общей экспертизы. Тем
более что я все равно не знаю, где вы собирались приобретать товар.

Взяв вознаграждение раз, продавец должен был взять и другой раз. И сказать
то, о чем его просили. Плотина сомнений прорывается единожды. Если она не
устояла, значит, она перестала существовать и в образовавшуюся брешь
устремятся новые потоки воды. И информации.

- Подумайте. Три тысячи за дополнительную информацию, от которой никому не
будет хуже. И которая в сравнении со сказанной ранее едва ли потянет на
пятьсот баксов. А вам предлагают три тысячи. Итого две с половиной тысячи
чистой прибыли. Ну?..

- Да. Там, где это предполагали сделать мы.

- Почему же тогда вы, имея товар в своем распоряжении, отказались от его
приобретения? Одна тысяч баксов.

- Понимаете, если я вам что-то еще скажу, я буду иметь серьезные
неприятности...

- И еще одна за возможные неприятности. Итого еще две тысячи долларов.

- Я сам ничего не понимаю. Вопрос по сделке был практически решен. Я должен
был согласовать деталях. И вдруг... Вдруг мне сказали, что ее следует
расторгнуть.

- Почему расторгнуть?

- Ну я же сказал, что не знаю.

- Еще пять.

- Хоть двадцать пять. Я не знаю причины расторжения сделки.

- Кто распорядился приостановить наши торговые отношения?

- Я не могу...

- Одна тысяча.

- Я не имею права...

- Две тысячи.

- Мне голову свернут...

- Три тысячи.

- Зачем мне деньги, если меня все равно...

- Четыре.

- У меня семья...

- Семь. И уже ни цента больше. Даже если у вас три семьи.

- Они достанут меня из-под земли. Вы не знаете этих людей...

- Семь. Все равно только семь. Если хотите их иметь - говорите. Если нет,
мы остаемся каждый при своем. Я с вашими семью тысячами долларов. Вы со
своей бесплатной тайной.

- Но...

- Семь!

- Его имя, то есть я хотел сказать, его кличка Мозга.

- Кто он?

- Авторитет. Очень серьезный авторитет.

- Чем занимается этот ваш авторитет? Чем на жизнь рабатывает?

- Сам - ничем. Ему по чину не положено работать. За него другие бегают.
Вроде меня. Он только направляет и контролирует.

- А не унизительно вот так, как пудель на команду "апорт"? Не надоело
Хозяину в зубах каштаны из огня таскать?

- Жить-то надо.

- Жить надо. И желательно хорошо жить. Я предлагаю вам жить даже лучше, чем
хорошо. Предлагаю жить очень хорошо, предлагаю сотрудничество. Персонально
вам.

- Я не могу...

- Погодите отказываться. Вначале выслушайте мое предложение. Взвесьте все
его многочисленные плюсы и практически отсутствующие минусы. И решите,
устраивает вас оно или нет. Только выслушайте. И только взвесьте.

Итак, на сегодняшний день мы имеем спрос. И имеем людей, которые способны
его удовлетворить. В вашем лице имеем. Вы знаете местонахождение товара и
людей, которые могут помочь в осуществлении данной сделки. Отсюда следует,
что мы можем провести данную торговую операцию без вмешательства третьих
лиц. И поделить прибыль пополам.

Впрочем, это еще не плюс. Плюс - размер предполагаемой прибыли.

- Вы говорили о многочисленных плюсах.

- Многочисленность плюсов вытекает из размеров прибыли, как из рога
изобилия. Это и виллы на берегу теплых морей, и счета в швейцарских банках,
и влюбленные в вас горничные-мулатки, и все то бесконечное прочее, что
можно купить за деньги. Вернее, можно купить за очень большие деньги,
которые у вас будут.

Теперь минусы. Вернее, один-единственный минус. Месть вашего бывшего
Хозяина, который кричал "апорт". Так ли она существенна, как представляется
на первый взгляд?

- Вы не знаете его. Да он из-под земли...

- Из-под этой земли - может быть. Но не из-под той земли. Копать чужую
землю - у него руки коротки. Кроме того, руководители пославшей меня страны
могут предложить паспорт любого устраивающего вас государства на любую
понравившуюся вам фамилию. И даже пластическую операцию под фотографию на
документе. Вы станете другим. Не тем, кого будут искать ваши прежние
друзья.

Хотя, уверен, искать они вас не будут. Потому что, согласившись на мое
предложение, вы очень быстро станете настолько богаты и влиятельны, что ваш
Хозяин предпочтет не мстить вам, а вступить с вами, вернее, с вашими
деньгами во взаимовыгодные отношения.

Наконец, если вас не устроит иммиграция в развитыe капиталистические
страны, смена паспортов и изменение внешности с помощью пластики, мы готовы
рассмотреть вопрос о физической нейтрализации мешающего вам принять
единственно верное решение препятствия. Мы уберем вашего Хозяина.

- Вы?!

- Нет, не я. Спецслужбы государства, интересы которого я представляю. Это
не так сложно, как вам кажется. Потому что они не МВД. Они умеют искать,
находить и разрешать затруднительные вопросы. В любой стране мира. Им
достаточно лишь получить список всех ваших недругов. Чтобы у вас их не
осталось.

- Всех?

- Всех, кто опасен вам. Или чем-то насолил вам.

Отомстить врагам чужими руками - это было даже более соблазнительно, чем
получить очень много денег. Месть без риска отмщения - это то искушение,
против которого устоять почти невозможно. Особенно если иметь возможность
отомстить разом всем, начиная отсчет от обидевшего тебя в юности
одноклассника. Смертельно обидевшего.

- Вы не преувеличиваете возможности своих хозяев?

- Ничуть. Когда речь идет о сделке такого масштаба, два-три десятка
человеческих жизней ничего не стоят. Их отдают легко. Потому что они не
идут ни в какое сравнение с общей суммой расходов.

- А какая тогда общая сумма?

Представитель написал на листке цифру. Он очень долго писал эту цифру.
Потому что она имела очень много нулей.

- Вот эта сумма, которую готовы выложить покупатели за требуемый им товар.
Сколько он обойдется продавцу - их не интересует. Продавцу достанется
разница. Нам с вами достанется разница.

- Сколько?! - ошалело переспросил Степан Михайлович, глядя на лист бумаги.

- Именно столько, не считая мелких накладных расходов.

Теперь Степан Михайлович поверил, что жизнь пары десятков человек в
сравнении с остальными расходами ничего не значит. За такую сумму можно
было вырезать целую область. В смысле даже он был готов вырезать целую
область, проходя с окровавленным ножом от дома к дому, от деревни к
деревне, от города к городу.

- Поймите наконец. Моим покупателям действительно очень нужен известный вам
товар. И еще поймите, что мой покупатель не частное лицо, у которого, даже
когда очень много денег, все равно мало денег. Мой покупатель - целое
государство. Со своим министерством финансов. И со своим золотым запасом,
который оно готово поменять на ядерный боезапас. То, что им надо, - важнее
денег. Думайте. Больше такого шанса не представится. Hи вам. Ни мне.

- Что от меня требуется?

- В первую очередь расписка о получении переданных мною вам денег. Чтобы я
мог отчитаться перед своими хозяевами. Но главное, уверить их в возможности
приобретения товара.

- Я не буду ничего писать.

- Мне не надо ничего писать. Ничего, кроме pacписки на вручение вам
семидесяти тысяч долларов.

- Каких семидесяти?

- Пятидесяти тысяч долларов, полученных в качестве аванса, скрепляющего
нашу сделку. Плюс тех дополнительных тысяч, что были выплачены вам за
удачно проведенный маркетинг рынка. Без расписки я не могу вам передать
данную сумму.

- Семьдесят тысяч?

- Семьдесят тысяч наличными и прямо сейчас.

- Семьдесят?!

- Семьдесят. Или ничего. Семьдесят тысяч против одной маленькой расписки. И
еще двести тысяч через две недели, если все пойдет как надо.

- Двести?!

- Двести, двести. И много больше по завершении сделки. И паспорт любой
выбранной вами страны. И охрану. И много еще чего другого.

Или... Или ничего. Совсем ничего.

Представитель выложил на стол пачки долларов. Чтобы привлечь внимание
потенциального покупателя. Чтобы он мог представить, как будет эти деньги
тратить. Мог к ним привыкнуть. И уже не смог бы от них отказаться.

- Хорошо. Я согласен. У вас нет бумаги и ручки?

Бумага и ручка совершенно случайно нашлись...

Глава 41

Начальник президентской охраны считал, что сделал очень много. Что сделал,
пожалуй, большую часть дела, если не почти все дело. Он нашел организацию,
которая не значилась ни в одном государственном реестре, которая не имела
собственного на