и неодинаковы. Они были разные.

Одни радостно бросались на грудь встречающих их Маш и Саш. И, обнимаясь и
похлопывая друг друга по спинам и плечам, толпой шли к выходу. Эти не
подходили. Эти были местные. Или имели местных родственников.

Другие молча проходили к встречающим их машинам.

К этим лучше вообще не приближаться.

Третьи встречали своих любимых. И, кроме как о своих любимых, ни о чем не
думали.

Они были невнушаемы и потому бесполезны.

Равно как липнущие друг к другу толпы туристов-экскурсантов...

Стоило присмотреться к пассажирам, которых никто не встречал и которые,
никуда не спеша, бесцельно слонялись по зданию аэровокзала. Эти пассажиры
были транзитниками. Они не жили в этом городе. И не имели в нем
родственников. Они прилетели сюда на несколько часов, только для того,
чтобы пересесть в другой самолет.

Они никому, ничего рассказать не могли...

Вон тот мужчина, очень представительного вида. Он подходит больше всего.

- Извините, вы не в Киев летите?

- Нет, не в Киев. В Вильнюс.

В Вильнюс было нормально.

- А в чем, собственно, дело?

- Вы бы не могли мне помочь? В чрезвычайно важном для меня деле.

- У вас что-то случилось?

- Ничего особенного. Я хотел попросить вас съездить в одно место, чтобы...

- Ой, нет. Я не смогу. У меня через четыре часа начинается регистрация.

- Нам хватит полутора часов. Через полтора, максимум два часа вы будете в
аэропорту, вот на этом самом месте. Я обещаю вам!

- Нет! Простите! Лучше поищите кого-нибудь другого,

- Я очень прошу вас! Дело идет о жизни и смерти.

- Но я могу опоздать на самолет!

- Если вы опоздаете на самолет, вы полетите следующим рейсом, который будет
ночью. Все связанные с этим расходы я компенсирую. В десятикратном размере.
- Ревизор вытащил пачку денег: - Вот возьмите.

- Не нужны мне ваши деньги!

- Это еще не деньги. Вернее, не все деньги. Вот еще. Аванс за работу.
Полторы тысячи долларов. Половина причитающегося вам вознаграждения.

Мужчина ошалело смотрел на деньги.

- Если мы опоздаем, вы оставите их себе. В любом случае, Даже если вам не
придется мне помочь. Надеюсь, вы мне не откажете?

Три тысячи за полтора часа работы?!

- Ну если дело идет о жизни и смерти... Что я должен делать?

- Провести деловые переговоры. За меня.

- Почему за вас?

- Дело в том, что вам придется встречаться с моими конкурентами, которые
знают меня как облупленного. А вас не знают.

- Но я не смогу...

- Сможете. Я дам вам наушник и дам микрофон. Вам лишь придется повторять
то, что я вам буду говорить...

На узкой лесной тропинке столкнулись два впервые увидевшие друг друга
человека.

- Это вы?.. - напряженно спросил транзитный пассажир.

- Он это, он, - сказал голос в наушнике.

- Зачем вы меня искали? - спросил пришедший на свидание технарь.

- Отдай ему деньги.

- Вот ваши деньги.

- За то, что он пришел.

- За то, что вы пришли.

- Я не возьму никаких денег, - сказал технарь, взяв деньги. - Пока не
узнаю, что вам от меня нужно.

- Вам нужна кое-какая аппаратура.

- Мне необходима кое-какая аппаратура.

- Кое - это какая?

- Прослушки.

- Прослушки.

У технаря отлегло от сердца. А он уж думал...

- В принципе я могу вам что-нибудь подобрать. Hanpимер...

Предложил на выбор несколько сортов "жучков". Ерунду предложил. Залежалый
товар.

- Покачай головой.

Пассажир покачал головой.

- Зря вы так...

- Зря вы так. Я к вам со всей душой, а вы... Такую аппаратуру я могу купить
в любом магазине. Это все вчерашний день. А мне нужен завтрашний.

- Так вы?..

- Да, кое-что в технике понимаю.

Это меняло дело.

- Тогда могу предложить...

Новое предложение было не лучше старого. Технарь хитрил, как продавец на
китайском рынке, впаривая лоху-покупателю заведомо некачественный товар.

- Перечислите ему сами, что вам требуется. Вам требуется... - Ревизор
перечислил нужную ему аппаратуру.

- Мне требуется... - честно повторил пассажир.

- А Луну с неба вам достать не надо? - ахнул технарь. - Это же последние
поступления.

- Предпоследние вам не нужны.

- Предпоследние мне не нужны.

- Вы заплатите наличными. Девятьсот тысяч долларов за все.

- Я заплачу, - транзитный пассажир осекся.

- Девятьсот тысяч долларов, - повторил Ревизор.

- Сколько?! - одними губами прошептал попавший в переплет авиационный
прохожий.

- Молчите! И назовите цену. Назовите цену!

- Девятьсот. Тысяч. Долларов...

Технарь вопросительно посмотрел на враз побелевшего собеседника. Девятьсот
тысяч были хорошей ценой. Очень хорошей ценой. Девятисот тысяч, даже при
неэкономном расходовании, должно было хватить до конца жизни.

- Он может или нет?

- Вы можете или нет?

- Наверное, могу... Но в обмен на большие неприятности.

- Да бросьте, как будто вы не знаете, как это делается - спишите по акту на
утруску и усушку, - озвучил пассажир фразу Ревизора. И добавил от себя
нервным шепотом: - Соглашайтесь! Это же... это же девятьсот тысяч!

- Не несите отсебятину! - рявкнул Ревизор. - Скажите, что с такими деньгами
он может бросить работу и сбежать.

- С такими деньгами вы можете уволиться и жить как захотите! Да на такие
деньги!..

Действительно, можно сбежать и жить. А можно и не сбегать... Если сделать
так, чтобы пропажи никто не заметил...

- Скажите, а вы не согласитесь взять приборы, если они будут в других
корпусах?

Ну молодец, сообразил! Воткнет в новые, с инвентарными номерами корпуса
старую начинку, и никто никогда... А если даже заметит, то технарь,
задумчиво почесывая затылок, скажет, что полетели две, которые хрен
найдешь, микросхемы и теперь пусть спасибо скажут, что хоть так работает...
Или устроит на складе небольшой пожар с удержанием стоимости сгоревшего
имущества из заработной платы. Все равно останется в выигрыше.

- Когда он сможет принести оборудование?

- Когда вы сможете принести оборудование?

- Послезавтра. Мне надо успеть все подготовить.

- Скажите, что на следующую встречу придете не вы, придет другой.

- В следующий раз приду не я! - радостно сообщил пассажир. - Я все, я
больше не приду.

- А кто будет вместо вас?

- Кто? Кто-нибудь будет...

Глава 36

Приборы встали на вахту. Приборы писали звук помещений, где находился
Референт, находился Начальник службы безопасности и Первый. Писали все
подряд, выдавая на-гора "породу", из которой Ревизору предстояло извлекать
драгоценные вкрапления истины.

Сотни встреч, разговоры по делу, пустой треп, вздохи и бормотания наедине с
собой, треньканье телефона, стук передвигаемых стульев, глухой звук
работающего телевизора... Звуки, звуки, звуки.

И отдельные, в разное время, в разных, по разным поводам, фразы. Которые в
отдельности ничего не значат, а вместе и в сопоставлении с другими
приобретают новое качественное значение.

Заходит к Референту Начальник службы безопасности и треплется о том о сем -
о погоде, о посеве, о видах на урожай и премию. А потом уходит. С
Референтом. А зачем ему уходить не одному? И зачем вообще приходить? К
должностному лицу, который не имеет к системе безопасности никакого
отношения и который в служебной иерархии стоит на добрый десяток пунктов
ниже начальника охраны. Или они приятели? Тогда почему из их разговоров это
непонятно? И почему, покинув кабинет Референта, они не появляются в
кабинете Начальника службы безопасности? И вообще нигде не появляются,
пропадая в неизвестном направлении на полчаса-час!

Странно? Более чем странно!

Или еще одно, вопиющее, несоответствие.

Сегодня Первый в разговоре с представителями большого бизнеса Региона на
предложение привлечь к работе уважаемого председателя Союза промышленников
и предпринимателей ответил:

- Председатель Союза предпринимателей? Кто он и что это за Союз? Прошу
прощения за свою неосведомленность, но я не слышал о такой организации и
его председателе. И, честно говоря, не хотел бы расширять узкий круг своих
старых знакомых за счет людей, которых плохо знаю.

Все естественно, понятно и не вызывает никаких вопросов. В рамках этого
отдельно взятого разговора. Но через пять дней имел место другой разговор.
Телефонный, где Первый разговаривал... с председателем Союза промышлеников
и предпринимателей. Про которого он говорил, что знать его не знает и знать
не желает. Причем разговаривал далеким от официального тоном,
по-приятельски, допуская смешки и матюшки...

- Как настроение народа?

- Нормальное настроение. Думаю, все будет хорошо, и нас поддержат если не
все, то подавляющее большинство.

Интересно знать, что будет хорошо, кому будет хорошо и кто и в чем их может
поддержать? Что за тайны мадридского двора?..

- Правда, наметились небольшие проблемы.

- Какие?

- Кое-кто выражает сомнение в серьезности заявленных мною планов.

- Это кто там такой прыткий?

Председатель назвал несколько фамилий..

- Вот паразиты! Ну я так и знал, что они будут мутить воду. Они всегда
мутят воду! Что они говорят?

- Сомневаются, что что-нибудь получится. Говорят, если такую кашу
заваривать, то не расхлебать. И если заваривать, то не мне и не им.

- Верно говорят. Надо было намекнуть, что предложения исходят не от тебя.

- Я намекал. Но мой масштаб не соответствует тому, что я говорю. Может
быть, можно сослаться на вас? Хотя бы намеком.

- Нет, ни намеком, ни полунамеком. После. Все после, когда я дам добро.

И все, гудки, гудки...

Ну и как это понимать? Равно как понимать другие, похоже на этот разговоры.
Которые в отдельности - бессмыслица, а во взаимосвязи с другими - загадка.
Которую очень желательно решить.

Ревизор снова и снова прокручивал записи, пытаясь найти что-то более
существенное, чем многозначительные намеки. Нет, сплошная дипломатия.
Похоже, в кабинетах они о деле не говорят, а говорят... Вполне вероятно, в
спецбоксе, в который никакими "жуками" не залезешь! И, возможно, именно
туда переходят Референт и главный телохранитель, чтобы продолжить разговор
о погоде.

Но если им для разговоров нужен бокс, значит, они говорят о чем-то очень
важном. О чем-то таком, что не должен знать никто, кроме них. Причем не
просто "никто", а "никто", имеющий в своем распоряжении спецтехнику. То
есть получается, местная ФСБ. Милиция аппаратуры, требующей спецбокс, не
имеет, так как гоняется за уголовниками. А ФСБ...

Неужели... Неужели в Регионе, в высших эшелонах власти, зреет заговор?..

Стоп! Нельзя из-за одного бокса делать такие глобальные выводы. Может, они
его приобрели, чтобы обсуждать свои амурные дела или делить уворованные
деньги?

Нет, ерунда, ерунда... Для этого вполне достаточно было бы глушилок. А
здесь целый бокс! Слишком затратно для того, чтобы дурить жен, а вот чтобы
оглушить и ослепить ФСБ - в самый раз.

Надо проверить. В идеале - пробраться в бокс и послушать, о чем они там
говорят.

Ну или хотя бы помечтать об этом. Потому что просунуть в бокс уши
невозможно, он экранирован от любого внешнего вмешательства. Разве только
заложить под него фугас...

Так, эта идея отпадает. Надо искать что-то другое.

Посадить всем на хвост шпиков понадежней, проследить контакты, натравить
шпиков на контакты, чтобы выявить контакты контактов, послать...

Стандартные ходы. Которые потребуют батальон квалифицированных кадров и
вагон времени. Ни кадров, ни вагона - нет.

Нужно искать что-то еще. Что-то менее масштабное.

Может, взять кого-нибудь из них за глотку и допросить с пристрастием? А
потом, зацепившись за информацию...

Слишком лобово. Можно спугнуть, не ясно еще кого, но спугнуть.

Вот если бы бокс... Если бы туда влезть, то все бы сильно упростилось.

Бокс.

Бокс...

Ну неужели нет какой-нибудь щелочки, куда можно просунуть свой интерес?
Щелочки есть всегда, пусть маленькие, пусть микроскопические...

Какие щели в боксе?

Никаких! Помещение герметично, как подводная лодка на километровой глубине.

Какие отверстия могут быть на подводной лодке?

Люк. В данном случае дверь.

Дверь, конечно, есть, но дверь закрывается наглухо.

Можно попробовать прицепить микрофон на кого-нибудь из входящих туда людей,
но что толку, они его быстро обнаружат, просканировав одежду. Но даже если
не найдут, микрофон все равно не пробьет экран.

Нет, надо отступиться от этой глупой затеи!

Но не хочется, ох как не хочется. Хочется найти щель!

Дверь отпадает, но, может быть, что-то, кроме двери?

Черного хода, окон, форточек нет. Водопровод, канализация, газ тоже
отпадают. Что еще? Вроде ничего. Погоди, погоди, а свет!.. Ведь не в
темноте же они там сидят, не со свечками.

Свет! Свет тонким электрическим проводом входит в спецбокс. Вряд ли они при
столь интенсивном использовании бокса пускают в ход батареи. Почти
наверняка подвели стационарное питание. Вот она и щель. Сквозная щель!

Только как ее можно использовать? Воткнуть свой, третий, параллельно
идущий, провод? А получится?

Конечно, нет. Это же не дыра, пробитая в кирпичной стене ломом. Там не
просунешься. Иголкой не просунешься. Только если использовать сами
электрические провода...

Которые находятся под напряжением.

Нет, не получается. Щель есть, а толку с нее нет. Очень жаль, что нет.
Щелочка-то единственная.

Похоже, надо бросить эту глупую, с прослушкой бокса, затею. Не для того
боксы создаются, чтобы их можно было вот так запросто проковырять
каким-нибудь подручным инструментом. Надежно создаются, так что не
подступишься.

Все, забыли! Надо искать другие ходы...

И все же обидно! Обидно собирать информацию по крупицам, когда она,
возможно, сконцентрирована в одном месте. Вся и в одном месте! В месте,
куда входят электрические провода.

Может, не отметать эту безумную на первый взгляд идею. Может,
посоветоваться? Есть же люди, которые соображают в этом деле лучше
Конторских Ревизоров. Есть целые НИИ...


В пять часов из проходной НИИ радиоэлектронной промышленности пошел народ.
Может, не так густо, как, скажем, десять лет назад, но все-таки потихоньку
пошел... Одни двинулись к остановке городского автобуса, другие к
автомобильной стоянке.

Наиболее интересны были те, что шли к стоянке, потому что в большинстве
своем были старшими научными сотрудниками, завлабами и замзавлабами. Они
шли мелкими группами, постепенно расходясь по своим потрепанным "пятеркам"
и "шестеркам".

Одну такую машину, на выезде из стоянки, проголосовал священник в рясе и с
"дипломатом" в руках. Священнику водитель не остановить не мог.

- Не подбросите?

- Садитесь.

Священник сел. Священник был волосат и бородат так, что лица не разглядеть,
был с крестом на груди и в затемненных каплевидных очках.

- Закурить можно?

- Пожалуйста.

Священник закурил дорогие импортные сигареты.

- А вам курить разве не запрещается? - удивился водитель.

- Нет. Курение табака не есть грех, равный греху пьянства или любострастия,
хотя последствия сей дурной привычки для организма пагубны.

- А почему тогда вы курите?

- Сия пагубная привычка приобретена мною в прошлой моей мирской жизни, до
получения церковного сана. И по сию пору я не могу от нее избавиться.

Выпустил в ветровое стекло кольцо дыма.

- Вам куда, святой отец?

- Вообще-то никуда. Вообще-то к вам.

- Ко мне?!

- К вам, почтеннейший. По поручению его святейшества епископа Павла.

Водитель удивленно покосился на священника.

- Господи, да зачем я ему мог понадобиться?

- Не поминайте имя господа всуе, ибо это грех, равный греху неверия. А
послал меня его святейшество по неотложной надобности. Требуются нам
специальные устройства, в простонародье именуемые "жуки".

- "Жучки", вам?

- Истинно так - нам, - как-то даже с укором ответил священнослужитель. -
Служба Отцу Нашему требует не одних только свечей и купелей, но и
современных электронных приборов, ибо технический прогресс есть создание
ума человеческого, угодное богу, когда используется слугами божьими во имя
бога и во благо паствы его.

- Но зачем они вам?!

- Существует множество религиозных конфессий, между коими, как бы это мягче
сказать, идет борьба. И есть множество, от сатаны, сект...

- Погодите, какая борьба?

- За души прихожан, - осуждающе покачал головой священнослужитель. - В том
числе боремся мирскими методами, ибо сказано - поднявший оружие обращает
его против себя. Если православие не будет защищаться, оно погибнет.

- Но при чем здесь "жучки"?

- Ими и молитвами одолеем мы врагов веры нашей, ибо тот, кто предупрежден,
- силен верой и знанием, силен вдвойне.

- Извините, а почему епископ послал вас, а не кого-то другого?

- Потому что я, с благословения его святейшества, состою в службе
безопасности епархии.

- Где?!

- В службе безопасности. Епархии. Почему вы удивляетесь? Сейчас такие
времена, что заботиться о безопасности должны не только в миру. Лично я,
слава господу, возглавляю отдел технической контрразведки.

- Почему вы не обратились в специализированный магазин?

- Там нет того, что нам нужно. Мы проверяли.

- А что вам нужно?

- Передающие устройства, закамуфлированные под электролампочки. Которые
могут передавать сигнал по электропроводам.

- И при этом гореть?

- Конечно, гореть!

- Это невозможно.

- Епархия хорошо заплатит. Очень хорошо заплатит. Когда дело идет о
спасении душ заблудшей паствы, деньги роли не играют. Подключайте любых,
какие вам нужны, специалистов. Хоть целые НИИ. Я верю - бог укажет вам
верный путь.

- Сколько у меня времени?

- Неделя.

- Сколько?!

- Хорошо - две. Через две недели я должен получить опытный образец. Денег
не жалейте. Лучше потратить на заказ неделю и миллион долларов, чем месяц и
пятьдесят тысяч. Время важнее денег. Дела духовные не терпят отлагательств.

- Я, конечно, могу попробовать...

- Пробуйте. Бог вас не оставит...

Через три недели заказ был готов. Над заказом в поте лица трудилась бригада
из двух десятков привлеченных специалистов ведущих НИИ. За каждый день
работ они получали полтысячи долларов. Но дело было даже не в деньгах,
ученые дорвались наконец до коллективной работы. Они собирались в
прокуренных квартирах и методом мозгового штурма, крича, размахивая руками,
изрисовывая графиками случайные клочки бумаги, споря до хрипоты, решали
очередную вставшую перед ними проблему. Они вернулись в те уже почти
забытые времена, когда государство поручало им грандиозные задания, и они
вот так же авралом, неделями не видя близких, недосыпая ночей, в сигаретном
чаду решали неразрешимые на первый взгляд задачи.

Они вернулись в свою молодость.

- Слушай, а если так?

- Чушь, полная чушь! Галиматья.

- А так?

- Погоди, погоди, что-то в этом есть. Только если не так, а вот так и так.

- Точно! Ну точно же!

- И если использовать замкнутый контур...

Лампочка была упакована в рифленый картон, как и все другие лампочки. И
выглядела, как все другие лампочки - с блестящим цоколем, круглой
стеклянной колбой и слегка провисшей спиралью накаливания.

- Она работает?

- Сейчас посмотрим.

Завлаб ввернул лампочку в патрон, щелкнул выключателем. Лампочка
загорелась.

Прицепил к оголенным жилам сетевого кабеля два "крокодильчика". Провод,
отходящий от "крокодильчиков", воткнул в пластиковую коробочку, а провод из
коробочки в бытовой магнитофон. Сказал:

- Раз!

- Раз! - повторил динамик магнитофона.

- Два!

- Два!

- Слышите?

- Слышите? - сказал магнитофон. Лампочка светила, магнитофон говорил.

- Как вам это удалось?

- Все очень просто - стекло реагирует на звук микроколебаниями, которые
посредством заполняющего колбу газа передаются на мебрану, расположенную в
цоколе, далее механический сигнал преобразуется в электрический,
фильтруется в разделителе и подается на динамик магнитофона. Надеюсь,
качество звучания вас устраивает?

- Да, конечно.

- Тогда будем считать, что комиссия приняла изделие.

- Скажите, а сколько вы можете сделать таких лампочек?

- Теперь, когда выработана методология, - хоть сколько.

- Хоть ск