рел, похвально.
   - Ладно, понял, можешь не продолжать.
   - В связи с тем, что оружие  использовалось  в  преступлениях  уголовного
характера, можно предположить утечку спецсредств из армии или, что не  менее
вероятно, у производителей.
   - Можно предположить. Только что с того?
   - Как что? - поразился  Помощник.  -  Это  оружие  строгой  отчетности!..
Которое оказалось в руках преступников! Это... Это же...
   Ну да, конечно, две  снайперские  винтовки  -  это  просто  дальше  ехать
некуда. Это как немцы под Москвой...
   Не видел Курьер жизни. И настоящей  работы  не  видел.  На  две  паршивые
винтовки бросается как голодная собака на кость. Нет, он, конечно, прав,  но
если за каждой украденной у государства винтовкой бегать -  никаких  ног  не
хватит. Тут на прикарманенные, авианосцы сквозь пальцы смотреть приходится.
   Резидент вспомнил не такое уж давнее дело о хищении  атомного  оружия.  А
тут какие-то винтовки... И Помощник...
   - Ладно, понял, что ты предлагаешь?
   -  Как  что?   Провести   расследование,   для   чего   познакомиться   с
обстоятельствами дела на месте...
   А вот это верно! Что не здесь, что там, на месте.
   - Где, говоришь, было второе убийство?
   - В Уссурийске.
   Вот это в самый раз!
   - Ты все правильно решил. Молодец! Давай, езжай, посмотри,  что  да  как.
Только отчет доделай, а потом... А потом сразу  в  Уссурийск.  И  не  спеши,
вникни в это дело как следует... Потому как служение нашей  музе  не  терпит
суеты. Это  я  тебе  точно  говорю.  Как  старший  и  потому  более  опытный
товарищ...

ГЛАВА 15

   Девяносто  первый  позвонил  Девятому.  С  обыкновенного,  междугороднего
телефона-автомата.
   - У нас все в порядке.  Тетю  похоронили.  Шкатулку  забрали.  Племянники
разъехались по домам. Ну слава богу!
   - Сколько родственников было на похоронах?
   - Двенадцать.
   - Сколько?!
   - Двенадцать. Всего - двенадцать. Девятый аж задохнулся.
   - У вас там что, война была?
   - Почему? - на мгновенье удивился Девяносто первый не  укладывающемуся  в
рамки конспиративной абракадабры тексту.
   - Потому что двенадцать родственников!
   -  Но  это  вызвано   объективными   обстоятельствами.   Сплетня   успела
расползтись. Мы и так приглашали на  похороны  лишь  близких  родственников.
Самых близких. Первого уровня.
   Мы не уверены, но возможно, что  дальних  родственников  тоже  надо  было
пригласить.
   - Сколько их?
   -  По  приблизительным  подсчетам,  шесть-семь  человек.  Которые   могли
встречаться с близкими родственниками и случайно узнать от  них  про  тетину
шкатулку.
   Еще семь?.. Час от часу не легче!
   - Так, все - хватит! Хватит тех родственников, что были! Похоронили тетю,
и довольно. Выезжайте домой.
   - А как быть с дальними родственниками? Мне нужно узнавать адрес  дальних
родственников, чтобы послать им телеграмму?
   - Нет! Не надо ничего узнавать! Пока не надо.  Приедете  домой,  я...  то
есть деверь с вами встретится, и вы ему все расскажете.
   Вы поняли меня?
   - Да, понял.
   - Тогда отбой. Племяши хреновы!..
   Девятый бросил трубку, отдышался и набрал Восьмого.
   -  Тут  такое   дело,   племянники   там   на   похоронах   тети   слегка
переусердствовали и, боюсь, как бы не испортили праздник.
   - Сколько родственников приехало на похороны?
   - Двенадцать.
   - Да вы что! Это же не в какие ворота!..
   - Так получилось. Я сам не ожидал  такого  наплыва  родственников,  когда
посылал племянников на похороны.
   - Да там же теперь всех на ноги поднимут, чтобы про родственников узнать!
   - Нет, племянники утверждают, что в этом смысле все обстоит благополучно.
Часть родственников уехали с  похорон  все  вместе  и  обратного  адреса  не
сказали. Другие уехали по своей воле. Добровольно. По крайней мере, все  так
считают.
   - А тетина шкатулка?
   - Со шкатулкой все в порядке.  Племянники  нашли  шкатулку.  Правда,  там
потерялись отдельные украшения. Но они узнали, где и кто их потерял. Там все
нормально.
   - Собрать украшения невозможно?
   - Нет, они совсем потерялись. Разбились и потерялись.
   - А если дать обломки специалисту?
   - Там нет специалистов такого уровня. Украшения утрачены невосстановимо.
   - У тебя все?
   - Не совсем. Там еще родственники нашлись. Дальние.
   - Да вы что, больше никаких родственников. Вообще никаких! Нам бы с этими
расхлебаться...
   - Я так и распорядился.  Я  распорядился  ничего  им  о  смерти  тети  не
сообщать.
   - Хотя... Ты все ж таки пошли кого-нибудь из племянников  присмотреть  за
могилой тети. Мало ли что. Только одного пошли.
   - Как долго ему смотреть за могилой?
   - Неделю, может быть, две. Там поглядим.
   - Хорошо, сделаю.
   - Ну все. Вечером жду. Расскажешь  подробней,  как  прошли  похороны.  До
встречи.
   Восьмой положил трубку и тут же поднял трубку, набрав  номер  "овального"
кабинета.
   Услышал властный голос Хозяина.
   - Слушаю.
   - Я хочу сообщить вам, что все в порядке, что тетю похоронили. Шкатулку с
украшениями она завещала племянникам.
   - Как прошли похороны?
   - Были некоторые осложнения, но они исправляются. В рабочем порядке.
   Про  двенадцать  прибывших  на  похороны  родственников  и  про   дальних
родственников Восьмой ничего говорить не стал. Не  тот  масштаб  информации.
Каждый должен решать задачи своего уровня.
   - У тебя все?
   - Все.
   Хозяин "овального" кабинета нажал кнопку отбоя.
   Значит, похоронили... Ну и слава богу... Хотя поминать бога всуе, да  еще
в таких делах...
   Но все равно - слава богу...

ГЛАВА 16

   За  сходку  сказал  Миша  Фартовый.  Авторитетный,  из  уходящей   породы
законников, вор.
   - О чем толковище будет?
   - О разном.
   "Разное", как когда-то  на  партсобраниях,  проходило  последним  пунктом
повестки дня. Начинать с главного было несолидно. Настоящий  вор  не  должен
спешить, настоящий вор должен знать себе цену.
   - Новый прокурор вконец оборзел, подмазку колесами берет. "Шестисотыми".
   - Борзый мент.
   - Они все борзые, пока хвост не  прищемят...  Травили  баланду  уважаемые
люди блатного мира, не спеша, со вкусом проговаривая слова.
   - А не послать ли нам нового прокурора в баню...
   - С телками?
   - С телками. И с кино. Как прежнего...
   Воры сидели в банкетном зале ресторана. Теперь это было принято.  Тяга  к
роскоши разъедала  общество,  в  том  числе  разъедала  уголовный  мир.  Лет
тридцать назад сходки случались  где  придется,  главным  критерием  подбора
помещения были запасной выход и подступающие к окнам кусты, чтобы сподручней
было обрываться от ментов. Теперь времена изменились. Теперь воры могли себе
позволить откупить роскошный ресторан в центре города,  хоть  даже  с  одним
парадным входом, а вместо кустов обставить окна навороченными джипами.
   И кушать себе крабов, и пить дорогой коньяк, и не  брать  себе  в  голову
этих глупостей за облаву. Потому что за облаву пусть боится бездарный фраер.
А ворам милицейскую облаву сбросят на пейджер, и они уйдут, как люди,  через
главный вход, доев свой суп и допив  свой  коньяк.  И  разъедутся  на  своих
"мерсах" по хатам, пока менты еще только будут мотать свои портянки.
   Конечно, за облаву надо отстегивать бабки, но бабки за облаву стоят того.
   - Помельчал теперь прокурор.
   - Помельчал.
   - Раньше прокурор зашибал двадцать червонцев, ездил на  "копейке"  и  был
счастлив, если ему давали в лапу деревянный четвертной. А теперь они воротят
хари от цветной капусты!
   - Зажрались.
   - Зажрались.
   - С теми было трудно договориться, но если договориться, то им можно было
верить. Они были тоже менты - но у них была совесть. Когда  они  говорили  -
можешь быть спокоен три дня, можно было  быть  спокойными  три  дня  и  даже
больше. А эти берут бабки, обещают три дня и посылают легавых  в  масках  со
шпалерами.
   - Это так.
   - Разве раньше менты ходили в масках и шмаляли из шпалеров в  белый  свет
как в копеечку?
   - Не было такого.
   - Они не трогали нас, мы не трогали их.  Раньше  был  порядок.  Теперь  -
беспредел. Теперь все мочат всех.
   - И это правда.
   - Тогда скажу я, - вступил Миша Фартовый. - Скажу за ментов  и  скажу  за
беспредел. Скажу, что менты скурвились и кормят с рук беспределыциков, чтобы
те мочили воров. Я собрал вас, чтобы сказать за  беспредел.  Чтобы  сказать,
что они завалили Губу.
   - Тубу?! Когда?!
   - Губу никто не валил. Губа кончился от наркоты.
   - Это брешут менты. Губа баловался дурью, но на игле никогда не сидел.
   - Ты точно знаешь?
   - Я точно знаю! Это менты! Это они  вкололи  ему  дурь.  И  заделали  его
шестерку. И заделали Сивого. Вы знали Сивого?
   - Мы слышали про Сивого. Он был человеком Губы.
   - Он не был человеком Губы, он был  сам  по  себе.  Был  блатным.  И  мог
когда-нибудь встать на место Губы. Их замочили в  один  день.  Всех  в  один
день!
   Воры напряглись.
   - И замочили шестерку Сивого. Замочили Рваного. И тоже в тот же день. Они
замочили Губу, шестерку, Сивого и Рваного. Разве это случайность?
   - А вдруг?..
   - Вдруг может зажмуриться один. Ну двое.  А  здесь  зажмурились  четверо.
Четверо! А может, даже больше. Потому что под Сивым ходили Ноздря  с  Харей,
которые пропали. А под Харей ходил  Хрипатый,  которого  разнесли  вместе  с
квартирой в клочки, и ходили кореша, которые  пропали  вместе  с  Ноздрей  и
Харей.
   - Куда они пропали?
   - Просто пропали. Совсем пропали! Воры напряженно молчали.  Говорил  Миша
Фартовый.
   - Был базар, что они замочили какого-то фраера И будто бы тот  фраер  вез
немерено бабок.
   - Так, может, их за бабки мочат?
   - Может, и за бабки, а может, и не за бабки, только мочат менты -  Потому
что мочат чисто и мочат воров!
   - А может, это бес пределы пики?
   - Просю беспредельшики кончали бы только Губу. А  здесь  зажмурили  всех!
Разом!  Это  могут  быть  только   менты!   Или   могут   быть   ссучившиеся
беспределыцики, действующие по наводке ментов.
   А раз это так, то Губы им будет мало. Следующим после Губы буду я.
   "Тогда это не наши проблемы, - подумали воры. Тогда это  твои  проблемы".
Но сказали по-другому.
   - Зачем ты собрал нас?
   - Я собрал вас, чтобы сказать про  Губу  и  ментов.  Сказать,  что  мочат
блатных и воров. Что им мало будет Губы и мало будет Мишки Фартового. Теперь
вы знаете за мочилово.
   - Ты хорошо разложил. Но ты не сказал, почему началось мочилово?
   - Я не знаю, зачем мочат блатных и воров, Я сказал то, что сказал.  Но  я
могу сказать, что сказал мне Губа.
   - Губа?!
   - Губа скинул мне на пейджер, а потом позвонил.
   - Говори!
   - Он мог гнать порожняк, но вы этого хотели. Губа скинул мне на  пейджер,
что отстегнул бабки за какие-то мобилы, а потом позвонил и сказал, что может
уступить пару, кому надо крутого фраера замочить или даже мента хоть даже  в
кабинете на Петровке.
   И все будет чисто. Воры переглянулись.
   - Что это за мобилы, которыми можно мента на Петровке замочить?
   - Не знаю. Но знаю,  что  после  того  базара  его  заделали  вглухую.  И
шестерку его, и Сивого с Рваным. И Ноздрю с Харей тоже. Всех! Я так морскую:
всех, кто знал про мобилы!
   "А теперь и мы знаем, - подумал каждый из присутствующих. - Ну  подставил
Мишка  Фарт,  падла!  Так  подставил,  что  не  подкопаешься.  Под  мочилово
подставил!.."
   - Губа мог травить, а мог базарить по делу. Вы хотели знать -  я  сказал.
Дальше решать вам.
   - Что ты прошагаешь?
   - Предлагаю не ждать, пока  нас  зажмурят  поодиночке.  Предлагаю  мочить
первыми.
   - Ментов?!
   - А хоть и ментов Тех ментов, что мочат нас!
   - Как ты их найдешь?
   - С помощью ментов.
   - Не разводи бодягу, базарь по делу.
   - Мента должен искать мент. Потому что он знает, как искать.
   - Это верно. Только  где  взять  мента,  который  согласится  копать  под
мента?
   - Мы отстегнем ему бабки.
   - Все равно. Мент мента не сдаст.
   - Раньше бы не сдал. Теперь - сдаст. Если не сдаст  за  бабки,  сдаст  за
большие бабки.
   - Ты найдешь такого мента?
   - Я найду такого мента. Я достану важняка с Петровки. Если будут бабки.
   - Важняк с Петровки стоит больших бабок.
   - Не зажмурить зенки стоит дороже.
   - Ладно, мы согласны. Это все, что тебе нужно от нас?
   - Нет. Нужно, чтобы не было базара, что Миша  Фартовый  ссучился,  потому
что кентуется с ментами.
   - Базара не будет.
   - Тогда все. Тогда я скажу за мента. Я найду важняка, забашляю ему бабки,
и он найдет ментов, которые замочили Губу, замочили Сивого и замочили Ноздрю
с Харей. Я найду их. И намотаю кишки на шомпол. Я их достану.  Я  их  из-под
земли достану!..

ГЛАВА 17

   - И еще он сказал, что достанет их и намотает кишки на шомпол. А Халява -
Бурому сказал. Я сам слышал.
   - Что, так и сказал?
   - Да, так и сказал. Я в точности запомнил. Из-под земли, говорит, достану
и намотаю!
   - Ну так, хорошо. Теперь еще раз  повтори,  что  говорилось  о  мобильных
телефонах? Только подробней.
   - Ну, он сказал, что мочилово идет за мобильники, которыми можно  кончать
хоть даже ментов на Петровке. Что так сказал Губа, а потом его тоже кончили.
   - Ты об этом написал?
   - Написал.
   - Тогда все, свободен.
   - А бабки?
   - Ах, да... На тебе бабки. И смотри, аккуратно уходи.
   - Да что я, в первый раз, что ли...
   Собеседники разошлись в разные стороны,  с  интервалом  в  десять  минут.
Один, разжившись деньгами, пошел к ближайшему магазину. Другой -  в  местное
управление ФСБ. Где предъявил на входе пропуск и поднялся в свой кабинет  на
третьем этаже.
   В кабинете он разложил на столе рапорт сексота и, сверяясь  с  ним,  стал
писать отчет о проведенной сегодня конспиративной встрече с агентом  Резвым.
На эпизоде с мобильными телефонами он споткнулся.
   В этом месте показания сексота напоминали переписанный с видюшника эпизод
третьесортного американского боевика. Неплановая сходка, пропавшие  блатные,
мобильники, с помощью которых можно кончать ментов хоть на Петровке.
   Просто какая-то научная фантастика. Может, он, подлец,  туфту  гонит  для
объема?
   Правда,  в  тексте  мелькают  вполне  реальные  персонажи  -  Губа,  Миша
Фартовый, еще несколько воров в законе...
   Ну и что со всем этим делать?
   Написать как есть?
   Или отредактировать?
   Он бы, конечно, отредактировал, но Петровка...  Такую  ссылку  пропускать
мимо ушей нельзя.
   Нет, надо писать все.  И  пометить,  что  информация  может  представлять
интерес для Министерства внутренних дел. И пусть они там сами разбираются...
   Отчет пошел по инстанциям.  И  на  каждом  столе,  каждый  более  высокий
начальник,  отсмотрев  полученную  от  сексота  информацию,  спотыкался   на
мобильных телефонах и Петровке.
   И, чтобы не оказаться крайним, тоже  делал  пометку  -  информация  может
представлять интерес для Министерства внутренних дел. Только добавлял  слово
"большой" - большой интерес. Или слово  "особый"  -  особый  интерес.  Чтобы
показать, что он не зря казенный хлеб ест.
   В рамках еженедельного отчета информация сексота ушла в Москву. И была  в
Москве замечена благодари пометке: "Может представлять  особый  интерес  для
Министерства внутренних дел".
   Но в Безопасности не стали спешить  делиться  оперативными  сведениями  с
коллегами по цеху. Потому что ФСБ и МВД были  конкурирующими  фирмами  и  не
упускали возможность утереть друг другу нос.
   Подполковник Максимов оставил полученные материалы и вызвал дежурного.
   - Капитана Егорушкина ко мне... Капитан явился через десять минут.
   - Вот что капитан, смотайся-ка ты на место и  посмотри,  что  у  них  там
случилось. Что это  за  сходки  и  за  мобильники  такие  и  чем  они  могут
представлять  большой,  -  выделил  он  слово  "большой",  -   интерес   для
Министерства внутренних дел.
   Все понял?
   - Так точно!
   Пришедшее от капитана первое сообщение успокаивало и... обескураживало.
   Там действительно  все  умерли.  Но  почти  все  умерли  ненасильственной
смертью. Вор в законе Губа от передозировки героина. Его шестерка, вместе со
своей любовницей, угорел в своем гараже в машине. Уголовный авторитет Сивый,
перепив водки, отравился бытовым газом.  Причем  он  умер  дважды,  так  как
принятая им доза алкоголя была сама по себе смертельна. Рваного убили в  его
квартире, предварительно перерыв все вещи. Мелкие уголовники Ноздря  и  Харя
пропали при невыясненных обстоятельствах, вместе со  своими  приятелями.  То
есть все в точности соответствовало тому, что рассказал сексот.
   Капитан испрашивал разрешение на проведение дополнительного расследования
совместно с местным управлением внутренних дел.
   Для официального взаимодействия работника ФСБ с милицией необходимо  было
выйти на аппарат Министерства внутренних дел с официальным письмом...
   И ждать ответа на него в лучшем случае несколько  недель.  Потому  что  в
стране такой бардак...
   Но это для официального. А если не для официального...
   Полковник пододвинул к себе телефон.
   - Здорово, Паша. Как личная жизнь?
   - Какая может быть жизнь у опера? Никакой.
   - Не  прибедняйся.  Какой  ты  опер  -  ты  теперь  кабинетный  работник.
Канцелярская крыса. С мозолью... знаешь где?
   - Знаю. Чего тебе от меня нужно?
   - Любви. Желательно до гроба.
   - А помимо любви?
   - Так, маленькое одолжение.
   - Если прислать взвод СОБРа вскопать тебе на огороде грядки -  не  проси.
Все просят.
   - Не надо мне твоих собровцев, они у меня в деревне  всех  девок  в  плен
возьмут.
   - Ну ладно, тогда говори, что нужно?
   - Хочу к твоим орлам на местах своего сокола подослать. Так, чтобы его не
погнали.
   - Без письма?
   - А зачем письмо, если ты есть?
   - Дело с моим контингентом связано?
   - С твоим.
   - Серьезное или так?
   - Если выйдет серьезное, я с тобой результатами поделюсь.
   - Да? Не обманешь?
   Тогда ладно. Тогда говори, в какие края звонить...
   Личные просьбы московских начальников к периферийным подчиненным зачастую
имеют действие лучшее, чем гербовые, за подписью министров бумаги.
   Оперативники обрадовались капитану как родному.
   - Чем мы можем помочь?
   - Мне нужно встретиться с осведомителями, которые водили дружбу с  Сивым,
Рваным или кем-нибудь из шайки Ноздри. Возможно такое?
   - Сделаем...
   Местные  оперативники  перед  встречей  со  столичным  гостем   накрутили
сексотам хвосты, так, что те распелись соловьями.
   - Да, Ноздря какие-то трубки толкал.  Мне  не  предлагал,  но  я  слышал.
Какие-то особенные.
   - Почему особенные?
   - Ну навороченные, что ли. Потому что он их  за  какие-то  бешеные  бабки
гнал.
   - За какие?
   - Тоже не знаю. Просто говорили что дорого, а сколько - не говорили...
   - Про мобильник? Слышал я про мобильник.
   - От кого?
   - От Хрипатого. Ну который под Харей ходил. Он хвастался, что ему  Ноздря
классный мобильник подарил.
   - Где этот Хрипатый?
   - - Там, - ткнул сексот пальцем в потолок.
   - Где там?
   - На небе. Ему в квартиру гранату кинули, и все. И аллес капут Хрипатому!
   - Так это что получается, - тот список не полный?
   - А кто Хрипатого взорвал?
   - А черт его знает! Он вроде никому не нужен был. Капитан  попросил  дать
ему дело по взрыву в девятиэтажке. Дело было тонкое, в три листа.
   - А где протоколы допросов? 3аключение экспертизы?
   - А черт его знает! Наверное, еще не сделали.
   - Как так, не сделали?
   - У  нас  криминалистическая  лаборатория  одна,  и  та  едва  наполовину
укомплектована. А это дело ясное как божий  день  -  криминальные  разборки.
Хрипатый - шестерка, ради него никто следствие толкать  не  будет.  Вот  его
дело и откладывают.
   - А можно экспертизу убыстрить?
   - Можно; раз нужно...
   Сексоты выводили на новых потенциальных свидетелей.
   - Ну да, предлагал. Только слишком дорого.
   - А где он их взял?
   - Откуда я знаю.
   - Он что, ничего тебе не говорил?
   - Не говорил.