а. Шестая страница была заложена стодолларовой купюрой.
   - Все в порядке?
   - Да, конечно! - обрадовался дежурный. - Вы можете пройти.
   До порога заветного кабинета московский бизнесмен предъявлял паспорт  еще
три раза, и всех его прописка устроила.
   В кабинете он взял быка за рога.
   - Желаю оказать органам правопорядка посильную спонсорскую  помощь  в  их
нелегком деле, - сообщил он свое заветное желание.
   И выложил на стол пачку долларов.
   - В  каком  конкретно  деле?  -  поинтересовался  милицейский  начальник,
прикидывая, хватит ли денег на машину и новую шубу жене.
   Бизнесмен сказал.
   - Мы постараемся сделать все, что возможно.
   И сданные в архив дела вытащили  обратно,  бросив  на  них  лучшие  силы.
Спонсор снабдил следственные бригады всей необходимой техникой -  мобильными
телефонами, видеокамерами,  стиральными  и  посудомоечными  агрегатами  -  и
выставил две машины бесплатного пива.
   Воодушевленные следователи рьяно взялись  за  дело,  допросив  две  сотни
свидетелей, которые раньше не находились, а теперь нашлись. Выяснилось,  что
свидетели видели какие-то неясные тени  в  окнах,  подозрительных  типов  во
дворах и подъездах и слышали чьи-то жуткие, с криминальным оттенком вопли  и
стоны. У следствия появились зацепки. Но типы  оказались  местными  бомжами,
тени - любовницами, а криминальные вопли - криками, издаваемыми  любовницами
в объятиях потерпевших.
   То есть никто ничего не видел. В том  числе  любовницы,  которые,  сделав
свое дело, убыли кто куда.
   Долгим и затратным путем  следствие  вернулось  к  первоначальной  версии
коллективного несчастного случая.
   Что очень напрягло заезжего бизнесмена. Если никто ничего не  видел,  это
значит, что здесь действовали очень хорошо обученные профессионалы.
   А поверить в случайную коллективную смерть трех компаньонов было мудрено.
Хотя чего на свете не бывает... Может,  их  совесть  заела  и  они,  заранее
сговорившись, одновременно свели счеты со своими непутевыми жизнями. Хочется
верить... Но нельзя...
   Пришлось привлекать специалистов со стороны. Для тех же дел, но совсем за
другие деньги.
   - Ну что здесь можно  сказать...  -  чесали  в  затылках  криминалисты  с
тридцатилетним стажем работы. - Рисунок брызг крови  на  ковровом  покрытии,
одежде и потолке типичен для подобного рода ранений. Но есть одно  маленькое
"но"...
   Так, так, интересно. Что это за  "но",  которое  ускользнуло  от  местных
сыщиков?
   - Вот здесь на одежде и на ковре должны быть капли  крови,  -  показывали
заслуженные эксперты с  Петровки  и  Лубянки,  ныне  персональные  и  просто
пенсионеры. - А их нет. Что довольно странно.
   - Почему должны быть?
   - Потому что когда человек стреляет в себя из  ружья,  то  он  это  ружье
роняет, потому что умирает, - растолковывали очевидные для них и неочевидные
для периферийных экспертов вещи ветераны. - Ну вот  представьте  себе  -  вы
держите ружье, нажимаете курок, пуля разносит вам  череп,  и  вы...  роняете
ружье вниз. Отчего отраженные пороховыми газами капли выбитой из раны  крови
рисуют специфическую дорожку на одежде  и  полу.  Которой  нет.  И,  кстати,
пороховой нагар здесь имеет округлую конфигурацию, хотя должен  иметь  форму
запятой.
   Ну и что с того?..
   - То есть можно предположить, что ружье после выстрела не упало вниз  под
влиянием  силы  тяжести,  а  некоторое   время   продолжало   находиться   в
горизонтальном положении. Что вряд ли возможно, если принять во внимание тот
факт, что потерпевший, который его до того удерживал, в этот момент был  уже
без головы.
   А ведь точно!.. Покойник ружье держать не может! У покойника ружье камнем
падает вниз, оставляя в падении все эти запятые и дорожки.
   - Отсюда нельзя исключить, что выстрел был произведен из оружия,  которое
держал не потерпевший, а кто-то еще. Либо потерпевший  и  кто-то  еще,  кто,
выкрутив руки потерпевшему, направил ствол ему в голову и нажал на спусковой
крючок.
   Значит, все-таки "кто-то еще"...
   А в тех двух случаях? В тех все было не так очевидно.
   - Вот если бы можно было взглянуть на  тела...  Отчего  нельзя,  можно...
Если  надо.  Ночью  в  хибарку  сторожа   Семеновского   кладбища   постучал
неизвестный.
   - Здорово, отец! - радостно  приветствовал  он  заспанного  охранника.  -
Заработать хочешь? А кто не хочет?..
   - Пять штук, - без запинки, хоть и со сна, буркнул сторож.
   - За что пять штук? - удивился ночной посетитель,  потому  что  даже  еще
сказать ничего не успел.
   - За каждого мертвяка.
   Бизнес сторожа был по профилю  -  похоронный.  К  нему  привозили  ночами
мертвяков, которых он определял "на подселение", то есть  раскапывал  свежие
могилы,  бросал  покойника  сверху,  на  крышку  гроба,  и  засыпал  землей,
выравнивая холмик. Был один покойник - стало два. И никакая собака и никакой
прибор такой труп ни в жизнь не учуют, потому что этих трупов кругом...
   Таким образом кладбищенская братия умудрялась снимать с каждого места  по
два урожая - днем с родственников безвременно усопших, ночью  -  с  незваных
визитеров. Бизнес шел  так  хорошо,  что  иногда  поверх  гроба  приходилось
укладывать по два, а то и по три покойника.
   Но нынешний случай был особый - нынче никого никуда  подселять  не  нужно
было, нужно было выселять.
   - Как же так? - поразился сторож. - Зачем его оттуда? И куда?
   - Я его в другом месте похоронить хочу, - популярно объяснил  посетитель.
- С видом на море.
   - Тогда десять.
   - Ты же говорил - пять! - возмутился посетитель.
   - Пять, если бы ты мертвяка привез, а если на вынос, то тогда  больше,  -
популярно объяснил сторож.
   - Тогда шесть...
   Сошлись на восьми.
   Несмотря на кромешную темноту, сторож быстро  нашел  нужную  могилу  и  в
полчаса раскопал ее.
   Похититель трупов свесился  вниз,  различив  в  темноте  что-то  неясное,
светлое.
   - Этот, что ли?
   - Нет, этот не твой,  этот  чужой.  Твой  ниже.  Пронзительно  заскрипели
выдираемые из дерева гвозди. Глухо стукнула крышка.
   - Давай тяни.
   Посетитель ухватился за вылезшие из тьмы ямы  бледные  руки,  потащил  их
вверх, пятясь от могилы. Покойник был голый.
   - А почему он голый?
   - Потому что ему один хрен - что голому, что одетому.  Ему  на  танцы  не
ходить, - популярно объяснил сторож.
   Вот тебе и еще одна статья доходов! Это какие же они с квадратного  метра
земли бабки снимают, если посчитать, сколько вокруг, друг на  дружке,  да  в
два-три слоя голых трупов лежит?!
   - Ну что, твой, что ли?
   - Мой.
   - Ну тогда забирай...
   В могиле что-то глухо стукнуло. Повезло подселенному покойнику  -  должен
был лежать, скрючившись на крышке, а  лег  в  освободившийся  и  очень  даже
приличный  гроб.  А  тот,  "выселенный",  поехал  в  Москву  на  "КамАЗе"  -
рефрижераторе, вмороженный в коровьи туши. Туши пошли на отбивные и котлетки
москвичам, труп - экспертам...
   -   В   целом   картина   ясная,   -    оценили    картину    повреждений
отставники-криминалисты.    -    Потерпевший    упал    с     двадцати     -
двадцатипятиметровой высоты на твердую  поверхность,  бетон  или  асфальт...
Правда, вот эти вмятинки...
   Еле заметные синяки были на запястьях рук. Даже не синяки, так - тени.
   - Если бы он жил дольше,  они,  возможно,  оформились  бы  в  полноценные
внутренние кровоподтеки, - сообщили эксперты. - А так не успели.
   - Вы хотите сказать, что покойника кто-то перед смертью с силой удерживал
за руки?
   - Может быть...
   Криминалисты вытащили увеличительные стекла и  стали  копаться  в  голове
трупа.
   - Ну точно, - обрадовались они. - Вот, полюбуйтесь.
   Любоваться особо было не на что, но нужно.  Пальцы  экспертов  залезли  в
мертвую шевелюру.
   -  Вот  видите,  здесь  можно  увидеть  отдельные  оборванные  волоски  и
небольшие проплешины.
   - Ну и что?
   - А то, что эти проплешины и эти оборванные  волоски  свежие  и  вряд  ли
образовались в результате неаккуратной стрижки. Эти волоски из  потерпевшего
кто-то выдирал. И если хорошенько поискать, то их можно найти в квартире,  в
ворсе  ковра,  на  одежде  покойного,  и,  посмотрев  кончики  в  микроскоп,
убедиться, что они порваны, а,  к  примеру,  не  срезаны.  Потому  что  если
срезаны, то спил будет другим.
   Если судить по обнаруженным повреждениям, то скорее всего  дело  обстояло
так... Потерпевшего ухватили за  руки,  ноги  и  волосы,  чтобы  он  не  мог
сопротивляться и повредить одежду, подтащили к перилам балкона, положили  на
них животом и перевалили вниз.
   Выходит, и этот несчастный случай был неслучайным.
   А что же с третьим?..
   Осмотр третьего, скончавшегося от сердечной недостаточности потерпевшего,
ничего дать не мог - могло  вскрытие.  Пришлось,  для  получения  "исходного
материала", за литр спирта и сто баксов "арендовать" на ночь  стол  в  морге
одной  из  полузабытых  сельских  больниц.  Труп  по-быстрому  распотрошили,
внутренние органы нашинковали на срезы,  которые  разложили  по  термосам  и
развезли по лабораториям специализированных НИИ.
   Три лаборатории ничего не нашли.  Две  обнаружили  в  тканях  присутствие
сильнодействующих лекарственных препаратов,  которые  могли,  при  ошибочной
дозировке, спровоцировать у пациента сердечный приступ.
   И спровоцировали!
   Что и требовалось доказать!
   Никаких несчастных случаев не было - было предумышленное убийство. Причем
не  просто  убийство,  а  хорошо  спланированное  и  виртуозно   исполненное
убийство! Тройное убийство!..
   Что уже не уголовщина. Три убийства в одну  ночь,  закамуфлированные  под
несчастный случай, это не мелочевка. Это уже серьезно. Это уже масштабы!..
 
Глава 3 
 
   Глава администрации Шаховского района рвал и метал.  Рвал  листы  проекта
перепрофилирования градообразующего комбината "Азот" и метал обрывки бумаг в
посетителей.  Предлагаемое  перепрофилирование   комбината   заключалось   в
одномоментной смене акционеров и счетов при сохранении прежнего ассортимента
и  объемов  производства.  Просто  кое-кто  положил  глаз  на  рентабельное,
сориентированное на экспорт предприятие, решив, что было бы неплохо прибрать
его к рукам. Чего глава района допустить не мог, как болеющий за свой  район
администратор и владелец пятнадцати процентов акций. Если отдать комбинат  в
чужие руки, то местным бюджетникам и пенсионерам зарплаты и  пенсии  платить
будет нечем, а он так и не сможет достроить дачу возле Ниццы. И  черт  бы  с
ними, с пенсионерами, но освоить купленные  на  Средиземноморском  побережье
гектары очень хотелось.
   Отдавать комбинат было нельзя!
   Посетители спокойно смахнули с пиджаков обрывки бумаг  и  повторили  свое
предложение, пообещав участие главы в прибылях. Пообещав пять процентов.
   Он уже имел пятнадцать, рассчитывая в ближайшей обозримой перспективе  на
пятьдесят один.
   - Нет! - покачал головой глава района. - Я против разрушения  сложившейся
инфраструктуры. Я поставлен здесь, чтобы блюсти государственные интересы.
   - Восемь, - накинули посетители три процента на государственные интересы.
   Восемь все равно было  меньше  пятнадцати  и  гораздо  меньше  пятидесяти
одного.
   - Нет!
   - Вы не оставляете нам выхода, - вздохнули посетители, намекая на то, что
незаменимых людей у нас нет.
   Глава администрации намек понял. Но недооценил.
   - Только не надо  меня  пугать!  -  вскипел  он.  -  Меня  сюда  посадили
избиратели, и убрать отсюда могут только они.
   - А мы никого не пугаем, - улыбнулись посетители. - Мы предупреждаем.
   Глава Шаховского района указал просителям на дверь.
   Через неделю во двор особняка главы  администрации  неизвестные  хулиганы
бросили гранату.  Граната  взорвалась,  выбив  стекла  в  нескольких  окнах,
изрешетив осколками стоящий у крыльца джип и убив сидящую на цепи собаку. По
счастливой случайности из людей никто не пострадал.
   На  следующий  день  в  кабинете  главы  администрации  раздался  звонок.
Недавние просители выразили  пострадавшему  от  хулиганов  свое  сочувствие,
поинтересовавшись, не могут ли они ему чем-нибудь помочь.
   Глава администрации послал их трехэтажным матом, несмотря на  присутствие
в кабинете посторонних лиц женского пола.
   А через три дня умер от сердечного приступа.  Очень  скоро  на  комбинате
"Азот" сменились акционеры...
 
Глава 4 
 
   - Нет, нет, я не убивал! - мотал головой Начальник Охраны. -  У  меня  не
было никаких мотивов для убийства! Я - не убивал!
   - Но кто тогда убил, если не вы? - поинтересовался журналист.
   - Кто?.. Не знаю, - пожал плечами Начальник Охраны. - Честное  слово,  не
знаю! Я все время думаю об этом - думаю, как они могли все  это  сделать,  и
ничего не могу придумать.
   Журналист бывшему телохранителю не верил, но должен был делать  вид,  что
верит. Чтобы разговорить. И потому, что об этом просил заказчик.
   На этот раз заказчиком материала выступил не  телевизионный  канал  и  не
зарубежное информагентство, а частное лицо. Которого журналист так ни разу и
не увидел. Просто однажды ему позвонил неизвестный и предложил спуститься на
первый этаж и проверить свой почтовый ящик. В ящике был конверт. В  конверте
деньги.
   - Это аванс, - сказал неизвестный, перезвонив через десять минут. -  Если
вы согласитесь мне помочь, вы получите втрое больше. Если нет,  то  я  прошу
вас вернуть конверт на место.
   Стопка долларов лежала на столе, и возвращать их в конверт, а  конверт  в
почтовый ящик очень не хотелось.
   -  И  что  я  должен  буду  сделать?  -  осторожно   спросил   журналист,
предполагая, что его попросят облить грязью кого-нибудь из известных людей.
   - Ничего предосудительного, - успокоил его незнакомец.  -  Мазать  дегтем
никого не придется. Вам всего лишь  нужно  будет  съездить  в  командировку,
чтобы взять интервью у человека, имя которого я вам назову позже.
   - О чем я должен с ним говорить?
   - О чем угодно. Из всей беседы меня интересуют лишь несколько вопросов.
   - Каких?
   - Я так понимаю, что вы согласны?
   - Допустим.
   - Тогда я прошу вас выйти из квартиры и...
   - Спуститься к почтовому ящику... - договорил за незнакомца журналист.
   - Нет. Выйти на лестничную площадку и заглянуть под ваш  коврик.  Там  вы
найдете дискету, в которой будут все необходимые инструкции.
   Журналист  колебался  -  все  эти  коврики  и  почтовые  ящики,  вся  эта
таинственность  напрягала.  Может,  его  разыгрывает  кто-нибудь  из  своих?
Правда, деньги... У "своих" денег не было. "Свои" могли опустить в  почтовый
ящик максимум червонец. Или его спецслужбы "кадрят"?
   - Скажите, я могу с вами встретиться лично? - спросил он напрямик.
   - Нет! - прозвучал категорический ответ.
   - Почему?
   - Потому что мое лицо слишком узнаваемо, - ответил незнакомец.
   Эта фраза окончательно убедила журналиста. Потому что, кроме денег, здесь
была интрига, возможно, сенсация. Если, конечно, он  сможет  распознать  это
узнаваемое лицо...
   - Я согласен...
   Теперь он сидел в камере пересыльной тюрьмы и задавал  вопросы.  Те,  что
выдумывал на ходу. И те, что были на дискете.
   - Скажите, а вы в детстве не воровали?
   - А при чем здесь это?
   - Просто в голову пришло.
   - Нет, не воровал! Я в детстве был очень примерным мальчиком...
   Согласие на интервью журналист получил довольно  легко,  благодаря  своей
телевизионной известности и взятке, полученной начальником тюрьмы.
   - Это дело хорошее, - горячо поддержал начинание "гражданин начальник". -
Народ должен знать своих "героев". Если хотите, я тоже могу  несколько  слов
сказать.
   Денег тюремному начальнику было  мало,  ему  еще  и  телевизионной  славы
хотелось...
   Начальник тюрьмы добрых два часа рассказывал про свою  боевую  биографию,
семью и секреты профессии. И лишь потом дал добро на "свидание"...
   В то, что рассказывал телохранитель, убивший своего  шефа,  журналист  не
верил - он не раз и не два снимал материал про уголовников, и все  они,  как
один, твердили, что не виновны.
   - Но как преступники могли совершить убийство, если вы  утверждаете,  что
проникнуть в дом было невозможно? - поймал журналист зэка на противоречии.
   - Не знаю, не понимаю, - развел тот руками...
   Журналист забил почти полную кассету вопросами и ответами и отбыл  домой.
Где положил кассету в указанное ему место.
   Интервью получилось никаким -  бесцветным  и  беззубым.  Раскисший  перед
камерой зэк жаловался на жизнь и божился, что преступление совершил  не  он.
При всем при этом он, на всякий случай, не назвал ни одной фамилии. Кому мог
понадобиться такой  материал,  который  ни  один  уважающий  себя  канал  не
возьмет,  было  непонятно.  Журналист  даже  опасался,  что  останется   без
гонорара.
   Но не остался... Заказчика качество кассеты устроило. Как видно,  у  него
во всем этом был какой-то своей интерес...
   Интерес был. Причем настолько серьезный, что заказчик просмотрел  кассету
трижды. При этом художественные достоинства  представленного  материала  его
волновали мало - волновала суть.
   Неужели этот постоянно срывающийся на истерику  человек  мог  кого-нибудь
убить? Что-то не верится...
   Впрочем, полагаться в подобных случаях на одного только себя опасно...
   - Я бы хотел поговорить с профессором Борисовым Львом Александровичем.
   - А кто вы, собственно, такой?
   -  Подполковник  Федеральной  службы  безопасности,  -   отрекомендовался
посетитель, предъявив удостоверение, набранное на компьютере сегодня  утром,
с печатями и штампами, также сделанными не далее как вчера.
   Впрочем, дело не в удостоверении, дело в  повадках,  в  тоне  голоса,  во
взгляде. Вера в подлинность печатей обеспечивается не граверными  талантами,
а умением войти в образ и жить в нем в предполагаемых обстоятельствах.
   - Вы разрешите войти?
   И тут же невзначай сунуть ногу в щель между дверью  и  косяком.  А  левую
руку в карман.
   - Да, да, конечно.
   Профессор отступил на шаг, давая визитеру пройти. На  удостоверение  даже
не взглянул, потому что от гостя за версту несло казенным обмундированием  и
подвалами Лубянки.
   - Чем могу быть полезным? - напряженно спросил профессор.
   -  Вашим  профессиональным  опытом,  -  подольстился  чекист.  -  Я  веду
расследование одного дела и прошу вас взглянуть на подозреваемого.
   - Я должен буду проехать с вами? - обреченно спросил профессор.
   - Нет, всего лишь просмотреть видеокассету. Профессор пододвинул  стул  к
телевизору...
   - Ну, что скажете?
   - Скажу, что он находится в состоянии крайнего нервного напряжения.
   - Это я и так знаю, - обаятельно, так  что  мурашки  по  спине  побежали,
улыбнулся чекист. - Меня интересует, лжет он или нет?
   - Где-то - да, где-то - нет.
   -  Где  нет?  Здесь  нет  или  да?   Подполковник   прокрутил   небольшой
видеофрагмент.
   - Здесь скорее нет, чем да, - уклончиво ответил профессор.
   Он играл в излюбленную между  российской  интеллигенцией  и  спецслужбами
игру под названием - ни да, ни нет. Вернее - и да, и нет.
   - Я же вас не просто так, не  из  любопытства  спрашиваю,  -  укоризненно
покачал головой чекист. - Я ведь и по-другому могу спросить. И не здесь.
   Профессор побледнел.
   И попросил прокрутить кассету еще раз. И еще раз, причем уже  без  звука,
сосредоточившись на мимике и жестах подозреваемого.
   - Если судить по спонтанным психофизиономическим реакциям, то  в  большей
части он говорит правду. Вот видите, этот характерный жест, он  используется
испытуемым  во  фразах  утверждения,  чтобы  усилить  силу  воздействия   на
собеседника. Можно отмотать немного назад?
   Подполковник нажал на кнопку обратной перемотки.
   - Вот снова... Хотя здесь он говорит о вторичных, которые никак не  могут
ему навредить, вещах.
   - Но, может быть, специально.
   -  Вряд  ли.  Человеку  очень  трудно  контролировать   свои   спонтанные
психофизические реакции. Когда мы злимся, нам трудно улыбаться.