ском заговоре! Что ты знаешь об офицерском заговоре?  -
направляли его.
   А он им толковал о своих сексуальных пристрастиях.
   - Ты об офицерах!.. А он о детских грехах.
   Он растрачивал "сыворотку" на пустяковые признания.
   - Вот сволочь!..
   Потом в его "палату" пришел и против  его  койки  сел  крупный,  с  очень
выразительным лицом мужчина.
   - Смотрите на этот шарик, - показал он  на  блестящий  стальной  шарик  в
своей руке. - Внимательно смотрите. И внимательно слушайте меня.
   Вам очень хорошо...
   Хотя ничего хорошего.
   Вы умиротворены...
   Хотя непонятно чем.
   Вы хотите спать...
   Вот уж дудки!
   Гипнотизер бился над ним часа полтора, увещевая и  тыкая  в  самые  глаза
свою блестящую игрушку.
   - Странно... Очень странно... Как видно, он относится к  довольно  редкой
категории людей, не воспринимающих внушение.
   - А вот мы сейчас поглядим...
   И ему снова вкололи "сыворотку". После чего сопротивляться гипнотизеру  и
сопротивляться "сыворотке" стало труднее. Стало почти невозможно.
   - Вы должны рассказать все... Вы хотите  рассказать  все...  Я  знаю,  вы
хотите...
   И действительно хотелось. Неудержимо хотелось! И уже почти...
   Но где-то, наверное, еще была жива его мать. И были живы его родственники
и его друзья... Которые отвечали за него. И  за  которых  отвечал  он...  Не
вообще отвечал, а теперь отвечал! Своим молчанием отвечал!..
   Что было жестко. Что было спасением...
   - Хватит, довольно! Если вы будете продолжать  -  он  не  выдержит...  Вы
убьете его...
   И туманная, на краю сознания мысль - не  надо,  пусть  продолжают.  Пусть
убьют! Потому что все равно убьют, но придется мучиться...
   И тут же тупой укол в вену и блаженный покой. И обрывки какого-то сна  из
далекого и словно чужого детства. Какая-то река, купающиеся дети, смех...
   И снова голос и болезненные удары ладони по щекам.
   - Давай, давай, открывай глаза. Он открыл глаза.
   - Живой?
   К сожалению, живой...
   - Ну вот и хорошо, вот и славно...
   Хотя чего тут славного? Живой-то он не для жизни, для совсем другого.
   В "палате" появилась еще одна фигура в белом халате. Но это был не  врач,
это был... парикмахер. Он разложил инструменты и обернул шею  клиента  белой
простыней.
   "А это-то зачем?!" - поразился Резидент.
   И сразу понял зачем! Все очень просто -  его  приводили  в  порядок,  как
приводят в порядок улицы и площади  городов,  куда  намечен  визит  высокого
чиновника. Но  к  нему  мог  прийти  только  один  чиновник.  Самый  главный
чиновник...
   Он пришел поздним вечером, почти ночью.  Сел  на  стул  рядом  с  койкой,
отпустил всех присутствующих и остался один. Один на один с Резидентом.
   - Хочу предложить тебе сделку - у нас ведь теперь  рынок.  Твой  товар  -
информация. Мой - жизнь. Не просто жизнь - хорошая жизнь,  безбедная  жизнь.
Твоя жизнь. Если мы договоримся, я гарантирую тебе защиту государства. В том
числе от твоих прежних хозяев.
   Наверное, Резидент улыбнулся или как-то иначе выразил  свое  отношение  к
высказанному предложению. Потому что Президент быстро спросил:
   - Неужели ты думаешь, что твоя организация сильнее меня?  Сильнее  целого
государства?
   - Смотря какого, - ответил Резидент.
   - Хорошо, пусть будет не нашего. Я обещаю тебе убежище в США по программе
защиты свидетелей. Или любую другую страну на выбор.
   Это больше, чем я обещал кому-нибудь другому.
   Подумай!
   Резидент молчал.
   - Почему ты не отвечаешь?
   - Думаю...
   Предложение, что и говорить, было соблазнительным - начать новую, с нуля,
с чистого листа жизнь. Как только что родившийся младенец, у которого ничего
нет в прошлом, у которого все впереди... Начать не  здесь,  там,  где  можно
затеряться, исчезнуть, раствориться. И наконец пожить по-человечески, просто
пожить - не проверяясь, не оглядываясь, не  подозревая  в  каждом  встречном
прохожем провокатора. Завести семью, детей...
   И за все за это заплатить всего лишь информацией. А за информацию  жизнью
близких... А за жизнь близких -  совестью...  Без  которой  жить,  наверное,
можно. Но не нужно...
   Нет, не пойдет...
   - Не пойдет, - сказал Резидент. - И хотел бы, да грехи не пускают.
   - Ты просто не знаешь, что они предлагают с тобой сделать.
   Президент выдержал долгую паузу.
   - Они предлагают применить ультразвук и  СВЧ-излучение.  А  если  это  не
поможет - торсионное излучение. Знаешь, что это такое?
   Резидент знал, что это такое. Они хотят подвергнуть отдельные участки его
мозга жесткому излучению, выжигая и  перепрограммируя  его  сознание.  Потом
записать на вычищенное место новую программу, превратив его совсем в другого
человека и уже этого, нового человека, подвергнуть нарко - или гипнодопросу.
После этой процедуры он в  лучшем  случае  станет  полудурком,  в  худшем  -
травой. Или погибнет в процессе воздействия, что тоже не исключено.
   Вот что они придумали...  Придумали  пошуровать  в  его  мозгах  без  его
ведома. Ценой убийства его мозга.
   Это серьезно. Это, может быть, даже хуже, чем смерть...
   А раз так, то можно позволить себе роскошь сыграть в открытую.
   - Я могу задать вопрос? - поинтересовался Резидент.
   - Если я смогу на него ответить.
   - На этот - сможете. Это вы?
   - Что - "вы"? - не понял Президент.
   - Этот заговор был нужен вам?
   Президент долго молчал, о чем-то размышляя, что-то прикидывая. И все-таки
сказал:
   - Не мне - стране...
   - Зачем?
   - Это уже второй вопрос, -  сказал  Президент.  -  Мы  договаривались  на
один...
   Значит, все-таки он...
   Он!
   Хотя непонятно, зачем ему все это было нужно.
   А может, все  просто  до  банальности?  Может,  он,  пользуясь  моментом,
надумал создать под себя сверхмощный концерн, который будет кормить его, его
детей, его внуков и прапраправнуков до конца  их  дней?  Выборные  должности
штука шаткая. А деньги - они и в России деньги...
   Нет, это слишком мелко. Для него мелко.
   Тогда, может быть,  хотел  руками  спецназовцев  генерала  Крашенинникова
припугнуть не желающих с ним делиться  олигархов?  Запугать  сверхрэкетом  и
принять под свою защиту, но уже на совсем других условиях, на которые раньше
бы они никогда не согласились. Атак - никого ни в чем убеждать не  придется,
все сами придут, на все готовые придут, защиты  просить  придут  и  возлюбят
своего недавнего врага, как родную маму...
   Или это попытка по-тихому, по законам Дикого Запада, вернуть  государству
принадлежащую  ему  и  по-глупому  разбазаренную   собственность.   Провести
ползучую национализацию, против которой ни на Западе, ни здесь никто  ничего
не сможет возразить. А кто сможет - сто раз пожалеет.
   Тогда Он все рассчитал верно - чтобы забрать  государство,  мало  подмять
под себя его силовые структуры, времена, когда  все  решали  голые  мускулы,
ушли в прошлое. Для полного подчинения государства нужен  еще  контроль  над
экономикой и финансами. И не нужен международный скандал.  Которого  в  этом
случае не будет, так как он останется в стороне, над  битвой  -  а  то,  что
где-то там, в низах, кто-то берет кого-то за глотку и  за  кошелек,  то  это
всего лишь столь любимый Западом рынок - перераспределение капиталов.
   Может, так?
   А почему бы не так?
   Власти никогда не бывает много, власти бывает только мало. И  когда  есть
корона, но нет денег, это лишь полвласти. Равно как когда есть  одни  только
деньги. А если объединить в одних руках и то и другое...
   Это более похоже на правду. Но наверняка не узнать. Наверняка  это  может
знать лишь один человек - лишь тот, кто все это задумал...
   В любом случае теперь для него важнее  всего  вычислить  источник  утечки
информации. И поэтому не отвяжется - душу налево вывернет, но не отвяжется!
   Получается, ультразвукового и торсионного копания в мозгах  не  избежать.
Нет у него иного выхода, как добиваться показаний, чего бы  это  ни  стоило.
Чего бы это ни стоило упорствующему молчуну.
   Не  сегодня-завтра  они  потащат  его  на  "стол",  нацепят   на   голову
обруч-ретранслятор и...
   Нет, лучше умереть, потому что все равно придется умереть,  но  до  того,
возможно, предав. Потому что  противостоять  торсионному  воздействию  их  в
учебке не учили. Тогда оно  еще  только  начинало  изучаться,  и,  насколько
шагнула вперед наука, неизвестно.  Кто  их  знает  -  может,  они  научились
вскрывать мозги, как консервные банки.
   Нет, рисковать нельзя.  Надо  умереть,  лишив  их  источника  информации.
Мертвый мозг им не выпотрошить! Нужно убить себя, чтобы убить  мозг.  И  это
единственный и не самый худший в его положении выход.
   Нужно найти способ умереть...
   Резидент оглядел "палату".
   Идеальная, стерильная пустота - ни гвоздя, ни вбитого в стену дюбеля,  ни
вазы, которую можно разбить, чтобы получить острый  осколок,  которым  можно
вскрыть аорту.  И  даже  лампочка  утоплена  глубоко  в  потолок  и  забрана
бронированным плафоном.
   Все продумали, ничего не забыли!
   Но даже если бы забыли, то толку от этого было чуть  -  не  добраться  до
того гвоздя или стекла. Потому что не  встать  -  на  щиколотках  застегнуты
мягкие манжеты, привязанные к спинки кровати. Поворачиваться на бок можно  -
освободить ноги нет. На  кистях  "щадящие"  наручники,  фиксирующие  руки  в
положении над головой. Классическая "растяжка", лишающая возможности  свести
руки вместе, чтобы покопаться в замке. Можно дотянуться до стальных  цепочек
зубами, но нельзя их перегрызть.
   Надо найти какой-нибудь предлог, чтобы его отстегнули.
   Попроситься в туалет?
   Просился. И напросился на "утку".
   Симулировать сердечный припадок?
   Симулировал. Прибежал врач и, не отстегивая от кровати, снял кардиограмму
и поставил пару уколов.
   Сказать, что готов дать показания в письменном виде?
   Наверняка принесут видеокамеру.
   Что можно придумать еще?
   А черт его знает!
   Соображать, будучи распятым, почти как на кресте, получается не очень. Но
все равно нужно думать.
   Думать.
   Думать.
   Думать...
   И использовать любой представившийся случай. Потому что тому, кто чего-то
страстно желает, иногда везет. Часто  везет.  Сколько  раз  на  своем  опыте
убеждался. А он желает! Он желает так, как никогда ранее  не  желал.  Желает
умереть! Всего лишь... Ну  неужели  судьба  не  может  помочь  ему  в  таком
пустяке?
   И случай представился...
   Ночью он почувствовал еле слышный запах. Запах горящей резины.  Наверное,
где-то замкнул провод. И если его вовремя не потушат...
   "Ну давай, давай же, разгорайся! - заклинал он. -  Господи,  сделай  так,
чтобы он разгорелся..."
   И Господь, наверное, его услышал.  Провод  разгорался,  так  как  пахнуть
стало  сильнее.  Все  сильнее   и   сильнее.   Где-то   сработала   пожарная
сигнализация, но огонь уже вырвался из-под контроля. Потянуло гарью.
   Пожар...
   Пожар!
   Кто-то пробежал по коридору.
   Кто-то где-то закричал.
   Далеко на улице, но потом все ближе и ближе завыли сирены пожарных машин.
   Теперь, по инструкции, чтобы выжить, нужно было лечь  как  можно  ниже  и
закрыть нос и рот какой-нибудь тканью или просто ткнуться лицом в подушку.
   Но он не ткнулся лицом в подушку и не попытался  лечь  ниже.  Он  потянул
голову вверх, пытаясь привстать. Ему не нужен был чистый воздух,  ему  нужен
был дым!
   Он привалился затылком к спинке кровати и стал  глубоко,  полной  грудью,
дышать. Он втягивал в себя дым и задерживал его в легких.
   Продукты горения, особенно если горит пластик или синтетические  ковровые
покрытия, выделяют сильнейшие яды, смертельно опасные яды, которые  способны
убить человека в считанные минуты.
   Вот на эти минуты Резидент и ставил!
   Он знал, что пожар быстро потушат, м нужно успеть... Нужно успеть...
   Он дышал, чувствуя в ноздрях, в горле горечь и першение. Он дышал, хватая
ртом просачивающийся в "палату" дым. И плакал. Но не от страха и  жалости  к
себе, от дыма...
   Натягивая цепи браслетов, он сполз  к  стене,  чтобы  привалиться  к  ней
головой, чтобы заклиниться между ней  и  спинкой  и,  потеряв  сознание,  не
упасть, не сползти вниз, где воздуха больше.
   Главное - не упасть...
   Он закашлялся. Но поборол кашель и снова сделал глубокий вдох.
   Растворенные в воздухе яды,  наполняя  легкие,  втягивались  в  кровь  и,
разносясь кровотоком по организму, убивали печень, почки, мозг.
   Еще вдох!
   Еще!
   Еще!..
   Сознание  ускользало,  но  он  не  отключался,  он   не   позволял   себе
отключаться.
   Рано.
   Нужно сделать еще один вдох!
   И еще.
   И еще...
   Он потерял сознание и обмяк, продолжая уже неглубоко,  уже  поверхностно,
уже, умирая, дышать.
   Но в то последнее мгновение, когда  в  его  глазах  померк  свет,  он  не
пожалел о содеянном, не ужаснулся приходу смерти, он испытал торжество.
   Не вышло, как хотели они. Вышло, как хотел он!
   Он добился своего..
   Он победил!..

Глава 50

   В вечерних новостях выступал Президент.
   Он говорил о политической стабильности, консолидации сил  и  перспективах
экономического роста. О том, что никогда еще в новейшей истории у страны  не
было столь радужных перспектив. Что еще немного и...
   Миллионы россиян смотрели в экраны телевизоров и  вспоминали,  что  нечто
подобное они уже слышали. Потому что нечто подобное им уже говорили. Раньше,
причем много раз. В самом начале века, когда призывали скинуться  по  шапке,
чтобы закидать ими Японию. И десяток  лет  спустя,  когда  теми  же  шапками
пытались  победить  Германию.  И  когда  сбрасывали  с  трона  Николашку   и
кровопийц-эксплуататоров и делили  нажитое  ими  добро,  всем  тоже  обещали
лучшую жизнь. И когда,  напрягая  последние  силы,  поднимали  Днепрогэсы  и
Магнитки во имя светлого завтра,  тогда  тоже  говорили,  что  скоро  станет
лучше, станет совсем хорошо. И даже пели об этом песни. А когда  воевали  и,
отказывая  себе  во  всем,  одолевали  послевоенную  разруху,  то  только  и
оставалось, что надеяться. Зато потом народу наконец объявили сроки будущего
счастья. До которого оставалось всего ничего - оставалось  тридцать  лет.  И
ведь почти дотянули... Но через тридцать лет формулу счастья вдруг  поменяли
и сказали, что счастье - это перестройка,  гласность  и  капитализм  и  если
немного подождать...
   И вот теперь опять говорят. Говорят, что надо  снова  немного  подождать,
совсем чуть-чуть...
   А жить-то когда?!
   А жить в России как-то не получается.
   И всегда не получалось. Всегда мы жили то в светлом, до которого никак не
получалось  добраться  живыми,  будущем.  То,  оказывается,  в  относительно
благополучном прошлом, которое по собственной глупости, не заметив, проехали
А так чтобы в настоящем, чтобы теперь - ни в какую.
   Ну не получается у нас в настоящем...
   Так и живем в надеждах и в разочарованиях. И снова  в  надеждах.  Которые
озвучивает очередной наш,  вскарабкавшийся  на  трон  Правитель.  А  мы  уши
развешиваем. И надеемся, что этот поводырь зрячей других,  что  этот  знает,
куда идет и куда всех нас ведет. А он...

Глава 51

   Вверху был белый потолок. Посреди потолка - казенного  вида  плафон.  Под
спиной было мягко и чисто. Это был почти рай. Но это не был рай, потому  что
в раю не бывает плафонов.
   - Он, кажется, пришел в себя, - сказал голос. И голос тоже не был голосом
архангела Гавриила, голос был таким же казенным, как плафон.
   - Ну как тебе понравилось на том свете? - спросил  другой  голос.  Хорошо
знакомый голос. - Чего там видел?
   Получается... получается, он не умер.
   Пациент повернул голову.
   Перед ним сидел врач в белом халате и белой шапочке.
   И сидел Куратор. Его Куратор.
   - Как я здесь оказался? - глупо спросил Резидент.
   - В дыму и огне. Как Люцифер.
   Резидент замотал головой и болезненно поморщился. Он ничего не понимал.
   - Объясни, - попросил он.
   - Все очень просто - там, где ты  "отдыхал",  случился  пожар,  -  сказал
Куратор. - Сильный пожар. Ну и, в общем, ты сгорел. Совсем сгорел. Дотла.
   - Пожар? Отчего пожар? - переспросил Резидент.
   - Как обычно - замыкание в проводке на первом этаже. Причем сразу в  пяти
местах. А противопожарная сигнализация почему-то сработала не сразу.  А  там
кругом пластик...  Пожару  присвоили  третью  категорию,  народу  понаехало,
машин...
   - Ваших машин? - начал приходить в себя Резидент.
   - Нет, натуральных, с  шлангами,  лестницами  и  брандмайорами.  Все  как
положено.
   Ну и наша одна...
   Дальше можно было не объяснять. Дальше Резидент мог все представить сам.
   Охрана вначале уперлась, не желая пропускать пожарные расчеты на режимный
объект,  но,  видя,  как  разгорается  здание,   была   вынуждена   нарушить
инструкции.
   Пожарные раскатали рукава и по выдвижным лестницам  полезли  на  крышу  и
полезли в окна.
   И Конторские полезли.
   Неразбериха царила страшная, и никто не обратил  внимания  на  еще  один,
приехавший вместе со всеми, пожарный расчет.
   На этажах никого не было, потому что дураков  среди  охраны  не  нашлось.
Лучше получить строгач за халатное несение службы, чем  получить  посмертные
благодарности.
   Конторские  пожарные  прошли  по  коридору,  выбивая  подряд  все  двери.
Пожарные им тоже не  мешали,  на  этот  этаж  командир  расчетов  никого  не
направил, получив за это джип себе и пятикомнатную  квартиру  для  выходящей
замуж дочери.
   Лжепожарные нашли  Резидента  за  пятой  дверью,  нашли  уже  практически
мертвого. К чему были готовы - тут  же  нацепили  ему  на  лицо  кислородную
маску, вкололи в вену иглу шприца,  "поймали"  пульс.  И  лишь  после  этого
открыли отмычкой наручники.
   Потом  пригласили  в  "палату"  еще  одного,   ожидавшего   в   коридоре,
"пожарного". И, ухватив  его  за  руки  и  прижав  к  стене,  сорвали  маску
изолирующего противогаза.
   Он задергался, попытался вырваться, но его очень крепко держали. И  очень
высоко держали, там, где было больше дыма. Держали до тех пор,  пока  он  не
обмяк и не упал на колени.
   Его раздели.
   И раздели Резидента.
   И натянули одежду Резидента на "пожарного".
   После чего  положили  его  на  кровать,  подсунули  под  голову  подушку,
застегнули на его руках и на его ногах "браслеты".
   Резидента засунули в пожарную робу, нахлобучили каску, закрыли  его  лицо
маской. И понесли вниз.
   - Ему стало плохо, видно, наглотался дыма, - сказали они.
   И поволокли потерпевшего к машине "Скорой помощи". К их машине.
   Потом они долго тушили пожар.
   Наконец потушили.
   И уехали.
   Пожарную  инспекцию,   вознамерившуюся   осмотреть   пожарище   с   целью
установления источника  возгорания,  охрана  взашей  выгнала  за  охраняемый
периметр.
   Сгоревшее здание осматривали совсем  другие  люди,  не  имевшие  никакого
отношения к пожарной охране. На одном из  сгоревших  этажей  они  обнаружили
дочерна обгоревший труп, пристегнутый  к  железной  раме  кровати  стальными
"браслетами".
   Труп не стали сразу хоронить, труп потащили на экспертизу.
   Патологоанатомы обмерили головешку,  бывшую  недавно  человеком.  Провели
какие-то расчеты. И заявили, что рост трупа  и  его  комплекция  в  точности
совпадают с данными им для сравнения цифрами.
   И должны были совпадать.
   Смерть потерпевшего произошла в результате  отравления  угарным  газом  и
ядовитыми продуктами горения синтетических материалов.
   Что соответствовало действительности.
   Полученная в результате посмертного  восстановления  головы  потерпевшего
методом виртуального  наращивания  на  уцелевшие  кости  черепа  мышечных  и
хрящевых тканей маска была очень похожа на лицо сгоревшего человека.
   И должна была быть похожа.
   Потому что Резиденты Конторы, сами не зная, что делают и для чего делают,
перебрали несколько десятков тысяч лиц в картотеках милиции, отделах  кадров
и актерских бирж. Они искали человека с точно  заданным  ростом  и  обмерами
грудной клетки, таз