с на юго-восток, верно?
   - Вовсе необязательно, - задумчиво отозвался Росс. - К  тому  же,  если
они решили поднять в воздух самолеты, корабль должен идти против ветра.  -
Словно  подтверждая  правоту  Росса,  вдруг  заработал   один   самолетный
двигатель, потом к нему присоединился второй, и наконец  загремел  хор  из
десятка авиамоторов.
   Тодд повернул голову, стал прислушиваться.
   - Может, мы ошиблись насчет Перл-Харбора, капитан? Может,  их  все-таки
интересует Датч-Харбор?
   - Все может быть. Мы вполне могли ошибиться. Но они поднимают в  воздух
машины по самым разным причинам - разведка, тренировочные полеты...
   - Но  если  их  интересует  Перл-Харбор,  тогда  они  идут  в  неверном
направлении, шкипер.
   - Да, Тодд. Пока да! Но когда самолеты взлетят, авианосец снова изменит
курс и пойдет на восток. Чтобы самолеты  могли  сесть,  им  надо  идти  по
ветру. - Росс соорудил из пальцев пирамиду и стал задумчиво ее изучать.  -
Мне кажется, мы сейчас находимся на ста семидесяти пяти градусах восточной
долготы. Перл-Харбор  -  расположен  на  ста  пятидесяти  восьми  градусах
западной долготы. Они вполне могут сделать крюк и выйти на долготу Перла.
   Молодой матрос стиснул  ладони,  переплетя  пальцы  так,  что  побелели
костяшки.
   - Нами никто не интересуется, капитан, - сказал он с мрачными нотками в
голосе. - Нас обязан был засечь чей-то радар. Такая махина просто не может
разгуливать по всему Тихому океану незамеченной.
   - Мы уже говорили об этом, Тодд, - отозвался  Росс.  -  Система  АВАКС,
подводные лодки, торговые корабли, даже рыболовецкие баркасы вполне  могли
нас заприметить.
   - Но прошло уже целых три дня...
   - Знаю. Но нельзя взять под контроль все корабли на нашей планете.
   - Господи! Они сделают то, что задумали.
   - Я так не думаю, - сказал Росс, постаравшись, чтобы реплика прозвучала
с той самой уверенностью, которой он сам, признаться, не испытывал. - Рано
или поздно на них выйдут. И учти: даже если они доберутся до Перла, им еще
надо будет прорваться через оборонительные рубежи...
   Глаза молодого матроса превратились в две голубые льдинки.
   - Если они доберутся до цели, нам придется своими силами помешать им.
   - Да, мы попробуем...
   - Капитан, вы сами говорили, что авианосец -  это  пороховая  бочка,  и
надо только поднести спичку...
   - Говорил.
   - И самое уязвимое место - ангарная палуба.
   - Верно. Там бомбы, торпеды, горючее.
   - Вот мы и нанесем удар в самое уязвимое место...
   - Но при этом и сами погибнем.
   - Мне все равно, капитан. Даже если они не убьют нас, это сделают  наши
же ребята...
   Росс еще раз убедился, до чего  разумно  мыслит  его  молодой  спутник.
Оказывается, они  оба  рассуждали  примерно  одинаково.  Но  не  успел  он
ответить, как дверь распахнулась и в каюту вошел Хирата.
   - Пошли со мной, - скомандовал он  Россу.  -  А  эта  свинья  останется
здесь, - добавил он, злобно  глядя  на  Эдмундсона.  Тот  бросил  на  него
взгляд, полный ненависти, но не сказал ни слова.
   - Спокойно, Тодд, - сказал Росс, вставая. -  Они  в  нас  нуждаются.  Я
скоро вернусь.
   - Быстрее! - рявкнул Хирата. - Адмирал Фудзита ждет.
   -  Да,  да,  капитан  не  заставит  ждать  его  превосходительство,   -
саркастически заметил Эдмундсон.
   - Молчать, круглоглазая собака! - взвизгнул  Хирата.  -  А  то  я  велю
охране заткнуть тебе глотку.
   - Тодд, этим мы ничего не добьемся, - обеспокоенно сказал Росс.  -  Так
что, пожалуйста, сохраняй выдержку и спокойствие.
   - Есть, капитан, - сказал Эдмундсон и, стиснув зубы, сел ссутулившись.
   Когда Порох Росс выходил из каюты, он услышал  за  своей  спиной  нечто
очень напоминавшее рычание.


   Вскоре Росс вошел в каюту, где обнаружил адмирала Фудзиту в  кресле,  а
также капитана второго ранга Кавамото и секретаря, сидевших на стульях. По
одну сторону от адмирала между двух  других  летчиков  стоял  подполковник
Аосима.  Все  трое  были  в  полной  боевой   летной   форме:   коричневые
комбинезоны,  подбитые  мехом  шлемы  с  наушниками  и  очками-консервами,
поднятыми на лоб. На  левом  плече  у  каждого  была  эмблема  восходящего
солнца, на правом - знаки различия. На лбах  виднелись  белые  повязки,  к
ремням были пристегнуты длинные кривые мечи. Росс остался  стоять.  Хирата
не отходил от него.
   Возле портрета императора  стоял  еще  один  высокий  офицер,  также  в
комбинезоне. У него было длинное узкое лицо удивительно невосточного типа,
орлиный нос и близко  поставленные,  злобно  смотревшие  на  Росса  глаза.
Появление американца явно не вызвало у него восторга.
   Адмирал жестом указал на летчиков, стоявших рядом с Аосимой, и сказал:
   - Это лейтенант Тадаси  Киносита  и  младший  лейтенант  Рийки  Майеда.
Сегодня они будут ведомыми у подполковника Аосимы. - Затем он обернулся  к
высокому офицеру возле портрета императора и добавил: - А это подполковник
Масао Симицу. Сегодня он командир отряда.
   Порох Росс крайне  неохотно  поклонился  сперва  адмиралу,  затем  всем
остальным. Он с удивлением смотрел на Киноситу, Майеду и  Симицу.  У  всех
троих лица были гладкие, без  морщин,  из-под  шлемов  выбивались  завитки
черных, без седины волос. Они выглядели весьма  моложаво.  Им  можно  было
дать лет по сорок, хотя Росс понимал, что им никак не меньше  шестидесяти.
И еще одно обстоятельство  весьма  удивило  его:  почему  он,  недостойный
пленник, оказался приглашен на этот инструктаж?
   Надтреснутый голос адмирала перебил раздумья Росса и дал ответ  на  его
невысказанный вопрос:
   - Сегодня у нас второй вылет, капитан. Первый проходил  при  необычайно
благоприятных погодных условиях и был связан с появлением вашей  "Спарты".
Сейчас вы можете оказать помощь -  и  нам,  и,  в  первую  очередь,  вашим
соотечественникам. - Стены каюты затряслись от безумного хохота японцев.
   Пороху удалось перекричать этот гвалт, задав простой вопрос:
   - Каким образом, адмирал?
   Фудзита поднял руки. Смех оборвался.
   - Вы знаете район Алеутских островов с точки зрения  и  мореходства,  и
воздушного сообщения...
   - Вы что, повернули назад?
   - Капитан, прошу не забывать,  что  курс  "Йонаги"  -  это  моя  личная
забота.
   В голове у Пороха замелькали догадки:  может,  все-таки  их  интересует
Датч-Харбор, может, они готовят внезапное  нападение?  Но  Датч-Харбор  не
имеет никакой стратегической ценности. Правда, эти места японцы бомбили  в
годы второй  мировой  войны,  но  исключительно  для  отвлечения  внимания
американцев перед наступлением в районе Мидуэя. Кроме того, японцы  сейчас
явно  не  собирались  наносить  массированный  удар.  Росс   слышал,   как
прогреваются двигатели лишь нескольких машин. Нет, этих психов трудно было
раскусить.
   - Адмирал, - быстро сказал он. - В этих местах  вы  вряд  ли  встретите
кого-то или что-то, способное причинить вам ущерб.
   - Что вы имеете в виду?
   - Судно, с которого был  запущен  уничтоженный  вами  вертолет,  скорее
всего находится где-то далеко на северо-западе, возле Атту, ищет пропавшую
машину.
   - Мы тоже так считаем.
   - Вы можете встретить рыбаков,  парочку  грузовых  судов,  может  быть,
танкер. Разумеется, нельзя забывать и вертолеты нефтяных компаний, но  они
в основном действуют возле  Алеутских  островов.  Все  они  -  и  суда,  и
самолеты с вертолетами - не имеют никакого отношения к вооруженным  силам.
Вам они не опасны. - Снова раздался взрыв  жуткого  истерического  хохота.
Росс  стоял,  то  сжимая,  то  разжимая  кулаки.  Он   почувствовал,   что
покрывается  испариной.  -  Ну  а  Датч-Харбор  вообще  ни  для  кого   не
представляет интереса. Там даже не бывает кораблей Береговой охраны.
   - С вашего разрешения, капитан, вопросы тактики будем решать мы сами, -
саркастически  заметил  адмирал.  -  Но  я  готов  успокоить  вас   насчет
Датч-Харбора. Планируется учебно-тренировочный и разведывательный вылет. -
Затем он повернулся к летчикам и сказал: - По машинам.
   Все четверо отвесили поклоны и удалились.
   Когда дверь за ними закрылась, адмирал посмотрел  на  Росса,  и  в  его
водянистых близоруких глазах загорелся новый интерес. Он заговорил уже без
привычной властности. В его голосе появилось нечто похожее на уважение.
   - Капитан, - сказал он. - Вы хоть и американец, но  в  вас  чувствуется
благородство, порода. - Кто-то хмыкнул  за  спиной  Росса.  -  Вы  храбрый
человек, а храбрость - замечательное  свойство  в  любой  нации.  В  самое
ближайшее время вам выпадет большая честь: вы  будете  присутствовать  при
особой церемонии.
   Все, кто сидел, вскочили на ноги и проревели:
   - Банзай!
   Пороху показалось, что он находится в палате для буйных психиатрической
лечебницы.
   - Особая церемония, - пробормотал он себе под нос. - Большая радость! -
Он  подумал  о  корабле,  полном  психов,  которые  за  четыре  с   лишним
десятилетия изоляции от мира лишились остатков рассудка. - Что вы имеете в
виду,  адмирал?  -  громко  спросил  он,  пытаясь  пробиться  сквозь  этот
неистовый ор.
   - Всему свое время, - кратко ответствовал адмирал,  давая  понять,  что
эта тема исчерпана. - Пока же вы отправитесь со мной на мостик  управления
полетами. - И он кивком головы показал на дверь.


   Порох стоял у леера, смотрел по сторонам и никак не  мог  поверить  что
эта прекрасная погода ему  не  примерещилась.  Несмотря  на  типичные  для
Алеутских островов туманы и мглу, море было спокойным, ветер -  слабым,  и
солнце проглядывало сквозь дымку именно там, где Росс и ожидал его увидеть
- слева по борту. Сориентировавшись по  солнцу,  он  еще  раз  убедился  в
верности своих расчетов: безумный авианосец шел на запад. Сейчас они  были
примерно в двухстах милях юго-западней Алеутских островов.  Вчерашний  лед
на палубах растаял. На полетной  палубе  -  от  центра  к  корме,  в  зоне
технического обслуживания - находилось десять самолетов. В первых рядах он
увидел "Зеро". Всего он насчитал четыре "Зеро", три "Вэла" и три "Кейта".
   Он вспомнил военные годы. Да, японцы всегда летали тройками. Три тройки
и командир отряда. Адмирал сказал правду.  Десять  самолетов  -  это  лишь
патруль. Возможно, тренировка для ведущих. Для нанесения воздушного  удара
они бы запустили, как это всегда делали японцы, девять троек, или двадцать
семь боевых машин.
   Росс облегченно вздохнул. Уже хорошо, что Датч-Харбор вне опасности. Но
тут его словно окатили холодным  душем:  он  вспомнил,  что  скорее  всего
мерзавцев интересует Перл-Харбор. И они пока просто отрабатывают  маневры.
Тут он обратил внимание на необычный вид самолета. Ни у одного из  них  не
было знаков принадлежности к авианосцу - кругов на фюзеляжах за  кабинами,
ближе к хвосту, да и на хвостах не было номеров эскадрилий.
   Внезапно адмирал Фудзита поднял  вверх  скрюченный  тоненький  палец  и
начал что-то  говорить  телефонисту,  пытаясь  перекрыть  рев  двигателей.
Матрос кивнул головой и послушно  забубнил  в  телефонную  трубку.  Первый
"Зеро",  вокруг  которого  суетились  шестеро  матросов,  вдруг   запустил
двигатель на полную мощь. Летчик в кабине обернулся к мостику. Росс поймал
себя на том, что не может оторвать глаз  от  подполковника  Масао  Симицу,
который своими очками-консервами  и  впалыми  щеками  напоминал  богомола,
готового убивать.
   Симицу повернулся и посмотрел на регулировщика взлета,  стоявшего  чуть
правее и впереди "Зеро". Тот оказался  в  фокусе  всеобщего  внимания.  Он
жестом показал на  нос,  где  труба  клапана  вентиляции  посылала  тонкую
полоску пара точно по осевой линии полетной палубы. Мгновение спустя  были
убраны колодки и отвязаны тросы. Когда самолет оказался освобожден от пут,
четверо матросов отбежали в сторону и укрылись за орудиями. Остались  лишь
двое матросов, они держали самолет за оконечности крыльев, проверяя замки.
   Затем регулировщик несколько раз выбросил руку вперед. Самолет двинулся
вперед,  освободившись  от  двух  последних  матросов,  которые  поспешили
присоединиться к своим товарищам. Тед увидел, как Симицу дал полный газ.
   Изящная белая машина рванулась вперед  и  футов  за  двадцать  до  носа
взмыла ввысь. Сердито урча, самолет резко набрал высоту - дитя  небес,  он
возвращался в свою обитель.
   Несколько минут спустя  четыре  "Зеро"  уже  поднялись  в  воздух.  Они
кружили  над  авианосцем,  словно  собираясь  уберечь  его  от   возможных
посягательств со стороны противника. Они кружили очень низко, примерно  на
высоте сто метров над морем. Тем временем  по  палубе  покатились  зеленые
пятнистые "Кейты". Двигатели их ревели, под фюзеляжем у каждой машины было
прикреплено по  торпеде.  За  ними  тронулись  груженные  бомбами  "Вэлы",
крашенные в такой  же  тускло-зеленый  защитный  цвет.  Порох  увидел  эти
бомбардировщики,  потом   вдруг   выпрямился   и   стал   внимательно   их
разглядывать. Что-то было не так.  Наконец  он  понял,  в  чем  дело:  под
фюзеляжами у них торчали не обычные авиабомбы, но  артиллерийские  снаряды
большого калибра, снабженные стабилизаторами.
   Вскоре под одобрительные возгласы сотен моряков все самолеты  оказались
в воздухе. Некоторое время они барражировали над кораблем  против  часовой
стрелки. Потом истребители образовали три клина из  трех  машин  каждый  и
устремились на север, только что не касаясь брюхом пенистых гребней  волн.
С удалением самолетов стало стихать и ликование. Симицу летел чуть сзади и
выше.
   Скрепя сердце Росс отметил, что японские летчики действовали очень даже
неплохо, во всяком случае они мало чем  уступали  американским  пилотам  с
авианосца "Энтерпрайз". Росс покосился на собравшихся на мостике. Фудзита,
Хирата, Кавамото и двое впередсмотрящих по-прежнему внимательно следили  в
бинокли за быстро удалявшимися самолетами.
   Росс посмотрел на полетную палубу и тихо присвистнул. Чтобы измерить ее
площадь, квадратные футы не годились. Тут уместнее были акры - четыре  или
пять акров. Затем взгляд Росса упал  на  зенитные  установки,  окаймлявшие
полетную  палубу.  Японцы  явно  не  хотели,  чтобы  противник  застал  их
врасплох: наводчики сидели на местах  у  снарядных  ящиков,  рядом  стояли
заряжающие, офицеры стояли со стеками, вглядывались в небо.
   Фудзита что-то прокричал телефонисту, и вскоре "Йонага"  изменил  курс,
двинувшись на юго-восток, по ветру. Росс услышал, как  адмирал  пробурчал:
"Все орудия готовы к бою, нас не застать врасплох проклятым янки".  Быстро
повернувшись, Росс заглянул в  темные  глубины  старческих  глаз.  Адмирал
показал на дверь своей каюты и сказал:
   - Прошу, капитан. Нам есть о чем поговорить.
   Росс поморщился, вспоминая услышанное ранее.
   - Особая церемония? - спросил он.
   - Пока что нет, - загадочно улыбаясь, отозвался  адмирал,  потом  резко
добавил: - Прошу!


   - Еще раз хочу напомнить, что вы дали  мне  честное  слово  офицера,  -
сказал Фудзита, сев за свой стол и откидываясь на спинку кресла.
   - Да, адмирал.
   Адмирал показал на стул перед своим столом. Росс опустился на  него,  и
Кавамото с Хиратой пододвинули еще два стула и  сели  по  обе  стороны  от
Росса. Секретарь по-прежнему сидел на своем месте с блокнотом и карандашом
наготове. Двое охранников стояли, как две статуи Будды, у  карты,  а  двое
матросов дежурили у телефонов.
   Росс внимательно разглядывал старого адмирала за столом. Казалось,  это
просто скелет, обтянутый кожей, в синем форменном саване. Росс решил взять
инициативу в свои руки.
   - Ваша попытка атаковать Перл-Харбор неуместна, вас быстро обнаружат  и
уничтожат.
   Скелет вдруг ожил, глаза засверкали. Он обрушил поток японских фраз  на
Хирату и Кавамото, что вызвало у Росса  улыбку.  Адмирал  говорил  быстро,
словно строчил из пулемета, но Россу удалось уловить достаточно  из  этого
монолога, чтобы понять: старик на чем свет костерит своих  подчиненных  за
то, что те якобы не сохранили  в  секрете  от  американца  боевое  задание
корабля.
   Хирата  ежился,  морщился,  моргал,  к  большому  удовольствию   Росса.
Усмехнувшись, он поднял вверх руки и сказал:
   - Прошу прощения, адмирал, но эти офицеры ничего мне не говорили. Да  в
этом не было никакой необходимости. Я и сам обо всем догадался.
   - Пожалуйста, объяснитесь...
   - Сам ваш корабль, зенитки, самолеты - все это образца начала сороковых
годов или даже конца тридцатых. Да и ваша  форма:  длинные  синие  кителя,
нашивки на воротниках, отсутствие погон, головные  уборы  с  императорской
хризантемой - такие же, кстати, должны быть на бортах корабля  -  все  это
относится к самому началу войны. Я никогда не  видел  на  головных  уборах
моряков хризантемы. Так или  иначе  потом  их  заменили  на  якоря,  а  на
воротниках появилась кружевная отделка...
   - Хризантема с шестнадцатью  лепестками  означает  солнце,  символ  его
императорского величества, - пояснил адмирал. При этих словах  все  японцы
поклонились. Получив тычок от Хираты, наклонил голову  и  Росс.  -  Только
офицеры "Йонаги" удостоились чести носить эту эмблему на  своих  фуражках.
Потому-то вы никогда не видели  хризантем  у  других  моряков.  -  Адмирал
сделал паузу, явно наслаждаясь  собственными  словами.  Затем  с  каким-то
благоговением в голосе осведомился. - Откуда вы столько знаете о Японии?
   - Я был военнопленным, - усмехнулся Росс. -  Меня  допрашивали  офицеры
его императорского величества в неподражаемо  японской  манере.  -  В  его
голосе послышалась ничем не прикрытая горечь.
   - А, значит, вы уже второй раз проиграли нам! - обрадованно  воскликнул
Хирата.
   - Да, первый раз это был беззащитный транспортный самолет,  теперь  вот
безоружная "Спарта". - Росс бросил на Хирату взгляд,  полный  ненависти  и
отвращения.  -  Зато  ваш  военно-морской   флот   успел   доставить   мне
удовлетворение.
   - Это в каком смысле? - подозрительно осведомился Хирата.
   Пороха захлестнули ярость и негодование. Он вспомнил свой  уничтоженный
экипаж, сбитый вертолет Береговой охраны. Глядя в  змеиные  черные  глазки
Хираты, он цедил слова сквозь зубы, еле сдерживая себя:
   - Я лично сбил один из ваших драгоценных "Зеро". - Японцы окаменели,  а
он продолжал: - Я был зенитчиком на "Энтерпрайзе"  в  сорок  втором  году.
Тогда мы находились на востоке от Соломоновых  островов.  "Зеро"  атаковал
нас на бреющем полете со скоростью триста узлов. Я улучшил  карму  пилота,
всадив  в  машину  сотню  крупнокалиберных  зарядов.  -  Росс  по  очереди
разглядывал японцев, пытаясь обнаружить признаки ярости, но  те  сохраняли
невозмутимость. Тогда он заговорил дальше. - Это было нетрудно. Болван шел
прямо на меня. Идеальная мишень. Тут  уж  я  никак  не  мог  промазать.  Я
отлично видел, как кувыркался летчик, когда летел  вниз.  Он  был  весь  в
огне. Я видел его головную повязку - хатимаки, кажется, да? И наверное, на
нем был еще пояс из тысячи стежков для защиты от врагов. Черта  с  два  он
его защитил! - Росс расхохотался. - Ничего, теперь-то он уж точно в  храме
Ясукуни. Там, где обитают души героев. Можете сказать мне спасибо  за  то,
что я отворил ему дверь в рай. - Росс окинул  взглядом  свою  аудиторию  с
нарочито безразличным видом,  потом  снова  сосредоточился  на  Хирате.  -
Всегда готов оказать  вам  подобную  услугу.  Буду  просто  счастлив  быть
полезным доблестным самураям.
   Хирата и Кавамото вскочили на  ноги,  схватившись  за  рукоятки  мечей.
Встал и Росс со словами:
   - Ну, кто первый?
   Адмирал Фудзита махнул рукой. Охранники сделали шаг вперед.
   - Всем сесть! - приказал  адмирал.  Все  трое  неохотно  опустились  на
стулья, а Фудзита продолжал, обращаясь к  Кавамото  и  Хирате.  -  Вы  оба
забыли одну из основных заповедей бусидо - держать себя под контролем,  не
выказывать никаких эмоций. Вы же позволили этому американцу выставить  вас
на посмешище.
   Оба офицера отвесили глубокие поклоны, бормоча извинения.
   - Хватит, - оборвал их адмирал