оря,
напоминавшей голубое зеркало. Пролив же был узок и оставлял мало места для
маневра. Мельком посмотрев вверх,  Йоси  убедился,  что  боевой  воздушный
патруль противника ввязался в тяжелый  воздушный  бой  на  северо-востоке.
Именно это и предсказывал адмирал Фудзита.
   Бомбардировщики мгновенно разошлись, образовав  три  группы  по  четыре
самолета в каждой, и начали атаковать.
   Ударная группа  противника  быстро  отреагировала  на  угрозу.  Никогда
прежде Йоси не сталкивался с такими "зубастыми" ракетами класса "воздух  -
воздух". Орудия эсминцев стреляли так часто, что казалось, корабли  горят.
Авианосцы тоже открыли  огонь  из  своих  орудий;  коричневые  клубы  дыма
застилали небо, от  недолетов  вверх  поднимались  водяные  столбы.  Шквал
сорока- и двадцатимиллиметровых снарядов обрушился на них, словно град  из
раскаленных головень. Одновременно с палуб  всех  трех  авианосцев  начали
подниматься истребители.
   - Истребители! - прокричал Йоси в микрофон  и  подал  ручку  управления
назад.
   Один бомбардировщик-торпедоносец взорвался,  другой  потерял  крыло  и,
пролетев немного, сбросил свою торпеду высоко в небе. Прочертив  дугу,  он
упал в море. Горящий "Зеро" натужно набрал высоту и превратился в огненную
сферу. Еще два торпедоносца ударились о водную поверхность  и  развалились
на части - при скорости двести шестьдесят километров в час удар о воду был
подобен удару о бетон.
   Поднявшись  выше,  "Зеро"  миновали  пекло  боя,   в   которое   попали
"Накадзимы". Преодолев огневой заслон, те взяли курс на авианосцы. Большие
корабли  спешно  разворачивались,  чтобы  встретить  приближающихся  слева
японских бомбардировщиков. Их было шесть. Сворачивая к авианосцам  парами,
они начали сбрасывать торпеды.
   Но у Мацухары не было времени наблюдать за ними:  в  воздухе  появились
два "Мессершмитта". Это были легкие противники.  Медленно  поднимаясь,  он
дал короткую очередь по кабине ведущего. Самолет понесло  к  морю.  Летчик
был мертв, он даже не  успел  ничего  понять.  Короткая  очередь  Такамуры
заставила  замолчать  двигатель  второго  самолета.  Истребитель  медленно
планировал с неработающим мотором, чтобы через несколько секунд  встретить
свою смерть.
   Мацухара уже находился над  ведущим  "Колоссусом".  Взглянув  вниз,  он
увидел адские жерла, выплевывающие пламя. Сильный удар потряс фюзеляж,  и,
когда он потянул ручку управления на себя, правое крыло неуклюже дернулось
вниз. Он до отказа подал ручку влево, чтобы не дать  самолету  завалиться.
Черный удушающий дым заполнил кабину.
   Авианосец, казалось, выпрыгнул из воды, когда две  торпеды  ударили  по
его левому борту. Но Йоси некогда было радоваться.  Он  осторожно  заложил
вираж, и его желудок сжала холодная судорога.  Схватившись  за  обе  ручки
фонаря, он сдвинул его назад. Каждый морской летчик буквально  цепенел  от
мысли, что ему придется  испытать  весь  ужас  смерти  в  морской  пучине,
оказавшись в кабине-ловушке. Самолет вновь резко накренился вправо,  и  он
до отказа подал ручку влево.
   Струя воздуха прошлась по кабине, и Мацухара понял, что не горит.  Дым,
вероятно, шел от взрывающихся снарядов.  Взглянув  на  правый  элерон,  он
испытал шок. Весь продырявленный, он был вырван из своего гнезда и  свисал
с крыла, раскачиваясь на ветру. Были пробоины и  в  правой  части  кабины.
Приборная доска  была  разбита,  а  на  летном  комбинезоне  подполковника
спереди проходил длинный разрез. Но "Сакаэ", как и прежде, продолжал ровно
реветь, и когда подполковник  набрал  высоту  и  уменьшил  газ,  преданные
Такамура и Кодзима пристроились над его хвостом.
   Болтающийся элерон и крутящий момент, создаваемый  "Сакаэ",  заставляли
Йоси крепко держать ручку управления  в  левом  положении.  Куски  обшивки
отшелушивались от правого крыла. Ему никогда не вернуть  свой  самолет  на
"Йонагу".
   Посмотрев вниз, он выругался. Один "Колоссус" тонул,  но  "Индепенденс"
со вторым "Колоссусом" двигались вперед на полной  скорости.  На  полетных
палубах находились новые самолеты. А у "Йонаги" уже не было ни одного B5N,
зато остался способ вывести из строя полетную палубу одного из авианосцев.
Верный способ. Достойный самурая. В сознании Йоси возник образ  Кимио,  но
он прогнал его, решительно разворачиваясь к "Колоссусу".
   -   Пикирующие   бомбардировщики!   Пикирующие    бомбардировщики!    -
выплеснулось из его наушников. Мацухара радостно наблюдал,  как  появилась
по крайней мере дюжина  "Айти",  которые  пикировали,  выпустив  тормозные
щитки. Выкрикивая слова благодарности Аматэрасу,  подполковник  следил  за
тем,  как  D3A  сбросили  на  каждый  авианосец  по   меньшей   мере   три
четырехсоткилограммовые бомбы.
   Взорвавшиеся бомбы, торпеды и горящий  бензин  превратили  авианосцы  в
пекло. Несчетные обломки дождем падали вниз, оспинами покрывая поверхность
моря и взметывая гигантские  фонтаны  воды.  Словно  болиды,  от  кораблей
отлетали раскаленные красные шары. Сквозь пелену черного дыма было  видно,
как матросы прыгали в пылающее море.
   - Банзай! Банзай!
   Но металл продолжал отваливаться от крыла Йоси неровными лентами -  так
отделяется кожура от очищаемого  апельсина.  Самолет  терял  устойчивость.
Долго ему не продержаться. Мацухара включил микрофон.
   -  Да  здравствует  великий  император!  -  прокричал  он.   А   затем,
отключившись, он посмотрел на небо и прошептал: - Прости, Кимио.



        "23"

   Брент Росс, ощущая тягостную  пустоту  внутри,  наблюдал  за  тем,  как
самолеты противника, ревя двигателями, шли на "Йонагу". Благодаря  боевому
воздушному патрулю их ряды заметно поредели, но они по-прежнему отличались
четкой организацией.
   - Возможно, ими командуют  немцы  с  русскими,  -  прокричал  Демпстер,
рассматривая их в бинокль. По крайней мере дюжина Ju-87 нарушила  стройный
порядок; шесть из них стали набирать  высоту,  готовясь  к  пикированию  и
бомбометанию, а шесть других,  вооруженные  торпедами,  разбились  на  две
тройки и стали обходить авианосец с обеих сторон.
   Фудзита прокричал Наоюки:
   - "Рубка - рубке"! Я поверну направо на самом полном. - И отдал  приказ
по переговорному устройству: - Полный вперед, право на борт!
   Авианосец накренился, делая поворот, и Брента, Фрэнка Демпстера и Марка
Аллена  отбросило  к  ветрозащитному  экрану.  В  ту  же  минуту  раздался
оглушительный грохот, словно все орудия  авианосца  разом  открыли  огонь.
Оставляя за собой белый пенящийся след, пять кораблей эскорта, оказавшиеся
в  опасной  близости  от  авианосца,  начали  стрельбу,  наполняя   воздух
разрывами снарядов и расчерчивая небо светящимися полосами.
   Вверху уцелевшие истребители боевого воздушного патруля  вели  дуэль  с
короткими, тупоносыми BF-109, отчаянно пробиваясь к бомбардировщикам. Один
Me-109 на полной скорости нырнул в море,  как  огненная  стрела.  Еще  два
"Мессершмитта" были подбиты более юркими "Зеро". Извергая пламя и оставляя
черные дымящиеся следы на фоне голубого неба, они рухнули в воду.
   Ракета "воздух  -  воздух"  оторвала  крыло  у  вооруженного  торпедами
"Юнкерса", и тот свалился в смертельную мертвую петлю.  Еще  у  двух  была
повреждена система  управления,  и  после  непродолжительного  полета  они
ударились о  поверхность  воды,  разлетевшись  на  части,  будто  игрушки,
брошенные на бетон капризным ребенком.
   Но пикирующие бомбардировщики, набиравшие  высоту  и  приближавшиеся  к
месту воздушного боя, оказались более удачливыми. Два из  них  были  сбиты
почти сразу же, но четыре  остальных  продолжали  двигаться  к  авианосцу,
повернув  закрылки  для  пикирования  под  углом  сорок  градусов,   когда
оказались  в  пределах  досягаемости  двадцатипятимиллиметровых  строенных
орудийных установок "Йонаги".
   Ожили сто двадцать орудий, открыв шквальный огонь. Тысячи  трассирующих
снарядов взлетали высоко в небо широкими светящимися полосами или сгорали,
прочерчивая на излете длинные белые линии,  вспарывая  при  падении  гладь
океана.  Стрелки  непрерывно  давили  на  гашетки,  за  считанные  секунды
опустошая свои магазины  на  тридцать  патронов;  заряжающие  трудились  в
бешеном ритме, чтобы обеспечить непрерывный огонь.
   У  попавшего  в  круговерть   трассирующих   снарядов   бомбардировщика
сложились и отлетели крылья,  словно  листва  в  бурю;  фюзеляж,  которому
раньше давал жизнь мощный "Юмо",  теперь  камнем  падал  вниз,  как  будто
какой-то алхимик превратил его в свинец. Атакующий "Зеро" попал  в  бомбу,
которую нес "Юнкере", и тот превратился в крутящийся хаос. Взрыв уничтожил
и жертву, и атакующего; дымящиеся обломки машин разлетелись  на  несколько
миль.
   Тем   временем   два   уцелевших   "Юнкерса"    пикировали,    а    три
бомбардировщика-торпедоносца - два по правому борту и  один  по  левому  -
продирались сквозь пелену грязно-коричневого дыма и завесу брызг.
   Схватившись за  поручень,  Брент  затаив  дыхание  ждал  смерти.  Страх
пронзил все его тело, холодом наполняя вены. Это было  то  старое  чувство
страха, которое всегда появлялось у него перед боем. Он хотел  знать,  что
чувствуют люди, которые отчаянно попытаются убить его. Брент наблюдал, как
вражеские   летчики   умело   маневрируют,   стараясь   предугадать   курс
разворачивающегося авианосца.
   - Лево на борт!  -  прокричал  Фудзита.  Подчиняясь  рулевой  машине  -
подобно тому как это происходит при управлении спортивным  автомобилем,  -
сорокапятитонный  руль  повернулся  на  девяносто  градусов.   Люди   были
отброшены на переборки, резервуары с водой и ветрозащитные экраны.
   Затем Фудзита отдал приказ о повороте  в  противоположном  направлении,
при этом авианосец едва не раздавил "Флетчера", проходившего на расстоянии
шести метров от его левого борта. Под  торпедоносцами  поднялись  всплески
воды.
   - Торпеды! - раздался крик впередсмотрящего с  фор-марса  -  Две  -  по
правому борту и одна - по левому.
   - По левому прошла мимо, адмирал! - прокричал Брент.
   - Отлично. - Старик указал на правый борт. - С нас хватит и этих двух.
   Секунду спустя сверху раздался громкий рев двух "Юмо-211",  заставивший
всех оторвать взгляд от пенных торпедных "пунктиров" и посмотреть в небо.
   Брент поднял голову как раз вовремя -  он  увидел,  как  от  пикирующих
бомбардировщиков отделились две бомбы,  а  сами  машины  повернули  влево,
стараясь уйти на низкой высоте, над  самой  водой.  Два  черных  блестящих
цилиндра зависли прямо над головой энсина. Как завороженный,  он  наблюдал
за их падением.  Они  летели  рядом,  словно  связанные.  Одна  ударила  в
кормовой подъемник, пробив  по  крайней  мере  четыре  палубы,  и  взрывом
сорвала с места стальную платформу площадью одиннадцать квадратных  метров
и ее  гидравлический  привод,  оставив  на  месте  лишь  насос.  Платформа
полетела за корму, как ненужный железный хлам. Другая бомба пробила настил
полетной палубы, прошла сквозь нее, как нож сквозь масло, и  взорвалась  в
топливном отсеке  ангарной  палубы,  выбросив  из  чрева  авианосца  тонны
пылающих обломков.
   Схватившись одной рукой за плечо Фудзиты, а другой за стойку, Брент,  а
вместе с ним адмирал и все остальные упали на колени, когда мостик под  их
ногами встал на дыбы и от ветрозащитного экрана полетели осколки. От удара
стальная облицовка вдавилась внутрь. Один лишь  Демпстер,  видимо  глубоко
пораженный тем, что натворила бомба, оставался стоять, приникнув к стеклу,
несмотря на отчаянные попытки Марка Аллена стащить его вниз. Брент услышал
характерный звук удара металла о кость и почувствовал, как ему на  затылок
полилось что-то теплое и липкое. Подняв глаза,  он  увидел,  как  Демпстер
медленно повернулся к нему и осел с остекленевшим взглядом. Верхнюю  часть
его головы начисто, словно искусным взмахом гигантского скальпеля, срезало
чуть выше бровей. Последний раз  судорожно  вздохнув  всей  грудью,  Фрэнк
Демпстер согнулся и упал, забрызгав палубу мозгами и кровью.
   Сорвавшись с крепежных болтов, прокладочный стол отлетел в другой конец
палубы и  обрушился  на  кричавшего  впередсмотрящего  матроса  Косиро,  у
которого вздыбившейся от  взрывной  волны  решеткой  были  переломаны  обе
лодыжки. Репитер гирокомпаса слетел с карданного подвеса и был расплющен о
переборку.  Высоко  вверху  на  фор-марсе  голосил  впередсмотрящий,   его
пронзительный крик, напоминавший паровой свисток, перекрывал  грохот  боя.
Металлическими осколками ему оторвало руку и разворотило грудь, из которой
широкой струей хлестала кровь. Беднягу отбросило с орудийной  платформы  к
носовому центральному автомату  стрельбы,  и  матрос  свалился  на  барбет
двадцатимиллиметрового орудия. Два  прожектора  и  полдюжины  спасательных
плотов были вырваны из штабеля взрывом,  а  кормовой  центральный  автомат
стрельбы под воздействием мощного удара стальной наружной обшивки,  опасно
отклонившейся к правому борту, сдвинулся со своих опор. Команда  в  панике
бросилась к единственному оставшемуся выходу.
   Пригибая Фудзиту к палубе одной рукой, а  другой  хватаясь  за  стойку,
Брент, онемевший от  ужаса,  почувствовал,  как  сотрясается  и  вибрирует
"Йонага". Как раз в тот момент,  когда  энсин  и  адмирал  выпрямились,  а
остальные  приникли  к  ветрозащитному  экрану,  всматриваясь  в  разгром,
царивший на полетной палубе,  ударили  торпеды.  Одна  из  них  угодила  в
середину правого борта, другая вскрыла старую пробоину у кормы. К счастью,
Брент все еще продолжал поддерживать Фудзиту и держаться за поручень.
   Гром, звон, грохот сминаемой и лопающейся стали  какофонией  отзывались
во всем корпусе судна,  и  авианосец  дважды  подпрыгнул,  как  смертельно
раненный кит.  Его  конвульсивные  судороги  приподняли  стальную  решетку
палубы под ногами Брента. Если бы Брент не держался крепко за поручни и не
придерживал старика за плечи, то Фудзита пролетел  бы  через  всю  палубу,
подобно Аллену и Кавамото, и лежал  бы  уже  у  переборки  рядом  с  телом
Демпстера и раненым впередсмотрящим. С грохотом орудийного выстрела в двух
местах переломилась мачта; оттяжки и сигнальные реи беспомощно захлопали и
заполоскались на  ветру.  Радужный  дождь  из  разбитого  стекла  обрызгал
ходовой мостик - это разлетелись вдребезги  опознавательные  огни.  Агонию
"Йонаги" усугублял жар, волнами поднимавшийся с горящей  ангарной  палубы;
все, кто находился на мостике, задыхались от маслянистого черного дыма.
   Фудзита наклонился поближе к уху Брента:
   - Поверните его влево - на запад... запад... Ветер дует с севера.
   Нетвердо стоя на ногах, Брент крикнул в переговорное устройство:
   - Рулевая рубка! - Молчание. - Рулевая рубка! - повторил он.
   - Рулевая рубка слушает, - ответил охрипший, глухой голос.
   - Лево на борт. Курс два-семь-ноль.
   Очень медленно, заваливаясь на бок - тысячи  тонн  воды  заполняли  его
внутренность, - большой авианосец взял новый курс; северный бриз отнес дым
и пары с подветренной стороны к левому борту.
   - Стоп машины! Стоп машины, Брент-сан!
   Брент повторил приказ в переговорное устройство. Двое санитаров  убрали
с мостика стонущего  впередсмотрящего  и  тело  Демпстера.  Пульсация  под
ногами Брента прекратилась, и он ощутил пустоту в груди - было видно,  что
"Йонага" умирает. Но тут он вновь услышал под собой какой-то  стук  -  это
инженеры, должно быть находясь уже  по  горло  в  воде,  включили  трюмные
помпы.
   Удивительно, но старик адмирал уже снова твердо стоял на  ногах.  Глаза
его были ясны, взгляд оценивающе  пробегал  по  лицам  команды.  Итак,  он
оказался в открытом море на объятом пламенем судне,  продырявленном  двумя
небывало мощными торпедами. Первое - это пожар. Он  повернулся  к  Наоюки,
который приводил в порядок свой большой, не по размеру, шлем.
   - Команде живучести  -  начать  работу  по  спасению  ангарной  палубы.
Приступить к тушению пожара,  все  имеющееся  топливо,  бомбы,  торпеды  и
горючие материалы - за  борт.  Командный  пункт  -  представить  рапорт  о
повреждениях.
   - Докладывает капитан  третьего  ранга  Ацуми.  Аварийная  сигнализация
показывает повреждение топливных танков правого  борта  три,  пять,  семь,
девять,  одиннадцать,  тринадцать  и  постов  управления   огнем   девять,
одиннадцать, тринадцать.
   - Вспомогательный погреб с пятидюймовыми снарядами?
   - В порядке, сэр.
   - Машинное отделение три?
   - Кормовая переборка деформирована  и  протекает,  аварийное  состояние
кладовых пять-семь-один и пять-семь-три, кормового генераторного отделения
и отделения опреснительной установки. - Ацуми сделал паузу. - Хуже обстоит
дело с отсеком упорного подшипника по правому борту,  центральным  отсеком
гребных электродвигателей,  отделением  рулевой  машины  правого  борта  и
вспомогательным машинным отделением три.  Угол  наклона  правого  борта  -
шесть градусов.
   - Для выравнивания крена затопим отсеки левого борта, - сообщил Фудзита
Бренту и Марку Аллену и приказал Наоюки: - Капитану третьего ранга Ацуми -
затопить левые були два,  четыре,  шесть,  восемь,  десять,  двенадцать  и
четырнадцать.  Команде  живучести  четыре  -  затопить  левые   отсеки   с
три-три-два по три-четыре-четыре. Капитан третьего ранга Фукиока ответил?
   - Да, сэр.
   - Капитану третьего ранга Фукиоке лично заняться  ремонтом  повреждений
на ангарной палубе.
   Телефонист  передавал  приказы,  и   Брент   почувствовал,   что   крен
уменьшается, по мере того как новые тысячи тонн воды  заливались  в  левые
були и отсеки. Только теперь он заметил, что орудийный огонь  прекратился.
Небо было чистым, лишь несколько "Зеро"  набирали  высоту  и  заходили  на
круг.  Резко  обернувшись,   он   увидел,   что   двенадцать   "Флетчеров"
приближаются  к  израненному  неподвижному  гиганту,  защищая  его  своими
корпусами.
   Марк Аллен, отрешенный, с отсутствующим взглядом, стоял привалившись  к
экрану. С трудом выговаривая слова, он еле слышно произнес:
   - Адмирал, ради Бога, отдайте  приказ  не  вентилировать  судно.  -  Он
указал вниз, на пробоину в ангарной палубе и столб жирного  черного  дыма,
поднимавшийся плотными клубами по левому борту. - Бензиновые пары  взорвут
нас почище бомбы. Так было с "Лексингтоном"...
   Фудзита крикнул телефонисту:
   - Всей команде - не производить вентиляцию судна.  -  Он  повернулся  к
старшему помощнику: - Капитан второго ранга Кавамото,  займитесь  ремонтом
повреждений на полетной палубе.
   - Слушаюсь, сэр. - Старый офицер, прихрамывая, сошел с мостика.
   Глядя на пробоину, зияющую в центральной части полетной  палубы,  Брент
уже не замечал пламени, да и дым стал менее густым  -  сотни  людей  и  на
ангарной, и на полетной палубах вылили огромное количество нового  пенного
состава, используемого силами самообороны для тушения больших пожаров.
   Наоюки обратился к адмиралу:
   - Капитан третьего ранга  Фукиока  докладывает:  пожар  под  контролем,
горючее вылито за  борт.  Просит  разрешения  спуститься  ниже,  к  правой
раковине.
   - Боже, ну и скорость. Не прошло и четверти часа,  -  пробормотал  Марк
Аллен. - Вот это команда!
   Брент знал,  что  матросы  третьего  машинного  отделения  должны  были
укрепить распорками дважды поврежденную переборку, и не только  для  того,
чтобы спасти "Йонагу", но и чтобы выжить самим.  Однако  существовала  еще
одна смертельная опасность - пробоина в средней части судна, в  результате
которой  затопило  бортовые  отсеки,  что  привело  к  росту  давления  на
переборки правого борта. А Фукиока просил разрешения спуститься в самый ад
изуродованных отсеков, где притаилась смертельная опасность.
   - Разрешаю. - Фудзита бросил взгляд вниз, на полетную  палубу,  где  из
множества брандспойтов, извивающихся в руках  матросов,  в  открытую  рану
авианосца  продолжали  литься  вода  и  пена.  Матросы  подбадривали  себя
громкими криками и приветственно размахивали руками. В кормовой части тоже