ангаров очерчивался остров  Форда.  И  там  тоже  толпились  сотни  людей,
глазевших на могучий авианосец.
   На  некотором  расстоянии  за  островом  Форда  проглядывали   размытые
очертания гористого Оаху. Зеленые террасы одна  над  другой  взмывали  над
Гонолулу, Аэйа и разбросанными в беспорядке зданиями. Причудливо изогнутые
ленты  автострад  вливались  в  непорочное  великолепие  гор  Кулоу,   где
тростниковые поля шли к величественным подножьям и цитаделям  голых  скал.
Над всем этим, будто древние молчаливые стражи, возвышались горы  Танал  и
Олимп, обернутые сероватыми  облаками,  подталкиваемыми  северо-восточными
пассатами и плавающими вокруг вершин, словно кружевные  шапки,  отливавшие
абрикосовым и золотым и косых лучах полуденного солнца.
   Но Брент не обратил никакого внимания на красоты природы. Вместо  этого
он вместе с другими смотрел на юг, где пять кораблей эскорта  швартовались
на верфях центра снабжения  ВМС  на  острове  Куахуа  с  несчетным  числом
ремонтных мастерских, портовых кранов и еще большим количеством людей. Все
стоявшие  на  мостике  находились  под  впечатлением   размеров   портовых
сооружений. Оставив справа по борту судоремонтную верфь, они повернули  на
восток и направились к бухте, расположенной южнее острова  Форда.  Обогнув
северную  часть  верфи  и  миновав  три   сухих   дока,   они   обнаружили
"Нью-Джерси", пришвартованный снаружи огромного ремонтного дока.  С  места
швартовки на юг простирались широкие воды  юго-восточного  Лоха  -  полосы
воды, над которой проносились атакующие торпедоносцы 7 декабря 1941 года.
   Вдоль берега залива располагались  топливные  причалы,  база  подводных
лодок и огромная территория, занятая ремонтно-складскими базами. Справа по
носу от  "Йонаги"  Брент  заметил  огромный  белый  паром  с  пассажирами,
направлявшимися к "Аризоне".
   - Воды ВМС, адмирал, - заметил Марк Аллен. - Вас не будет  сопровождать
флотилия беспорядочно шныряющих и никому не подчиняющихся лодок и катеров,
как это произошло в декабре прошлого года в Токийском заливе.
   Старик благодарно кивнул и повернулся к Кавамото со словами:
   - Спустите водолазов. Мне надо знать точные размеры  пробоин  до  того,
как мы войдем в сухой док. - И Марку Аллену: - Я хочу, чтобы  вы  и  энсин
Росс держали со мной связь. Мы спустим вельбот, и вы лично  изложите  наши
потребности докмастеру.
   - Адмирал, - раздался голос телефониста, - поступил сигнал  от...  -  и
он,  запинаясь,  стал   произносить   незнакомые   сочетания   звуков:   -
С-В-Я-Т-И-Ф-Л-О...
   - Что это такое, черт возьми?
   - Основная станция связи тихоокеанского флота, - объяснил Марк Аллен.
   -  Спасибо,  -  поблагодарил  Фудзита  и  бросил  телефонисту:  -  Само
сообщение, матрос Наоюки.
   - Офицер-ремонтник направляется на "Йонагу", адмирал.
   - Отлично! -  Дюжина  биноклей  тут  же  стала  просматривать  обширные
ремонтные  сооружения.  Рассекая  волну,  к  "Йонаге"  летел   элегантный,
блестевший надраенной латунью адмиральский  катер,  сверкавший  краской  и
гордо трепетавшим на ветру голубым вымпелом с двумя белыми звездами.
   Фудзита обратился к Кавамото:
   -  Приготовиться  адмиральской  бортовой  команде,  штаб   собрать   во
флагманской  рубке!  Вызвать  капитана  третьего  ранга  Фукиоку.  Никаких
увольнений, корабль остается в готовности два. -  И  чуть  погодя,  словно
после некоторого размышления, добавил: - Скажите женщине  приготовиться  к
высадке на берег, как только мы зайдем в доки.
   Бросив свой бинокль в брезентовую сумку у ветрозащитного экрана,  Брент
ощутил давящую пустоту.  Идя  к  двери,  он  чувствовал  на  себе  взгляды
стоявших на мостике.


   Контр-адмирал Тэйлор Арчер оказался человеком в  возрасте  и  одним  из
самых  толстых  людей,  которых  когда-либо  видел   Брент   Росс.   Когда
контр-адмирал вошел во флагманскую рубку, его голова возвышалась над всеми
там находившимися,  за  исключением  Брента;  адмирал  двигался  короткими
резкими шажками широко расставленных ног, его тело покачивалось в  походке
беременной женщины на девятом  месяце,  обеспечивая  равновесие  огромного
живота. Его помощник, среднего возраста кэптен, помог  адмиралу  сесть,  и
Брент   удивился,   когда   тот   смог   удержаться    непривязанным    на
одном-единственном  стуле.  Сидя  напротив  адмирала,  Брент  смотрел   на
тестообразное  белое  лицо  цвета  ванильного  пудинга   с   подбородками,
свисавшими морскими волнами на грудь. Его рот являл собой  розовую  пасть,
постоянно открытую, чтобы была возможность втягивать в себя воздух.
   - Мой помощник, - взмахом руки представил он своего сопровождающего.  -
Кэптен Уилфред Роудс, инженер-кораблестроитель, начальник ремонтного  дока
три, в котором будет ремонтироваться ваш корабль.
   - Разве не вы возглавляете док, адмирал.
   - Нет, сэр. Я представляю здесь КОМТИФЛ - я второе  лицо  на  флоте,  -
высокомерно возразил Арчер.
   Фудзита посмотрел на Марка Аллена и медленно  выговорил,  как  школьник
младших  классов,  пытающийся  произнести  трудное  слово.  -  Командующий
Тихоокеанским флотом.
   Улыбаясь,  Марк  Аллен  утвердительно  кивнул.  Бернштейн,  Хиронака  и
Кавамото,   переглянувшись,   ухмыльнулись.   Мацухара   выкатил    глаза,
ошеломленный едва прикрытой иронией, а капитан третьего ранга Фукиока тихо
сидел, согнувшись над синьками чертежей и докладами.
   Не обращая внимания на субординацию, контр-адмирал повернулся  к  Марку
Аллену.
   - Мы, кажется, встречались, адмирал?
   - Мы оба закончили Аннаполис.
   - Ну да, конечно, - Марк Аллен. Ты был  капитаном  футбольной  команды.
Герой колледжа. - В голосе звучала издевка.
   - Верно. А вы организатором. Я помню, как  вы  отдавали  в  стирку  мои
грязные носки.
   Арчер  зашипел  от  злости.  Брент  прижал  ладонь  ко  рту,  Бернштейн
засмеялся. Японцы переглянулись, догадавшись, что нанесена обида, хотя  не
поняли, в чем она заключалась.
   Пудинг из ванильного превратился в ромовый. Арчер бросил:
   - Я здесь не для того...
   - Прошу вас, джентльмены, - вмешался Фудзита.  -  Мы  собрались,  чтобы
решить судьбу "Йонаги", Японии, а возможно, и всего мира.
   Тяжело вздохнув, толстяк отвел глаза-бусинки от Аллена.
   - Ваш доклад о повреждениях. Вы отказались передать  его  в  гавань  по
радио, - сказал он.
   - Разумеется. О состоянии "Йонаги" не  стоит  сообщать  всему  миру.  -
Фудзита кивнул в сторону  капитана  третьего  ранга  Фукиоки.  -  Командир
команды живучести.
   - Я могу это записывать, адмирал? - спросил кэптен Роудс, ставя на стол
рядом с блокнотом небольшой магнитофон. - Фудзита согласно кивнул.
   Поднявшись,  Фукиока  с  горечью  в  голосе  доложил  о   повреждениях,
полученных авианосцем!
   - Кроме  того,  найдены  тела  двадцати  трех  погибших,  сорок  четыре
человека ранены,  -  закончил  он.  Переведя  влажные  глаза  на  Фудзиту,
добавил: - Но еще не вскрыты двенадцать  затопленных  отсеков  -  там  еще
должны  быть  погибшие.  Согласно  перекличке,  пропали   шестьдесят   три
человека.
   - Святой Будда, - выдохнул старик адмирал, а затем благоговейно,  будто
рубка стала храмом, а он находился перед алтарем, произнес: - Они  умерли,
не посрамив боевого духа ямато, и  их  души  обязательно  попадут  в  храм
Ясукуни. - Долгое тяжелое молчание воцарилось в каюте.
   Его нарушил Роудс:
   - Мы приготовили однодюймовые листы.  Как  только  корабль  поднимут  и
просушат, начнем варить.
   - Сколько потребуется времени?
   - Нам необходимы точные размеры пробоин.
   Фудзита дал знак Фукиоке. Тот заговорил.
   - Водолазы осматривают борт. Но у  меня  их  только  двое,  другие  два
погибли,  когда  мы  затапливали   вспомогательный   погреб   пятидюймовых
снарядов.
   Фудзита побарабанил по столу.
   - Вы можете дать нам несколько водолазов, адмирал Арчер?
   Самодовольная ухмылка волной прокатилась по подбородкам.
   - У нас есть водолазы, но все они работают на "Нью-Джерси" и  "Тараве".
Мы должны поднять ее, она блокирует  фарватер  с  юга  от  базы  подводных
лодок.
   - "Тарава"? - японцы переглянулись.
   - Вы должны помнить, - с ядовитым сарказмом произнес адмирал. -  Вы  ее
потопили.
   Заговорил все время молчавший Мацухара.
   - Адмирал, двое моих летчиков - квалифицированные  водолазы:  лейтенант
Нобутаке Коноэ и ВМЛ первого класса Киити Мотадзуки.
   - Хорошо. Разрешаю. - Фудзита махнул рукой в  сторону  двери.  Мацухара
вышел. Адмирал обратился к Арчеру и Роудсу. - Мы пришлем  свой  доклад  на
вельботе с посыльным.
   - Вы можете использовать прожекторы, - заметил Арчер.
   - Нет! Свет виден на всю округу. Можно будет прочесть и в Гонолулу. Нам
также потребуется топливо, боеприпасы, продукты... - Он  кивнул  Кавамото,
который передал пачку документов Арчеру. - Наши заявки, - прокомментировал
Фудзита.
   Просматривая заявки, Арчер пробормотал:
   - О Боже! Вы готовитесь к третьей мировой.
   - Мы расходовали это в течение шести месяцев, - резко сказал Аллен.
   - Ну хорошо, - ответил толстяк. - Мы доставим требуемое в док. - Японцы
усмехнулись и переглянулись, а Арчер продолжал: -  Я  бы  не  рекомендовал
давать увольнительные вашему экипажу и экипажам эскорта, адмирал  Фудзита.
На  берегу  матросы  "Нью-Джерси",  уцелевшие  с  "Таравы",  съезд  членов
Американского  легиона...  [организация  участников  различных  войн  США,
основана в 1919 г., занимает правые позиции]
   - Адмирал Арчер, - нетерпеливо прервал его Фудзита.  Не  будет  никаких
увольнительных и... - Он показал на американцев и Бернштейна.  -  Когда  я
пошлю группы на берег, эти члены моего штаба будут представлять  "Йонагу".
Однако я сохраняю за собой право защищать их от  убийц  из  "Саббаха"  или
любых других угроз вооруженной охраной из матросов.
   - Я поручу лейтенанту Лорену Кайзеру быть у вас связным и  обеспечивать
передвижение, охрану и защиту для членов  вашего  экипажа  на  берегу.  И,
пожалуйста, помните, адмирал, у нас есть свой береговой  патруль.  Я  даже
сообщу вам кой-какие  детали,  касающиеся  расположения  постов.  В  любом
случае матросы из патруля будут в оцеплении вокруг ремонтного дока.  Кроме
того, в море дежурят субмарины.
   - Нет! Пусть ваши люди охраняют док, но на берегу мы защитим себя сами.
   - Но какие у вас могут быть дела на берегу? Не понимаю.
   - А вы и не должны понимать. Это вас не касается, адмирал Арчер.
   - Все, что происходит в этой гавани, меня касается.
   - Но не когда вы имеете дело  со  мной.  -  По  рубке  словно  прошелся
леденящий арктический ветер. Губы самурая сжались в  тонкую  линию,  глаза
полыхнули холодным блеском голубого сапфира, а дрожащий  голос  американца
произнес:
   - С вашего разрешения, кэптен Роудс и я вернемся к своим  обязанностям.
- Арчер начал упираться в ручки стула, пытаясь подняться.
   Но Фудзита сделал знак рукой, показывая, что он еще не закончил.
   - Воздушный патруль продолжит дежурство?
   - Шесть истребителей с  Хикема  непрерывно  находятся  над  гаванью,  -
ответил Арчер, неохотно вновь опускаясь на стул.
   - Патруль дальнего обнаружения?
   - PBY и "Маринеры", - тут  контр-адмирал  наклонился  вперед.  -  Около
некоторых из ваших пушек находятся артиллеристы...
   - Готовность два - половина вооружения корабля.
   - В этом нет нужды. Мы приняли необходимые меры безопасности.
   - Знаем мы вашу готовность, адмирал Арчер.
   Толстое лицо контр-адмирала скорчилось и деформировалось,  словно  лист
раскаленного металла под ударами  кузнеца.  Но  багровые  губы  ухитрились
выдавить:
   - С вашего разрешения...
   - Вы свободны!
   После того как Арчер, сопровождаемый кэптеном Роудсом, проковылял через
дверь  под  удивленными  взглядами  членов  штаба,  Фудзита  обратился   к
Бернштейну, Аллену и Россу.
   - Нам нужны новые коды и шифровальные устройства.  Мне  кажется,  арабы
слишком много о нас знают.
   - Если не возражаете, я позвоню в  дипломатическую  миссию  Израиля,  -
сказал Бернштейн. - У них наверняка есть  новое  программное  обеспечение,
которое мы могли бы применять, хотя шифратора там нет. Оно заказано и ждет
нас в Токио.
   Марк Аллен кивнул.
   - А мы можем обратиться в  военно-морскую  разведку.  Там  должны  быть
новые программы и шифровальные устройства, которыми можно воспользоваться.
   - Хорошо. Завтра после постановки в док возьмите охрану и отправляйтесь
на берег. - И тихо добавил: - Адмирал  Аллен  и  энсин  Росс,  останьтесь.
Остальные свободны.  -  Но  вспомнив  что-то,  когда  офицеры  уже  вышли,
крикнул: - Полковник Бернштейн, возьмите женщину с собой!
   - Слушаюсь, сэр, - последовал ответ из-за двери.
   В тот момент, когда за офицерами закрылась дверь, у мемориала "Аризона"
произошла потасовка.


   Лейтенант Нобутаке Коноэ чувствовал  свою  ответственность  за  нелепые
события, случившиеся на  мемориале  в  этот  день.  Он  вместе  с  военным
летчиком первого класса Киити Мотадзуки на правом борту  шлюпочной  палубы
проверял свое водолазное снаряжение:  90-килограммовый  резиновый  костюм,
кожаный водолазный пояс с  грузами,  резьбовое  кольцо,  водолазный  шлем,
воздушный шланг и телефонный  кабель.  Он  уже  обнаружил,  что  выпускной
клапан шлема закрыт, когда услышал крик, донесшийся от  ремонтной  группы,
находившейся  на  расположенных  в  ряд  водолазной  платформе,  плотах  и
вельботе: "Буи уходят, они уплывают!"
   Посмотрев вниз, Коноэ заметил с  полдюжины  красных  указательных  буев
вместе с тросом, проплывающих  мимо  правого  борта  в  сторону  мемориала
"Аризона". Ругая небрежную  работу,  которая  позволила  буям  оторваться,
Коноэ, а за ним и Мотадзуки, понесся  вниз  по  штормтрапу  и  прыгнул  на
качающуюся  гребную  банку  вельбота,  пришвартованного  возле   торпедных
пробоин. Несмотря на то, что он  только  что  получил  задание  на  осмотр
повреждений,  он  все-таки  являлся   офицером   и,   следовательно,   нес
ответственность. Кроме него и Мотадзуки в вельботе находились еще четверо:
боцман первого класса Симэй Футабатэй,  плававший  на  "Йонаге"  с  самого
начала, - время основательно потрепало  его,  оставив  только  испещренную
морщинами кожу да жилистые мускулы с  тонкими  костями;  моторист  первого
класса Кансуке Нака, который тоже был "дедом" и так же изглодан  временем,
как и Футабатэй. Остальные двое, матрос первого  класса  Сосэки  Нацуми  и
матрос Доппо Куникида, которые  ступили  на  борт  пять  месяцев  назад  в
Токийском заливе, были молодыми сильными мужчинами, преисполненными боевым
духом ямато.
   - Отдавай! Отдавай! - закричал Коноэ, продвигаясь к носу,  где  он  сам
освободил  бакштов,  и  указывая  на  уплывающие  буи,  которые   медленно
удалялись в сторону пристани мемориала. - Это позор для моряков "Йонаги".
   Коноэ отвязал швартовочный трос, ударил в  колокол,  мотор  взревел,  и
длинный серый вельбот устремился к "Аризоне".
   Стоя на носу вельбота, несшегося мимо  "Йонаги",  выглядевший  стальной
Фудзи, Коноэ отчетливо  видел  буи,  запутавшиеся  в  сваях,  удерживавших
пристань.
   Вельбот быстро оставил сзади нос авианосца, и  вот  уже  под  их  килем
сквозь  толщу  воды  виден  ржавый  корпус  "Аризоны".  Они   стремительно
проскочили его, оставив справа барбет  и  полдюжины  труб,  торчавшие  над
водой.
   Коноэ начал волноваться, когда заметил, что они направляются  к  центру
мемориала, где выгнулась похожая на мост  конструкция,  реял  американский
флаг и с десяток людей смотрели на них через семь огромных проемов в белом
бетоне.
   - Вправо! Вправо! К пристани!  -  закричал  лейтенант,  жестикулируя  и
поворачиваясь к рулевому. Крик Футабатэя потонул в шуме  двигателя,  когда
он лихо повернул руль, заставляя вельбот резко повернуться.
   - Нет! Нет! Барбет! Ты что, ослеп, старый дурак!
   Раздался яростный звон колокола. Футабатэй сильно переложил руль влево,
но его попытка спасти положение  запоздала.  Острый  ржавый  край  барбета
скользнул по левому борту как  раз  пониже  ватерлинии.  Раздался  грохот,
треск дерева и удар, ошеломивший Коноэ: его ноги  вдруг  стали  мокрыми  -
через длинную щель длиной почти в  половину  борта  стала  затекать  вода,
лодка начала тонуть.
   - Держи конец, - закричал с пристани американский  матрос,  раскручивая
над  головой  легость  [небольшой  парусиновый   или   плетеный   мешочек,
наполненный  песком;  используется  для  утяжеления  бросательного   конца
снасти]. Двое других схватили спасательные круги.
   - Нас удержат поплавки, - крикнул в ответ  Коноэ,  -  просто  подтяните
нас.
   Через несколько минут полузатонувший вельбот был пришвартован к доку, и
шестеро японцев выбрались из него.
   Коноэ посмотрел на нос "Йонаги", возвышавшийся над мемориалом  стальной
скалой, и осознал, что никто не заметил происшествия. Он отчаянно  замахал
руками, как человек, пользующийся международной азбукой  Морзе.  Но  ни  с
мостика, ни с полетной палубы, ни откуда бы то ни было еще не  последовало
никакого ответа. И если бы даже его затруднительное положение было понято,
людям на корабле потребовалось бы время,  чтобы  спустить  другую  шлюпку.
Потом он заметил еще две вещи: рулевой Футабатэй и моторист Нака  исчезли,
а белый паром с туристами приближается к мемориалу.
   Поблагодарив американских матросов и убедившись,  что  швартовы  прочно
держат вельбот, он крикнул: "За мной!" и вошел на территорию  мемориала  с
военным летчиком Мотадзуки и матросами Нацуми и Куникадой.
   Они  оказались  в  длинном,  белом,  похожем  на  гробницу  сооружении,
опоясывавшем  по  периметру   место   гибели   кораблей.   Коноэ   услышал
взволнованные голоса и увидел двух пожилых людей в дальнем конце, стоявших
перед громадной мраморной доской с высеченным на ней  большим  количеством
имен. Четверка быстро пошла вдоль  галереи  мимо  нескольких  американских
туристов,  которые  разглядывали  их  с  молчаливым  любопытством.  Японцы
остановились перед доской, простиравшейся от пола до потолка и от стены до
стены.  Внизу  по  центру  огромным  буквами  было  выбито:  "В  память  о
погребенных здесь героях, отдавших свои жизни в бою 7 декабря 1941 года на
корабле ВМС США "Аризона".
   Коноэ не почувствовал жалости.  Он  смотрел  на  колонки  с  именами  и
вспоминал Токио, налет, свою семью, кенотаф в эпицентре ядерного взрыва  в
Хиросиме с десятками тысяч имен погибших,  а  здесь  потопленные  корабли,
хранящие кости нескольких дюжин каких-то "героев". Нет! Ни одна его  слеза
не прольется здесь.
   - Банзай "Акаги"! Банзай "Кага"! - вдруг заорал  Футабатэй,  выбрасывая
кулак в сторону имен на камне.
   К прославлению авианосцев, атаковавших Перл-Харбор, присоединился Нака.
   - Банзай "Секаку"! Банзай "Цуйкаку"!..
   - Что, черт возьми, происходит? - проревел кто-то сзади.
   Обернувшись, Коноэ обнаружил  направляющуюся  к  ним  группу  туристов,
возглавляемых восемью здоровенными мужчинами старше  среднего  возраста  в
нелепых остроконечных шапках с надписью "Пост 109".
   - Какого черта, япошки, вас принесло сюда? - бросил сквозь сжатые  губы
высокий светлолицый мужчина с  огромным  животом,  перевешивающимся  через
ремень. Поправив шапку и наклонившись вперед, он приблизил к Коноэ злобное
лицо дьявола из индуистского храма.
   Лейтенант ответил дьяволу:
   - Мы  не  япошки  -  мы  солдаты  императора.  -  Он  услышал  знакомый
"попыхивающий" звук двигателя приближающегося вельбота. - И мы уходим.
   - Хрен уйдешь. -  Восьмерка  приблизилась  плотной  стеной.  -  Солдаты
императора, говоришь? Ха! - прохрипел толстяк. - Мы легионеры!  Видали  мы
этого императора! А не ты ли убивал здесь этих людей? - И  он  показал  на
стену.
   Лейтенанта охватил приступ первобытной ярости. Безумный гнев  проснулся
в нем такой же неудержимый, как и тогда, когда он стоял  лицом  к  лицу  с
Брентом Россом на ангарной палубе, - безумие без страха, без сомнений.  Он
открыл рот, но кто-то его опередил:
   - А