й котел. Ладно, возьми себя в руки, скоро  будешь  на  борту
"Йонаги" и наконец избавишься от ненавистного командира.  А  до  той  поры
надо обуздывать  свой  темперамент,  а  то,  чего  доброго,  порушишь  всю
карьеру. Уильямс уже не раз доводил тебя до потери  самоконтроля,  хватит,
больше у него этот номер не пройдет. Наберись  терпения,  когда-нибудь  вы
сойдетесь один на один и разрешите  все  наболевшие  вопросы.  Препятствий
никаких: звание одно.
   Сквозь сумятицу мыслей пробился голос Уилларда-Смита:
   - Чтоб мне провалиться, наш  эскорт  нацелил  на  яхты  вспомогательную
артиллерию!
   Брент взглянул на приближающуюся флотилию яхт. Некоторые  уже  миновали
эсминец. Глядя в бинокль, Уильямс вдруг резко выпрямился.
   - И верно! Файт навел на них все пулеметы.
   Выпятив толстую нижнюю губу, он  прикусил  ее  ровными  белыми  зубами.
Кадык на шее ходил  ходуном.  Потом  командир  вдруг  отрывисто  бросил  в
микрофон:
   - К надводному готовсь! Лейтенант Росс,  шифровальщик  Ромеро,  старший
писарь Итиока, старшина-артиллерист Боумен  -  к  пятидесятым!  Закрыть  и
задраить люки, кроме рулевой рубки! Два "Томпсона" - на мостик!
   Брент и Кром встали к пулеметам пятидесятого калибра. Хамфри  Боумен  и
Юйдзи Итиока вытянулись наготове у ящиков с боеприпасами. Сторджис заменил
у штурвала Оверстрита, и матрос  скрылся  в  люке  рулевой  рубки.  Другие
матросы вынесли на палубу два  старинных  автомата  сорок  пятого  калибра
системы "Томпсон" и едва не  столкнулись  с  четырьмя  японцами,  проворно
спускавшимися с мостика в люк. Уильямс  взял  один  автомат  себе,  другой
подал Уилларду-Смиту.
   - Это делается вот так, пока не услышите девять щелчков. - Он  повернул
пятидесятизарядный барабан, затем сдвинул  рычажок  затвора,  поставил  на
предохранитель и резко оттянул рукоятку, загнав пулю в коробку.
   Уиллард-Смит в точности повторил его действия.
   - Надо же, - удивился он, - как игрушечный!
   - Поаккуратнее с ним,  -  предупредил  Брент,  -  на  длинных  очередях
слишком сильная отдача. Лучше бить короткими. С  этой  штуковиной  даже  у
Аль-Капоне были проблемы, - вяло пошутил он.
   У командира вырвался нервный  смешок,  а  Брент  сразу  сменил  тон  на
официальный:
   - Я бы выставил на палубу  пожарно-спасательную  команду  и  приготовил
рукав.
   - Правильно.
   По команде Уильямса трое, выскочив из люка, кинулись к ящику в  носовой
части мостика, вытянули большой рукав  и  крепко  ухватились  за  насадку.
Старший пожарно-спасательной группы, старшина минеров  Масайори  Фудзивара
глянул на командира, ожидая указаний.
   - Проверить давление!
   Рукав наполнился и стал извиваться; сильная струя хлестнула через  борт
ярдов на тридцать.
   - Стоп!
   Струя прекратилась, и Уильямс добавил:
   - Бить по всем, кто войдет в створ!
   - Есть, командир!
   - Радар! Дальность ближайшей яхты!
   - Двести пятьдесят ярдов, сэр.
   - Хорошо. - Он повесил на плечо "Томпсон". -  На  эсминец  вроде  никто
заходов не делает.
   - Если это "Ренго Секигун", они будут  охотиться  за  нами,  -  ответил
Брент. Теперь всему миру известно, что мы  потопили  "Гефару"  и  взорвали
один из их эсминцев.
   - Какова вероятность нападения?
   - Очень мала, но у них не угадаешь.
   - Вы правы, нельзя рисковать лодкой.
   Десятки яхт, украшенных яркими лентами,  воздушными  шарами,  бумажными
фонариками шли им навстречу. На палубах толпились  люди,  что-то  кричали,
размахивали гирляндами  разноцветных  флажков.  Уильямс  перегнулся  через
ветрозащитный экран.
   - Фудзивара! Наполни рукав и опиши водой дугу перед носом и по  бимсам.
Пусть знают, что близко подходить нельзя.
   Старшина повернул ручку на медной насадке рукава  и  выстрелил  водяной
струей на сорок ярдов по обоим бимсам. Яхты отошли за очерченный полукруг.
Брент и Кром опустили стволы "Браунингов". Ликующая толпа сразу  притихла.
Яхты поворачивали и  отходили  на  сотню  ярдов.  Люди  продолжали  махать
руками, но приветственных криков уже не было слышно.
   В окружении яхт два боевых судна медленно продвигались к военно-морской
базе.
   - Все вроде о'кей, - бормотал себе под нос Уильямс и,  видя,  что  Файт
сбросил скорость, приказал Сторджису: - Вперед помалу.
   - Скорость четыре, сэр, - отозвался рулевой.
   Прежде  чем   Уильямс   успел   что-либо   сказать,   послышался   крик
впередсмотрящего:
   - Одна подходит на два-семь-ноль!
   - Рукав!
   Фудзивара перетянул рукав на левый борт и выпустил струю. Моторная яхта
на огромной скорости рванулась вперед, едва не зачерпнув  кормой  воду.  В
кабине сидело двое, и у одного в руках была автоматическая винтовка.
   - Право на борт! Самый полный! Не подпускать ее!
   Сторджис  быстро  повернул  штурвал  и  передал  команду  по  машинному
телеграфу, но чтобы вывести тяжелую лодку на скорости, нужно время.  И  уж
конечно, "Блэкфин" не может  состязаться  в  маневренности  со  скоростной
яхтой.
   - Если струя их не остановит - открывайте огонь! - крикнул Уильямс.
   - Можем не успеть, командир, - предупредил Брент, беря на прицел яхту.
   Уиллард-Смит снял автомат с предохранителя, встал  рядом  с  Брентом  и
тоже прицелился. Командир  с  "Томпсоном"  наизготовку  подошел  к  левому
борту. Яхта уже достигла струи, но даже не подумала свернуть с курса.
   - Огонь!
   Рев "Браунинга", подхваченный грохотом двух  автоматов,  оглушил  всех.
Стальной экран дребезжал. Клубы  едкого  коричневого  дыма  смешивались  с
тяжелыми испарениями над заливом. Сотни пуль,  сморщив  воду,  ударили  по
яхте. Двое в кабине исчезли. Спрятались за бронированным щитом,  догадался
Брент. У них даже может быть оптика  для  наблюдения  из  укрытия.  Он  не
отпускал гашетку, поливая очередями нос яхты  и  метя  по  ватерлинии.  Но
пластмассовую яхту не так-то просто расколоть. Сорок ярдов, тридцать ярдов
- яхта летела прямо сквозь огневой шторм. Но вдруг  накренилась,  сбросила
скорость, зарылась носом в воду. И тут же последовал взрыв.
   Ярко-оранжевая  вспышка  снесла  нос,  потом  грудой  обломков  взлетел
мостик. Пластиковые бомбы, видно, были заложены на носу. Заряд небольшой -
не то что пятисоткилограммовые, какими их бомбили  "Штуки",  -  но  вполне
достаточный, чтобы сделать пробоину  в  поврежденном  корпусе  и  потопить
"Блэкфина".
   Брент с тревогой озирался. Несколько обломков ударили в надстройку,  но
ни пожарников,  ни  впередсмотрящих  у  перископа  не  задело.  Все  молча
смотрели на разбитую лодку; вода возле  нее  все  еще  кипела,  и  широким
кругом сеялся дождь обломков.
   Странная вещь эта взрывчатка. Носовой части как не бывало, а  кормовая,
совершенно целая от рубки до юта, отпрыгнула и стала медленно  погружаться
в воду. Среди обломков показались голова и рука, делавшая  слабые  гребки.
Второй яхтсмен исчез.
   - Курс, командир? - спросил Сторджис.
   Уильямс будто не слышал. Нацелив автомат, он дал длинную очередь.  Пули
ударили по воде с великолепной точностью и  выполнили  задуманное.  Голова
дернулась в шумном всплеске и раскололась на белые крошки костей  и  серые
брызги, взметнувшиеся высоким фонтаном. Наконец  боек  ударил  в  пустоту.
Негр медленно опустил оружие, дыша натужно, как после марафонского забега.
Черные глаза горели хищным блеском.
   Сторджис  указал  Бренту  на  репитер,  отщелкивающий  градусы,   точно
секунды. Лодка, набирая скорость, выписывала на воде круги.
   - Командир! - воскликнул Брент. - Мы кружим!
   - Что? - Глаза Уильямса остекленели; казалось, до него не  дошел  смысл
фразы. - Они хотели подорвать мою лодку! - произнес он таким тоном, словно
оправдывался перед судом.
   Воцарилась напряженная тишина.
   - Да, сэр, - тихо подтвердил Брент и обвел пальцем вокруг головы. -  Мы
кружим.
   Уильямс глядел на мертвеца, которому снес череп. Остались только нижние
зубы, язык и одно ухо. Горло взрезано, из кадыка хлещет кровь, расползаясь
по воде. Лицо командира обезобразила кривая ухмылка.
   - Кружим... Да, мы все время кружим, не так ли? Все кружим и  кружим...
- Уильямс разразился безумным смехом.
   Он явно утратил чувство реальности. Согласно инструкции,  Брент  должен
был принять командование на себя. Но он предпринял последнюю попытку:
   - Командир, курс и скорость! - Он  кивнул  на  стайку  яхт,  что  плыла
навстречу потерявшей управление лодке. - Мы же их сомнем!
   Уильямс потряс головой, будто очнувшись от глубокого сна.
   - Командуйте, старпом.
   - Есть, сэр! - Брент повернулся к Сторджису. - Вперед помалу!  Лево  на
борт! Курс... - он глянул на репитер, - два-семь-семь.
   Рулевой спешно исполнил команду. Глаза  Брента  вернулись  к  Уильямсу,
бессильно облокотившемуся на ограждение.
   - Вам надо отдохнуть, сэр. Я позову санитара Ясуду...
   - Отставить! - выпалил Уильямс. - Я... Со мной  все  о'кей.  Выполняйте
приказ - ведите судно. - Он повернулся к Боумену и властно добавил, должно
быть желая показать всем, что он  полностью  владеет  собой:  -  Приготовь
новый ящик боеприпасов и стой у пулемета. - Потом сказал Уилларду-Смиту: -
Оставаться на боевом посту. - Потом в  люк:  -  Еще  четыре  барабана  для
"Томпсонов". - Перегнулся через козырек и крикнул Фудзиваре,  стоящему  на
баке: - Рукав не убирать. Приказ в силе.
   - Слушаюсь, сэр! - откликнулся старшина.
   - Есть курс два-семь-семь, сэр! - доложил Сторджис. -  Скорость  четыре
узла.
   - Относительно дна?
   - Три и пять, сэр.
   -  Хорошо.  Осадка  небольшая.  Так  держать!  -  Брент  наклонился   к
микрофону. - Выставить специальный наряд!
   Двенадцать человек стремительно поднялись по трапу и  присоединились  к
пожарно-спасательной  команде  на  палубе.  Из  ящиков   вытащили   четыре
швартова.
   Лодка миновала край  первого  пирса  и  вошла  в  проход  между  рядами
причалов.  Когда-то  выстроенную  силами  императорского  флота   пристань
впоследствии  расширили  и  усовершенствовали  американские  оккупационные
войска, и Йокосука превратилась в  поистине  внушительное  сооружение.  Но
склады и мастерские до сих  пор  помещались  в  "Куонсетских  хижинах"  из
гофрированного железа. Похожие на страдающих артритом птиц  краны  нависли
над "Флетчерами", транспортами, лихтерами, плавучей базой.  Эсминец  Файта
уже швартовался у пятого причала.
   Брент издалека заметил жирную белую четверку на пирсе. Возле складского
строения была припаркована санитарная машина, у которой стояли  четверо  в
белых халатах. Два огромных насоса, видно, только что выгрузили: над  ними
еще возвышался кран. Докеры прикрепляли к ним  тросы  и  шланги.  На  краю
пирса  стояли  черный  казенный  "Мерседес"  и  закрытый  фургон.  Шестеро
охранников с винтовками во все глаза смотрели на лодку.
   Да и не  только  они.  Сотни  пар  любопытных  глаз  были  прикованы  к
израненному судну. Рабочие на  лесах  и  в  доках,  матросы,  прилипшие  к
палубному ограждению своих кораблей - все в  изумлении  глядели  на  низко
сидящую в воде подлодку с  зачерненным  баком  и  покореженными  орудиями.
Когда "Блэкфин" проходил мимо плавучей базы и двух "Флетчеров",  одетые  в
синюю форму матросы торжественно выстроились на шлюпочных палубах.  Грянул
тысячеголосый рев "Банзай!" Брент повернул голову.  Вся  команда  "Йонаги"
стояла  рядами  вдоль  полетной   палубы;   не   уместившиеся   заполонили
надстройку. "Банзай! Банзай!" - гремело снова  и  снова;  у  Брента  вдруг
сдавило горло, и глаза подернулись влагой.
   По правилам, следовало бы объявить общий сбор. Но из-за больших  потерь
и специального наряда  Уильямс  не  смог  собрать  на  палубе  достаточное
количество людей, чтобы как положено ответить на приветствие. Вместо этого
он повернулся и четко отсалютовал каждому судну, а потом хрипло крикнул:
   - Боумен! Стать на гафель!
   Старшина-артиллерист буквально скатился с трапа и занял позицию на юте,
ослабив тросы флага. И тогда один за другим плавучая база  и  три  эсминца
последовали его примеру.
   - До середины! - бросил через плечо Уильямс.
   Работая фалами, Боумен четырежды отсалютовал боевым флагом. Приветствия
не  стихали,  перекатываясь  с  палубы  на  палубу;  особенно  зычное  эхо
доносилось от громады авианосца.
   Голос лейтенанта Реджинальда Уильямса вывел Брента из эйфории:
   - Беру управление на себя, старпом!
   Брент изучающе вгляделся в лицо командира. По обеим сторонам рта  легли
глубокие складки; вид страшно измученный, но в глазах стальная решимость и
спокойствие. Брент понял: ему просто необходимо доказать команде и тысячам
зрителей, что он способен вести свое судно.
   - Есть, сэр. Идем вперед помалу на двух  главных  дизелях.  Становиться
будем по правому борту. Предлагаю убрать носовые рули.
   - Пост погружения! - произнес  в  микрофон  Уильямс.  -  Мистер  Бэттл,
убрать носовые рули!
   Стальные крылья медленно повернулись на девяносто  градусов  и  ушли  в
пазы. Командир огляделся. В узкой акватории базы не видно ни одной яхты.
   -  Боевую  готовность   отставить!   Группа   охранения   свободна!   -
предварительно взглянув на репитер, повернулся к  Сторджису.  -  Право  на
угол два-восемь-ноль. - После чего отдал команду  группе  у  швартовых:  -
Швартоваться по правому борту!
   - Есть швартоваться по правому  борту!  -  откликнулся  старший  матрос
Хитоси Мотосима.
   - Самый малый!
   Чуть погодя, когда нос лодки вошел в док, командир снова крикнул:
   - Стоп машина!
   Лодка по инерции  двигалась  вперед.  Мотосима  раскрутил  над  головой
легость и бросил матросу на причале; тот ловко вытянул на сушу  швартов  и
обмотал его вокруг кнехта.
   - Шпринг номер два встал, сэр! - доложил Мотосима.
   - Хорошо. Левый дизель, малый назад!
   Наконец лодка стала на причал; кормовой швартов был выброшен последним,
чтобы не поддеть слабину винтами.
   - Стоп машина!
   Вибрация прекратилась; все швартовы закреплены.
   - Включить вспомогательный двигатель номер один!
   - Вспомогательный номер один включен, - отозвался Брукс Данлэп.
   - Хорошо. Стоп машина!
   Пульсирующий   грохот   и   оглушительные   выхлопы    двух    огромных
"Фэрбенкс-Морзе"  резко  стихли.  Тишина  вначале   показалась   странной,
гнетущей, но вскоре прохладный ветер успокоил натянутые нервы.  Наконец-то
"Блэкфин" отдохнет.
   Переводя дух, Брент облокотился на экран и  устремил  жадный  взгляд  к
авианосцу, стоящему по ту сторону канала. Полное ощущение, что видишь свой
дом после долгого отсутствия. В  сердце  шевельнулась  гордость,  вытесняя
моральное и физическое утомление. Даже обида на Уильямса куда-то ушла.  За
шесть лет службы на "Йонаге", он так  и  не  сумел  по-настоящему  оценить
размеры авианосца. С борта всего не увидишь, да и  не  с  чем  сравнивать,
кроме как с морем, небом и далеким эскортом. А здесь, в доке, он  подавлял
собой все, как Гулливер среди лилипутов.
   От боевых предков  "Йонаге"  в  наследство  досталась  низкая  полетная
палуба, простирающаяся по прямой на одну пятую мили.  Надстройка  огромной
серой Фудзиямой тянулась ввысь, поделенная на мостик управления  полетами,
флагманский  и  штурманский  мостики.  Леса  по   бортам   вознеслись   на
головокружительную высоту; ремонтники и матросы кажутся мелкими букашками.
   Наверху видны дальномеры, зенитные  орудия,  радиолокационные  антенны,
флажные фалы. Огромная труба в типично японском стиле чуть  выступает  над
бортом. На ней укреплены четыре платформы для прожекторов и  висят  рядами
спасательные плоты. С тыльной  стороны  трубы  находится  задняя  мачта  с
гафелем.   Полетную   палубу   окаймляют   галерейные   с   трехствольными
25-миллиметровыми  пулеметами  и  универсальными  пятидюймовыми  орудиями;
стволы  напоминают  молодой  лес.  Все  окружающее  -   корабли,   склады,
водонапорные башни, служебные постройки - выглядит  убого  на  фоне  этого
гиганта. Трудно поверить, что он подчиняется воле одного человека.
   За  шесть  лет  Брент  досконально  изучил  "Йонагу".  Адмирал  Фудзита
потратил немало часов,  разъясняя  ему  уникальную  конструкцию  судна.  А
вместе с Йоси Мацухарой он  облазил  авианосец  от  центрального  автомата
стрельбы до киля, от носа до циклопической кормы, не пропустив  ни  одного
из тысячи ста семидесяти шести отсеков. Теперь он  знает  "Йонагу"  лучше,
чем "Блэкфина", и лучше, чем что-либо  в  своей  жизни.  История  корабля,
тайна его создания навечно отпечатались в памяти во  время  многочисленных
бесед с Фудзитой, Мацухарой, десятками других офицеров.
   "Йонага" - четвертое и самое мощное судно типа "Ямато". Первыми в  этом
классе стали линкоры "Ямато" и "Мусаси". Водоизмещение 64.000 тонн, девять
орудий калибра 18,1 дюйма; оба судна уничтожены с воздуха. Третий  корабль
- "Синана" был перестроен в  авианосец  водоизмещением  71.890  тонн.  Его
потопила подводная лодка "Арчер-Фиш". Все "Ямато" имели длину 853  фута  и
были оснащены двенадцатью котлами, дающими тягу четырем  мощным  турбинам,
что позволяло развивать скорость до  двадцати  семи  узлов...  Все,  кроме
"Йонаги".
   Адмирал Хироси Фудзита лично задумал и разработал проект  реконструкции
судна.  В  качестве  консультанта  он  привлек  к  делу   старого   друга,
выдающегося  японского  судостроителя  вице-адмирала  Кейдзи  Фукуду.  Они
удлинили корпус "Йонаги" на 197 футов,  установили  четыре  дополнительных
котла, доведя мощность турбин до 200.000  лошадиных  сил,  а  максимальную
скорость до тридцати двух узлов. Главная палуба, защищенная бронированными
пластинами от четырех до восьми дюймов  толщиной,  стала  ангарной.  Когда
поверх ангарной палубы выстроили полетную,  Фудзита  приказал  усилить  ее
броней в 3,75 дюйма, а под нее положить еще один слой 0,75-дюймовой стали.
Коробчатые бимсы между двух слоев  нафаршировали  бетоном  и  резиной.  По
расчетам адмиралов, такая броня  способна  выдержать  удары  1000-фунтовых
бомб.  Прямоугольная  полетная  палуба  занимает  площадь  почти  в   1500
квадратных ярдов (более трех акров) и ограничена  спереди  и  сзади  двумя
подъемниками.
   Длинная переборка, протянувшаяся с носа на корму и от третьей палубы до
киля,  значительно  повысила  водонепроницаемость  судна.   Вдобавок   был
установлен  стальной  короб  (Фудзита  называет  его  "цитаделью"),  чтобы
защитить сердце "Йонаги". Составленный из восьмидюймовых стальных пластин,
он закрывает отсеки  с  семидесятого  до  сто  восемьдесят  пятого.  Здесь
сосредоточено  все  основное  оборудование:  котлы,   двигатели,   рулевое
устройство,  электроника,  связь,  погреба   боеприпасов.   Дополнительные
топливные баки позволяют увеличить  дальность  плавания  до  десяти  тысяч
миль. Резервуары авиационного горючего  защищены  броней  и  цистернами  с
морской водой. Вес броневого слоя превышает 19.000 тонн -  больше  тоннажа
тяжелого крейсера. При полной загрузке водоизмещение "Йонаги" равно 84.000
тонн, на две тысячи больше, чем у самого крупного американского  авианосца
"Нимиц", построенного на тридцать шесть лет позже "Йонаги".
   Размышления Брента прервал громкий  приказ  Уильямса  старшему  матросу
Мотосиме:
   - Обеспечить питание от береговой сети, телефонную связь и подачу воды.
- Затем команда в микрофон: - Санитар Тисато Ясуда, подготовить раненых  к
высадке на берег. Лейтенант Данлэп, срочно доклад  на  мостик!  Подключить
береговые насосы к цистерне главного  балласта  номер  один.  -  Последнее
распоряжение было обращено к Бренту: - Надевайте парадный мундир, старпом.
Босс ждет.



        "5"

   Поднимаясь по забортному трапу на маленькую  площадку  третьей  палубы,
служившей  шканцами,  Брент  испытывал  блаженство,  какое  только   может
испытать человек, вернувшийся  в  родную  гавань  из  долгого  и  опасного
похода. Скоро он встретит старых друзей  и  прежде  всего  Йоси  Мацухару.
Сразу по завершении специального наряда Брент и Уиллард-Смит  с  волнением
подошли  к  Дорану  и  велели  по  световой   сигнализации   запросить   о