ь самурая".
   Помрачнев и крепко сжав челюсти, он распечатал шифротелеграмму, оторвал
полоску бумаги с текстом от рулона и направился в каюту Аллена.
   Часом позже за столом  в  тесной  кают-компании  собрались  все  восемь
офицеров.  Проворный  Пабло  Фортуно  поставил  перед  каждым  по   кружке
дымящегося кофе и исчез. Адмирал Аллен  подошел  к  висящей  на  переборке
карте:
   - Джентльмены, - начал  он.  -  Пришло  время  показать,  что  денежное
содержание выплачивается нам не за красивые глаза.
   Он прочел вслух расшифрованную  депешу  от  Фудзиты,  по  кают-компании
прошел сдержанный шумок. Офицеры подались  вперед.  Аллен  взял  указку  и
повел ею по западной части Тихого океана.
   - Атолл Томонуто - западная оконечность Каролинских островов. Появления
противника следует ожидать там примерно через пять недель. Состав  эскадры
вам известен: два авианосца, два крейсера,  дюжина  миноносцев.  Многовато
даже для "Йонаги" - шансы неравные. Надо бы их уравнять.
   Послышались одобрительные возгласы. Аллен передвинул  кончик  указки  к
Марианским островам.
   - Здесь, как вам известно, на Сайпане и Тиниане  арабы  сооружают  свои
авиабазы. Сами понимаете, угроза для "Йонаги" и для всей Японии  создается
смертельная. Удастся Каддафи  этот  шаг  -  он,  не  задумываясь,  сделает
следующий и примется за Соединенные Штаты. Вы все это знаете не хуже меня,
а иначе бы вы здесь не сидели. Вопрос формулируется  просто:  если  сумеем
пустить на дно авианосец, остальных "Йонага" сможет отогнать и рассеять.
   - Всего-навсего "отогнать и рассеять"? - осведомился Хассе.
   - Да.  Чтобы  покончить  с  этой  нечистью  навсегда,  нужна  десантная
операция на Сайпан и Тиниан. Силы и средства мы готовим.
   - Наши войска брали эти  острова  во  время  Второй  мировой  войны,  -
заметил Бэттл.
   - Как же, - улыбнулся адмирал. - Было дело. Я  сам  там  воевал.  -  Он
снова повернулся к карте. - Мы с лейтенантом Каденбахом прикинули маршрут.
Общая протяженность - семь тысяч восемьсот миль. Сначала пойдем к  югу  от
Нью-Йорка к Антильским островам, вот сюда. Потом  курсом  на  юго-запад  и
проливом Мона между  Доминиканской  республикой  и  Пуэрто-Рико  войдем  в
Карибское море.
   - С какой путевой скоростью пойдем, сэр? - спросил Питтмэн.
   - Двадцать один узел.  -  Питтмэн  присвистнул,  а  Аллен  обратился  к
Данлэпу: - Что нам на это скажет старший механик?
   - Нашим новым "Фэрбенкс-Морзе" такая скорость вполне по плечу,  сэр,  -
ответил тот.
   - Итак, снова на юго-запад через Карибское море к Панаме и оттуда -  на
запад, к Перл-Харбору, где мы заправимся и пополним запасы. - Повернувшись
к столу, он постучал указкой о палубу. - Последние двести восемьдесят миль
- и мы входим в зону нашего патрулирования на траверзе атолла Томонуто.
   - Расчетное время прибытия, сэр?
   - Через двадцать суток, считая сегодняшний день.
   - Сколько входов в гавань Томонуто? - спросил Роберт Оуэн.
   - Два. Но глубоко сидящие суда могут войти и выйти только через один. -
Аллен кивнул Чарли Каденбаху, и штурман  повесил  рядом  с  картой  Тихого
океана карту Томонуто. - Если верить лоции, атолл - неимоверной  величины:
восемнадцать миль длины, около шести с половиной - в самой  своей  широкой
части. Геометрически правильный эллипс. Окружен  цепью  коралловых  рифов,
самые крупные из  которых  представляют  собой  вытянутые  в  длину  узкие
острова. Кое на каких достаточный слой почвы, чтобы  там  росли  кокосовые
пальмы. Издали это похоже на мираж в пустыне. Идеальная якорная стоянка. -
Он вздохнул. - На Маршалловых, Гилбертовых, Каролинских  островах  десятки
таких естественных и лучших в мире бухточек, и любая может  принять  какое
угодно судно. Когда я в сорок  пятом  служил  под  командованием  адмирала
Нимица, мне самому не раз приходилось отстаиваться на якоре  в  нескольких
таких природных гаванях.
   Он двинул указку к разрыву в коралловом поясе:
   -  Мы  расположимся  вот  здесь,  как  раз  на   выходе.   Днем   будем
патрулировать  в  погруженном  состоянии,   а   ночью   всплывать,   чтобы
подзарядить батареи. При скорости в три узла  и  минимальной  нагрузке  на
двигатели нам хватит топлива на пять месяцев патрулирования. Гораздо  хуже
будет с продовольствием. Арабы, конечно, поразительно беспечный народ,  но
все же миноносец с радиопеленгатором у входа в бухту на якорь поставят вот
здесь. Не исключено, что  один  или  два  будут  патрулировать  там  же  и
проводить гидроакустический поиск в пассивном режиме.
   - Не хватит нам горючего, сэр, - сказал Бэттл. - Они могут и полгода на
якорях проторчать.
   - "Йонага" позаботится о том, чтобы  они  не  слишком  засиживались  на
атолле.
   - То есть?
   -  Как  только  мы  войдем  в  зону  патрулирования,  сейчас  же  дадим
радиограмму на "Йонагу", и он двинется курсом  на  юг.  Арабам,  чтобы  не
попасть под налеты ее палубной авиации - сами понимаете, каково отбиваться
от самолетов, стоя на  якорях  и  не  имея  возможности  маневрировать,  -
волей-неволей придется выбираться оттуда. -  Он  откинул  со  лба  длинную
седую прядь. - На это весь наш расчет. - Он хлопнул указкой по столу  -  и
раздался резкий, как пистолетный выстрел, звук. - Тут мы и всадим  торпеду
в авианосец, а повезет - в оба.
   Снова послышались возгласы одобрения, которые прервал голос Питтмэна:
   - Сэр, а что если события будут  развиваться  по  наихудшему  сценарию?
Представим, что "Йонага" затонет или не  выйдет  в  точку  рандеву.  Энсин
Бэттл прав: горючее у нас кончится, а от Томонуто до Японии -  две  тысячи
миль.
   - Верно.  На  этот  случай  ЦРУ  вот  здесь,  на  северной  оконечности
архипелага Палау, держит танкер. Он замаскирован  и  стоит  в  Коссоле  на
якоре. От нашего квадрата это всего  триста  восемьдесят  миль:  дойдем  и
заправимся.
   - Правительство Палау даст согласие на наш заход?
   - Они посмотрят на это сквозь пальцы. Джентльмены, приказываю  готовить
лодку к походу. Через час сниматься со швартовов. Все свободны.
   Оживленно   переговариваясь,   офицеры   потянулись   к    выходу    из
кают-компании. Из камбуза выскочил Пабло Фортуне и  метнулся  в  столовую,
где, размахивая  руками,  принялся  пересказывать  ошеломительные  новости
десятку матросов.


   ..."Блэкфин" в туче водяной  пыли  и  пены  шел  курсом  на  юг,  делая
двадцать  один  узел.   Хотя   поход   был   смертельно   опасным,   почти
самоубийственным, Брент, оказавшись  в  открытом  море  на  захлестываемом
волнами мостике лодки,  мчавшейся  как  бешеный  бык,  испытывал  ликующее
чувство.  Он  засмеялся  и  крепче  вцепился  в  ветрозащитный  экран,   а
многоликая, переменчивая  стихия  без  передышки  обрушивала  на  стальной
корпус новые тяжкие удары волн.
   Когда пересекли тридцатую параллель, пришлось еще прибавить ходу, чтобы
преодолеть Гольфстрим, скорость которого была три узла. Небо потемнело,  и
в течение многих дней солнце светило тускло и мутно, и  Брент  то  и  дело
слышал,  как  чертыхается  штурман  Чарли  Каденбах,  которому  никак   не
удавалось "взять солнце" в рассветных и вечерних  сумерках.  По  Женевским
соглашениям, "Блэкфин" не  имел  права  нести  на  борту  современную  ИНС
[инерциальная навигационная система].
   Верхнюю ходовую вахту несли четверо впередсмотрящих - по  числу  сторон
света, - рулевой и вахтенный офицер. Все шестеро были в штормовых  куртках
и  не  расставались  с  биноклями:  было  вполне  вероятно,  что  арабская
субмарина  типа  "Зулус"  или  "Виски"  подкарауливает  их  в  засаде.  На
противолодочные зигзаги времени не было, и  Аллен,  рассудив,  что  лучшая
защита от притаившейся лодки - это скорость,  всецело  положился  на  мощь
четырех силовых установок "Блэкфина"  и  на  острое  зрение  вахтенных  на
мостике. От них требовали постоянной бдительности и  настойчиво  объясняли
приметы опасности - обтекаемый, почти сливающийся с водой  темный  корпус,
тонкий штырь  перископа  или  таинственная  полоска,  с  быстротой  молнии
мелькнувшая на поверхности воды. Лодка шла без  ходовых  огней,  и  мостик
ночью освещался лишь слабой лампочкой гирорепитера  и  красновато-мглистым
свечением  из  открытого  люка,  ведшего  в   рубку.   В   качестве   меры
предосторожности все водонепроницаемые переборки были задраены, и лодка  в
любую минуту была готова к срочному погружению. Чуть только радар  засекал
впереди какое-либо судно, "Блэкфин" отворачивал далеко в сторону,  избегая
встречи.
   Когда вошли в "лошадиные широты", ветер стал резко и беспричинно менять
направление: то швырял в лицо сорванные с волн колючие брызги белой  пены,
похожей на вату из продранного тюфяка, а то гнался за лодкой  и  тогда  не
чувствовался вовсе. На подходе к Антильским островам и дальше к юго-западу
небо затянула густая пелена кучевых облаков,  сбивавшихся  в  угрюмый  ком
черно-серых грозовых туч.  Море  стало  похоже  на  расплавленный  свинец.
Близился шторм.
   К югу от экватора ураган погнал на них  огромные  водяные  горы:  лодка
таранила их и  пробивала  насквозь,  вздымая  высокие,  как  после  взрыва
торпеды, столбы воды. Вода прокатывалась вдоль  всего  корпуса,  закрывала
его целиком, словно лодка  погружалась,  захлестывала  потоками  мостик  и
через закрытый, но не задраенный люк проникала в рубку. За каждой  водяной
горой следовала пропасть, в которую соскальзывал "Блэкфин", и обнажавшиеся
винты ввинчивались в воздух -  тогда  все  тело  лодки  сотрясала  крупная
дрожь: каждый болт, каждая  заклепка  ходили  ходуном.  Слетев  вниз,  как
лыжник по склону, субмарина на миг оказывалась в  долине  между  гор,  где
стихал ветер, но в этом безмолвии вздымавшийся впереди  очередной  водяной
утес внушал еще большую угрозу.  И  снова  лодка,  задирая  нос,  таранила
нового врага, и все повторялось сначала.
   К счастью, в проливе Мона, между Санто-Доминго и Пуэрто-Рико шторм стал
постепенно стихать, перемещаясь  к  югу  и  западу  и  оставляя  за  собой
безмятежно голубое небо и спокойное море. Введя лодку в  пролив,  ближе  к
берегу Санто-Доминго, Аллен, чье настроение  было  под  стать  благостному
штилевому морю, сказал:
   - Эспаньола, жемчужина Антильских островов.  Живая  история:  испанские
галеоны, груженные золотом, Дрейк, Морган, Кидд, капитан Блад - кто  здесь
только не плавал!
   - А теперь плывет "Блэкфин".
   Адмирал рассмеялся:
   - Ты прав, Брент. А теперь плывет "Блэкфин".
   Лодке  потребовалось  двое  суток,  чтобы  пересечь   Карибское   море,
потрясшее Брента своей красотой и показавшееся после  штормовой  Атлантики
особенно мирным, теплым и ласковым. Кротость эта, однако, была  обманчива:
и здесь в считанные минуты начинались яростные штормы. Впрочем, к их лодке
море отнеслось благосклонно.
   Сияющим утром они входили  в  Кристобаль,  порт  на  карибской  стороне
Панамского канала. Миновав волнорез  и  продвигаясь  в  залив  Лимон,  они
заметили, что маяк на берегу "окликает"  их.  На  мостик  был  вызван  Пит
Ромеро, просигналивший ответ.
   - "Вход в канал разрешен, -  читал  он  адмиралу  световые  сигналы.  -
Возьмите на борт лоцмана".
   В эту же минуту впередсмотрящий крикнул:
   - Катер на высокой скорости, пеленг три-два-пять, дальность тысяча!
   -  Добро.  Стоп  машина!  -  приказал  адмирал.  -   Палубной   команде
приготовиться принять катер с левого борта.
   Вдоль лодки скользнул маленький быстроходный катер, и по штормтрапу  на
палубу, а с нее на мостик  поднялся  невысокий  смуглый  человек  -  явный
латиноамериканец  -   и,   топорща   дружелюбной   улыбкой   черные   усы,
представился:
   - Педро Гарсия.
   Мельком глянув на гирокомпас, он продолжал:
   - Предлагаю курс один-семь-ноль, малый ход.
   - Добро, - Аллен кивнул Бренту, который был в  этот  день  дежурным  по
кораблю.
   Тот отдал приказ,  и  "Блэкфин"  медленно  двинулся  к  первому  шлюзу.
Гарсия, показав на него, произнес с гордостью:
   - Ему уже больше семидесяти лет, а все  еще  остается  одним  из  чудес
света. Его строили полмиллиона человек в течение десяти лет.
   "Блэкфин" вплыл в огромную шлюзовую камеру - тысяча футов длины на  сто
десять футов ширины, - и ворота закрылись  за  ним.  Покрытая  водорослями
вода заполнила камеру, подняв лодку на восемьдесят два  фута  выше  уровня
моря.
   Потом открылись шлюзовые ворота в противоположном конце,  и  "Блэкфин",
взревев двигателями, двинул  к  югу,  а  потом  к  востоку,  петляя  между
островками и сворачивая в узкие проходы между холмами.  Стояла  невыносимо
влажная и душная жара. Брент то и дело менял курс:
   - Да, господин лейтенант, на  пятидесятимильном  участке  двадцать  три
раза приходится перекладывать рули, - сказал Гарсия, глянув в дальномер.
   Наконец они вошли в шлюз "Мирафлорес" и опустились  на  уровень  Тихого
океана. Потом был короткий бросок в гавань Бальбоа,  где  Гарсию  подобрал
лоцманский катер.
   - Vaya con Dios! С богом! - попрощался он, сходя по штормтрапу.
   Аллен  и  Брент  помахали  ему  вслед.  Потом  адмирал   повернулся   к
лейтенанту:
   - Держать один-восемь-ноль и идти средним ходом, пока  не  оставишь  по
правому борту этот мыс и острова. Я пойду к штурману.  Когда  минуешь  их,
доложи - сообщу курс на Перл-Харбор.
   - Есть, сэр, - ответил Брент, и адмирал спустился в рубку.
   Двигаясь на северо-запад, курсом на Гавайские  острова,  по  спокойному
морю, под затянутым плотной пеленой облаков  небом,  лодка  несколько  раз
попадала под короткие, но яростные ливни. За  все  время  "Блэкфину"  лишь
дважды встречались суда, оба были сухогрузами.
   В трехстах восьмидесяти милях от Гавайев, на десятый день после  выхода
из Панамского канала, их заметил гидросамолет базовой  патрульной  авиации
"Мартин", снизился и изящно, как чайка,  стал  кружить  над  лодкой.  Хотя
Брент приказал Дону Симпсону и его помощнику старшине второй статьи Гороку
Кумано включить систему связи "мостик - мостик",  вызова  не  последовало.
Вместо этого, четырежды облетев лодку, "Мартин" "окликнул" ее - из  кабины
высунулась рука и моргнул сигнальный фонарь. Когда Пит  Ромеро  немедленно
отозвался условной вспышкой, бомбардировщик ушел к  западу  и  скрылся  из
виду.
   - Какая высокая бдительность! - усмехнулся Аллен. - Научились все-таки.
   Через два часа старшина  первой  статьи  Мэтью  Данте  -  светловолосый
молодой электронщик из Калифорнии, отвечавший на лодке за радиоэлектронную
борьбу - вызвал Брента из радиорубки в центральный пост, к пульту РЛС:
   - На сверхвысоких и высоких частотах эфир просто забит всяким мусором -
даже какая-то станция из Лос-Анджелеса с позывными KFI поминутно  влезает,
- но что-то большое пытается пробиться  сквозь  все  это,  -  отведя  один
наушник, он показал на экран, где  между  двух  мигающих  огоньков  ровным
красным светом загорелась третья лампочка.  -  Вот  он!  Ого!  Пять  тысяч
пятьсот  мегагерц.  По   характеристикам   -   военный   корабль.   Пеленг
ноль-ноль-пять, дальность один-семь-пять, скорость тридцать два узла, идет
на сближение. Помехи сильнейшие, но все-таки послушайте, мистер Росс, - он
тронул тумблер, и  из  прикрепленного  на  переборке  динамика  следом  за
треском разрядов раздались неотчетливые гудки.
   - Слышу. Он пеленгует нас?
   - Нет, хотя толковому оператору это  не  составило  бы  труда.  В  этом
случае гудок стал бы непрерывным. Вы ведь  знаете,  мистер  Росс,  что  мы
можем обнаружить его, прежде чем он получит  эхо-сигнал.  -  Мэтью  крепче
прижал  наушники.  -  На  такой  дальности  кривизна  земной   поверхности
заставляет его импульсы проходить над нами. Антенна у него, полагаю, футов
восемь ширины и на ста футах от ватерлинии.  Скорее  всего  это  миноносец
класса "Халл"... И все-таки он должен нас подцепить - получить  отраженный
сигнал... Слабый, но  этого  достаточно,  чтобы  засечь  нас...  Что  они,
заснули? Или от жары мозги раскисли? Или это  наше  покрытие  так  здорово
действует? - Он пробежал пальцами по  клавиатуре,  повернул  ручку,  и  на
дисплее вспыхнул зеленый огонек. - В нашем каталоге "угроз" его нет.
   - Запрос "свой - чужой" посылали?
   - Пока нет. Доложить адмиралу?
   - Я сам доложу. Держите его, Данте, -  Брент  снял  трубку  телефона  и
сообщил Аллену о миноносце.
   - Наверно, это дозорный корабль, вызванный "Мартином", - ответил тот. -
Все-таки после Перл-Харбора американский флот кое-чему научился. Поднимись
на мостик, Брент. Нужны твои глаза.
   Брент поспешил к трапу.
   Общая скорость сближавшихся судов составляла больше пятидесяти узлов, и
расстояние между ними через полтора часа  сократилось  до  тридцати  миль.
"Блэкфин" так и не был обнаружен радарами неизвестного корабля, и  адмирал
ликовал.
   Брент видел в бинокль, как  из-за  горизонта  выплыли  сначала  антенны
радаров на мачте, потом надстройки и наконец узкий, как лезвие ножа, нос.
   - Он запеленговал нас, сэр, - доложил Мэтью.
   - Запеленговал так запеленговал, -  ответил  Аллен.  -  Иначе  быть  не
может. В конце концов, впередсмотрящието у него стоят на марсах.
   Внезапно из люка донеслись  пронзительные  трели  звонков,  заставившие
всех, кто стоял на мостике, взглянуть  вниз,  в  рубку,  откуда  прозвучал
встревоженный голос Данте:
   - Сэр, он перешел на восемь тысяч мегагерц - это значит, что заработали
радары управления огнем.
   - По местам стоять, к погружению! - Скомандовал адмирал,  и  тотчас  по
лодке прокатился звук  ревуна  и  затопали  по  стальным  палубам  башмаки
матросов, разбегавшихся к постам по боевому расписанию.
   В динамике раздался радостный голос Данте:
   - Сэр, он отключил РЛС управления огнем! И я запросил по системе  "свой
- чужой!" Это наши!
   - Отставить погружение! - крикнул в люк  адмирал.  -  Выключить  ревун.
Сигнальщик, ответить ему!
   Пит Ромеро повернул  прожектор  в  сторону  приближающегося  корабля  и
помигал. Световая морзянка миноносца сообщила, что это корабль из  состава
ВМФ США - "Сомерс". Лодка сбавила ход.
   - Эсминец класса "Халл", - сказал Брент.
   - Все правильно, мистер  Росс,  -  ответил  адмирал,  не  отрываясь  от
бинокля. - Он нас  принял  за  лодку  типа  "Виски"  или  "Зулус":  издали
"Блэкфин" от них не отличишь.
   Брент видел: адмирал, хоть  и  доволен  тем,  что  опасность  миновала,
как-то необычно бледен и на висках и на лбу у него вздулись синие жилы.
   - "Выделен... для вашего... сопровождения... - стал читать  Пит  Ромеро
световую морзянку миноносца. - Держать... мне в кильватер".
   "Сомерс" замедлил ход и стал разворачиваться по широкой дуге.
   -  Сигнальщик,  запросить  фамилию  и  звание  командира  миноносца,  -
громогласно откашлявшись, приказал Аллен.
   Снова замигали с мостиков прожектора, и Пит ответил:
   - Коммандер Брюс Дохэни, сэр.
   -  Сигнальщик,  передать  на  миноносец:  "Лодкой  "Блэкфин"  командует
адмирал Аллен. Приказываю следовать за мной".
   На мостике раздался общий смех. "Сомерс" вошел в кильватер лодки.
   Спустя несколько часов на горизонте появились зубчатые склоны  островов
Оаху и Молокай, замелькали многочисленные пароходы и рыбачьи суда,  радары
зафиксировали интенсивную работу береговых  локаторов.  По  гладкому,  как
зеркало, морю, под сияющим небом лодка и миноносец, двигавшийся в пятистах
ярдах у нее за кормой, вошли в пролив Кайви. Свободные от вахты подводники
вылезли  на  палубу,  разглядывая  небоскребы  Гонолулу.  "Блэкфин"   взял
севернее, к входу в Перл-Харбор. С маяка замигали проблесковые огни.
   - Сигнальщик, запросить разрешение на вход в гавань.
   Под руками Пита защелкали шторки прожектора.
   - Вход разрешен. Следовать на базу подплава к двенадцатому причалу.
   - Добро. - Аллен кивнул Бренту.
   Согнувшись, тот припал к окуляру дальномера:
   - Курс три-пять-пять, сэр.
   Брент  отдал  приказ,  и  лодка  вошла  в  узкий  пролив,   ведущий   в
Перл-Харбор. Впереди зелеными уступами, похожими на  крепостные  бастио