посторонитесь, капитан, сейчас  мы  его
вытащим.
   Накамура стиснул кулаки, сжал зубы и отступил на шаг. Американцы быстро
открыли кабину, отстегнули ремень  и,  вытащив  пилота,  положили  его  на
землю. Он был в полном летном обмундировании  -  комбинезон,  шлем,  очки,
перчатки, а к поясу был прикреплен длинный меч.
   - Это наш летчик, - срывающимся голосом  произнес  Накамура.  Затем  он
почтительно опустился на колени и под любопытными  взглядами  американцев,
заглядывавших ему через плечо, снял шлем и очки с летчика. Затем, чувствуя
на себе груз восьми с лишним прожитых десятилетий, он выпрямился  и  встал
по стойке "смирно", хотя его сотрясали сухие рыдания.
   - Господи всемогущий, - сказал Уоллер, недоверчиво глядя на мертвеца. -
Ему лет сто.
   - Банзай! Банзай! - взвизгнул Накамура и обернулся к  американцам.  Его
пальцы  непроизвольно  сжались  в  кулаки,  на  лице  появилось  выражение
ненависти.
   - Что тут, черт возьми, происходит? - буркнул Морс, глядя то  на  труп,
то на старика. - Наш долбаный мир, видать, окончательно рехнулся.


   Коммандер Кейт Рендалл ругался себе под нос. С какой стати  Марк  Аллен
заставил его допрашивать этого психа насчет группы Семьсот тридцать  один?
Вторая мировая война давным-давно окончилась! А лечебница Сукарату была  в
Кавагути. Это означало, что нужно тащиться через весь Токио.  А  это  черт
знает что! К счастью, старый  таксист  тоже  был  псих  и  потому  отлично
выдерживал царившее на улицах безумие. Они все тут водили  машины,  словно
одуревшие летчики-камикадзе.
   Кейт Рендалл посмотрел налево и улыбнулся, увидев  симпатичный  профиль
молодой женщины, сидевшей рядом. Норико  Кувахара,  его  секретарша,  была
моложе его на тридцать два года, а стало быть, ей было двадцать пять  лет.
Она была честолюбива, и у нее имелось  роскошное  тело.  Кейт  надеялся  в
самое ближайшее время проверить, насколько она хотела получить повышение и
прибавку к зарплате. Ему  уже  сильно  наскучили  гейши,  надоело  тратить
деньги и получать взамен стандартные  трюки.  По  крайней  мере,  если  он
начнет трахать Норико, то, глядишь, сможет внушить себе, что  она  спит  с
ним, потому что в нем сохранилось еще мужское обаяние, несмотря на  лишние
пятьдесят фунтов веса, лысую макушку,  обвисшие  щеки  и  морщины.  А  эти
японки понимали толк в амурных делах. Они знали все необходимые  фокусы  -
выучились у мамаш еще в школьные годы. Короче, в  постели  они  были  куда
лучше, чем его супруга Луиза с ее пуританскими унылыми  представлениями  о
сексе.
   Кейт Рендалл был рад-радешенек, что Луиза с детьми жила себе на родине,
в Сан-Диего. От семейства только помехи и лишние расходы! А двадцать лет в
Японии - сперва в военно-морской разведке, а теперь вот на базе ВМС США по
снабжению - тут было что вспомнить! Он виделся с Луизой достаточно  часто,
чтобы она забеременела от него пять раз. Да и в  промежутках,  чего  греха
таить, он не вел монашеский образ жизни. Он любил все японское. Говорил на
их языке, ел их еду и занимался любовью на их манер. "Все чисто, - говорил
он себе. - У них все получается чисто, даже если трахаются на полу".
   Повернувшись к своей спутнице,  Кейт  Рендалл  спросил  на  безупречном
японском:
   - Как зовут того психа, которого мы должны посетить?
   Она сунула руку в толстый черный  портфель  и  вытащила  листок.  Затем
посмотрела на Кейта влажными черными глазами так,  что  у  Кейта  Рендалла
сладко заныло в паху.
   - Полковник Дайсуке Муира, коммандер, - сказала она.  -  Контр-адмирала
Марка Аллена особенно интересуют операции его группы в Беринговом  море  и
на Алеутских островах. Нас ждет врач-психиатр на четвертом этаже.
   - Точно. Доктор Хироке Тода, - буркнул Рендалл,  а  затем  обратился  к
водителю: - Долго еще до Сукарату?
   Водитель  махнул  рукой  вперед,  на  извивавшуюся  перед  ним   узкую,
обсаженную деревьями дорогу и сказал:
   - Всего несколько километров, сэр. Отсюда даже видно.
   Коммандер хмыкнул, подался вперед  и,  присмотревшись,  увидел  вдалеке
крышу и фрагменты большого четырехэтажного здания, проглядывавшего  сквозь
деревья и кустарники. Обернувшись к секретарше, он сказал:
   -  Туда  и  обратно  -  долгая  дорога.  Может,  немного  сократим  ее,
куда-нибудь заскочим?
   - Для чего? - с интересом осведомилась она, снова одарив его  взглядом,
от которого у Рендалла опять сладко  заныло  в  паху.  Ее  лицо,  впрочем,
оставалось непроницаемым.
   - Пообедаем, - сказал Рендалл и ухмыльнулся. - А десерт за вами. -  Его
рука стиснула ее коленку.
   - Лучше немного потерплю, - сказала секретарша  и  отвернулась,  убирая
ногу. - Пообедаю дома.
   - Стерва, - буркнул он себе под нос, отпрянув от нее,  словно  человек,
невзначай схватившийся за провод под током. А затем приказал водителю: - А
ну-ка, повеселее. У меня сегодня еще много дел.


   Когда коммандер Кейт Рендалл в сопровождении секретарши Норико Кувахара
вышел из лифта на четвертом  этаже  психиатрической  лечебницы,  он  успел
поостыть и любопытство вытеснило вспыхнувшую  в  машине  ярость.  Так  или
иначе Рендаллу, по крайней мере, удалось понять, что на  следующей  неделе
Норико будет  подыскивать  себе  новую  работу.  Если  она  сама  об  этом
догадалась, то  и  виду  не  подала.  Эта  мрачная  перспектива  никак  не
отразилась на той маске, которую стерва нацепила, надела на себя.
   Посмотрев  влево,  коммандер  увидел   обычный   длинный,   стерильный,
сверкающий чистотой коридор, типичный для всех известных  ему  больниц  на
земном шаре. Но справа имелась одна-единственная стальная  дверь.  На  ней
были изображены иероглифы, указывавшие на то, что там находится  отделение
особого режима.
   Коммандер нажал кнопку рядом с микрофоном в стене.  Загорелась  зеленая
лампочка, и металлический голос спросил:
   - Чем могу помочь?
   - Это коммандер Рендалл. Я к доктору Хироке Тоде, - крикнул  американец
в переговорное устройство.
   - Спасибо. Секундочку.
   Мгновение  спустя  дверь  распахнулась,  и   дюжий   молодой   охранник
препроводил Рендалла и  его  секретаршу  в  офис  доктора  Тоды.  Это  был
маленький кабинет с металлическим письменным столом,  двумя  стульями.  За
столом от пола до потолка виднелись полки, заставленные, как и положено  в
таких местах, какими-то  скучными  медицинскими  книгами.  У  стола  стоял
маленький, согнутый годами человек с редкой  седой  бородкой  и  остатками
волос на макушке. На нем был  белый  халат,  а  на  шее  висел  стетоскоп.
Протянув гостю руку, он сказал:
   - Я доктор Хироке Тода.  -  Его  глазки  быстро  оглядели  синюю  форму
коммандера.
   - Коммандер Кейт Рендалл, - отозвался американец и коротко  пожал  руку
японцу. Затем, ткнув большим пальцем назад, сообщил: - Мисс Кувахара.
   - Прошу садиться.
   - Благодарю вас...
   Усаживаясь, коммандер вдруг почувствовал какое-то  беспокойство.  Глаза
доктора очень походили на законченные фонари, в которых  горела  затаенная
враждебность. Доктор спросил:
   - Вы приехали, чтобы поговорить с Полярником?
   - Простите?
   - Это вы меня простите, коммандер. Я имел  в  виду  полковника  Дайсуке
Муиру.
   - Почему вы так его назвали?
   - Скоро вы сами поймете, почему, коммандер, - отозвался доктор Тода.
   Профессиональное  любопытство  уже  полностью  завладело  Рендаллом,  и
воспоминания об отпоре, полученном им от  Норико,  оказались  вытесненными
куда-то  на  самую  окраину  его  сознания.  Он  проведет  допрос,  снимет
показания и отправит телеграмму о результатах контр-адмиралу Марку Аллену.
Отлично. Он подался вперед.
   - Прежде чем мы пойдем к нему, доктор, я бы хотел попросить вас коротко
рассказать его историю. - И, не оборачиваясь к секретарше, сказал: - Прошу
записывать, мисс Кувахара. - Он произнес это деловым, лишенным  каких-либо
эмоций голосом. Девушка  извлекла  из  портфеля  блокнот  и  приготовилась
записывать.
   Доктор вынул папку, раскрыл  ее  и,  прищурившись,  стал  просматривать
страницы. Его  глаза  скрывались  за  толстыми,  как  бутылочные  донышки,
стеклами.
   - Полковник Муира  находится  здесь  сорок  лет.  Истерия  его  болезни
достаточно обширна. Я буду рад переслать в ваш  офис  копию.  Затем  резко
добавил: - Все, что угодно для военно-морских сил Соединенных Штатов.
   Рендалл отреагировал быстро и столь же резко.
   - Я не начинал войну,  доктор,  и  если  вы  продолжаете  вести  боевые
действия, то...
   - Нет, нет, коммандер. Вы меня неверно поняли.
   Кейт Рендалл, конечно, мог обманываться насчет молодых японок,  но  что
касается японцев, особенно его ровесников, то его было трудно провести. Он
все сразу отлично понял. Японцы помоложе держались  вполне  индифферентно,
но в представителях старшего поколения Рендалл постоянно ощущал  затаенную
ненависть. "Между ними и нами  не  может  быть  мира",  -  подумал  он  и,
отбросив все эмоции, начал:
   - Пожалуйста, доктор, коротко изложите историю  болезни  полковника.  И
имейте в виду, нас интересует все, что он говорил. Причем  нас  интересуют
даже те его высказывания, в которых,  на  первый  взгляд,  нет  решительно
никакого смысла.
   - Понимаю, - старый врач стал перелистывать папку.  -  Значит  так.  Во
время второй мировой  войны  полковник  Муира  работал  в  группе  Семьсот
тридцать один. Вы имеете представление о характере их операций?
   Металл в голосе Рендалла заставил Норико вскинуть голову, а доктор Тода
словно окаменел за своим столом:
   - Это были большие затейники. В основном развлекались в Пинчоне, это  в
Китае.  Привязывали  военнопленных  к  столбам  и  опорожняли  канистры  с
бактериями чумы и сибирской язвы в непосредственной  близости.  Солдаты  в
противогазах и защитных комбинезонах  вели  хронометраж,  сколько  времени
уйдет на то, чтобы жертвы скончались. - Норико заерзала на  стуле.  Доктор
Тода не шелохнулся.
   Кейт Рендалл продолжал перечислять кошмары.
   - Они заражали китайских женщин сифилисом, а  затем  их  оплодотворяли.
Когда те рожали, и женщин, и их детей умерщвляли и подвергали  вивисекции.
Мужчин  раздевали  донага,  обливали  ледяной   водой   и   оставляли   на
тридцатиградусном морозе, изучая поведение человеческого организма в таких
экстремальных условиях. Из мужчин выкачивали кровь, а  взамен  вводили  им
кровь лошадей или обезьян  в  безумной  надежде,  что  такие  эксперименты
приведут к созданию искусственной крови.
   - Прошу вас, коммандер, - перебил его  Тода  дрожащим  голосом,  -  это
вовсе не обязательно...
   - Боюсь, что вы не правы.  Меня,  собственно,  интересует  деятельность
этой группы в районе Берингова моря и Алеутских островов.
   - Но какое отношение могли  иметь  полковник  Муира  и  группа  Семьсот
тридцать один к этому региону?
   - Они проводили там эксперименты с бактериологическим оружием, доктор.
   - Я слышал...
   -  Воздушные  шары  должны  были  доставлять   в   определенные   места
керамические капсулы. В них помещались зараженные чумой или чем-то  в  том
роде крысы. Шары запускались так, чтобы ветры доставляли  их  на  Западное
побережье Соединенных Штатов Америки.
   - Вы предполагаете, в северной части Тихого океана могли быть базы  для
такого  рода  операций?  -  спросил  доктор   Тода.   -   Но   почему   вы
заинтересовались этим сейчас? Ведь с тех пор прошло так много времени...
   - Понятия не имею, почему начальство заинтересовалось  этим  сейчас,  -
сухо отозвался коммандер. - Мне поручено допросить полковника,  проверить,
сможет ли он предоставить какую-либо информацию...
   Доктор уперся в крышку стола ладонями, покачал головой.
   - Полковник не в состоянии связно говорить. Но раз вам так угодно...  -
Он сделал жест в сторону... двери. - Прошу.


   Палата особого режима представляла собой маленькую комнатку без окон  и
мебели. В середине комнаты  находился  матрац,  к  которому  был  привязан
худой,  совершенно  лысый  старик.  Черные,   глубоко   посаженный   глаза
напоминали дырки, прожженные в  пергаменте.  На  нем  был  зеленый  халат.
Ремень, которым он был  привязан  к  матрасу,  имел  особый  металлический
замок.
   Рендалл, оказавшись между доктором и секретаршей, растерянно  посмотрел
на обитателя палаты и сказал:
   - Я не подозревал, что он так плох.
   - Повреждение мозга в результате действия токсичных газов, -  отозвался
доктор Тода ровным профессиональным  тоном.  -  Это  случилось  сорок  лет
назад.
   - Господи! - только и вздохнул коммандер. Затем он обернулся к доктору.
- Вы назвали его Полярником, так? Почему?
   - Думаю, он вам расскажет это сам.
   Рендалл  снова  посмотрел  на  человека  на  матраце.  Тот  смотрел  на
американца, черные глаза горели.  Взгляд  пациента  переместился  с  синей
формы коммандера на его черные ботинки,  затем  глаза  уставились  на  его
лицо. В палате воцарилось мрачное безмолвие. Коммандер переминался с  ноги
на ногу. Затем на  морщинистом  лице  японца  появилась  странная  улыбка,
словно он узнал кого-то  из  тех  далеких,  безвозвратно  ушедших  времен.
Посетители услышали тихий, словно шелест листьев, голос:
   - Лед... лед... Седьмой вырвется из царства льда... Седьмой...
   Слюна  срывалась  с  губ  полковника,  стекала  на  подбородок.   Затем
полковник улыбнулся и отвернулся. Его тело сотрясалось в конвульсиях.
   - Он смеется, доктор... - сказал Рендалл.
   Хироке Тода молча посмотрел на американца. В его взгляде была уже ничем
не прикрытая ненависть.


   - Господа, - сказал адмирал Фудзита с  пылкостью,  растопившей  ледяной
груз прожитых десятилетий. - Сигнал атаковать Перл-Харбор:  "Приступить  к
восхождению на Нитаку" - был дан второго декабря  тысяча  девятьсот  сорок
первого  года.  Менее  чем  через  четырнадцать  часов  мы  приступаем   к
выполнению операции "Z".
   Три  офицера,  стоявшие  по  стойке  "смирно"  перед  столом  адмирала,
крикнули: "Банзай!" Это был высокий моложавый подполковник Масао Симицу, а
справа и слева от него стояли  двое  приземистых  и  пожилых  офицера.  За
спиной адмирала у карты с указкой в руках стоял подполковник Кавамото.  На
сей раз за адмиральским креслом была повешена большая карта острова  Оаху.
Связисты находились на своих местах. Хиронака сидел у стола с блокнотом  в
одной руке и карандашом в другой.
   - Завтра в шесть ноль-ноль утра, - снова заговорил Фудзита, - мы должны
оказаться примерно в четырехстах милях севернее Перл-Харбора,  в  точке  с
координатами сто пятьдесят  восемь  градусов  западной  долготы,  двадцать
четыре градуса тридцать минут северной широты.  Оттуда  мы  и  поднимем  в
воздух наши самолеты.
   Снова раздались крики "банзай!". Фудзита поднял вверх руку.
   - Все вы знакомы с планом операции  "Z",  который,  как  вам  известно,
подготовили подполковник Камето Куросима, а  также,  -  тут  он  кивнул  в
сторону Симицу, -  подполковник  Масао  Симицу.  -  Присутствовавшие  тоже
закивали. - Но вы командиры отрядов,  и  потому  мы  должны  все  еще  раз
проверить, прежде чем вы приступите в четыре ноль-ноль утра к  инструктажу
ваших летчиков. - Адмирал подался вперед и  продолжил:  -  Мы  в  принципе
собираемся следовать разработанной тактике. Точка  старта  ударной  группы
останется той же, что и первоначально. Расчетное время выхода  на  цель  -
восемь ноль-ноль. Но у адмирала Накаюмы, как вам прекрасно известно, в его
ударной группе было шесть авианосцев.  Кроме  того,  их  сопровождали  два
линкора,  три  крейсера,  девять  миноносцев.  Вокруг  Оаху  находилось  и
двадцать четыре подлодки.
   - Зато у нас есть "Йонага"! - воскликнул Кавамото, и ответом ему  стало
дружное "банзай!"
   Снова Фудзита поднял руку, и крики стихли.
   - Это верно. Коль скоро в нас живет дух ямато, мы в состоянии  покорить
любую вершину.
   - В том числе и гору Нитака, - мягко продолжил Кавамото.
   - Тогда на Перл-Харбор было отправлено триста  шестьдесят  самолетов  -
двумя волнами. Мы нанесем один удар и отправим  девяносто  четыре  машины.
Девять "Зеро" останутся на "Йонаге" как БВП [боевой воздушный патруль].  -
Он побарабанил пальцами по столу и продолжил:  -  Поскольку  наши  ресурсы
ограничены, мы должны избрать тактику, которая собьет противника с  толку.
Удар будет нанесен с самых разных сторон. - Его  взгляд  упал  на  офицера
справа от Симицу. - Лейтенант Араки,  вы  пошлете  пять  из  ваших  "Айти"
бомбить аэродром в Канеохе. Остальные машины - а именно тридцать одну - вы
поведете на малой высоте над горами Кулау. Затем вы пошлете  еще  по  пять
машин соответственно на Эву, Уилер и Хикем.
   Кавамото провел указкой по карте.
   - Приказ уже нами получен, адмирал, - сказал лейтенант.
   Адмирал продолжал так, словно,  Араки  не  произнес  ни  слова.  Уронив
кулаки на крышку стола, он словно декламировал текст, давно им выученный:
   - У вас остается семнадцать бомбардировщиков, в том числе семь  обычных
бомбардировщиков с нашими специальными четырнадцатидюймовыми  бронебойными
бомбами, которые надлежит сбросить с высоты четыре тысячи метров, не выше,
и   десять   пикирующих    бомбардировщиков    с    нашими    стандартными
трехсотсемидесятикилограммовыми бомбами. Бомбометание с них производить  в
пятисот метров.
   - Ясно, адмирал. Та же тактика, что и в сорок  первом  году,  -  сказал
лейтенант.
   Взгляд адмирала упал на лысого, сморщенного человечка справа от Симицу.
   - Лейтенант Тойофуку,  как  только  покажется  Оаху,  ведите  все  ваши
тридцать самолетов "Накадзима"  на  запад.  Снизитесь  над  военно-морской
верфью и базой подлодок. - Он показал рукой назад  за  плечо,  и  Кавамото
тотчас же повел указкой. Тойофуку подался вперед и,  прищурившись,  следил
за движением указки. Фудзита же продолжал: - Затем можете развернуться над
юго-восточным Лохом и предпринять  торпедную  атаку  кораблей,  стоящих  у
острова Форда.  По  последним  данным  нашей  разведки,  американцы  имеют
обыкновение размешать свои большие корабли именно там. -  Кавамото  провел
указкой горизонтальную черту южнее острова Форда.
   - "Линкорный ряд", адмирал, - сказал Тойофуку.
   Несмотря на то, что  все  собравшиеся  знали  план  операции  наизусть,
изучая его десятилетиями, они так закивали головами, словно услышали новую
важную информацию.
   - Верно, лейтенант, - сказал Фудзита. - И  помните.  Глубина  в  гавани
только пятнадцать метров. Торпеды сбрасывать с тридцати метров,  не  выше.
Они снабжены рулями, что не позволит им уходить глубоко под воду, но  если
их сбросить свысока, они упадут на дно и зароются в ил. Не надо  тревожить
ил. Нам нужно уничтожить металл.
   - Ясно, адмирал, - отчеканил Тойофуку.
   Теперь адмирал устремил свой взгляд на высокого и моложавого летчика.
   - Подполковник Симицу, вы командир ударной группы, то есть  центральная
фигура в этой операции.
   Симицу стоял навытяжку, чуть вскинув подбородок и стиснув зубы,  отчего
впадины на щеках казались еще больше. Адмирал продолжал:
   - Три ваших "Зеро" будут прикрывать  бомбардировщики  лейтенанта  Араки
над аэродромом Канеохе и еще по одному звену будут обеспечивать  прикрытие
над Хикемом, Уилером и Эвой. - Посмотрев на лейтенанта, адмирал добавил: -
Больше истребителей мы выделить не в состоянии.
   - Ясно, адмирал, - отчеканил лейтенант.
   Затем адмирал снова обратился к Симицу.
   - Ваши самолеты должны  прикрывать  бомбардировщики  сверху.  Атаки  на
бреющем полете  наземных  целей  допустимы,  только  если  в  воздухе  нет
истребителей противника. Ясно?
   - Ясно, адмирал.
   - У вас, подполковник Симицу, останутся  двадцать  три  "Зеро".  Как  и
планировалось, вы пойдете на четырех тысячах метров  и  будете  прикрывать
сверху бомбардировщики над Перл-Харбором. - Он замолчал,  тяжело  дыша.  -
Потом пристукнув маленьким кулачком, обратился к Араки и  Тойофуку.  -  Не
забудьте, что вы  сохраняете  радиомолчание.  Его  может  нарушить  только
подполковник Симицу. Как вам известно,  в  случае,  если  удастс