ны,
высились холмы Оаху, переходившие в горную гряду  Кулау,  вершины  которой
были покрыты облаками. На фоне поразительно яркой зелени бетонные  коробки
небоскребов Гонолулу и Вайкики неприятно резали глаз и казались совершенно
неуместными и чужеродными.
   "Блэкфин" медленно входил в  гавань,  оставляя  по  правому  борту  мыс
Бишопа, казармы морской пехоты, судоремонтную верфь, потом так же медленно
свернул еще правее, огибая остров Форда и двигаясь  вдоль  вереницы  белых
буйков - надгробий  покоящихся  на  дне  кораблей:  "Оклахома",  "Невада",
"Теннеси", "Мэриленд", "Калифорния"... Мимо проплыла  белая  низкая  рубка
превращенного в мемориал авианосца "Аризона", и подводники молча проводили
ее глазами.
   "Сомерс", дав прощальный гудок, отвернул в сторону и пошел  к  причалам
миноносцев. "Блэкфин" еще раз свернул направо - на базу  подводных  лодок.
Через несколько минут он ошвартовался у двенадцатого причала.
   Марк Аллен заметно опечалился. Брент подумал было, что  настроение  ему
изменили тягостные воспоминания о гибели американского флота в 1941  году,
но оказалось, что дело не в этом.
   - Смотри, Брент,  -  сказал  адмирал.  -  Какое  множество  кораблей  -
эсминцы, сторожевики, плавбазы! И все  стоят  на  приколе!  Нет  горючего,
чтобы вывести их в море.
   - И их перевооружают, - заметил Брент. -  Видите,  сэр,  на  миноносцах
демонтируют пусковые установки для торпед-ракет  "Асрок"  и  ракет  класса
"корабль-воздух". Заменяют на 20-мм зенитные установки "Гатлинг".
   -  Вижу,  -  кивнул  Аллен.  -  20-  и  40-мм  многоствольные  зенитные
установки, автоматические 76-мм пушки и пятидюймовки двойного  назначения.
А плавать не на чем! Мазута нет!
   - Все швартовы отданы! - доложил боцман. - Трап спущен!
   Аллен побарабанил пальцами по ограждению и стал спускаться с мостика на
палубу навстречу группе офицеров, которые гуськом всходили по трапу.


   Заправившись топливом "под завязку", заполнив  запасами  продовольствия
каждый дюйм  свободного  пространства  -  даже  гальюны,  -  "Блэкфин"  на
следующее утро вышел из Перл-Харбора  курсом  на  запад,  оставив  на  юге
остров Джонсона, а на севере - Уэйк. От редких  встреч  с  другими  судами
Аллен старательно уклонялся, заблаговременно уходя в сторону,  как  только
радары сообщали об их появлении.  Пересекли  линию  смены  дат,  прошли  к
северу от Маршалловых островов и двинулись  параллельно  Каролинским.  Это
была зона оживленного судоходства: радар то и  дело  извещал  о  появлении
очередного малотоннажного судна, курсирующего между островами и  атоллами.
Лодка каждый раз избегала встречи.
   Условия жизни на "Блэкфине" оказались куда более комфортными, чем думал
Брент.  Члены  японо-американского  экипажа  притерлись  друг   к   другу,
втянулись в службу, неся ее привычно, старательно  и  легко.  Два  кока  и
пекарь трижды в день вкусно и сытно кормили экипаж, стараясь  потрафить  и
восточным,  и  западным  пристрастиям.  Морозильные  камеры  были   забиты
стейками, ростбифами, гамбургерами,  рыбой,  каждое  утро  пекарь  подавал
свежую порцию хлеба, булочек, сдобы и печенья - каждый брал себе что хотел
и  сколько  хотел.  Любой  мог  в  любую  минуту  дня  и  ночи  подойти  к
холодильнику и закусить рисом, тофу суси, беконом,  яйцами,  сделать  себе
сандвич с заранее нарезанной  ветчиной,  сыром  или  холодным  мясом.  Как
всегда на военном корабле, в распоряжении экипажа двадцать четыре  часа  в
сутки был горячий кофе или чай.
   Приятной неожиданностью  для  Брента  стало  и  изобилие  свежей  воды:
опреснительные установки давали ее в таком количестве, что  не  реже  двух
раз в неделю можно  было  принимать  душ.  Постоянно  работала  стиральная
машина. Свободные от вахты моряки  любили  собираться  в  столовой  или  в
кормовом торпедном  отсеке,  превратив  их  во  что-то  вроде  клуба:  там
американцы обучали японцев играть в покер, а те их -  премудростям  го.  В
кают-компании и в носовом аккумуляторном отсеке каждый  вечер  крутили  по
видео новый фильм - на лодке был большой запас кассет.
   В то утро, когда лодка пересекла сто пятьдесят пятый  градус  восточной
долготы, Брент стоял утреннюю вахту. На мостик поднялся адмирал, вскинул к
глазам бинокль.
   - Вот они... Всего в ста милях к югу.
   - Что именно, сэр?
   В это утро Аллен выглядел просто больным стариком. С тяжелым вздохом он
привалился к ветрозащитному экрану.
   - Острова Трук. Тихоокеанский Гибралтар  -  там  была  во  время  войны
главная база объединенного японского флота. Было принято решение отомстить
японцам за Перл-Харбор.
   - Если мой школьный учитель истории не наврал, это было поручено  58-му
оперативному соединению, - улыбнулся Брент.
   - Поручить-то поручили... Дело было  в  феврале  сорок  четвертого.  Но
взять его мы так и не смогли. Устроили  из  него  что-то  вроде  полигона:
бомбили и  обстреливали  Трук,  Маршалловы  острова,  Джалуит,  долбили  и
ковыряли их день и ночь - учили на нем молодых летчиков и артиллеристов. -
Он показал на юго-восток: - И Понапе тоже.  А  вот  с  Таравой  получилось
по-другому. Нам этот остров был не нужен совершенно, -  с  нахлынувшей  от
воспоминаний горечью продолжал он. - Я был против и отстаивал свое  мнение
на всех советах. Но начальству, как всегда, оказалось видней, и вот оно  в
своей неизреченной мудрости уложило  при  штурме  тысячи  отличных  ребят,
причем большую часть перебили еще в воде, они  и  на  берег-то  не  успели
выбраться. Здесь была форменная бойня!  Сам  понимаешь,  Брент,  это  ведь
почти экватор, жара несусветная... Смрад  гниющих  трупов  чувствовался  в
море за целую милю... - Он стукнул кулаком по ограждению. - На  черта  все
это делалось?! Мы Таравой так и не воспользовались.
   Он замолчал, машинально барабаня пальцами по перилам. Брент видел,  что
тени прошлого обступают его со всех сторон, томя душу старика печалью.
   - Помнишь, я сказал, что в Палау нас будет ждать  танкер?  -  продолжал
адмирал.
   - Помню.
   - Палау мы тоже брали штурмом, и это тоже была пустая и зряшная  затея.
Я возражал тогда, и меня поддерживал Дуглас Макартур. - Он провел пальцами
по лбу, откинув назад густую седую челку. - Из сотни  островков  на  южной
оконечности архипелага взяли два  -  Пелелью  и  Ангаур,  тоже  никому  не
нужных. Еще две тысячи убитых. Никакого толка от этих островов не было,  а
матери, получившие за своих погибших  сыновей  медали,  так  и  не  узнают
никогда, что те погибли ни за понюх табаку.
   Брент, не зная, что на это сказать, хранил угрюмое молчание, словно  не
стоял на мостике, а шагал за катафалком в похоронной процессии.
   К атоллу Томонуто лодка приближалась, соблюдая все предосторожности,  с
севера подбираясь к входу в бухту,  находившемуся  в  юго-западной  части.
Уйдя из зоны действия локаторов, Аллен  вызвал  в  кают-компанию  старшего
помощника, штурмана и Брента.
   - Пойдем тем же курсом, - сказал адмирал,  водя  пальцем  по  карте.  -
Два-семь-ноль, на север до девятой параллели, а там  пошарим  по  Томонуто
радаром.
   Чарли Каденбах при этих словах выронил параллельные линейки:
   - Сэр, но это всего восемьдесят миль к северу от побережья. Их РЛС  РЭБ
сейчас же засекут работу наших!
   - Засекут. Но делать нечего:  нам  необходимо  знать  точное  место  их
якорной стоянки, а в бинокль нам их рассмотреть не  дадут.  Приблизительно
это вот здесь, - он ткнул в середину  изображенного  на  карте  атолла.  -
Довольно далеко от входа в бухту, и это понятно: они не хотят  подставлять
свои корабли под удачный торпедный залп с дальней  дистанции  какой-нибудь
шальной лодки, которая даже не будет входить в гавань. - Палец его  пополз
к западу. - Смотрите: Филиппины, Яп, Палау. Между ними все время курсируют
десятки мелких судов: мы постоянно пеленгуем их, как только  появились  на
Маршалловых островах. Мы пойдем по этому судоходному пути и обогнем атолл,
где будем уже недосягаемы для радаров. Если нас запеленгуют, то примут  за
одно из этих мелких суденышек, шастающих взад-вперед от острова к острову.
А потом мы отключим не только наши радары, но и вообще всю электронику, за
исключением РЭБ, которая импульсов не  испускает.  -  Палец  прочертил  по
карте прямую линию к юго-востоку. - И тогда метнемся назад, проскользнем в
гавань и начнем патрулирование.
   - Сэр... - подал  голос  старший  помощник,  -  а  ливийская  воздушная
разведка?
   - Можно не опасаться, - сказал  адмирал.  -  На  Томонуто  нет  ВПП,  а
тяжелым Me-109 и Ju-87 для взлета с палубы авианосца нужно, чтобы скорость
ветра была не меньше двадцати семи узлов.
   Офицеры, тая про  себя  невысказанные  сомнения,  молча  переглянулись:
альтернативы плану адмирала ни у кого из них не было.
   В ста восьмидесяти милях от  лодки  ее  РЛС  РЭБ  засекли  работу  трех
локаторов, ведущих поиск надводных целей.
   - Мощные штуки, сэр, -  сказал  Мэтью  Данте  стоявшим  за  его  спиной
адмиралу и офицерам. - Два ведут поиск в диапазонах "E" и  "F":  по  моему
каталогу "угроз" - это авианосец класса "Маджестик" и испанский  "Принсипе
де Астуриас". Третий, судя по всему, - дозорный эсминец класса "Джиринг".
   - Досадно, черт  возьми,  -  сказал  адмирал.  -  Я-то  хотел  потопить
"Маджестик" на входе и думал, что у  нас  в  запасе  еще  неделя.  Он  нас
опередил всего на несколько часов.
   Когда лодка оказалась в восьмидесяти милях севернее атолла,  ее  радары
детально сообщили обстановку на атолле. Восемнадцать  кораблей  стояли  на
якорях в бухте посередине атолла - там, где и думал Аллен.  Радар  отметил
на экране неподвижную цель у входа в бухту - дозорный эсминец.
   "Блэкфин" стал осторожно выбираться на запад, стремясь  оказаться  там,
куда  не  дотягиваются  локаторы  ливийцев.  Потом  вся  электроника,   за
исключением РЛС РЭБ, была выключена, взят курс на  юго-восток  и  скорость
увеличена до двадцати двух  узлов.  Уйдя  на  сто  пятьдесят  миль,  лодка
погрузилась.
   Девятнадцать часов спустя она появилась  у  входа  в  бухту,  и  Аллен,
убедившись, что активный гидроакустический  поиск  не  ведется,  в  восьми
милях  от  канала  приказал  всплыть,  чтобы  подзарядить   аккумуляторные
батареи. Брент слышал, как впередсмотрящие  молились,  чтобы  антирадарное
покрытие корпуса оказалось эффективным.
   Стоя бок о  бок  на  мостике,  адмирал  и  Брент  смотрели  в  бинокли,
переговариваясь приглушенно, как будто арабы могли их услышать.
   - Самоуверенность, граничащая с идиотизмом, - сказал Аллен.  -  Это  же
надо додуматься - поставить у входа в гавань один  эсминец!  Ну  и  вояки!
Брент, передай на "Йонагу", что мы вошли в  зону  боевого  патрулирования.
Сколько времени займет передача?
   - Если подтверждение придет сразу - тысячную долю секунды.
   - Это хорошо. Чем скорее, тем лучше. Но подожди до  рассвета,  пока  не
уйдем на глубину, иначе нас могут засечь.
   На рассвете лодка  погрузилась  на  шестьдесят  четыре  фута  и  начала
патрулировать в десяти тысячах ярдов от входа в гавань. Двигатели работали
на минимальных оборотах - только для того, чтобы "Блэкфин" слушался  рулей
и удерживался на заданной глубине. Дежурный  по  лодке  время  от  времени
поднимал перископ и быстро оглядывался  по  сторонам.  Стоявший  на  якоре
миноносец не двигался и явно  не  подозревал,  что  поблизости  притаилась
смерть. Адмирал наконец решился: вызвал Брента к себе и приказал  передать
на "Йонагу" радиограмму.
   - Передавай ТАКАМО.
   Этот способ позволял посылать компьютеризованный сигнал мощностью всего
в 200 ватт на  специальный  самолет  ВМС  США,  который  барражировал  над
западной частью Тихого океана. "Дуглас DC-6",  получая  сигнал,  передавал
его на авианосец.
   Брент отправился в радиорубку и стал за спиной Дона Симпсона:
   - Мы готовы, сэр, - сказал тот. - Можно поднимать антенну.
   Брент подошел к подножию трапа и,  задрав  голову,  взглянул  вверх,  в
рубку, где стоял у "ночного перископа" Реджинальд  Уильямс,  дежуривший  в
этот день по кораблю. Командирский перископ с маленькими линзами 1,4 дюйма
было трудно заметить на поверхности, но зато  он  впускал  мало  света.  У
ночного линзы были  много  крупнее,  и  он  давал  более  четкое  и  яркое
изображение. Зато его было и проще засечь.
   - Мистер Уильямс, - сказал Брент. - Радиорубка готова.
   - Отлично. Перископ поднять!  -  Уильямс,  взявшись  за  ручки,  сделал
вместе с перископом оборот  на  триста  шестьдесят  градусов.  -  Перископ
убрать! Рулевой, по моему  сигналу  -  поднять  антенну.  Приготовились...
Давай!
   Брент вскинул кулак, зажужжал электромотор, и хлыст антенны взлетел над
поверхностью моря. На пульте перед Симпсоном вспыхнула зеленая лампочка.
   - Есть! - крикнул рулевой.
   - Передавать! - крикнул Брент.
   Симпсон стукнул ключом и в ту же секунду доложил:
   - Передано, сэр!
   - Передано, мистер Уильямс, - сказал Брент.
   - Убрать антенну!
   Симпсон плотнее прижал наушники к ушам и с улыбкой повернулся в Бренту:
   - Получение подтверждено. "Квитанция", сэр! Чистая работа!
   - Четыре секунды, - сказал  Брент,  и  сняв  трубку,  доложил  адмиралу
Аллену.


   Через четыре дня, за полчаса до рассвета, вахтенный акустик Пит  Ромеро
позвал Брента:
   - Мистер Росс, шум винтов разной величины, сильная кавитация. К  выходу
из бухты движется крупная группа судов.  Дальность  одиннадцать-двенадцать
тысяч ярдов. Шуму от них - как от девицы, расстающейся с девичеством.
   Аллен и Брент  поспешили  в  центральный  пост.  Адмирал  был  необычно
бледен, тяжело дышал и отдувался. Бренту  пришлось  даже  поддержать  его,
когда они отдраивали последний люк. В красном  свете  дежурных  ламп  лицо
адмирала стало совсем мертвенным и голубые жилки под тонкой кожей казались
черными. Хриплым голосом  он  приказал  поднять  радарную  антенну,  чтобы
разобраться в обстановке.
   - Сэр, работает еще около дюжины радаров. По  каталогу  "угроз"  -  это
крейсера  "Лондон"  и  "Лландафф!"  и  не  менее  десяти  эсминцев  класса
"Джиринг".
   - Группа слежения - в рубку! - крикнул адмирал.
   Взглянув на Брента, он чуть заметно кивнул в сторону трапа, и лейтенант
понял его: обычно первым в рубку поднимается командир, но  сейчас  старику
нужна была помощь. Брент взлетел по трапу и почти  втащил  адмирала  через
люк в рубку. Пока он, привалившись к  ночному  перископу,  переводил  дух,
появились и заняли свои места старший помощник  Уильямс,  рулевой  Гарольд
Сторджис,   акустик   Пит   Ромеро,   телефонист    Рэнди    Дэвидсон    и
оператор-локаторщик Тадаси Такигути.
   - Готов... готов... готов... - эхом разнеслось по рубке.
   - Боевая тревога?  Торпедные  аппараты  на  "товсь!",  сэр?  -  спросил
старпом.
   - Нет. Нет. - Старик  потер  лоб,  начал  говорить  и  осекся.  Стиснул
челюсти так, что заскрипели зубы. Чувствуя, что все взгляды устремлены  на
него, глубоко вздохнул, словно собираясь броситься в ледяную  воду.  -  По
местам стоять, к всплытию! - произнес он наконец скрипучим голосом и обвел
глазами удивленные лица вокруг.
   - Виноват, сэр, разрешите напомнить: мы всего в семи тысячах  ярдов  от
дозорного эсминца на выходе из гавани. Никакое  антирадарное  покрытие  не
поможет! Хотя тут и пеленговать-то нечего!.. Нас в бинокль увидят.
   - Старший помощник! - оборвал его адмирал. - Попрошу меня не  учить!  -
Он снова оглядел стоявших перед ним и взялся за ручки ночного перископа.
   Уильямс подошел к командирскому.
   Брент не мог  найти  объяснений  поступку  адмирала:  матрос-первогодок
понял бы, что лодка должна  оставаться  в  погруженном  состоянии,  занять
позицию и ждать выхода противника  из  гавани  в  канал.  Любой  подводник
полжизни бы отдал за такую великолепную ситуацию, где возможность  промаха
практически  исключена.  Адмирал  был  явно  не  в  себе:  он  был  как-то
одновременно и возбужден и расслаблен.
   - Сэр... -  решился  Брент.  -  У  нас  идеальная  позиция  для  атаки.
Разрешите...
   - Нет! Нет! Не разрешаю! - адмирал вдруг покачнулся.  Уильям  поддержал
его, но он сердито вырвал  руку,  ухватясь  за  перископ,  как  пьяный  за
фонарный столб, и крикнул Бренту: - Какого черта мои подчиненные  вздумали
мне указывать?!  -  Он  ударил  по  стальной  трубе  кулаком.  -  Молчать!
Выполнять приказ! - и он неожиданно для всех крепко выругался.
   Все застыли от изумления: во-первых, брань никогда не была у адмирала в
ходу, а, во-вторых, принятое им решение было неверно и опасно.
   -  Поднять  перископ!  -  Стальная  труба  скользнула   вверх.   Аллен,
расщелкнув ручки, приник к резиновому наглазнику окуляра.  -  Убрать!  Все
чисто! -  И,  склонившись  над  люком,  крикнул  на  центральный  пост:  -
Всплытие! Всплытие!
   Дэвидсон нажал кнопку, и взвыла сирена ревуна.
   - Десять градусов вверх! - крикнул энсин Бэттл.
   Нагнетаемый  под  высоким  давлением  воздух  стал  вытеснять  воду  из
балластной  цистерны,  носовые  рули  поднялись  перпендикулярно  корпусу.
"Блэкфин" устремился на поверхность. Аллен сорвал с переборки микрофон:
   - Торпедная атака из надводного положения! Старпом! На  КУТ!  Лейтенант
Росс! Со мной на мостик! Отключить радары! - Он одновременно  наставил  на
Брента взгляд и палец: - Приготовиться отдраить люк!
   - Сэр, это безумие! - не  выдержал  Уильямс.  Лицо  его  было  искажено
бешенством. - Я протестую!..
   - Отставить пререкания! Исполнять приказ! Объявляю вам выговор!
   - Сэр, он прав... - вмешался Брент.
   - Это что - бунт?! Неповиновение командиру в боевой обстановке?! Всякие
сопляки еще будут со мной спорить! Марш к трапу, лейтенант  Росс,  пока  я
вас вообще не отстранил от должности! Бегом!
   Брент стал подниматься по трапу на мостик. Теперь уже было  ясно:  Марк
Аллен сошел с ума. В таком возрасте  лодкой  командовать  нельзя!  Адмирал
Фудзита - единственное исключение, которое только подтверждает  правило...
Но теперь уже слишком поздно... Слишком поздно для них для всех. Еще через
мгновение он услышал, как шумит и журчит вода, скатываясь с надстройки,  и
взялся за штурвальчик задрайки.
   - Три фута! - доложил Бэттл.
   - Отдраить люк!
   - Давление полдюйма! - донеслось с поста погружения.
   Брент крутанул задрайку, откинул бронзовую крышку, обдав себя  потоками
воды, выбрался на палубу и помог вылезти адмиралу. Рука Аллена  показалась
ему костлявой  и  безжизненной,  как  у  скелета.  Следом  выскочили  двое
впередсмотрящих, заняв свои  места  на  наблюдательной  площадке  над  его
головой. Адмирал, хватая ртом воздух, стоял рядом:  он  навел  бинокль  на
водонепроницаемый ПППЦ [передающий  прибор  пеленга  цели],  автоматически
сообщающий данные на КУТ в рубке. Брент  вскинул  бинокль  и  взглянул  на
миноносец - черная махина стояла к ним носом, запирая вход в гавань. Брент
повел биноклем на восток - там уже пробивалось  слабое  розовое  свечение:
занимался рассвет.
   Открылся главный индукционный клапан, взревели  двигатели,  со  свистом
задышала турбина, и лодка еще приподнялась над водой. Брент  почувствовал,
что желудок ему сводит, словно в приступе тошноты. Если впередсмотрящие  и
акустики на миноносце разом не ослепли  и  не  оглохли,  "Блэкфин"  сейчас
будет засечен.
   - Самый малый вперед, держать на два-девять-ноль! - скомандовал Аллен.
   Это были его последние слова. Он  вдруг  резко  выпрямился,  как  будто
спинной хребет у него  заменила  стальная  балка,  отчаянно  схватился  за
виски, словно там, в черепе, грянул взрыв, и крикнул так пронзительно, что
крик этот, перекрывая рев четырех силовых установок, и гудение турбины,  и
свист воздуха, вытесняющего воду из балластной цистерны,  вонзился  в  уши
Бренту. Он резко обернулся к адмиралу: изо рта  у  того  хлестнула  желтая
струя рвоты, забрызгавшая ветрозащитный экран, штормовку  и  лицо  Брента.
Дернувшись всем телом, старик повалился вперед,  ударился  о  сталь  щита,
рухнул на палубу как подкошенный, ещ